О бессоннице, упущенных возможностях и нежности

      «Детка, ты в порядке?»       Майлз проснулся в третьем часу ночи от грохота книжки, лежавшей у него на животе, которая упала с него, когда он перевернулся во сне. Оказалось, что он уснул сидя, в очень неудобной позе и теперь у него ломило всё тело. Алекса, обещавшего прийти ещё до полуночи, в постели не было, поэтому Майлз, кряхтя встал с кровати и отправился на его поиски. Тот предсказуемо нашёлся там, где он и был последние часов шесть — в самой дальней комнате их лондонской квартиры, единственном помещении со звукоизоляцией — импровизированной студии, которая, по факту, была складом кучи инструментов (в основном гитар) с большим диваном возле стенки, облокотившись на который, сидел Алекс с гитарой на коленях.       «А?»       «Бэ. Ты в курсе который час?» — Майлз хотел разозлиться на Алекса. Эта история продолжалась уже не первую ночь, и он уже не понимал, зачем они съехались, если практически никогда не засыпали вместе. Но, увидев растерянное лицо Алекса, осёкся, — похоже он и вправду потерялся во времени. Алекс поднял на него жалкий уставший взгляд — под его глазами залегли мешки, на лице лежали грустные тени от отросших и не очень свежих прядей волос. Он так ссутулился над своей гитарой, что Майлз подумал, что у него, наверное, болит спина.       «Прости, Ма, уже очень поздно?»       На Майлза тут же нахлынуло неуместное чувство вины, хотя ничего плохого он не делал. Он вздохнул, наклонился, чтобы ласково потрепать Алекса по голове, и начал подбирать бумажки с нотами, аккордами и обрывками строк, валявшиеся в художественном беспорядке по полу. Забрал у Алекса гитару и открыл окно — Алекс сидел в «студии» безвылазно уже давно, и воздух стоял, мягко говоря, не первой свежести.       Алекс тоже встал, пытаясь помочь Майлзу с импровизированной уборкой на скорую руку, правда двигался как сомнамбула. Майлз мягко взял за руку и потянул в спальню. «Как насчёт того, чтобы принять горячую ванну и лечь спать?» Алекс кивнул и слабо улыбнулся, позволив себя увести.       Майлз набрал горячую ванну и даже напустил туда пены, подумав, что Алексу так будет приятней. Зайдя в спальню, он обнаружил Алекса, сидящего на краю кровати со спущенными штанами и смотрящего в одну точку. Если бы он так не переживал за него, то обязательно рассмеялся. Стараясь не напугать его, Майлз тихо подошёл к нему и дотронулся до плеча. Алекс встрепенулся и немного покраснел, поэтому Майлз тактично сделал вид, что ничего не заметил.       Лёжа в ванной он прикрыл уставшие глаза, пока Майлз заботливо намыливал ему голову, закатав рукава. «Ты слишком много работаешь. Знаешь же, что если заставлять себя писать, то ничего не получится». Руки Алекса, лежавшие на бортиках ванны, покрылись мурашками от прикосновений Майлза к коже головы. «Не знаю, Ма. Я чувствую, что оно рядом, но не могу поймать это». Он немного помолчал и добавил: «И я не могу уснуть. Не хотел мешать тебе спать своими ворочаниями». Майлз про себя улыбнулся от такой заботы. Он полил Алекса водой из душа и принялся массирующими движениями намыливать его сверху вниз. «Очень мило, конечно, с твоей стороны, но ты сильно ошибаешься, если думаешь, что без тебя мне спится лучше». Алекс, разомлевший от нежных поглаживаний Майлза, с усилием открыл глаза и обернулся через плечо. «Прости». Майлз растаял окончательно и наклонился, чтобы легко чмокнуть Алекса в губы. «Давай, вылазь. Буду тебя баюкать».       Он помог Алексу подняться из ванной и подал ему полотенце. «Когда я в детстве не мог уснуть, мама давала мне подогретое молоко с мёдом. Всегда помогало. Правда потом я узнал, что она добавляла туда успокоительное». Алекс, вытиравший голову полотенцем поменьше, удивленно спросил: «У тебя бывали проблемы со сном?» Майлз, спускавший воду и украдкой любуясь фигурой Алекса, ответил: «Переживал из-за контрольных, наверное».       Майлз уложил Алекса в постель и направился на кухню, чтобы опробовать лекарство от бессонницы своей мамы на Алексе. Пока он пил горячее молоко, Майлз осторожно спросил: «Может хочешь что-нибудь посущественней? Ты почти ничего не ел сегодня». Алекс правда ел мало. Сегодня он только позавтракал какой-то ерундой и съел пару сэндвичей, которые Майлза занёс ему в обед. Он немного похудел, некритично, но Майлз эгоистично переживал, что тот потеряет свои аппетитные формы. «Да нет, мне не хочется. Меня подташнивает немного». Майлз справедливо заметил, что это возможно от голода. Алекс недовольно поджал губы, и Майлз решил его не раздражать, хотя про себя пообещал, что завтра скормит Алексу весь холодильник.       Допив молоко Алекс решил, что раз Майлз решил побыть его сиделкой, то он может использовать его и в качестве подушки. Только он ткнулся ему под бок и закинул на него ногу, как Майлз вывернулся из-под него и сказал лечь на живот. «Это ещё зачем?» — недоумённо спросил Алекс. «Ты сегодня весь день просидел в форме буквы зю, твоя спина тебя скоро возненавидит», — пояснил Майлз. «А ты теперь сертифицированный массажист?» — решил огрызнуться Алекс. Майлз нашёл что ответить и на это: «А ты значит хочешь, чтобы я отправил тебя к какой-то тётке, которая будет тебя трогать?»       В последнее время Алекс засел дома и мало с кем виделся, поэтому перспектива любого человеческого контакта, особенно физического, его не прельщала. Он нахмурился от того, что не вышел победителем из этой перепалки, но послушно перевернулся, позволив Майлзу усесться на него сверху и помассировать ему спину. Руки у Майлза были тёплые и мягкие, пальцы длинные и цепкие, поэтому Алекс вскоре расслабился и практически замурлыкал, когда Майлз переместил руки ему на шею, а потом погладил за ушами. Трогать Алекса было приятно. Он был очень тактильным и любящим прикосновения Майлза, хоть часто и сопротивлялся. Майлз почувствовал, как Алекс расслабился под его руками, и решил, что можно предпринять ещё одну попытку накормить Алекса. Он вздохнул и отправился на кухню со словами, что Майлзу придётся сейчас постараться и приготовить что-нибудь сносное, потому что он не собирается давиться какой-то гадостью среди ночи. Майлз ухмыльнулся, проводив взглядом стройную фигуру, и последовал за ним.       Повар из него был не ахти, но Майлз справедливо решил, что с Алекса хватит сваренных спагетти и разогретого мяса из холодильника. То, что у того сна не было ни в одном глазу, было очевидно. Алекс не мог усидеть на одном месте: он обошёл их небольшую кухню раза четыре, пооткрывал все шкафчики (Майлзу пришлось их всех закрыть, чтобы не биться головой о дверцы), рассыпал перец и, когда Майлз на него шикнул и сказал посидеть смирно хотя бы минут пять, Алекс подошёл к нему сзади и повис на нём, ограничивая все его движения. Майлз улыбнулся от нежного объятия и откинулся назад на плечо Алекса, помешивая макароны.       «Расскажешь, что тебя беспокоит?»       «Рассказал, если бы знал».       Алекс шумно чмокнул Майлза в щёку и отпустил его, чтобы не мешать ему готовить. Усевшись на тумбу, он пробормотал: «Наверное, вдохновения нет».       «У тебя?» — Майлз был удивлён, он никогда не думал, что у Алекса были проблемы с этим, продуктивность в творчестве у него всегда была высокой.       «Я долгое время писал про одно, а теперь про это я писать не могу и перестроиться у меня тоже не получается».       Майлз решил отвлечься от сосредоточенного помешивания и внимательно посмотрел на Алекса, который сидел опустивши голову и нервно болтая ногами. «Ты про меня?»       Алекс кивнул. «Не думай ничего такого. Я счастлив, потому что мы наконец-то вместе, я не знаю, почему у меня не получается выразить это в музыке».       «Может я плохая муза?» — грустно пошутил Майлз. Алекс как-то совсем жалобно на него посмотрел, и Майлз прикусил язык. Он хотел его отвлечь от переживаний, а не расстраивать его ещё больше. Алекс спрыгнул с тумбы, поцеловал его в плечо, улыбнувшись сказал: «Самая лучшая», — и полез за тарелками, всё-таки решив помочь.       Накрывать на стол было лень, поэтому они уселись прямо на пол друг напротив друга. Повисла тишина. Каждый не знал, что сказать, пока в конце концов Алекс не толкнул своей ногой ногу Майлза.       «Ты загрузился».       «Неправда».       «Правда».       Выдержав паузу, Алекс всё-таки решил объясниться: «Ма, я слишком долго был влюблён в тебя, как мне казалось, безответно. В какой-то момент я думал, что перегорел. Не было такого, что во мне что-то щёлкнуло и я тебя разлюбил, просто чувство влюблённости переросло в тоску — тоску по тому прошлому, которого у нас с тобой не было. Мечты и фантазии, которыми я горел… С ними я просыпался и засыпал, с ними я жил. Я мог уйти в себя на несколько часов, представляя, как мы с тобой делаем то или это. Иногда я воплощал эти мечты с другими, но это делало всё только хуже. Я думал, что это тоска уйдёт, когда мы будем вместе, но она не ушла, ведь мы с тобой столько всего упустили».       Всё это Алекс сказал, смотря куда-то в сторону, рядом с Майлзом, пока он смотрел прямо на него. Майлз переполз к Алексу и прижал его к себе. Тот с готовностью его приобнял и ткнулся носом ему в шею.       «Ал, мы не можем вернуть прошлое, ты же понимаешь» — Алекс кивнул и прижался к нему ещё сильнее. У Майлза заныла грудная клетка. Его и самого грызли такие же переживания, но Алекс, очевидно, принимал это ближе к сердцу, чем он. «Я не могу подарить тебе твой первый поцелуй или первую прогулку под луной, но мы можем придумать новые «первые разы».       «Например, первый массаж?» — усмехнувшись спросил Алекс. Майлз улыбнулся ему в ответ и, придержав его за затылок, крепко поцеловал. Через поцелуй он хотел выразить все свои чувства, которые не мог выразить словами. Губы Алекса под его напором были такими тёплыми и мягкими, но, кажется, у Алекса закончилось настроение для нежностей. Он ухватился за его плечи и оседлал его бёдра, перехватив инициативу в поцелуе. Его юркий горячий язык проник ему в рот, и Майлзу показалось, что тот хочет его сожрать. Они целовались долго, и Майлз почувствовал, как ёрзания Алекса на его коленях недвусмысленно отзываются у него в паху. Он прихватил его затылок и потянул за отросшие прядки. Алекс шумно отлепился от него и посмотрел на него шальным взглядом.       «Первый раз на кухне?» — ухмыляясь спросил Майлз, по-хозяйски оглаживая бёдра Алекса.       «Почему бы и да?» — ухмыляясь в ответ, сказал Алекс и опрокинул Майлза на пол.       Он снова впился ему в губы жёстким поцелуем. Майлз обхватил его за талию, но Алекс откинул его руки и спустился поцелуями ниже, вылизывая его шею, а затем, задрав майку, грудь и поглаживая его пресс. Обведя языком его кубики, он сладко застонал, заставив Майлза самодовольно улыбнуться.       «Так нравится?» — спросил Майлз, поглаживая Алекса по мокрым волосам. «Ты знаешь», — отозвался Алекс, чрезвычайно занятой процессом физического боготворения тела своего парня. «Просто хочется услышать от тебя несколько дифирамб, воспевающих мою красоту». Волосы Алекса застилали ему глаза, но Майлз всё равно увидел, как он их закатил. «Не дождешься».       «Неужели придётся ждать твоего нового альбома?»       Алекс подтянулся на руках и склонился над лицом Майлза: «Я не буду писать альбом про твой пресс, даже если считаю его восхитительным».       «Напишешь про то, что ниже?» — засмеялся Майлз и Алекс в шутку влепил ему несильную пощёчину. «Я думал, мы собираемся заняться предельно горячим сексом на полу нашей кухни, а ты устроил тут целую комедию».       «Ну прости, сладкий, давай тогда я напишу альбом про твой член», — в ответ на это Алекс закатил глаза ещё раз и сделал вид, что собирается встать и уйти. Ну или правда уйти. В любом случае Майлз не дал ему это сделать, схватив его за шею и утягивая в предельно грязный и мокрый поцелуй. Алекс решил для вида повырываться, но только для вида, потому что на поцелуй он отвечал не менее старательно, чем Майлз. После нескольких нежных поглаживаний особо чувствительных мест, Майлз понял, что игривое настроение к Алексу вернулось и он прощён, поэтому он без зазрений совести ухватил его за задницу. Алекс снова застонал ему в поцелуй. Майлз хотел прокомментировать и это, но вовремя прикусил язык, чтобы опять всё не испортить.       Алекс вновь спустился своими поцелуями ему на шею, в этот раз решив не затягивать процесс, и стянул с него штаны сразу с трусами, крепко обхватив рукой его член. Майлз подавился вздохом и воскликнул: «Нежнее!» Алекс тут же ослабил хватку, но судя по его ухмыляющейся роже, жаль ему не было. «За что ты так со мной?» — обиженно спросил Майлз. «Чтобы впредь меньше шутил, когда я пытаюсь тебя соблазнить» — ответил Алекс, не прекращая свои поглаживания.       «Так вот, что это было», — довольно протянул Майлз, но у Алекса уже не было терпения на заигрывания и он без раскачки взял его член в рот. Майлз рефлекторно схватил его за затылок, чтобы притянуть ближе, но Алексу помощь в этом деле явна была не нужна — он как настоящая порнозвезда взял сразу до горла, заставив Майлза застонать в голос. Чтобы он не зазнавался, Алекс выпустил его из плена своего горячего рта и облизал ствол по всей длине. «Чё не шутим?» — поглумился он. «Ты где такому научился?» — ошалело спросил Майлз.       «Тренировался на других мужиках, пока ты практиковался в комедии».       «Перестань издеваться».       Всю их перепалку Алекс никак не мог убрать хитрую улыбочку с лица, но видимо совесть у него всё-таки была, поэтому он перестал ухмыляться и развратно облизнувшись, с силой втянул его член в рот. Все их пререкания отошли на второй план. Сейчас Алекс вырисовывал узоры своим языком, щекотал чувствительную головку и втягивал щёки, заставляя Майлза тяжело дышать, выгибать спину и тянуть его за волосы. Алекс обожал такого Майлза — беспомощного, полностью в его власти, такой обычно сильный и уверенный, а сейчас уязвимый и послушный. И полностью его. Пошло причмокнув, Алекс выпустил его изо рта, и, не прекращая ласку рукой, нежно провёл языком по яичкам.       «Господи, Алекс, ты точно альбом пытался писать? В холодильнике хоть один банан остался, или мне туда лучше не заглядывать?» — не удержался Майлз.       За своими занятием Алекс умудрился покраснеть от очередной пошлой шуточки, что было весьма стыдно, ведь Майлз выдавал таких по десять штук на день. Он лишь понадеялся, что Майлз решит, что тот покраснел от усердия. Он смущённо продолжил свою ласку, заставляя Майлза захлёбываться стонами (особо развратные Алекс потом будет вспоминать в душе одинокими вечерами в туре). Майлз, в свою очередь, представлял, как Алекс читал все эти статьи в интернете с заголовками по типу «Как ублажить своего любимого мужчину», мило краснел, а потом практиковался, чтобы Майлзу было сейчас так хорошо. Он мысленно пообещал, сделать Алексу так же хорошо.       Минут десять стараний Алекса довели Майлза практически до исступления. Тот нежно погладил его по лохматой голове и с придыханием попросил: «Малыш, посмотри на меня, пожалуйста». Алекс, послушный мальчик, поднял свой подёрнутый поволокой взгляд, не выпуская члена изо рта. От этого полного любви взгляда родных карих глаз, Майлза повело совсем и он сказал: «Всё. Хватит. Я сейчас кончу».       Алекс отстранился и облизал красные припухшие губы. Майлз подумал, что ещё никогда не любил его так сильно как сейчас. Он присел и провёл ладонью по его груди, чувствуя быстрый стук его сердца.       «Скажи, чего ты хочешь сейчас, я всё сделаю», — эти слова вырвались у него раньше, чем он понял, как глупо они звучали. Алекс как будто растерял всю свою браваду и снова засмущался. «Возьми меня», — тем не менее сказал, опустив взгляд на руку Майлза, всё ещё лежавшую на его груди. Майлз подтянулся на руках, приобнял Алекса за плечи и, наклонившись, шепнул ему на ухо: «Я и не сомневался, что ты попросишь именно это». Он встал и уже второй раз за ночь потянул его за руку в спальню. Алекс пошёл за ним, но вдруг резко запрыгнул ему на спину, сильно обхватив шею руками.       «Эй, я тебе не ломовая лошадь», — проворчал Майлз, но схватил его, чтобы тот, не дай бог, не свалился.       «Ты сказал, что выполнишь любое моё желание», — напомнил ему Алекс. «Я думал, что ты предложишь ролевые игры», — Майлз уже доковылял до спальни и скинул Алекса на кровать. «Я всегда знал, что ты, извращенец, хочешь увидеть меня в костюме развратной медсестры», — Алекс вальяжно развалился на кровати, закинув руки за голову и ожидая, когда Майлз к нему присоединится, пока он раздевался.       Майлз быстро скинул футболку, штаны с трусами и навалился на Алекса, сгребая его в охапку. «Да, ты в белой короткой юбочке снишься мне каждую ночь», — глухо сказал Майлз, лицом вжавшись в шею Алекса, сминая нежную кожу губами и покусывая.       «Я и не сомневался», — с придыханием отозвался Алекс, прижимая к себе коротко стриженую голову и раздвигая колени, чтобы Майлзу было удобней устроиться между его ног. Тот, в свою очередь, решил не брать перерыв в своих беспорядочных ласках, выцеловывая его шею, грудь и живот. Тут, неожиданно для Алекса, Майлз взял его за руку и нежно поцеловал его бицепс. «Ты чего?» — удивленно спросил Алекс.       «Я люблю твои руки. Они у тебя очень красивые, — ответил Майлз и Алекс засмущался от такой похвалы, — Ты же не думал, что я не замечу твои старания в спортзале? Когда ты взял меня на руки после концерта, я чуть не кончил себе в штаны».       Алекс звонко рассмеялся от такой искренности. Майлз легко поцеловал его улыбку и подхватил его за бёдра. Алекс тут же посерьёзнел, пока Майлз рылся в тумбочке в поисках смазки и презервативов. Алекс почувствовал холодное прикосновение его пальцев у себя между ног и вздрогнул. Это была не первая их близость, но каждый раз для него это было стрессом, хоть ещё ни разу не было такого, чтобы он пожалел — Майлз всегда был очень внимательным и терпеливым, давая Алексу столько времени, сколько нужно, чтобы привыкнуть, всегда по-джентельменски следил, чтобы он кончил первым, и всегда с десяток раз спрашивал, в порядке ли он. Короче говоря, включал ещё ту курицу-наседку, от чего Алексу не к месту хотелось закатить глаза.       Только Алекс об этом подумал, как Майлз медленно растягивая его спросил: «Всё хорошо?» Алекс вздохнул и ответил: «Ма, благодаря тебе, я уже давно не девственник, хватит надо мной так трястись». Майлз недовольно поджал губы: «Я вообще-то забочусь о тебе». Алекс дёрнулся и насадился на пальцы. «Я знаю, милый, но я уже не могу», — сказал Алекс и так мило всхлипнул от нетерпения, что Майлз был готов на всё, что он попросит. Он осторожно ввёл ещё один палец и усилил движения, растягивая его сильнее. Алекс шёпотом попросил его сделать глубже и Майлз немного согнул пальцы, чтобы задевать простату. Он любовался тем, как Алекс выгибается дугой от нахлынувших на него ощущений. Его член побагровел от прилившей крови и тёрся о живот, но он уже был взрослым мальчиком и вряд ли смог бы кончить от пальцев в заднице, поэтому Майлз решил больше не мучать его и отпустил. Алекс тут же с готовностью перевернулся на живот и прогнулся в пояснице.       «Хочу тебя на четвереньках»*, — прошептал Майлз ему на ухо и Алекс послушно встал в требуемую позу. «Умница», — сказал Майлз, прежде чем толкнуться в любимое тело. Алекс вымученно застонал, и Майлз увидел, как красиво перекатываются от напряжения мышцы на его спине. Долгая прелюдия сделала своё дело, и Майлз сразу взял сильный уверенный темп, от которого Алекс не делал перерывы в своих пошлых стонах, которые только подстёгивали Майлза.       Алекс долго не выдержал, собственные руки, силой которой, Майлз так восхищался, подвели его и, он упал, уткнувшись лицом в подушку и совсем отчаянно выставляя свою задницу. Майлз не удержался и несколько раз легко шлёпнул по ней, оставляя красный след от своей ладони. Другой рукой, отпустив бедро Алекса, он ухватил его между ног, грубо лаская его, чтобы быстрее довести его до разрядки. Он был в восторге от того, что Алекс разрешил ему обращаться с ним не как с принцессой, и сейчас он мог брать его так по-животному.       Спустя пару минут, в течении которых Алекс шумно всхлипывал в подушку и сминал пальцами простыню под ним, он громко выстонал имя Майлза, растягивая букву «а», и кончил ему в ладонь. Майлз, который уже давно сдерживался, тут же отпустил себя, в несколько толчков догоняя Алекса, пока тот забылся в собственном наслаждении и не чувствовал его движений. Майлза накрыл оргазм и он застонал не тише Алекса, впившись пальцами ему в бедро.       Алекс окончательно рухнул на живот, и Майлз упал рядом с ним. Он снял презерватив, завязал его узлом и кинул его в мусорное ведро, сильно промазав. Ни он, ни Алекс не отличались особой чистоплотностью, поэтому он с без зазрений совести не стал вставать. Перевернувшись набок, он посмотрел на спину Алекса. Капля пота стекала по изгибу его ровного позвоночника, и Майлз провёл пальцем по её траектории. Алекс никак не отреагировал, поэтому Майлз наклонился к нему, ласково прихватывая губами кожу на его загривке. Одной рукой он обхватил его талию, притягивая его к себе, открывая себе доступ к шее, на которой он оставил цепочку нежных поцелуев. Алекс счастливо заулыбался и резко вывернулся в его руках, прижимаясь носом к его груди. Он наконец открыл глаза, и, встретившись взглядом с Майлзом, довольно сказал: «Было круто. Ты потрясающий».       Такая простая похвала пришлась Майлзу по вкусу. «Тебе правда понравилось?» — спросил он. Алекс крепко обнял его и ответил: «Да. Мне нравится, как ты обычно нежен со мной, но, пожалуйста, вспоминай иногда, что я не хрупкий цветок». Майлз усмехнулся, прижимая его к себе.       «Спокойной ночи, детка», — прошептал он, уже сопящему ему в шею Алексу, и смотря в окно на начинающийся рассвет. 1 — строчка из песни Arctic Monkeys «You're so Dark».