Обычный вечер

— Ты серьезно подарил ей плюшевого мишку?! — Гу Юнь заливисто хохотал над своим другом, попутно разливая в бокалы последние остатки вина, надо еще успеть выкинуть бутылку, пока домой не вернулся Чан Гэн. Так и хотелось сказать что-то вроде «ебать ты лох». — Да… да что бы ты понимал в женщинах, а! — Шэнь И кинул в Гу Юня полотенце, лишь бы он заткнул свой поганый рот. Так бы и вымыл с мылом! Он был уже немного пьян, сладкое вино ударило в голову почти сразу, и у Шэнь И голова кругом шла. — Он, между прочим… ик! Ой, там можно записать на него «я тебя люблю», и он споет при нажатии на лапку, — чем дольше Шэнь И говорил, тем больше понимал, какой же бред. — Что я понимаю, ха-ха-ха, — Гу Юнь так смеялся, что слезы потекли, он приподнял узкие очки на лоб, потирая глаза, — то есть ты правда решил, что студентке-медику по ночам подрабатывающей санитаркой, очень сильно сдался твой мишка, особенно после ночной смены! Да я б тебе в рожу плюнул, ей богу! — Да пошел ты, сам-то вспомни свой подарок Чан Гэну первый, — Шэнь И хмыкнул, допивая остатки вина в бокале, откидываясь на спинку стула. Гу Юнь сразу же сконфузился и покашлял в кулак, скрывая смущение: — Он тогда был ребенком, серьезно, откуда я знал во что всё это выльется, и, вообще, не переводи тему, — он поддел палочками остатки суши и отправил в рот. Они сегодня обмывали что-то вроде дня швейцарской сантехники, а по факту: нашли повод чтоб собраться выпить, пока Чан Гэн не видит, и не казаться самим себе алкоголиками. Гу Юнь опустил очки обратно на нос и подпер рукой подбородок, скептически смотря на Шэнь И: — Если ты хочешь, чтоб она наконец-то расценила тебя всерьез и пошла с тобой хотя бы в кино, то подарил ей сеанс массажа или хотя бы коньяк, не знаю. — Коньяк и врачу! У тебя всегда с фантазией было хреново, — Шэнь И закатил глаза и беспомощно простонал. К девушке по имени Чэнь Цинсюй он уже года четыре пытается подкатить. Они познакомились, когда она ухаживала за Гу Юнем, после того как тот на работе получил травму. И единственная из девчонок в больнице не пыталась соблазнить молодого красавчика-полицейского с пулевым ранением в плечо. Только вот Шэнь И совершенно не умел ухаживать за женщинами, а еще смущался ужасно. Даже когда сам попал с серьезным ожогом спины в ту самую больницу — говорить с ней боялся. — Ай-й, ничего ты не понимаешь, — Гу Юнь махнул на него рукой мол что с тебя взять, старая дева. — Короче, розу в зубы, в одну руку коньяк, в другую сертификат на всякие штуки для ухода и марш звать на свидание, только узнай, когда у нее будет выходной, а лучше два! Чтобы в один отоспалась, а во второй уже была похожа на человека, — Гу Юнь строил из себя эксперта, но вряд ли сам вообще понимал, о чем говорит. В конце концов, до Чан Гэна у него были максимум курортные романы. — А сертификаты это прям идеальный подарок на первое свидание, ты хоть раз с живой женщиной общался не в своей кровати, а? Да иди ты, я спрошу у девчонок на работе. Только Гу Юнь хотел огрызнуться, как услышал поворот ключа во входной двери. На лице отразилась паника, и он заметался по кухне, пряча пустую бутылку из-под вина в шкаф среди бутылок с малом, повернув этикеткой к стенке, а коробки из-под суши запихивая ногой в мусорное ведро: — Твою мать! Чего сидишь столбом, Чан Гэн вернулся, проветри хотя бы и сделай вид, что ты стеклый как трезвышко! — А-а-а, Гу Юнь, ему двадцать лет, ты серьезно думаешь, что он не отличит пьяного от трезвого? — Шэнь И иногда очень сильно сомневался в адекватности своего лучшего друга, но всё-таки протянул руку назад, открыв окно нараспашку. Через минуты 2-3 дверь распахнулась, и на кухню зашел Чан Гэн с двумя тяжелыми сумками с продуктами: — Цзыси, помоги, я решил нам вина на сегодняшний вечер купить, иногда можно, но увидел вещи Шэнь И, хм? — он поставил тяжелые сумки на стол и встал, уперев руки в бока и выразительно приподняв одну бровь, красноречивым взглядом смотря на своего крестного: у Гу Юня были растрепаны волосы из-за беготни по кухне, глаза блестели, а щеки украшал румянец. Шэнь И вообще высунулся из окна «подышать воздухом» и притворился элементом декора. — Смотрю Цзыси уже и без меня отлично повеселился, — Чан Гэн устало вздохнул и взял телефон, — Цзипин, я вызову вам такси, — он улыбнулся и отвел от окна Шэнь И, чтобы тот ненароком не свалился. — Ничего мы не повеселились! Эта старая дева не может подкатить к твоей докторше, вот и пришел ко мне плакаться, — Гу Юнь повел острым носом и плюхнулся обратно на стул, снимая очки, тем самым говоря: «я тебя не вижу, а если бы не слуховой аппарат, то и не слышал бы, поэтому твой осуждающий взгляд на меня не работает». — О? Ах-ха-ха, — Чан Гэн тихо посмеялся и, отложив телефон в сторону, начал разбирать сумки, убирая купленное вино подальше, — простите, Шэнь И, просто у нее сейчас тяжелый период в жизни, но подождите выходных, пригласите её в хороший ресторан, я знаю, что у вас есть деньги. Не надо цветов, подарков, просто хорошо покормите и отведите от дома и до дома, и предложите встретиться ещё. Поверьте, она иногда даже завидует, что я позарился на Цзыси, а не на неё, но это из вредности. — А это разве не будет слишком скучным? — Шэнь И пригладил короткие волосы назад и, вроде, даже немного протрезвел. — Это не скучно, это — классика, — Чан Гэн пожал плечами и хмыкнул, — как знаете, но такие женщины как она любят простоту и практичность, а вот и ваше такси. Шэнь И сочувственно посмотрел на друга, зная, что Чан Гэн так просто их пьянку не оставит и, встав из-за стола, похлопал по плечу Гу Юня: — Цзыси, удачи, — он прошептал ему на ухо и, немного качнувшись в дверном проеме, пошел одеваться. После того, как за Шэнь И захлопнулась входная дверь, Чан Гэн повернулся на Гу Юня, скрестив руки на груди: — Цзыси-и? — он в тот же момент оказался рядом и обнял своего парня со спины за плечи, подперев его головой свой подбородок. — Я знаю, что ты меня слышишь. Ты ведь помнишь, какой сегодня день? — Чан Гэн положил руки на плечи Гу Юня, а большими пальцами немного болезненно надавил на ключицы. В этот момент последний пожалел, что однажды оплатил Чан Гэну курсы массажа. — День взятия Бастилии? — Гу Юнь сделал попытку отшутиться, а сам в панике перебирал в голове все возможные варианты: день рождения точно ни его, ни Чан Гэна. Познакомились они в конце лета. Впервые встретились зимой. — В честь этого чудесного дня освобождения кучи заключенных два полицейских решили выпить твое любимое вино? — Чан Гэн снисходительно улыбнулся и просто поцеловал Гу Юня в затылок. — Не строй из себя дурака. — Не знаю, суббота? Пятнадцатое сентября? Вон там календарь, для таких как ты специально весит, — Гу Юнь уже постепенно начинал раздражаться. Иногда Чан Гэн своими играми доводил его до белого каления, не говоря уж об алкоголе в крови. — Ну не злись, можешь считать, что сегодня твой второй день рождения. Помнишь, как тебя врачи вытащили с того света после того, как извлекли из-под завалов со сломанной спиной? — Чан Гэн по-доброму посмеялся и отошел к плите. — Так что иди в душ, освежись и приходи, только не забудь слуховой аппарат вытащить, а то еще раз его могут и не починить. А у Гу Юня даже мурашки пошли от воспоминаний. О, он отлично помнил тот случай. Тогда он работал еще в спецназе, и во время одной операции из-за взрыва обрушилось здание. Гу Юнь думал, что скоро отправится к праотцам, но его вытащили с того света. С тех пор, правда, пришлось перевестись в обычную полицию, оперативным работником, но он не жаловался. Боли в спине до сих пор иногда давали о себе знать, но в целом он почти полностью восстановился. Пока Чан Гэн готовил «романтический ужин», Гу Юнь сходил в душ и протрезвел окончательно. Когда он вернулся, Чан Гэн уже накрыл на стол и, так уж и быть, достал свою бутылку вина. У него явно было сегодня очень хорошее настроение. Может, в университете что-то? Но они дома старались не говорить о работе и учебе. Чан Гэн ужасно раздражался и переживал, слушая о работе в полиции, а Гу Юню просто было не интересно слушать о политике и экономике. — Цзыси, садись, завтра у нас обоих выходной так что можно себе позволить, только всё равно сильно не напрягай печень, — Чан Гэн разлил вино по двум бокалам и сел за стол. — Ты больно расстарался сегодня, — Гу Юню явно было немного стыдно за себя, не зная куда деть руки, он постоянно поправляя очки и волосы, что еще немного влажные струились по плечам, намочив футболку, — подумаешь повод, — он сел за стол, поджав одну ногу под себя. — Мне же нужен иногда повод, чтобы по-особому тебя любить и тратить деньги? Не ресторан конечно, но мне не хотелось сегодня выходить куда-то, да и как вижу не зря, — Чан Гэн хихикнул и поднял свой бокал, — за нас? Гу Юнь лишь вздохнул, покачав головой, и соприкоснулся бокалами: — За нас, — он легким движением выпил половину своего вина, поправив очки, что то и дело сползали на кончик носа. — Попробуй, я сделал курицу по новому рецепту, который мне Чэнь Цинсиюй подсказала, говорит полезно. — Опять без соли, сахара и специй? — Гу Юнь поморщился, но набрал себе на тарелку всего по чуть-чуть со стола. — Нет, но яркого вкуса нет, просто приятная пряность, — Чан Гэн смотрел на Гу Юня таким взглядом, что последний даже не знал, как его описать. Когда тебя любят больше жизни. Как там было в той его любимой книге? «Пройду сквозь горы мечей и море огня»? Вот именно такой взгляд. Под ним остается лишь опустить глаза в пол, скрывая довольную улыбку от того, что этот мужчина — его. После ужина, пока Чан Гэн закидывал тарелки в посудомойку, Гу Юнь ушел в их спальню, где аккуратно извлек слуховой аппарат и отложил очки на тумбочку. Многие еще удивлялись, как он вообще с таким здоровьем еще работает в полиции? Гу Юнь тщательно скрывал свои недуги, но, если что со смехом отвечал, что кто там только не работает. Когда Чан Гэн пришел, то Гу Юнь уже разделся и лег под одеяло, прикрыв уставшие за день глаза. В спальне была кромешная тьма, свет здесь и не к чему. Никто не был уверен, работает ли вообще настольная лампа. — Цзыси? — Чан Гэн хотел спросить, спит ли тот, но увидел футляр с уже снятым слуховым аппаратом, поэтому просто молча быстро разделся и прилег рядом, забравшись под одеяло. Он обнял Гу Юня со спины за тонкую талию и прошептал на ухо: — Цзыси, ты еще не спишь? — М-м, — тот отрицательно промычал и повернул голову на Чан Гэна. Взгляд слепых глаз был очень рассеян, особенно в темноте. Чан Гэн немного приподнялся на руке и прикоснулся губами к глазам Гу Юня, разворачивая его на спину, ложась рядом на бок, головой удобно устроившись на плече, поближе к уху, и перекинув сверху ногу. — Я соскучился, — Чан Гэн рассеяно водил пальцами по телу Гу Юня, задевая старые шрамы и немного щекоча ногтями. — Как тяжело такому старику как я иметь молодого парня, — проурчал Гу Юнь и повернул голову на бок, поцеловав Чан Гэна в лоб, в нос и, наконец, найдя губы, касаясь их своими почти воздушно и невинно. — Тебе всего двадцать восемь, — Чан Гэн ответил, углубляя поцелуй и переплетаясь пальцами с рукой Гу Юня. Не разрывая поцелуй, он сел сверху, прижимая своим весом к кровати, заводясь с пол-оборота и кусая губы. — Ты что, собака? — свободной рукой Гу Юнь зарылся в густые волосы Чан Гэна, они оба их не стригли. — Если меня на работе спросят, что с губами, то я скажу, что меня покусала чихуахуа. — Он хохотнул, когда Чан Гэн мстительно укусил его за шею, оставляя яркий засос. — Когда Цзипин еще раз назовет меня животным, я продемонстрирую ему это художество и пусть он взорвется от негодования, м-м… — Чан Гэн снова заткнул его поцелуем. — Закрой свой рот, а то я снова назову тебя «папочкой», — Чан Гэн хмыкнул, затыкая чужой поганый рот, чтобы больше этой ночью не отпустить. А Гу Юню иногда хотелось забыть, что он, вообще-то, крестный отец Чан Гэна.