***
После урока математики по расписанию шла физкультура. Не сказать, что Мари не любила этот предмет, просто на всех уроках они играли в волейбол, лишь иногда сдавая зачёты. Парни, конечно же, бросали мяч со всей своей силы, совершенно не думая о том, какой вред могут нанести здоровью одноклассников или помещению, потому Мари иногда пропускала физкультуру. Но сегодня был не такой день. — Мари, иди в первую зону, — Чонгука выбрали капитаном первой команды, и ему не хватало людей, поэтому пришлось выбрать девушку. Ли не занималась профессионально волейболом, но и не была слабой. Всегда хорошо подавала мячи, иногда пытаясь отбивать сильные подачи своих одноклассников. Но в некоторые моменты она специально пропускала мячи, которые летели на неё, чтобы избежать удара. — Готовы?! — выкрикнул Намджун, приготовившись подавать мяч. После поднятия руки Чонгука Намджун отбил мяч со всей силы, которая у него была, а её было не мало. Мяч полетел в первую зону, и Мари подумала, что его отобьют, но игрок отошёл в сторону, рассчитывая на девушку. Мари не была готова к такому, поэтому машинально вытянула руки, чтобы отбить мяч, но было слишком поздно: удар пришёлся в лоб. Ли не смогла удержаться на ногах, отшатнувшись назад, а потом приземлившись на пол. Она держалась за ушибленное место, закрыв глаза, ведь всё закружилось, а в ушах на мгновение раздался звенящий звук. Лишь спустя пару секунд Мари начала слышать шаги приближающихся одноклассников из команды и вопросы о том, как она себя чувствует. — Все хорошо, правда, — ответила девушка, когда Чонгук и Хёнри помогли ей встать. Мари держалась за голову, пытаясь сфокусировать зрение. — Хёнри поможет тебе добраться в кабинет медсестры, — учитель Лин с сочувствием взглянул на ученицу, кивая в сторону выхода. Странное ощущение не покидало Мари. Она спускалась по лестнице, чувствуя крепкую хватку Хёнри, ведь она боялась, что Мари может упасть. Лоб болел, и уже наверняка остался красный след, который вскоре превратится в шишку или синяк. Но внутри ощущения были более резкими. Будто бы Мари специально кружилась на одном месте, а потом резко остановилась, потеряв координацию. Будто бы взяли мозг, хорошенько встряхнули и засунули обратно. — Вот лёд, — медсестра протянула мешочек со льдом, усаживаясь на место. Она отправила Хёнри на урок, заверив, что Мари в надёжных руках. — Тошнит? — Нет, — Мари сглотнула, приложив холод к ушибленному месту. Её тошнило. Но девушка подумала, что это из-за сильно вылетающего сердца. — Посиди десять минут со льдом, а потом иди домой, отлежись. На физкультуре надо быть аккуратнее, а не ворон считать, — после этих слов медсестры Мари усмехнулась, опустив глаза. Спустя десять минут, а может, меньше, Мари попрощалась с медсестрой, направившись домой. Придя домой, девушка вела себя совершенно обычно: она не стала говорить отцу и матери о случившемся, радовало то, что от мяча не осталось никакой ссадины или синяка, поэтому Мари начала с улыбкой расспрашивать родителей о том, как прошёл их день.***
Прошёл сентябрь, и конец октября не мог не радовать жителей Сеула. Солнце светило так, будто в июле, заставляя жёлтые и красные листья казаться золотыми. Некоторые, конечно же, опадали, застилая собой серый асфальт. И в такое чудесное, по-настоящему осеннее утро, Мари чувствовала себя неважно. И она злилась ещё больше, ведь осень любила всей душой, а в такой уютный день головная боль застала её врасплох. Но вместо того, чтобы отлежаться день дома, Мари решила пойти на учёбу, потому что каждая минута важна, ведь совсем скоро экзамены. — Мари, неважно выглядишь, — к девушке села Хёнри, ведь она всегда сидела вместе с ней на математике. — Голова болит, — промямлила Мари, положив голову на парту, но спустя мгновение пришлось встать, чтобы поприветствовать учителя. — Итак, на прошлом уроке мы разбирали с вами тему, которую сегодня закрепим решением задач, — учитель Ким кивнул детям, чтобы те сели, а потом, надев очки, открыл учебник. — Номер сто четыре, — произнёс он, оглядев класс, — Мари, идём пробовать, — учитель кивнул в сторону доски, и девушка, вздохнув, вышла к доске. — Так… — Мари открыла нужный номер, белым мелом написав его на доске. — Двадцать шесть умножить… — она диктовала то, что писала. — Там двадцать пять, — кто-то выкрикнул из класса, поправив Ли. — Мари, внимательнее, — мужчина прокашлялся. — Ой, да… — Мари заморгала глазами, чтобы разглядеть цифры, но каждое число плыло перед глазами. Дрожащей рукой она стёрла цифру шесть, исправив на пять. — Двадцать пять умножить на… — одной рукой Мари крепко сжала учебник, фокусируясь на примере. Дальше идёт семнадцать или двадцать семь? — Сейчас, — на выдохе произнесла Ли, сжав пальцами мел и упираясь рукой о доску. — Всё в порядке? — учитель Ким склонил голову, нахмурившись. — Мари? Может, воздухом надо подышать? — Д…да, наверное, — Мари кивнула, пытаясь уловить все слова учителя. Девушка медленно положила мел на полочку, собираясь выйти в коридор, но сделав шаг, пол неожиданно зашевелился. Казалось, будто она смотрит в отражение воды, которую подгоняет ветер. — Мари? Мари! — слышались чьи-то голоса, которые Мари уже не слышала. Всё смешалось воедино, девушка повернула голову в сторону класса, а потом — тьма.***
Мари пришла в сознание уже в больнице. Правая рука безумно ныла, но эту боль перекрывал ужасный шум в голове. Будто бы все звуки мира собрались в сознании девушки. — Ты как, лисёнок? — рядом сидел отец, который всё это время находился в палате. — Почему я здесь? Я ведь была в школе, — начала говорить Мари, понимая, что она находится в больнице. — Ты потеряла сознание, и учитель Ким вызвал «Скорую», сообщив нам о случившемся. Мама сейчас только с работы едет к нам. — Я давно здесь? — Сейчас пять часов вечера, — мужчина посмотрел на наручные часы. — Доктор сказал, что у тебя переутомление и поставил капельницу с витаминами для поддержания здоровья. — А так ничего серьёзного? — Мари попыталась приподняться на локтях, но вскоре оставила эту затею. Папа помог дочери поправить подушку, чтобы хоть как-то помочь сменить позу. — Доктор сделал снимки головы, чтобы исключить сотрясение, потому что по какой-то там статистике сотрясения случаются при падении в обморок, — он поднял указательный палец вверх, делая умный вид. Мари улыбнулась, закрыв глаза. В палате раздался звук вибрации телефона, и мистер Ли взял трубку, нахмурившись, но вскоре его лицо озарила улыбка. Он положил телефон обратно в карман, вставая. — Твою маму не пускают в палату, она там уже готова всё разнести, — засмеялся он. — Это в мамином репертуаре, — Мари засмеялась. — И не говори, — отец улыбнулся, — пойду разберусь. Полежи немного, солнце, мы скоро придём, — мистер Ли поцеловал дочь в лоб, покинув палату. Когда мама и папа вернулись в палату вдвоём, Мари уже спала, изредка хмурясь во сне. Родители сидели по обе стороны от кровати, стараясь не уснуть. На часах было почти девять часов вечера, когда в палату зашёл доктор. Мистер и миссис Ли встали, посмотрев на мужчину в белом халате. — Можно мы останемся с дочерью? — шепотом спросил отец. — Да, конечно, — кивнул врач, взглянув на девушку. — Капельницу недавно сменили, мы следим за этим, — сказала мама, посмотрев на доктора, но тот лишь кивнул. — Что-то не так? — женщина увидела что-то не то во взгляде врача. — Результаты снимков головного мозга не очень радостные, — врач говорил шепотом, чтобы не разбудить Мари. — Установленный диагноз — онкология, — эти слова заставили сердца родителей упасть под землю. Их будто окатило ледяной водой, заменив лёгкий румянец на бледность.