Вместо этого улыбнись мне.

Они снова дерутся, Хаджиме хлопает дверь. Это был второй раз за неделю, когда юноша слышал, как кто-то из них хлопнул дверью после жаркого спора. Не то чтобы Кокичи было какое-то дело, из-за чего они ссорились, но на этот раз шаги, которые обычно разносились по часу вперед и назад, прекратились рано. Затем просто мягкий глухой удар. PantaFucker: Ты там в порядке? Обычно он не был таким напористым, но, имея дело с другим в чем-то подобном, он не мог позволить себе видеть, как кто-то делает что-то иррациональное. Нагито-кун: Да. Я тебя разбудил? PantaFucker: Конечно же нет, я ведь верховный лидер. А верховные лидеры умеют всё! Им не нужен сон. — С легким сарказмом ответил Ома на сообщение. Нагито-кун: Прошу прощения. Нахмурившись, он смотрит вверх на потолок, затем на свой тайник с закусками на краю стола. Имея решительный настрой, он встает, хватает пакет со сладостями и направляется в комнату Комаэды. PantaFucker: Открой уже эту гребанную дверь. Он быстро набирает сообщение одной рукой, постукивая пальцами по экрану, когда он опирается на дверной косяк. Дверь быстро распахивается, обнажая очень покрасневшего, сбитого с толку мальчика. — Кокичи, что ты ... Лидер проходит мимо него — Боже, какой здесь бардак! Вы что, пижамную вечеринку с Хаджиме устроили? — шутит фиолетоволосый и бросает стопку сладкого на кровать и плюхается рядом с ними, уже взяв шоколадный батончик. Комаэда моргает, закрывая дверь. Он приближает руки к себе, глядя на все примерно пять секунд после развала. Кокичи понимает, что он лжёт, когда увидел его, и эта фальшивая улыбка сказала все, как только он открыл рот. Случилось что-то плохое. Его сердце сжимается в груди. — Я останусь сегодня с тобой, мы ведь друзья, да? — Ах .. Хорошо, если ты так хочешь. Он садится рядом с ним с вежливой улыбкой. — Ты знаешь Нагито, если тебя что-то беспокоит, скажи мне. Я никому не скажу, клянусь своей суперсекретной армией! — Он кладет руку на сердце. — Если я нарушу это обещание, я умру в стыде! Смотри, можешь сказать мне, если хочешь. — Я бы не хотел беспокоить тебя... своими проблемами. Спасибо, но ты всегда можешь сосредоточиться на чем-то другом. Я бесполезен. Кокичи хмурится, небрежно кладя голову себе на колени. — Ты совсем меня не беспокоишь. Кстати, если хочешь, я бы даже позволил тебе быть моим заместителем. — Ома меняет тему чтобы хоть как-то подбодрить рядом сидящего. Улыбка Нагито становится еще шире, и он смотрит на него своими большими глазами, которые радовали сердце Кокичи. — Подумаю об этом, но я уверен, что ты не хочешь чтобы я был твоим заместителем. — Ты мне не веришь? Как подло, мой любимый Комаэда-чан называет меня лжецом! — Он начинает всхлипывать, наворачиваясь на слезы. — Нет нет! Я не говорил, что ты лжец. Я просто ... я недостаточно хорош, чтобы мне что-то доверяли. Слёзы Омы мгновенно высохли, голос был серьезным. — Кто сказал, что ты недостаточно хорош? Светловолосый качает головой — Никто, просто констатирую факты. — Лжец, Хината сказал что-то, чтобы ты так себя почувствовал, верно? У этого идиота такой замечательный парень, который заботится о нем. — верховный лидер в истерике. Черт, Комаэда смотрел на резервы свысока, но Хината пробрался в его сердце прежде, чем Кокичи даже успел это сделать. Быть на несколько лет моложе иногда действительно отстой. У Комаэды было много проблем с социальными сигналами, его самооценкой и прочими мелочами. Даже если самому Кокичи потребовался год, чтобы понять некоторые из них (не то чтобы он сам был открытой книгой, но Комаэда был ближе всех к нему, чем Амами, но это было просто потому, что они были друзьями на протяжении всей старшей школы) Нагито прикусывает нижнюю губу — Он не это имел в виду. Хината просто разозлился, я снова слишком сильно его завел. Счастливчик часто использовал это оправдание, когда они дрались. Нагито казался парнем, который постоянно нуждался в проверке. Простой парень, который каким-то образом привлек внимание и сердце верховного лидера, что он вообще в нем увидел? — Ты знаешь, я мог бы просто попросить одного из моих парней легко убить его, когда в следующий раз он заставит тебя плакать. — резко сообщил Кокичи. На лице Комаэды был ужас. — Шучу, я бы не хотел, чтобы мой любимый еще больше плакал из-за потери любимого. Эти слова казались ему кислотой на языке. — Как бы я ни был за это признателен, я не думаю, что убрать Хинату-куна будет хорошей идеей. Он проводит рукой по волосам, зевая. У него были мешки под глазами, на щеке у него высохли слезы, и он все еще пытался улыбнуться ему. — Ома-кун, я знаю, что засыпать на тебе - это не очень любезно с моей стороны, но как ты думаешь, мы сможем переспать во время ночевки? — смеётся Нагито. Кокичи встаёт, хватая одеяло для старшего — Вот, держи, ты спи, а высшие лидеры не должны так рано ложиться из-за всего того, что мы должны контролировать, поэтому ты просто спи крепко! С легкой сонной улыбкой он ложится на подушки. — Спасибо, Кокичи, ты действительно такой добрый друг. И это все, чем он когда-либо будет. Просто хороший друг светловолосого, у которого было больше проблем с самооценкой, чем у него было оскорблений в адрес своих одноклассников. Кто-то, о ком он заботился, даже несмотря на то, что его собственные стены были высокими. Не то чтобы Комаэда интересовался им. Он не был напористым, нет, он был добр в своем очаровательно милом стиле Комаэды. Это было несправедливо. Это было совсем нечестно! Кокичи мог сделать намного, намного лучше, чем Хината. Он заслужил мир Нагито больше чем Хаджиме. Он тяжело сглатывает, давая ему собственную улыбку. — Да, спокойной ночи, Нагито. Старший погас, как свет, от того, насколько он был истощен, оставив Ому наедине с его мыслями. Мысли, с которыми он не хотел бы сталкиваться. Он быстро скидывает ботинки и скользит под одеяло рядом с Комаэдой. Наблюдая за тем, как теперь его опухшее лицо стало приобретать бледный цвет, он тихо вздыхает. Он действительно плакал изо всех сил, не так ли? Откидывая прядь от глаз, он прижимается к лбу Нагито легким поцелуем. — Даже если он не всегда будет рядом с тобой, я обещаю, что буду. И это правда, никакой лжи. - Кокичи снова видит Комаэду на следующий день идущего под руку с Хинатой. Он так ярко улыбается, щеки вспыхнули светло-розовым, когда он прижимается ближе к более низкому парню. Само зрелище вызывает тошноту, его сердце сжимается в груди. Было так больно видеть его таким счастливым с другим, но если Нагито счастлив, то он счастлив за него. Поворачиваясь в другую сторону, он ускоряет шаг к другим своим друзьям. Если отвлечься на мгновение, это облегчит его боль, верно? Если он просто продолжит игнорировать это, в конце концов, это исчезнет. (Он действительно, очень ненавидел лжецов. Но здесь он был самым большим, кого он знал) С улыбкой на лице он машет двум парням впереди него — Эй, Сайхара-чан, Амами-чан! Подождите меня! Ему просто нужно было продолжать попытки.