Our Hearts Beat Together

Они готовились к вечеринке с Октавией и Рейвен. Кларк делала Лексе причёску, пока брюнетка поправляла макияж. Её фирменная чёрная подводка идеально подчеркивала контур глаз, а волосы были заплетены в косу. На Лексе были чёрные рваные джинсы и зелёно-чёрная рубашка, а Кларк была одета в чёрное платье с длинными рукавами, которое доходило до колен. — Ты надела его на наше первое свидание, — прокомментировала Лекса. — Пять лет назад. — Верно, я думала ты не вспомнишь. — Ты же знаешь, я не могу забыть о тебе ничего. А теперь пошли. Уже почти девять. Они шли рука об руку в Полярис и, что неудивительно, добрались туда раньше Октавии и Рейвен, которые всегда опаздывали. Кларк раньше тоже опаздывала, но Лекса всегда приходила очень рано и начинала волноваться, когда они задерживались, так что Кларк пришлось приспосабливаться. Октавия и Линкольн пришли вскоре после них. Девушка светилась от счастья, и выглядела блестяще. — С днём рождения, девочка моя! — поздравила брюнетку Кларк. — Благодарю, блондиночка! — Октавия крепко её обняла. — Октавия, с днём рождения, — сказала Лекса, протягивая руку. — Спасибо, Командующая. Приятно видеть тебя здесь, — девушка улыбнулась. Когда к ним присоединилась Рейвен, все они вошли в Полярис. И заказали любимую текилу. Единственное, что отличало эту ночь от их вечеринок в колледже, это то, что Рейвен не танцевала на столе, Октавия ни с кем не дралась, Кларк не спала на земле, Лекса не закатывала глаза на всех, настаивая, что она в порядке, а Линкольн не смеялся над всеми слишком громко. Кларк жила с Лексой последние три года, а Октавия переехала к Линкольну примерно через год после этого. Рейвен нашла себе квартиру поменьше, она всё ещё была слишком упрямой, чтобы искать свою вторую половинку. Рейес решила, что судьба и так их связала, и когда-нибудь они найдут друг друга. Пока Кларк, Октавия и Рейвен выпивали, Лекса и Линкольн разговаривали. — Хочешь поспорить на то, кто из нас отвезёт домой самую пьяную женщину? — спросил Линкольн. Лекса взглянула на Кларк, которая постоянно опустошала свои рюмки: «Думаю, на этот раз выиграю я, кузен.» — Эй, Клекса, — крикнула Рейвен, и Кларк, и Лекса посмотрели на неё. — Это кольцо я вижу на пальце Кларк? Блондинка закатила глаза, а Вудс громко вздохнула. — Да, это кольцо обещания. Лекса подарила мне его вчера вечером, на нашу пятую годовщину. — Великолепно, не терпится увидеть обручальное кольцо, Вудси, — сказала Рейвен, приподняв брови. Лекса покраснела, чувствуя себя немного неловко. Рейвен удивилась: «Ты уже должна была привыкнуть ко мне, Вудс.» — Я никогда не смогу привыкнуть к тебе, Рейес, — прокомментировала Лекса. — Ты заноза в заднице. — Грубо! — Я не груба, а честна с тобой. — Мне нужно выпить, потому что твоя девушка изводит меня, Кларк! — Она не изводит тебя, она говорит правду, — хихикнула Гриффин. — А теперь пошли. Мы снова пьём. Поскольку здесь все их знали, день рождения Октавии не был секретом. Под тем или иным предлогом люди угощали их выпивкой, которую они с радостью принимали. Лекса старалась не пить слишком много, потому что её боссу наверняка не понравилось бы её похмелье. Кларк, наоборот, закончила тем, что выпила слишком много, и Вудс, вздыхая, несла её домой. — Я т-так сильно тебя люблю, — невнятно пробормотала Кларк. — Догадалась, — она снова вздохнула. — Я думаю, что сегодня ты сказала, что любишь меня, больше раз, чем за всё время наших отношений. — Тебе… тебе нужно говорить ме… медленнее, — Кларк закрыла глаза. — Я не понимаю тебя. — Всё в порядке, мы почти дома. Блондинка что-то промурлыкала в ответ, положив голову на плечо Лексы. Когда они подошли к дому, Лекса была уверена, что Кларк спит. Она поискала ключи и открыла дверь. Брюнетка поднялась наверх и уложила Кларк на их кровать, осторожно раздев её. Затем она пошла в ванную, чтобы почистить зубы и умыться. Через несколько мгновений она услышала Кларк. Лекса вернулась в спальню и обнаружила, что блондинка сидит, закрыв лицо руками. — Что случилось, любимая? — спросила она, на её лице появилось беспокойство. — Кажет… — Кларк тяжело дышала. — Кажется, меня сейчас стошнит. Лекса не успела среагировать, потому что через несколько секунд Кларк, спотыкаясь, направилась в ванную. Девушка молча последовала за ней и поблагодарила звезды, когда блондинка как раз вовремя подошла к туалету. Через несколько минут она сидела рядом с унитазом, обхватив его одной рукой и положив на него голову. — Если ты чувствуешь себя лучше, тебе следует вернуться в постель, — сказала Лекса. — Я не могу. — Почему? Тебя ещё тошнит? — Похоже. И это моя новая любовь, — блондинка улыбнулась, и Лекса не могла не закатить глаза. — Думала, что я была твоей любовью. — Да, но теперь это моя любовь. Извини, — Кларк посмотрела на свою девушку, которая мягко ей улыбалась. — Ничего, — улыбка Лексы не исчезла. — Нет, я имела в виду, что мне очень жаль, что я так много выпила. Мне не следовало этого делать, — робко прошептала Кларк. — Всё в порядке, Кларк. Я серьёзно, — сказала брюнетка, поглаживая девушку по волосам. — Завтра тебе надо рано вставать, ложись спать. — Я не оставлю тебя. — Я буду здесь, и не сбегу. Завтра утром Индра увидит тёмные мешки под твоими глазами. И будет знать, что это была моя вина. Она придёт сюда, чтобы похитить меня, — Кларк слегка усмехнулась. — Это жуткая женщина. Она убьёт меня. — Кларк. — Да хорошо. Ты останешься здесь, — она посмотрела на Лексу блестящими глазами. — Ты помнишь, как тебя стошнило в тот вечер? Лекса закатила глаза. — Конечно. Ты когда-нибудь забудешь тот момент? — Ты хочешь чтобы я забыла тот раз, когда ты впервые сказала, что любишь меня. Рвота добавила этому моменту немного волшебства, — Гриффин ухмыльнулась Лексе, которая выглядела раздражённой.  — Моя рвота была… волшебным моментом?  — Именно. После всех ночей, когда мы напивались у тебя на полу, ты по-прежнему понимаешь меня так, как ни одна другая. Мы обе знаем, что о нас говорят, но им нас не сломить. Ведь когда я с тобой, когда я с тобой, я словно под защитой тысячи воинов. В самые тёмные ночи ты всегда была моим лучиком света, меня удивляет, что ты готова многим пожертвовать, чтобы быть рядом. Мне нравится твоя ругань, когда ты не попадаешь в ноты. Ты — всё для меня, поэтому оставайся такой, какая ты есть.