River of no Return

Пролог -Эй, простите, как вас там зовут, остановите машину! Назад сдать можете? - резко выкрикнул Брюс. -Э, мистер, простите, я не понимаю немного. Мне стоит проехать назад задним ходом или развернуться? Развязка будет через метров триста. Венгерский водитель слегка был обескуражен таким странным поведением до этого момента молчаливого пассажира. -Да, да. Назад. Некогда искать развязку. Вы же видели девушку на обочине? Она, должно быть, голосовала в поисках машины. -Да, вроде бы какая-то женщина. Вы ее подвезти хотите? Наша фирма работает по предварительному заказу. Мы не подбираем клиентов с улиц. И мы сейчас едем по мосту, здесь нельзя сдавать задним ходом! Это грубое нарушение правил. -Послушайте, мистер водитель, просто сдайте назад. Я оплачу по двойному тарифу. И штраф оплачу, если потребуется. -Хорошо, не стоит так кричать. -Прошу прощения. Просто сдайте назад. Брюс и сам не понимал, почему вдруг он так разнервничался. Ему лишь на миг показалось знакомым лицо той промокшей насквозь девушки с обочины, голосующей под проливным дождем тем поздним вечером недалеко от центра Будапешта. Будапешт. Тем осенним утром я стояла на остановке в ожидании такси на безлюдной парковке аэропорта Будапешта и до конца не понимала, что я здесь делаю, зачем я прилетела сюда, поддавшись внезапному порыву. Долгие 14 месяцев я выгоняла из своего раздраконенного сердца этого человека, пытаясь абстрагироваться от совместного прошлого, забыть как страшный и одновременно прекрасный сон все то, что нас связывало. В конце этого лета, спустя год после разрыва мне показалось, что я наконец-то свободна, ведь мы официально оформили процедуру развода. Я с головой ушла в работу, попутно осваивая и другие способы заработка, такие как фондовые и инвестиционные рынки, даже, несмотря на то, что не так давно мой счет пополнился солидной суммой. Но мне хотелось еще больше финансовой стабильности, ведь только деньги тогда мне приносили хоть какую-то толику удовлетворения своей жизнью. Я продала дом, планируя купить небольшую квартиру на окраине Лондона, ведь я жила абсолютно одна, мне ни к чему были эти хоромы с пятью спальнями. Однако, заработав на бирже огромную, как мне казалось, сумму денег, опять же, все благодаря Его Величеству случаю, я решила все-таки прикупить дом. Ведь жить автономно, независимо от каких-либо муниципальных компаний было мне привычнее. Я листала страницы сайта с объявлениями о продаже домов на юге Лондона, но проклятый сайт все время глючил и упорно предлагал мне объекты недвижимости в западной части города. И снова случайность, преследовавшая меня все последние десять лет моей жизни, натолкнула меня на мысль, что дважды в одну реку войти можно. Хотя и с другого берега. Точнее, снова в тот дом, но в другом качестве, в качестве хозяйки, а не гостьи на одну сумасшедшую ночь, изменившую мир вокруг меня. И саму меня. Спустя недели три, ушедшие на оформления бумаг, и с «минусом» пары миллионов фунтов на моем счете, я перевозила вещи в свой новый дом в Чизике. Забавно, но на калитке возле звонка домофона до сих пор имелась потертая табличка с едва просматриваемой, но все же вполне читаемой на ней надписью - Дикинсон Фэмили Хаус. Я не меняла фамилию после развода, поэтому табличка частично гласила правду. Этот внезапный шальной поступок, эта покупка его дома, точнее его семьи, подтолкнули меня к еще более сумасшедшему поступку. Незаметно на Лондон опустилась промозглая осень, парки и сады раскрасились в яркие цвета, а в мою душу снова заползли тоска и воспоминания. Но одновременно я ощутила какой-то прилив энергии, будто поменяла батарейки где-то внутри моего организма. Беспечность, радость, эйфория, грусть, обида и желание - все сплелось той осенью в адский клубок, который я жаждала распутать, тем более, одна ниточка уже выбилась из него, радостно указывая мне путь. Пару кликов тачпадом, и вот дешевый билет в 11 ряду куплен, еще пара кликов и билет туда-обратно в экономе Венгерских авиалиний забронирован. А вот отель я, ничтоже сумняшеся, выбрала отнюдь не эконом-класса. Номер в Ритц-Карлтон я бронировала не в надежде на встречу, а всего лишь отдавала дань дурацкой традиции, эдакому налету фанатизма, все еще живущему внутри меня, и, порой, бьющего аккурат под дых холодными ночами в моем новом доме. Такси медленно тащилось по будапештским улицам, собирая все светофоры и заторы в утренний час-пик, словно помогая мне в этой неспешной поездке еще раз все обдумать. Но я была из тех людей, которые, даже сомневаясь, даже обжегшись на молоке и дуя на воду, все равно снова и снова набивают шишки на уже и так покрытой шрамами головушке. В моем случае шрамы были на душе, но почему-то они переставали болеть, лишь изредка чесались. Вот эта дикая чесотка и привела меня в этот город. Я прилетела за три дня до его концерта и все это время изображала из себя обыкновенного туриста, стаптывая любимые кроссовки и беспощадно уничтожая память фотоаппарата разными снимками городских пейзажей. Утром в день концерта я вновь ощутила болезненный спазм того самого фанатского трепета, но быстро справилась с этим, отправившись по магазинам за сувенирами. Только неясно зачем и для кого. А вечером, сидя в зале в окружении венгерских почитателей литературного и актерского таланта мистера Дикинсона, я надеялась не быть узнанной, надеялась не быть растерянной, а надеялась быть удовлетворенной. Удовлетворенной только лишь фактом созерцания все еще моего несравненного кумира, его голосом, манерами. Это мазохистское удовлетворение поглощало меня, поедало, сбивало с ног, и, словно, огромная волна, выносило на берег не с чем несравнимого чувства наполнения, упоения. Упоения им. Моим все еще любимым человеком. Шоу закончилось около одиннадцати часов вечера, и я собиралась вызвать такси, но, замешкавшись на выходе из концертного зала, столкнулась с каким-то огромным нетрезвым типом. Он что-то буркнул мне на своем родном языке, обдавая меня нестерпимым сочетанием ароматов перегара и чего-то прокисшего, и стремительно побежал прочь по улице. Я крикнула ему вслед ругательство и тоже быстро пошла в сторону видневшегося неподалеку круглосуточного магазина. Я жутко хотела пить, точнее, выпить, не дожидаясь приезда в свой номер, оборудованный мини-баром. На кассе маленького супермаркета я полезла в сумку за деньгами, но вдруг поняла, что в ней совершенно пусто. Меня ограбили. Кошелек со всей наличностью в виде местной валюты, ключ-карта от номера и даже пачка носовых платков стали добычей того пьяного уродца. Банковская карта осталась в номере, и я, не будучи приверженцем современных технологий оплат телефоном, часами или трусами, поняла, что выпить мне не удастся. Не удалось договориться и с таксистом об отсроченной оплате поездки по прибытии в отель. Я в полном недоумении вышла к оживленной автостраде и, пытаясь вспомнить дорогу до отеля, медленно побрела по тротуару. На улице заметно похолодало, и начал накрапывать мелкий, но очень противный дождь, который вдруг резко усилился, заставляя меня натягивать воротник моего пальто чуть ли не на голову. Пройдя минут десять в направлении Моста Эржебет и промокнув до нижнего белья или даже до внутренних органов, я решила рискнуть и попробовать поймать машину. Но бездушные куски металла с еще более бездушными водителями проносились мимо меня, неистово сигналя мне клаксоном и дерзко мигая фарами, при этом обдавая меня потоками грязной воды с мостовой. Проклиная себя за все на свете, начиная с принятия решения об этой спонтанной поездке и заканчивая моим глупым решением погулять в компании своего кумира в Гайд-Парке в далеком 2009 году, я хотела уже сесть на бордюр и зареветь от отчаяния. Я подумала, что лучше будет вообще спрыгнуть с этого проклятого моста в Дунай, но вдруг увидела черный автомобиль, сдающей задним ходом на аварийной сигнализации. Я выпрямилась и попыталась хоть немного стереть рукавом мокрого пальто воду со своего лица, как в эту же секунду тот автомобиль марки Мерседес остановился рядом со мной. Медленно опустилось стекло со стороны заднего пассажирского сидения, и я встретилась взглядом с этими пронзительными карими глазами, которые в ту же секунду буквально поползи на лоб их обладателя. Я же невольно закрыла свои глаза и тяжело вздохнула, готовясь вымолвить - «да, это я, да, тебе не кажется». -Кейт, Кэтэрин? Это ты? Мне, что, кажется? - Да, это я, да, тебе не кажется, Брюс. -Черт, садись скорее, ты похожа на кусок размокшего картона. -Что? Картона? В этот момент я услышала негодования водителя Мерседеса по поводу того, что я испорчу ему обивку сидений своей мокрой задницей, но Брюс рявкнул ему в ответ, чтобы тот заткнулся, при этом открывая мне дверь и отодвигаясь, чтобы я могла сесть. Я залезла в открывшуюся дверь, плюхнулась на кожаные сиденья, обдавая брызгами грязной воды все вокруг, и столкнулась с ворохом немых вопросов, буквально исказивших лицо Брюса. Он суетливо достал из своего рюкзака пачку салфеток и протянул их мне. Водителю же он сказал продолжать движение и остановиться в любом предназначенном для этого месте. Мы пересекли злополучный мост и припарковались недалеко от какой-то площади. Я за эти минуты три поездки извела гору салфеток, пытаясь хоть немного привести в порядок лицо и волосы, но все равно с них продолжала капать мутная вода. А Брюс при этом практически неприкрыто пялился на меня, будто я не обычный человек, а чудище трехлапое и трехглазое. -Так, Кейт, давай по существу. Ты что здесь делаешь? Вот кого-кого, а тебя я уж точно не ожидал здесь встретить. И что с тобой, черт возьми, случилось? Как ты оказалась на том мосту и вообще в этом городе? -Брюс, я просто турист. Пошла погулять, и меня обокрали. Наличку, ключ от номера, все украл какой-то пьяный тип. Телефон остался с данными отеля, в котором я остановилась, точнее штрих-кодом от номера. Местный таксист не повез меня, не поверил, что оплачу позже. Спасибо, что остановился. Можешь, точнее твой водитель может меня подбросить до моего отеля? -Подожди, подожди. Давай по порядку. Ты просто приехала в Будапешт, тебя обокрали, и ты не смогла доехать до места, где остановилась. Верно? Какое-то чудесное совпадение. -Ты о чем? Брюс, какое совпадение? -Как это, какое? Я.. я же.. В этот момент Брюс осекся, словно передумал говорить дальше, отвел от меня взгляд и шумно выдохнул через нос. -Ладно, Кейт, где ты остановилась? -Ритц. -Шутишь? Я тоже. А говоришь мне тут, какое совпадение. Вот, блин. Окей, поехали. А то ты не в лучшем виде, точнее, я хотел сказать, что ненароком простудиться можешь. Брюс снова отвел взгляд, но, пока я продолжала хоть как-то убирать салфетками влагу с одежды и волос, кидал на меня искоса взоры, исполненные удивления, радости и какой-то тоски. Мне были знакомы эти взгляды, от них внутри меня мои шрамы не просто зачесались, он заныли, зазудели, что хоть когтями разрывай их. Остаток поездки до отеля занял около десяти минут, и прошел в полной тишине. Я попросила водителя остановиться у парадного входа, на что Брюс запротестовал и хотел, чтобы мы заехали с черного, подземного. Но я настояла на парадном, вышла из машины, сухо поблагодарив Брюса и его водителя. На мое счастье телефон не промок во внутреннем кармане пальто, и я, показав швейцару штрих-код о факте моего заселения, прошла к стойке ресепшен, где объяснила произошедшую со мной неприятную ситуацию. На радость, администратор и метрдотель, быстро меня поняли и без лишней суеты вручили дубликат ключа от номера, который мне обошелся в символические 1000 форинтов штрафа. Я пошла к лифту, оставляя за собой мокрые следы на ковре в холле отеля, нажала кнопку вызова, как вдруг услышала, что меня кто-то тихо зовет по имени. -Кэтэрин! Подожди меня! Ау! Брюс буквально прошептал, появившись из-за соседнего пролета, и помахал мне рукой. Он подошел ко мне практически вплотную, и мы вместе вошли в подъехавший лифт. -Тебе какой этаж, Кейт? -Восьмой. -Отлично. Поехали! А я на пятом вот живу. -Подожди, Брюс, а чего ты пятый-то нажал? -Провожу тебя, вдруг снова кто ограбить решит. -Да иди ты, блин. -Ладно, Кейт, на самом деле, раз уж мы умудрились, как ты говоришь, случайно встретиться в этой точке земного шара, то почему бы нам не поболтать о том, о сем? Слушай, мы целую вечность не виделись. -Да уж, вечность, всего-то год и три месяца. -Оу, Кейт, а я не думал, что ты считаешь дни с нашей последней встречи. -Профессиональная привычка все считать, Брюс, уж извините. Знаешь, я, конечно, рада тебя видеть и все такое, но мне сейчас не до болтовни, ты сам-то не видишь, что ли? -Да вижу, не ерепенься ты. -Я не ерепенюсь, Брюс. Я пиздец как замерзла. И мокрая вся, и грязная. -Да, извини. Я подумал, может, зайдешь ко мне в номер, ну, после того, как немного высохнешь. Я в 5050 остановился. -Нет, это будет неудобно. Не хочу кому-либо портить вечер своим появлением. -Стой, ты о чем? -О ком, ты сам знаешь. Твоя подружка, или уже супруга. -Я здесь один. Кейт. Совершенно один. В этот момент мы уже подошли к моему номеру, и Брюс снова отвел глаза и выдохнул, когда сказал фразу о том, что он здесь один. Я была удивлена, ведь за последний год он везде постоянно таскался с этой его новой пассией Линой. Не то чтобы я следила за ними, но иногда до меня доходили слухи об их совместном досуге. Хотя, каюсь, на ее Инстаграм я подписалась с фэйка и немного изучила, как они проводили время в последнее время. Да, крайняя степень мазохизма душевного. И я решила, что все же сейчас не стоит мне окончательно добивать себя и сказала: -Нет, Брюс, извини, я не зайду к тебе. Время позднее, у меня утром самолет. -Ты завтра улетаешь? Хм, забавно, я тоже. А ты куда? -Домой. -А где ты сейчас живешь? -Дома, Брюс, блин. Все, прости, я ушла. Я очень устала. С этими словами я открыла свой номер и проскочила вовнутрь. Захлопнув дверь и прижавшись к ней спиной, я медленно сползла на пол, ноги мои просто подкосились, руками я обхватила начинающую болеть голову, а из глаз медленно стали просачиваться слезы. Вот так встреча, совпадение. Просидев минуты две на полу у двери, и ощутив, что действительно замерзаю, я скинула с себя ворох мокрой одежды, и прошла в ванную, желая смыть эту грязь с тела, но не с души. Там эта грязь очень гармонично расположилась. Я вновь ощутила это наполнение, как и после концерта, но сейчас оно возросло. Вымывшись, я закуталась в гостиничный халат, и стала разбирать мокрые вещи, решая, отдавать ли их сейчас в службу химчистки или так запихать в чемодан, или вообще выкинуть к черту. Все же придя к мнению о том, что все вещи нужно выкинуть, кроме любимого пальто, я запихала их в мусорный бачок и собралась ложиться спать, как услышала довольно громкий стук в дверь номера. Решив, что это кто-то из персонала, я подошла к двери, и спросила, кто там, но почему-то на автомате открыла дверь, не дожидаясь ответа. За ней стоял сам Брюс собственной персоной с бутылкой красного вина в одной руке и каким-то пакетиком в другой. -Разрешишь войти? Мне, вот, не спится никак. -А я, вот, уже практически спала. Заходи, раз уж пришел. Брюс как-то неуверенно шагнул вглубь моего номера, осмотрелся по сторонам, будто высматривая что-то или кого-то глазами, а затем бесцеремонно плюхнулся на край моей кровати. Только сейчас вблизи я могла нормально разглядеть его волосы. Я знала, что он еще в прошлом году принял решение их снова отрастить, но не думала, что его надолго хватит. Хватило. Теперь волосы Брюса были длинной ниже лопаток, как когда-то давно в восьмидесятых и девяностых годах, только практически седые. Но все равно с такой прической, если это можно было назвать прической, Брюс выглядел потрясающе, словно ему уже не шестьдесят один год, а снова тридцать, ну, или тридцать пять. Я на секунду закрыла глаза, пытаясь воспроизвести в памяти тот образ Брюса из клипов времен его сольного альбома Balls To Picasso, и в этот момент мое сердце сжалось, как пружина, а на душе заскребли своими острыми когтями самые злые на свете кошки. Из моих полетов наяву по закоулкам моей памяти меня вырвал настойчивый голос Брюса, призывающий меня присесть на кровать рядом с ним и выпить вина. Как оказалось, он уже открыл бутылку заранее и сейчас беззастенчиво пил вино прямо из горлышка. -Кейт, попробуй! Мне сегодня подарили эту бутылку венгерского вина. Типа, самое лучшее, что есть в этой стране, из какого-то супер-пупер редкого сорта винограда. -Спасибо. Ты же знаешь, я не особо люблю вино. -Да, ладно, халява же! В этом отеле сервис на уровне, но пойло в мини-баре тут стоит баснословных денег! -С каких это пор ты стал так рьяно заботиться о своих расходах, Брюс? Второй год книжных гастролей, удачный тур группы нисколько не принесли прибыли? Или с недавних пор траты возросли? Кстати, как там мисс Дольчи поживает? -Не знаю. Мы расстались. Ты будешь вино? Брюс отвел взгляд от меня и вновь протянул мне бутылку. Я сделала большой глоток ярко-красного, как рубин вина, которое оказалось на удивление вкусным, и села в кресло напротив Брюса. Его слова о расставании с Линой словно на повторе звучали в моей голове. Почему, интересно, они разошлись? А если он блефует? Хотя, возможно, и вправду они разорвали отношения. Я в ее Инсте давно не встречала совместных фото, а вот Грифф в нашем последнем разговоре около недели назад упомянул, что они недавно бухали с Брюсом дома. Я тогда решила, что Брюс просто приехал в гости в Лондон. Ну, да ладно, мне-то какое дело до его отношений с кем-либо. Но внутри что-то снова заскрежетало, заскрипело, словно старое колесо Дхармы решило сделать еще парочку оборотов. Я еще немного отпила венгерского вина и вернула Брюсу бутылку. -Да, вкусное винишко. -А у меня еще есть орешки, тоже венгерские, хаха. Будешь? -Нет, спасибо. -Кейт, зря! Я всегда говорил, что нужно закусывать, а то потом утром бывает очень плохо! -А, может просто не стоит пить как не в себя, а, Брюс? -Ладно, проехали. Мне же больше достанется. Ну, расскажи, как ты? Как бизнес, как сама? -Ничего нового, Брюс. Работаем, потихоньку. А ты как? Ни минуты покоя? Завтра в Грецию? -Ага, потом Хорватия, Финляндия. Так, стоп, стоп, стоп, Кэтэрин! А ты откуда знаешь? Знаешь мое расписание? Так ты была на шоу! Вот что ты здесь делаешь, в Будапеште! Туристка, ебта! Ну, дела. Но на мосту через Дунай ты как оказалась? Как ты так рассчитала-то? Ну, ты даешь! Я почувствовала, как медленно, но верно сама становлюсь цвета выпитого мной красного вина. Мои щеки просто запылали огнем, по шее, спине поползли мурашки, словно мерзкие насекомые, а живот предательски заныл. Надо же было так лажануть и проговориться! -Эмм, Брюс. Ничего я не рассчитывала. Ты как всегда утрируешь! Да, я была на твоем шоу, но меня действительно грабанули. Я ж не виновата, что с тобой у нас все происходит случайно. Да ты сам - моя самая огромная случайность. -Случайно происходит? Все годы нашей с тобой жизни - случайность? Для тебя - это случайность? Кейти, я подозревал, что ты ненормальная, но не настолько. Давно следишь за мной? Почему? -Я ж твоя фанатка, забыл? Подумаешь, сходила на концерт! Я - свободный человек, куда хочу, туда и хожу! Или нельзя, да? Боишься, что меня увидит твоя крокодилица? -Кто-кто? -Лина, блядь, твоя. -Я же сказал, что мы разошлись с ней. Хм, крокодилица… Кейт, ну ты юморная. Ладно, прости, я, честно говоря, шокирован немного. Я думал, ты забыла обо мне совсем. И не вспоминаешь. Ты же вроде давно со своим этим котиком вместе, забыл, как его зовут? А, Ричард же, да? -Ричард, Ричард. Брюс снова протянул мне бутылку и резко вскочил с кровати, начав нарезать круги по вокруг нее. -Где у тебя тут мини-бар? От этого вина ни в одном глазу, только голова утром будет звенеть. Оу, отлично, виски нашел. Пиздец какая маленькая бутылка, меньше 200 грамм, что ли? Я оплачу, не переживай. -А я не переживаю. Это ты что-то не в себе. Ты чего? -Ничего. Просто очень удивлен, что ты была на моем шоу, и что вообще встретил тебя здесь. А твой котик Ричард знает, что ты полетела в Будапешт на мой концерт? -Брюс, тебе какое дело, кто знает, кто не знает, где я сейчас и куда собираюсь? -Да, в общем-то, никакое. Извини, я перегнул. Просто как-то неожиданно, неожиданно приятно. Видеть тебя, Кейт. А, знаешь, я скучал по тебе. Знаешь, правда, так приятно слышать, что ты все еще моя фанатка. -А как иначе, скажи? -Я думал, ты меня ненавидишь, Кэтэрин. -За что? За что я должна тебя ненавидеть? -За Лину, за то, что ушел от тебя. -Нет, Дикинсон, не делай из меня монстра. Люди сходятся, расходятся. Это нормально, я надоела тебе, ты нашел что-то получше, получше для себя. Ушел к ней, честно рассказав мне об этом. Это не повод для ненависти. Я живу дальше, все хорошо. Я надеюсь, ты счастлив, тебе хорошо с ней. -Кейт, ты словно не слышала моих слов. Мы расстались с Линой. Я вернулся в Лондон. Живу с сыновьями. Брюс подошел к моему креслу, присел на корточки рядом со мной и попытался взять меня за руку, но я отдернула ее, глубже запихивая свой зад в кресло. -Тебе неприятны мои касания, Кейт? -Нет, у тебя руки просто холодные. Почему вы расстались с Линой? Не знаю, почему я вдруг это спросила. Просто стало интересно, что могло произойти у них. Ведь она была для него идеально подходящей женщиной - преданной, сексуальной, доступной, модной. Брюс протянул мне початую бутылку, хотя, если судить о размерах бутылки, то, скорее, пузырек с виски, и рассказал о причине его разрыва с его пассией. Все оказалось прозаично - она стала слишком сильно вмешиваться в жизнь Брюса. Пыталась приучить его к пресловутому правильному питанию, ограничивать в выпивке, контролировала каждый его шаг, все - вплоть до его гардероба и даже марки нижнего белья было строго регламентировано ею. Но последней каплей стали ее увлечения всякого рода эзотерикой и разными учениями о психодуховных практиках. Брюса поначалу развлекали ее ритуалы и другие присущие этому фишки, но когда она начала и его приобщать к этому, он воспротестовал. В итоге, Брюс просто уехал на месяц в Лондон, а когда вернулся, то не узнал Лину и их квартиру. Она носила какие-то безумные наряды в стиле Чумного доктора, а всюду были развешаны различные тотемные вещички в виде сушеных крыльев летучих мышей и прочих атрибутов, а по полу была рассыпаны различные крупы в виде то ли пентаграмм, то ли каких-то особых символов. Причем, наступать на эти символы, было строго запрещено. Попробовав еще раз как-то вернуть в этот мир свою подругу, но нарвавшись только лишь на полнейшее непонимание и даже грубость, Брюс окончательно вернулся в Англию. И с довольно большой брешью в его финансовом кармане. Странно, но он рассказывал об их расставании без тени сожаления, без каких-либо эмоций, которые столь присущи Брюсу. Но, при этом, он внимательно следил за моей реакцией на это его повествование о личном. Я же, как не пыталась спрятать свои эмоции, но на моем лице все было написано как на холсте. Я просто не верила своим ушам и погружалась в воспоминания о нас, о наших совместно проведенных годах. И он видел это, он почувствовал мое настроение, и, когда он замолчал, то резко схватил меня в охапку, практически выдернув из кресла, и сильно обнял. Я ощутила его горячее дыхание возле моего уха, ощутила его руки на своей талии, которые так и норовили развязать узел гостиничного халата. Я поняла, чего на самом деле он хотел в тот вечер, как и когда-то давно во время наших таких же случайных встреч. Но этого уже не хотела я. Поэтому, когда его губы накрыли мои, а руки все же проникли в разрез халата, под которым ничего не было надето, я резко отскочила от него и попросила его уйти. -Кейт, подожди, знаю, слишком, знаю, перебрал. Но, черт, я...., я, правда, скучал по тебе. -Нет, постой, все неправильно, Брюс. Это уже не та случайная встреча. Все, стоп, между нами ничего нет. И быть не может. Хоть мы и свободны от других отношений. -Что? СвободнЫ? Ты что, рассталась со своим котиком? Вот черт! Кейт, милая.. -Да, Брюс, мы расстались. Но это для нас с тобой не имеет никакого значения. Все, прошу, уходи. Все это бессмысленно. Я ожидала, что Брюс скажет что-то еще, спросит, почему я разошлась с Ричем или снова начнет приставать, но он просто развернулся и отправился к выходу из номера. Лишь открывая дверь, он обернулся и сказал: -Кэтэрин, до встречи. Я вернусь в Лондон через четыре дня. Я позвоню. -Прощай, Брюс. Я сменила номер. Время на часах приближалось к двум часам ночи, но мне было не до сна. Я все еще ощущала его руки на своем теле, его губы, нежно целующие мои, его запах, едва забытый, но такой родной. Я легла в кровать прямо в халате, и, закрывая глаза, видела только его, только моего все еще любимого Брюса. Но выпитый алкоголь как всегда на голодный желудок поспособствовал моему быстрому падению в царство Морфея. Утреннее пробуждение было мучительным, голова трещала как спелый арбуз в руках деловитого продавца, а во рту словно находился огромный кошачий туалет. Но сами кошечки с их острыми коготками свалили куда-то из моей души. Мне было легко и хорошо, я не жалела, что прилетела в Будапешт на шоу Брюса, и в тоже время я никак не могла понять, почему опять нас так внезапно столкнула неведомая сила. Лондон Мой самолет вылетел из столицы Венгрии в 10,30 по местному времени, поэтому уже в три часа дня я отмокала в своей ванной дома в Лондоне. Вечер я потратила на работу, как, впрочем, и следующие три дня. Снова завертелась рабочая суматоха. Но я не могла полноценно отдаваться рабочему процессу, так как все мои мысли до сих пор оставались в том номере в Ритце в Будапеште. Я, словно ненормальная жертва гаджетов, по несколько раз проверяла свой телефон, в поисках СМС или не услышанного и пропущенного звонка. Прошло уже пять дней, но Брюс не позвонил, хоть и обещал. Но я же действительно сменила номер телефона. И домашний адрес, о чем я сообщила только Гриффину, с которым у нас, несмотря не небольшой инцидент после моего расставания с Брюсом, были очень хорошие отношения. Он сначала не поверил мне, что я купила их дом, но потом, когда заехал в гости, долго ходил по всем комнатам, вспоминая свое детство и юность, прошедшие в этом доме. По большому счету, кроме Гриффа и коллег по работе - Алекса и Никиты - у меня толком и не было друзей в Лондоне, так, были просто знакомые. И вот, Грифф позвонил мне, спустя неделю после моего возращения из Венгрии, и пригласил меня в гости. Я прикинула в уме, что Брюс должен быть где-то в Цюрихе и приняла приглашение. Однако, припарковавшись около их дома, я увидела машину Брюса, и поняла, что ошиблась в датах его бук-тура. Брюс. Тем дождливым вечером на том красивом мосту в Будапеште я не мог поверить своим глазам, думая, что меня наконец-то посетили галлюцинации. Но нет, оказалось, что это действительно была Кейти. Какое совпадение! Как и то, что мы с ней остановились в одном и том же отеле. Нет, я никогда не верил в эти знаки судьбы, в эту теорию вероятности, но, тем не менее, что произошло, то произошло. До той нашей встречи я не видел ее более года, хотя часто вспоминал о ней, особенно в последнее время, когда моя новая личная жизнь покатилась в тартарары. Есть там где-то Бог, смотрящий на нас сверху, или, может, он в аду и смотрит на нас снизу, я не знаю, но его пути неисповедимы. Моя французская подружка казалась мне идеалом женщины, я думал, что проживу с ней до конца моих дней, спокойно и ровно, что она не ударится в бизнес, как Кейт, что будет все время рядом, будет поддерживать меня. Однако за маской преданности и слепого обожания скрывалась тирания, постепенно распространяющая свои ветви во все сферы моей жизни. В итоге, без малейшей тени сожаления и сомнения, я ушел, снова вернулся в Лондон и жил теперь с сыновьями в небольшом доме. В первый же день моего появления там, в памяти, словно куски яркой мозаики, начали всплывать и складываться воедино воспоминания о Кейт, о том, как она впервые одиннадцать лет тому назад шагнула за порог этого дома, а затем и в мою жизнь. С каждым днем мне становилось тоскливее и тоскливее, я же знал, что у нее теперь новая жизнь, молодой любовник, любимая работа, и во всем этом больше не было и крохотного местечка для меня. Благо у меня на ближайшие полгода был запланирован европейский бук-тур, поэтому я большую часть времени проводил на чужбине, в отелях, поездах или самолетах. Постепенно трепетания в моей душе стали утихать, но наша встреча в Будапеште вновь разожгла огонь внутри меня, и я не смог сдержаться, я был в шаге от того, чтобы признаться ей во всем, покаяться, но струсил, и поступил еще хуже, когда начал приставать к ней. Но, благодаря моему спонтанному желанию, я узнал тот факт, что у Кейт нет бойфренда, что, конечно же, порадовало меня, но в то же время, огорчило. Я видел, как она одинока, видел зияющую пустоту внутри, несмотря на маски безразличия и холодности, которые она научилась искусно носить после моего ухода. Мне было любопытно, от чего ей так одиноко, от того, что она рассталась со своим эти парнем с кошачьим именем Ричард, или от того, что мы больше не вместе? Больше года без меня, а я больше года без нее. Но она же прилетела ко мне на шоу, черт побери, сказала, что до сих пор является моей фанаткой. И даже, несмотря на ее маски, она по-прежнему таяла в моих объятиях. Но все же отвергла мои приставания и буквально выгнала из номера. И я решил разобраться в том, что с ней происходит. Но я уже не имел никакого права бесцеремонно влезать в жизнь Кейт, поэтому, зная об их хороших отношениях с моими сыновьями, я решил для начала собрать информацию. Оказавшись дома, я спросил Гриффина, когда он в последний раз виделся с Кейт, чем, конечно удивил сына. Но он все же ответил, что они иногда видятся, ходят в кино, что она бывает у него на концертах в клубах, и даже заезжает в гости, ну или он к ней. На мой вопрос, знает ли он что-то об ее личной жизни, Гриф просто в голос заржал и предложил мне самому узнать у нее, лично, и тут же позвонил Кейт и позвал в гости. И вот, я снова сидел как на иголках, теребил пальцами свои длинные и такие надоевшие уже волосы, и смотрел, как она умело паркуется на стоянке возле дома. А когда она вошла в дом, внутри у меня все похолодело, то пресловутое чувство дежавю заставило мой желудок сжаться, а в голове заплясали черти по какую-то веселую незамысловатую мелодию. Хм, видимо, она не знала, что я буду дома, ведь когда она встретилась со мной глазами, я увидел в них сочетание удивления, разочарования и боли. Но Кейт быстро взяла себя в руки и горячо поприветствовала Гриффина, крепко обняв его. Меня же она удостоила простым кивком головы и прошла в гостиную вслед за сыном. А я же так и остался стоять в прихожей, проворачивая в голове огромный ком из воспоминаний и мыслей о том, как поступить сейчас. Минуту поколебавшись, я решил присоединиться к их болтовне и не придумал ничего лучше, как предложить всем выпить. Кейт отказалась, сославшись на то, что за рулем, и, давая понять всем своим видом, что увлечена их беседой с Гриффом. Я ушел на кухню, где налил себе кофе и снова провалился в прошлое, понимая, что ничего уже не вернуть. Однако, спустя минут десять ко мне подошел Грифф и сказал, что Кейт хочет со мной поговорить. -Кейт, привет. Как дела? -Мы уже поздоровались, Брюс. Дела как обычно. А у тебя что, тур завершен? Я не ожидала тебя тут увидеть. -Нет, перерыв на неделю. Затем еще три концерта перед Рождеством. А в следующем году я поеду на Украину. -На Украину? Ты хоть знаешь, что там сейчас не особо спокойно, скажем так? -Да, знаю. Но это не повод отказываться от предложения. Тем более, я никогда не был в этой стране. -Да там сейчас война, Брюс! Хотя когда тебя это останавливало. И как только Пэдди отпустила тебя в Сараево в 1994 году? Ладно, извини, я не твоя жена, не имею никакого права осуждать тебя и обсуждать твой график. -Кейт, тихо, тихо, ну что ты так переживаешь? Я же не поеду в эпицентр военных действий, а только в столицу и еще пару крупных городов. -Я? Я переживаю? Не, Брюс, просто предупреждаю. Извини, черт, не мое это дело, да. Давай сменим тему, а? -Хм, давай сменим, Но мне показалось, что ты переживаешь, беспокоишься обо мне. Это было бы мне приятно. -Да, беспокоюсь, ты же мой кумир. -Спасибо. Кейт, можно задать тебе вопрос? Я хочу спросить, почему ты рассталась с этим твоим Ричардом? -По той же причине, что и сотни других людей расстаются. Мы не сошлись характером. И все, вот и вся причина. -И ты, ты сейчас одна, ни с кем не в отношениях? -А ты? Крокодилица не зовет назад? Ой, прости, Лина. - Нет, между нами все окончательно завершено. Забавно ты ее назвала. А не скажешь, почему? -Да она же страшная, как крокодил. Но это не только я так думаю, есть еще несколько ведьмочек, хаха. -Что за ведьмочки? -О, тебе лучше этого не знать, Брюс. -А что ты еще скрываешь от меня, Кейти? Ты стала такой загадочной в последнее время. -Я? Загадочной? В последнее время? Да мы с тобой год не виделись до прошлой недели. Что ты вообще знаешь обо мне нынешней? -Ничего, но очень хочу узнать. -Зачем? Мы чужие люди, Брюс. -Нет, Кейт, мы не можем быть чужими. После всего, что было между нами. -Еще как можем. Все это было в прошлом. Сейчас же у нас нет ничего общего. -Кейт, а как же то, что я - твой кумир? -Ну, ладно, ладно, кумир! Но не только ты! Какие планы у группы? Хотя, постой, вчера же только прочла анонс тура. Вам еще не надоело третий год одно и то же херачить? -Эх, надоело до чертиков, но это бизнес, ничего личного. Ты же сама все прекрасно знаешь. -А с книгой долго еще кататься думаешь? Евротур у тебя какой-то, хаха. И вот, я не нашел лучшего ответа на последний вопрос от Кейт, как пригласить ее с собой в свой бук-тур. Но она, конечно же, отказалась, ответив, что у нее много работы. Конечно же, работы. Именно ее работа, ее бизнес и стали причиной нашего разлада, как думал тогда я. Из-за моей работы от меня ушла Пэдди, а я оставил Кейт, как прозаично. Я упорно отрицал тот факт, что Кейт может чего-то добиться, а она все же смогла. В итоге, мы перешли от разговора о нас к обсуждению погоды, курсов валют, системы налогообложения и прочих, не относящихся к личным делам вещей. Мы болтали с ней как и раньше, совершенно непринужденно, легко, живо о чем-то споря или, наоборот критикуя или соглашаясь с какими-либо событиями в мире и стране. Через пару часов Кейт собралась уезжать по делам, и неожиданно для меня, и, как мне показалось, для себя тоже, пригласила меня в гости. Но больше меня шокировал не сам факт приглашения, а тот адрес, который она назвала. Я прошел на кухню и громко позвал сына. Вот засранец, подумал я, в гости он к Кейт ходил, а мне ни слова не сказал, что она умудрилась купить мой дом, дом, где я провел большую, возможно лучшую часть своей жизни. Гриффин сказал, что не сосчитал нужным мне говорить что-либо о Кейт, ведь он полагал, что между нами давно все кончено. Да, мы вошли в ту самую реку невозврата. Кейт. Не понимаю, какого дьявола я это ляпнула, зачем пригласила его в гости? Чего я хотела от этого вечера? Ведь нас ничего уже не связывает, да мы могли бы стать снова хорошими приятелями, время от времени созваниваться или иногда видеться в каком-нибудь пабе за пинтой эля, при условии, что Брюс будет на родине, а не в очередном туре, хоть сольно, хоть с группой. Хотя я не могла не признаться себе в том, что хотела бы большего. После той спонтанной поездки в Венгрию, после наших встреч там и сегодня днем, я явно осознала, что чувства мои к нему никуда не делись, а просто впали в режим гибернации, как лэптоп. А потом кто-то там сверху или снизу, Господь или Дьявол случайно нажал кнопочку «ВКЛ». На Лондон опустился густой туман, словно обволакивая ватой все вокруг, погружая в сон все живое и неживое. И меня, ближе к девяти часам вечера стало клонить в сон. Я решила, что Дикинсон не придет, и, приняв душ, забралась в теплую кровать. Но едва я выключила ночник, как вдруг раздался звонок в домофон. Я вскочила, как потерпевшая, будто это не домофон вовсе прозвенел, а колокол, что созывает всех ринуться в последний бой. Я бегом побежала открывать дверь в чем была - в любимой пижаме типа «кигуруми», и, открыв дверь, застыла на пороге, когда увидела там Брюса, гладковыбритого, в рубашке нежно-розового цвета, с завязанными в тугой пучок волосами и с букетом ярко-алых маков в руке. -Привет, мисс Дикинсон! Надеюсь, не разбудил! Неожиданно навалилась куча дел, прости. Это тебе, еще час назад росли на зеленых английских лугах. -Привет. Спасибо. Прекрасные цветы. Проходи. Я пойду, переоденусь, а то рядом с тобой я чувствую себя неловко. Отличная рубашка, Брюс. Тебе идет розовый цвет. -Не слишком вычурно, а? -Не, не слишком. Сейчас вернусь. -Кейт, а можно я пока осмотрюсь здесь? Если ты не против? Я не был тут целую вечность, как кажется.. Или я дождусь тебя, и ты устроишь мне экскурсию? Я вижу, тут много изменилось. Не в лучшую сторону, извини. -Давай лучше устрою экскурсию. Заодно дашь совет, что тут нуждается в изменении в лучшую сторону. И спустя минут тридцать неспешного осмотра дома мы уселись с Дикинсоном в гостиной на тот самый диван, на котором в 2009 году моя судьба изменилась навсегда. Но сейчас я была совершенно расслаблена и спокойна, чего нельзя было сказать о Брюсе. С каждой минутой пребывания в этом доме он мрачнел на глазах. -Да, Кейт, я поражен, нет, просто сражен наповал твоей покупкой этого дома. Как ты решилась на это и зачем? -Да, все вышло спонтанно, как обычно, мистер Случай помог. -Нет, все случайное неслучайно. Тебе ли не знать? Мне немного неловко теперь здесь находиться. -Ага, как и мне здесь когда-то десять лет назад. -А тебе не одиноко здесь? Дом ведь огромный. Ты купила этот дом, когда еще была в отношениях с тем Ричардом? Ты хотела с ним здесь жить? Завести детей, может? -Брюс, нет. Я купила его всего лишь два месяца назад. И уж с кем точно бы я не хотела жить, так это с Ричардом. Мне вполне комфортно здесь одной. Мое отношение к детям тебе известно. К чему эти вопросы? -Знаешь, Кейт, не могу представить себе того, что ты живешь тут с кем-то другим. -А почему? -Потому что это мой дом. -Нет, теперь уже не твой. -Но был моим. -Брюс, это было давно, все сто раз изменилось, и в доме, и, вообще, в этой жизни. -Нет, Кейт, изменилась только ты. -О, как! И в чем же я изменилась? -Ты стала слишком, даже через чур деловая, бизнес-леди. Продаешь и покупаешь дома, снимаешь номера в Ритцах. Говоришь, что планируешь расширение своего дела. -А почему тебя все это так волнует, Брюс? -Нет, меня это не волнует! Нисколько! Просто все это вокруг тебя, все это у тебя получилось только благодаря мне! И этот дом ты купила, продав тот, который я оставил тебе. И бизнес твой на мои деньги был открыт! Без меня ты бы ничего этого не заполучила, ничего бы не добилась. Важная такая сейчас сидишь! А на самом деле… -Замолчи, Дикинсон! Как ты смеешь так со мной говорить? -Так и смею. Жалкая эмигрантка Катья! Права была тогдашняя подружка Остина. Вот ты и получила, что хотела! -Брюс, Господи, что ты мелешь? Что я получила? А разве это не ты бросил меня ради силиконовой французской куколки? Оставил дом, как благородно! Ага, денег с его продажи едва ли бы хватило на флигель этого дома! Я за 4 года заработала достаточно денег и на отели, и на дома! Да, что я оправдываюсь перед тобой? -А не надо оправдываться! Мне и так все ясно! Ты специально пригласила меня сюда! Зная, что мне будет больно видеть это место! -Я? Нет, Брюс, я даже не подумала об этом! У тебя, что, старческий маразм? -Нет, Кейт, подумала. После той встречи в Венгрии я наивно полагал, что у тебя еще остались ко мне какие-то чувства, но нет, ты - просто расчетливая стерва! -Все, Дикинсон, уходи! Это я - дура глупая, захотела тебе снова поверить. Но в который раз ошиблась. -Ты не дура, Кейт - ты сука, как есть! -Вон! -Ухожу, ухожу! Оставляю тебя наедине с «твоим» домом! Будь счастлива, и не сдохни от тоски. Аdieu, bébé - (Прощай, детка - франц.) Брюс встал с того самого дивана, и пошагал к двери, обернувшись лишь на пороге. Его лицо исказила злоба, а в глазах я увидела досаду и ненависть. Я никак не могла понять, что с ним произошло за какие-то полчаса, почему его так взбесил факт того, что я живу теперь здесь? Отчасти, он прав, без него я не смогла бы никогда стать той, кто я есть сейчас. Но я не могу себя в этом винить. Я просто продолжаю жить. Все кончено, мой друг, ты все сказал. Пришло время расплаты за твои слова. Навечно застрять в несбыточности своих планов. Хотя ты уже давно застрял во всем, что ты есть. Серые, однотипные будни текли один за другим, как потоки мутной воды Темзе, которые я наблюдала, выбираясь вечерами подышать свежим воздухом на набережной. На следующий день после той нашей ругани с Брюсом мне позвонил Гриффин, и, как ни в чем не бывало, пригласил в кино. Я отказалась, сославшись на простуду. Я решила, что нужно прекращать всяческое общения со всеми Дикинсонами, в частности с Гриффом. Он и так знал обо мне слишком много личного. Учитывая и тот случай, после ухода Брюса, когда его младший сын, будучи в сильном подпитии, решил, что можно воспользоваться моим состоянием и попытался добиться близости со мной. Но мы тогда на самом деле были оба в гавно пьяные, а я еще и была раздавлена, брошена. Грифф долго извинялся потом, и я простила его, и мы даже стали ближе друг другу, как именно друзья. Я ему рассказала всю правду о причине расставания с Ричардом. Этот смазливый паренек прикинулся таким лапочкой, клялся в любви, обещал оберегать, носить на руках, а в итоге оказался обычным альфонсом. Он прекрасно знал о моем довольно таки хорошем финансовом положении, а после того, как я получила дом после развода, решился на ход конем. Ричард понимал, что я не стану с ним связывать себя узами брака в ближайшем нашем будущем, поэтому он решил ускорить процесс. Он хотел, чтобы я забеременела и тогда уж точно вышла бы за него замуж. И ничего лучше, чем протыкать иголкой презервативы, Ричард придумать не смог. Именно за этим занятием я застала его в спальне, а через пять минут он уже спешно паковал свои чемоданы и отправлялся на все четыре стороны. Я позволяла собой манипулировать только одному человеку в жизни. И едва ли не сделала этого снова. Но, все же я стала немного мудрее, или мне очень хотелось в это верить. Поэтому и Брюс вылетел как пробка из моего дома. Тысячу раз пожалев и о поездке в Венгрию, и о нашей встрече здесь, в Лондоне, я, как обычно, словно пытаясь забыть о неприятных событиях, с головой погрузилась в работу. Я решила попробовать открыть еще один филиал школы танцев, выйти на международный уровень, так сказать. Ничего умнее, чем сделать это в России, я не могла придумать. Но для этого нужны были деньги, приличная такая сумма. Мне не хотелось полностью опустошать свои накопления, поэтому мы с моими партнерами Алексом и Никитой решили поучаствовать в благотворительном аукционе, где за покупку некоторых лотов предоставлялся шанс на инвестиции в бизнес. И мы получили этот шанс. И вот, к середине декабря все формальности были улажены, оставалось только получить подпись главного мецената и ждать перечисления денег на счет. А после Нового года мне нужно было лететь в Москву, где я должна была находиться не менее месяца для отладки всего рабочего процесса. Встал вопрос о моем проживании там. Я, конечно, могла бы жить у мамы за городом, но тратить драгоценное время на дорогу до центра Москвы не хотелось, да и мама слишком много влезала бы в мою жизнь. И я совершила очередной немного сумасбродный поступок касаемо приобретения недвижимости, купив скромную квартиру недалеко от предполагаемого месторасположения школы танцев. Та квартира требовала капитального ремонта, но мне удалось через Интернет найти хорошую бригаду рабочих, которая обещала к середине января сделать все «под ключ». А пока мне предстояло посещение того самого пафосного благотворительного ужина, где я как раз и должна была получить резолюцию на инвестицию, то есть подпись того самого мецената. Тот ужин проходил в здании Albert Hall, на котором присутствовали различные деятели искусств и культуры Лондона, в частности крупнейший танцевальный коллектив Рамбер. Также посетить мероприятие должны были модные певцы и певички, такие как Эд Ширан мега-звезда для подростков всего мира - Билли Айлиш. В общем, мне было неуютно на том вечере, среди этой элиты я чувствовала себя белой вороной, синим чулком, несмотря на весьма экстравагантный наряд от топового английского дизайнера - черное обтягивающее платье в пол, с открытой спиной и разрезами по бокам выше середины бедра. Все же мне удалось сделать над собой усилие, нацепить притворную маску на лицо и гордо шагнуть в эту звездную лужу, иначе никак нельзя было назвать эту тусовку. Я болтала с незнакомыми мне людьми то о погоде, то о Брекзите, то еще о какой ерунде, пила шампанское из хрустальных фужеров, что добавляло мне еще немного уверенности перед встречей с меценатом. Он приехал под конец ужина, такой импозантный мужчина невысокого роста, приятной полноты, как говорят, но с совершенно ледяным взором и непробиваемым на эмоции лицом. Мистер Гамильтон подошел ко мне, и, взяв галантно под руку, провел меня в небольшой зал, подальше от суеты и звездной тусовки, к столику, где и должен был подписать мои бумаги. Однако в следующий миг все надежды на открытие в Москве филиала школы танцев под названием «Омега-ноль» рухнули в пропасть, покатились ко всем чертям прямиком на огненной колеснице в самый ад. Едва ли мистер Гамильтон предложил мне присесть за столик, как я услышала до зубного скрежета знакомый голос над моим ухом. -А, я смотрю, ты делаешь успехи, Кейт. Что, денежки кончились? Нашла себе очередного толстосума? Давно прыгнула к нему в койку, а? Ну ты и…. Я не дала ему договорить, резко подлетела к нему, едва сдерживая свой порыв зарядить ему пощечину или отвесить пендаля, благо разрезы на платье позволяли. -Замолчи, Дикинсон! Ты в своем уме? Я здесь по делу! -По какому делу, Кейти? Найти себе еще богатенького любовничка? -Прекрати нести чушь! Брюс! -Что, дорогуша, правда глаза колет? А такая была маленькая хорошая девочка, а. Пригрел змею на груди. В этот момент мой меценат громко откашлялся, будто подавая нам знак, что он все еще здесь, ведь мы с Брюсом готовы были впиться друг другу в глотки. -Кхм, кхм! Прошу прощения, что встреваю в ваш, судя по всему, очень важный диалог, но, Мисс Дикинсон, я полагаю, наша встреча окончена. Возможность получить подпись Вы упустили. Мой агент направит Вам на почту письмо о разрыве договора. Всего доброго! И мистер Гамильтон немного вальяжным шагом покинул тот небольшой зал, оставляя меня наедине с бешеным Брюсом. Я с полуоткрытым и перекошенным от гнева ртом смотрела ему в след, медленно осознавая весь происходящий пиздец. А Брюс, тем временем, больно схватил меня за локоть и практически поволок в пустой коридор. Я была настолько ошарашена всем этим, что безропотно посеменила за Брюсом. Он буквально втащил меня в какую-то нишу в полуосвещенном коридоре, и, прислонив к стене, выдохнул мне в лицо следующие слова: -Кейт, что же ты творишь? Я думал, я наивно полагал. Что ты не такая, эх… Когда же ты успела стать шлюхой? -Брюс, я не знаю, зачем я снова оправдываюсь перед тобой. Мне следовало просто врезать тебе по роже, но я все же скажу. Этот, как ты говоришь, любовничек, просто мой инвестор. Я хотела открыть еще один филиал школы. В России. Но, благодаря тебе, видимо, это событие не состоится. Спасибо, дорогой. -О, нет, Кейт, ты многого не знаешь об этих инвесторах. Я видел, как он смотрел на тебя! Он просто раздевал тебя своим похотливым взглядом! Сегодня он бы дал тебе денег на бизнес, а завтра ты бы давала ему где-нибудь в машине на окраине Лондона! -Блядь, Брюс! А тебе-то, какая разница, где и кому бы я давала? -Да потому что я люблю тебя, дура! Еще секунду после этих слов Брюс пристально смотрел на меня глазами, в которых, как мне на миг показалось, проступили слезы. Слезы дракона, испепеляющего все живое вокруг себя. А потом он ушел, оставив меня у стены, точнее мой прах, ведь он сжег меня заживо своими словами. Не помню, как добралась домой, как вливала в себя дурнопахнущую горькую настойку на рябине, но на следующее утро я едва могла оторвать голову от подушки. Я с трудом различала предметы вокруг себя, голова раскалывалась, меня жутко тошнило, а надо было как-то сообщать компаньонам, что план по завоеванию Москвы провален. А еще мысль о том, что я зря угрохала нехилую сумму на покупку квартиры в России, не давала мне покоя. Но больше всего меня расстраивало то, что сказал вчера Брюс. Что это был за цирк? Как он там вообще оказался? А эти все его слова, сначала куча гадостей, а потом нелепое признание в любви? Точно, в маразм впал, бедолага. Ближе к обеду я собрала себя в кучку, привела в порядок свой внешний вид, но с совершенным безобразием внутри, поехала к Никите и Алексу в офис. Мне было нечего от них скрывать, поэтому я рассказала им о вчерашнем эпизоде, о моем тотальном провале, и даже о том, что произошло со мной и Брюсом, начиная со встречи в Будапеште. Ребята с пониманием отнеслись ко всему, в который раз они помогли мне забыть все дерьмо, которое в мою жизнь навалил Дикинсон. И тем же вечером мы втроем сидели в пабе и совершенно беззаботно напивались. А через неделю я уехала в Москву. Брюс. Дни моей жизни тянулись, как плавленый сыр на бутерброде из микроволновки, ведь именно этим я питался, находясь в разъездах по Европе со своим бук-туром вплоть до Рождества. Города, гостиницы, концертные залы сменялись одни за другими, но каждый вечер я вспоминал то, что я наговорил Кейт у нее дома. Я был совершенно не прав, сказав, что только благодаря мне она чего-то добилась в этой жизни. Нет, она была упорна, старательна и честна. В отличие от меня. А еще была раздавлена, но не подала ни разу виду. Я же не знал, что происходило с ней, когда уехал к Лине, не знал, через что ей пришлось пойти. Однако, Гриффин все знал. Увидев меня в тот вечер, злющего и уже немного пьяного, он спросил, что случилось, почему я так быстро вернулся от Кейт и сижу пью. Я пересказал ему наш диалог, на что Грифф, в очередной раз обозвав меня идиотом, вывалил все, что знал о Кейт. Я свалил в Париж, даже толком не объяснившись с Кейт, лишь коротким письмом сообщив ей о разрыве отношений. Меня тогда удивило то, что она не предприняла ни единой попытки со мной связаться, поговорить, постараться вернуть меня, как обычно делают брошенные партнеры. Я подумал, что ей и без меня неплохо, раз она даже не позвонила мне. Я и предположить не мог, что на самом деле с ней тогда творилось. А на самом деле Кейт впала в небытие, едва ли не в прямом смысле этого слова. Только благодаря Алексу и Никите она осталась жива. Кейт буквально отгородилась от всего мира в доме, несколько дней отвечая на звонки и сообщая, что с ней все хорошо, что она немного простыла и отлеживается дома. Однако, спустя неделю, она перестала выходить на связь. Когда коллеги приехали к ней, то дверь она им не открыла. Ребята, решив, что произошло что-то ужасное, просто выломали ее, где перед ними предстала жуткая картина. Они увидели Кейт, лежавшую на полу кухни, практически без сознания. Оказалось, что поняв, что случилось, что я вот так вот ушел, Кейт замкнулась в себе. Первые пару дней она глушила алкоголем свою боль, а когда ее организм отказался принимать в себя яд, она стала просто пить воду из крана, практически не слезая с кресла в кухне. Затем Кейт настолько ослабла, что перестала даже вставать попить воды. И, если бы не Никита с Алексом, вряд ли она смогла бы выжить. Они фактически спасли ей жизнь. Они вызвали скорую помощь, но Кейт отказалась от госпитализации. И ребята сами стали помогать ей вернуться к жизни, поили ее по часам, затем также по часам начали кормить чуть ли не с ложечки. У Кейт не было сил даже самостоятельно принять душ или ванную, поэтому в этом ей тоже помогли Алекс с Никитой. Они несколько часов распутывали и расчесывали ее свалявшиеся за две недели волосы, ведь она не хотела их отрезать. Спустя месяц она вышла на работу, спустя два снова стала иногда сама преподавать танцы. А затем в ее жизни появился Ричард. Но перед этим Гриффин рассказал мне о том, что произошло между ним и Кейт. Услышав от сына о его попытке буквально изнасиловать Кейт, я пришел в ярость. Я хотел набить ему морду, но сдержался, желая услышать продолжение истории Кейт. Черт, я многого не знал, и понимал, что она не заслужила ни тех испытаний, ни тех слов, сказанных мной. Также я понимал, что хотел бы искупить свою вину перед ней, но не знал, как я могу это осуществить. Слишком огромная пропасть образовалась между нами, а я еще и расширил ее границы своим поведением в те наши короткие встречи. Ричард оказался тем еще сукиным сыном, желающим с помощью нежеланной беременности женить на себе Кейт, приблизиться к ее деньгам, зная о ее наследстве и неплохих накоплениях. За что был послан Кейт надолго о очень далеко. Но и я был также далеко от нее. И ненавистный тур не давал мне шанса на нормальные попытки сближения. Хотя только в этом туре я отвлекался от мыслей о ней. О Кейт. Рождество, чудесный семейный праздник. Я планировал провести его дома с сыновьями, думая, что стоит попробовать пригласить к нам Кейт. Хотел извиниться за все, надеясь, что в это день она даст мне шанс на прощение. Но вновь всем моим замыслам не суждено было сбыться. Эти благотворительные вечера я никогда не любил, интроверт по натуре, я приезжал туда с маской экстраверта, лишь с целью засветить лицо, как говориться. И вот, когда тот самый вечер подходил к концу, и я уже предвкушал то, как я дома накануне Рождества пью пиво и звоню Кейт, чтобы пригласить в гости, я вдруг увидел ее саму. Да не одну, а в компании этого толстого прохиндея, не пропускающего ни одной юбки. Джек Гамильтон был расчетливым негодяем, меценатом, инвестором, который под маской щедрости скрывал похотливую натуру. Все свои инвестиции он производил исключительно в женские проекты в обмен на секс. Поэтому густая пелена гнева, ярости и бессилия застелила мне глаза. И меня понесло. Я не помню, что я говорил, но мне хотелось, чтобы этот тип поскорее убрался от Кейт, ведь я знал, что ему не нужна была огласка. Когда Джек с невозмутимым видом сообщил о разрыве договора и удалился, я уволок Кейт подальше от любопытных глаз. Я хотел ей сказать, что она связалась не с тем человеком, но в очередной раз сделал ей больно. Она стояла у той стены, хрупкая и беззащитная, сломленная, дрожа всем телом, пока я выговаривал ей свои мысли. Хотя вместо разговора я бы предпочел обнять ее и никогда не отпускать. Оберегать ее. Но я видел только страх в ее глазах. И не нашел ничего лучше чем признаться в своих чувствах. Я понимал, что это все, что я могу сделать. Я окончательно разорвал ту тонкую ниточку между нами, переступил через тонкую линию между любовью и ненавистью. Я любил ее, полюбил снова, никогда не переставал любить, в конце концов, а она возненавидела меня. Когда-нибудь душа моя воспарит над всем этим дерьмом, которое я натворил в жизни Кейт. Только работа тогда меня спасла от запоя. Тур с книгой продолжился, планировался новый альбом группы, тур с ней также был анонсирован. Я не мог позволить себе раскисать, хотя так этого хотелось. Москва. Кейт. После моего тотального провала с получением инвестиций в бизнес, и после моего морального унижения Брюсом, я решила сменить обстановку и умотала в Москву. Я хотела все же самой немного поучаствовать в ремонте моей квартиры, столь необдуманно купленной. Погода в Москве в тот год выдалась на редкость теплая, бесснежная и солнечная. Я жила у мамы, но целыми днями пропадала то в строительных магазинах, то в своей квартире, лично помогая бригаде доделывать ремонт. И вот, к середине января все было практически готово. Оставалось только заменить окна на более качественные и установить сплит-систему. А еще нужно было покупать мебель, в первую очередь для кухни. А также необходимую для жизни бытовую технику. Все эти хлопоты настолько закружили меня, настольно заполонили все мои мысли, всю мою голову, что я даже и не вспоминала о Дикинсонах. К моему удивлению, даже Гриффин, который обязательно связывался со мной раз в две недели, также слился куда-то. Меня это всего лишь удивляло, но никак не расстраивало, и я просто жила, жила как раньше, своей полноценной спокойной жизнью. Однако эта моя жизнь никак не хотела спокойствия и снова подкинула немного приключений для моей задницы. Заказав у фирмы по производству и монтажу пластиковых окон необходимый комплект стеклопакетов, я сидела в не особо уютной немеблированной квартире в ожидании монтажников. А когда бригада прибыла на место, то челюсть моя плавно отъехала вниз. Одним парнем среди рабочих был мой бывший, тот, с которым у меня были отношения незадолго до моей встречи с Брюсом. Тот самый парень, который отбил мне тогда все желание иметь с кем-то какие-либо отношения. Предал, унизил, оскорбил. Но я не хотела тогда вновь погружаться в воспоминания пятнадцати летней давности и сделала вид, что между нами ничего не было, вежливо поздоровавшись. Однако мой измотанный переживаниями организм, мой разум, помутненный от обид на Брюса и тяготы всего происходящего со мной за последний год, отчаянно нуждались в поддержке, в сильном плече, возможно мужском. И когда пресловутые окна были установлены, как и кондиционер, и кухонная мебель, Сергей, так звали моего бывшего и того самого монтажника, как-то незаметно для меня самой вошел в мою жизнь. Он вызвался помочь мне с покупкой мебели, установкой ее и установкой бытовой техники. Мы стали вроде как встречаться. Точнее все ограничивалось сексом, ведь я понимала, что он не подходящий для меня вариант по многим причинам. Даже не из-за его статуса простого рабочего, финансового положения, а, скорее из-за разницы взглядов на эту жизнь. Он никогда не стремился ни к чему, такой рубаха-парень, простой и уютный. Мне же рядом нужен был амбициозный, нацеленный на результат человек, любящий движение, стремящийся к чему-то новому и интересному. Ведь эти качества и подстегивали меня саму к развитию и продвижению в делах. Таким был мой Брюс. Сергею, я, конечно же, не рассказала, кто я, и что со мной происходило в последние десять лет, ограничившись сухими фактами о сфере деятельности и статусе подданной Великобритании. Рассказала о том, что прожила там счастливо в браке, что недавно развелась и иногда планирую жить здесь, в Москве. Да, и, будучи бывшей женой довольно известной личности, я не боялась быть узнанной. Ведь Сергей не был фанатом группы Iron Maiden. К тому же, даже фанатам подавай новинки, свежие факты о кумире, а я была давно уже всеми забыта. Мхом поросла. Сергей понимал также всю бесперспективность наших отношений, но мы оба предпочитали не думать об этом и просто проводили свободное время вместе. Однако, когда я вернулась из Лондона, куда улетала в конце февраля по делам, я обнаружила в квартире присутствие чужого человека. Я позвонила Сергею, сказать о том, что вернулась, я спросила, не знает ли он, как в мою квартиру мог кто-то попасть. И уже через час он приехал ко мне, какой-то подавленный и расстроенный. Я тогда начала понимать, что снова наступаю с ним на те же грабли, что и пятнадцать лет назад. Ложь, ложь и еще раз ложь. Он начал свой рассказ издалека, а когда перешел к сути вопроса, мне окончательно стал ясен весь его настрой по отношению ко мне. -Кать, слушай. Я приезжал переночевать сюда пару раз. Просто работа была тут рядом на районе, а мне ехать аж в Нару. Денег на такси не было, а элки уже не ходили. -Хорошо, Сереж. Но откуда у тебя ключи? Ты не вернул мне их, после того раза, когда принимал шкафы из Икеи? Да? Отдавай сейчас же. Я не хочу, чтобы в моей квартире кто-то находился в мое отсутствие, даже ты. Уж, извини. -Ладно, вот, держи ключи. Просто так много проблем навалилось. Понимаю, тебе не до меня, тебе там хорошо в твоей Англии. А у меня опять жопа по жизни. -Сережа, я в чем-то виновата? Ты так говоришь, будто у меня все легко и хорошо, да? Ты ни черта обо мне не знаешь. Ну, ладно, хрен со мной, что у тебя за беда? -Мама заболела, сильно. Подозревают то ли диабет, то ли что-то еще. Нужны деньги на обследование. Поэтому я работаю мимо кассы фирмы. Вот и пришлось заночевать у тебя. И, это, ну …Кать, ты не можешь мне одолжить немного денег? Я все верну, честно. У меня много левых заказов сейчас. -Сколько нужно? У меня наличных рублей совсем мало, фунты тоже не вожу с собой. Все на картах только. И то, валютная карта у меня не с собой. Тут с нее наличку не снять. Могу перевести. Назови сумму, попробую перекинуть на Сберовскую ВИЗУ, а с нее уже тебе. -Спасибо, спасибо большое. Я верну, Кать. Мне сотка нужна. За месяц, полтора отдам тебе. Переводи мне по номеру телефона. -Сейчас попробую. Не торопись с возвратом. Отдашь, когда маме станет лучше. Я перевела ему даже чуть большую сумму с учетом курсовых разниц, и, попросив его сделать нам чай, пошла принять горячий душ, потому что спина после перелета начала сильно болеть. Однако, выйдя из ванной, я не обнаружила Сергея в квартире. Как и моей банковской карты, мобильника и всей наличности. На тумбочке в прихожей лежала лишь лондонская сим-карта и выпотрошенный кошелек. Вместо чая я выпила гораздо более крепкий, но тоже коричневатый напиток, понимая и радуясь, что Брюс научил меня многим полезным вещам, таким как хранить деньги на счете, а не на карте, и не иметь никакой личной информации в виде фото или видеозаписей в своем телефоне. И еще я поняла, что придется окончательно смириться с судьбой обманутой брошенки, завести сорок кошек и тому подобное. Я была очень удивлена, что Сергей не забрал мой лэптоп, а там как раз было немного личной информации обо мне, хотя можно и по фамилии на карте сопоставить факты моей биографии. Решив незамедлительно почистить жесткий диск от ненужного хлама, я включила лэптоп, по привычке открыла браузер, где на странице новостного сайта по краям экрана замельтешила навязчивая реклама. На другой вкладке с погодой из бокового рекламного окошка на меня уставились эти глаза, ужасно отфотошопленные именитым фотографом. А также вся эта поза со сложенными перед лицом ладонями давно казалась мне признаком полного безвкусия в фотоискусстве. Однако, больше всего меня шокировала надпись внизу этой рекламной картинки: «Вечер с Брюсом Дикинсоном в Москве, 12 марта, 20-00, Крокус Сити Холл.» Мой затуманенный вискариком мозг дал команду руке кликнуть по чертовой рекламе, и браузер тут же перенаправил меня на платформу для оформления покупки билета. И, спустя три минуты, мне на «мыло» пришел электронный билет. Отлично, подумала я, какого хрена третий ряд-то, я же выбирала тринадцатый. Но с вискарем нужно быть в разы внимательнее. Придется как-то маскироваться. Или, вообще, не ходить на это шоу. Осознавая всю глупость своего импульсивного поступка, я завалилась спать, а наутро первым делом поменяла замки во входной двери и сделала генеральную уборку. Мартовские московские дни были наполнены теплом и светом, капелью с крыш домов, а также бешеным потоком новостей о неком неизведанном доселе вирусом, короновирусом. Этот новый тип вируса быстро распространялся по всему миру, охватывая сначала станы Азии, а затем и Европу, в городах которой, как и в Москве росло количество заболевших. Однако, в отличие от того же Китая или Кореи, правительство европейских стран и России не спешило вводить карантинные меры, лишь ограничиваясь рекомендациями по соблюдению дистанции. Я же, будучи скептиком и даже немного нигилистом, не воспринимала всерьез эти новости, а занималась собой, точнее своим внешним видом. Проторчав семь с половиной часов в салоне красоты, я отправилась на шопинг, где купила очень провокационное платье василькового цвета, обтягивающее фигуру, словно вторая кожа, а также наряд для маскировки, состоящий из черной бесформенной овер-сайз толстовки и бейсболки с надписью «FREEDOM». Я тогда слабо соображала, зачем я вообще иду на это шоу, зачем мне эти длиннющие нарощенные ногти в тон фона обложки альбома «Химическая свадьба», зачем эта покраска волос в серебристо-стальной цвет. Просто я творила то, что хотелось моей душе, моему сердцу. Как говорил А.Н. Толстой: «Счастье есть удовольствие без раскаяния». Я знала, что увижу то самое счастье уже тем вечером 12 марта. Не желая толкаться в час-пик в метро, я взяла каршеринговую машину, седан с-класса, и выехала на давно забытый мной МКАД. Который тут же напомнил мне о его вечных пробках, в которых я толкалась на пути в Крокус Сити Холл битых два часа. Чтобы хоть как-то отвлечься от дум о возможном опоздании или, того хуже, о том, что что-то пойдет не по плану, я позвонила своей подруге Саше и пригласила ее с мужем в гости на следующий день. Хотя мы не виделись с ней более девяти лет, но продолжали иногда общаться. Выбравшись из пробки, устроенной дорожными службами, мой Мерседес влетел, визжа шинами, на подземную парковку Крокуса, и я, понимая, что не опаздываю от слова совсем, неторопливо побрела в сам торговый центр. Полчаса праздного шатания по магазинам немного успокоили меня, поэтому я отправилась ко входу в концертный зал, по пути заскочив в туалетную комнату, дабы проверить целостность своей маскировки. Я хотела еще нацепить солнечные очки, но решила, что хватит и кепки, сильно надвинутой на глаза. На самом деле мой вид был ужасен, я была как пугало в этой удлиненной толстовке, из-под которой торчал подол василькового платья. Бейсболка в стиле БлэкСтар и старые добрые Мартинсы добивали полностью мой образ. Но я не боялась быть узнанной, кто вообще отважится посмотреть на это «чудо в перьях». Но при выходе из туалета я нос к носу столкнулась с Кириллом, главой российского фан-клуба Iron Maiden. -Катя? Катерина? Это ты? -Тихо, тихо да, я. Привет. -Ты чего тут делаешь? -Да, вот пришла на кумира поглазеть. -Обалдеть! А ты в Питере не была вчера? -Не-а. Сама не знаю, что я тут делаю. Слушай, Кир, вам вчера удалось сделать невозможное. Я в шоке, как это он с вами сфоткался и не убежал? -Да самим не вериться. Был в хорошем настроении, наверно. -Ну, здорово. Ладно, я тут инкогнито, пойду пока постою в сторонке. Давай, рада была видеть тебя. Пока. -И я тебя. Счастливо. Накинув капюшон поверх кепки, я подошла к столику с карточками, где можно было написать вопрос для Дикинсона, и, почему-то дрожащей рукой написала просьбу сыграть Увертюру Вильяма Теля на лице, уж больно это уморительно выглядит. Да и больно тоже. Подписав карточку своим именем с припиской Императрица Екатерина Вторая, я вывела внизу мелким подчерком марку и номер моего арендованного автомобиля, бросила ее в ящик со остальными карточками и стала ждать открытия дверей в зал. Спустя полчаса подпирания стены у входа в зал, я наконец-то зашла в него вместе со всеми любителями послушать специфический английский юморок и посмотреть на обросшего дедушку Брюса. Сев на свое место, я обрадовалась впервые в жизни, что сижу позади высоченного парня, и еще сильнее надвинула бейсболку на лицо, да так, что окружающим людям был виден только кончик моего носа. Однако, за минуту до выхода Дикинсона на сцену рядом со мной плюхнулся мой сосед по ряду, который, видимо, очень торопился, так как сел не глядя и уточнил у меня номер моего места. Я повернулась к нему лицом и подтвердила, что это действительно места 7 и 8, замечая, как от удивления расширяются его глаза. Это был Макс, мой знакомый по тому же фан-клубу. Я едва успела жестом попросить его обойтись без вопросов, как внезапно из-за кулис выскочила небольшая английская макака, радостно сообщая залу о том, что мы здесь все собрались, чтобы дружно заразиться короновирусом. Охренеть, как остроумно, а? Два часа шоу пролетели незаметно для меня, ведь я, словно ненормальная фанатка ловила каждое слово Дикинсона, жадно впитывала все его эмоции, жесты, мимику, все отчетливее осознавая тот факт, что я чертовски его люблю. После короткого антракта Брюс вышел на сцену с кипой карточек с вопросами, и стал отвечать на них, лихо отшвыривая бумажки, которые хаотично разлетались по полу. И вот, когда в его руках я увидела последнюю карточку, уловила некоторое напряжение в его взгляде, и, поняв в чем же дело, шепнула Максу: «снимай это, сейчас будет пиздец», и в ту же секунду сняла с головы капюшон и кепку. Через десять минут я сидела в машине, положив голову на крещенные на руле руки и, как дура, улыбалась себе самой, погруженная в свои думы, абсолютно при этом не слыша тихонького стука в боковое стекло. Брюс пришел, он не мог не прийти. Внутри меня разгорался дикий огонь из давно затухших угольков, щедро промоченных дождем из всех моих выплаканных слез. Я разблокировала двери авто, и Дикинсон уселся рядом, на пассажирское сиденье, улыбаясь, как толстый котяра, своровавший банку сметаны. -Кейти, ты меня не просто удивила, ты сразила меня, я обескуражен, слов не подобрать! Фанатка ты моя ненормальная, ей-богу! -Да, ладно, Брюс. Подумаешь, сходила на концерт. Не бери в голову. Но, спасибо за шоу, давно так не ржала. От души. -Пожалуйста. Вопрос ты, конечно, выбрала, до сих пор щеки горят. Засранка! -Сам такой. Ладно, давай отвезу в отель. Ты как обычно в Ритце? -Эмм, нет. В Рэдиссоне на этот раз. Но, погоди, а ты здесь где остановилась? Или ты переехала? Я знаю, мне сказали, то есть, ты давно не была в Лондоне. -Оу, за мной следят в Лондоне? Инопланетяне? Шучу. А вообще, да. Я чуть не переехала, по делам, по работе. Но кто-то сильно постарался этого не допустить. Пару месяцев назад. Не знаешь, Брюс, кто это мог быть? -Кейт, ну, прекрати, ты же знаешь, так было лучше для тебя. Ты же не знала, с кем связываешься. -Хорошо, хорошо. Проехали. Не хочу об этом говорить сейчас. Так куда едем? Где этот Рэдиссон? А, сейчас, у меня же тут навигатор есть. Взяла, машину напрокат, не знаю только, как тут найти адрес. А, вот. Метро Киевская. Без пробок за минут тридцать доедем. -Кейти, стой, стой, стой. Ты мне не сказала, где ты тут живешь. Или ты там, у себя в области? Я просто не хочу тебя напрягать, тут и по ночам пробки. Не хочу тебя утруждать катанием по всей Москве. Я вызову такси от отеля. -Да, ладно, ерунда, мне не сложно. Мне как раз обратно недалеко ехать до дома. -Дома? Ты купила в Москве дом? -Нет, квартиру. Она как раз недалеко от твоего отеля. Поехали. Время позднее. -О, как, прикольно. Кейт, а может, пригласишь в гости? Интересно посмотреть на московскую квартиру. -Да, чего там смотреть. Обычная квартира. Маленькая. На 8 этаже. В типовом доме. Ничего особенного. Тебе там не понравится. -Да, извини, не подумал, что ты там не одна можешь жить. Поэтому не понравится? -Нет, блин. Не поэтому. Я одна живу. Бардак у меня там, и сорок кошек. Ясно. -Не понял. Какие сорок кошек? -Тонкий русский юмор, Брюси, не парься. -Так ты одна, да? То есть, живешь тут одна? -Да. А что? -Кейт, ну, мне, правда, интересно, что у тебя за квартира, как-то неожиданно вообще все это. Я…. я бы, хотел с тобой пообщаться. -Мы, вот сейчас едем, общаемся. Рассказывай, как дела у тебя, Брюс? -Кейт, это все не то. Я, может, сейчас обнаглею, но действительно хочу напроситься в гости. Надоели эти казенные отели. Чужие, опостылевшие стены. Бездушный персонал с фальшивыми улыбками. -Можно подумать, моя квартира прям родной дом тебе. -Зато там будешь ты, Кейт. Ты для меня родная. -Ха, а как же.. как же стерва, шлюха, сука? Ладно. Это не к месту. Все, забудь. Нам осталось ехать немножко. Тут вот ремонт дороги. А по прямой еще пять километров. -Кейт, ты же вроде никогда не была злопамятной. -Всему терпению есть предел. -Блядь, сука! Куда прешь, баран тупой?!?!?! Светофор не видишь?!?!?! -Брюс, прости, тот мудак на красный летел. -Вау! Сколько экспрессии, Кейт. Мне аж страшно стало! -Ага, поезди по Москве пару дней и не такое заорешь! Черт, долбанная Кутуза, опять что ли авария. Пробка резко образовалась! Минут на сорок, кажется, встряли. -Ээээ.. а что такое «kutuza»? Это тоже матерное слово? -Не-а, это шоссе так на слэнге местном называется. Кутузовский проспект. К слову, вон видишь дом высотный из кирпича, с подсветкой по контуру крыши? Это мой, точнее в нем моя квартира. -Кейт! Кэтэрина! Стой? -Что случилось? -А можно тут где-нибудь свернуть? К тому дому, где твоя квартира? Не хочу стоять в пробке! Хочу душ, кровать и выпить! -Брюс, боюсь, я мало чем смогу помочь. У меня однокомнатная крохотная квартирка. Одна кровать, выпивки тоже нет. Как и еды, особенно борща. -Да, хер с ним, с борщем. На полу посплю. Душ-то есть? -Есть, прикинь! Даже обидно стало! Ладно, борщ купим в супермаркете! -Со сметаной? -Да, с чем хочешь, Брюс!! И вот, расслабившись после этого вечера на шоу, поддавшись обаянию Брюса, спустив все на тормозах, и засунув подальше свою гордость, я вновь открыла дверь для него, не только в свою квартиру, но и в свою жизнь. Мы припарковались недалеко от моего дома, около круглосуточного супермаркета, ведь нужно было что-то купить бедному кумиру покушать, сама я в Москве почему-то не утруждала себя готовкой. Брюс остался в машине, а я как ненормальная, принялась скупать продукты, сметая все с полок в корзину. Без двух минут двенадцать, то есть в 23 часа 58 минут, мы с Брюсом, уставшие и нагруженные пакетами из магазина, вошли в мою маленькую квартиру, где и начали новый виток по спирали той самой вечности, которая едва не рухнула. Пока Брюс стоял в узком коридоре и удивленно озирался вокруг, я убежала в комнату, чтобы успеть кинуть хотя бы покрывало на незаправленную кровать и запихать в шкаф кучу шмоток, которые валялись по всему полу. Это я утром долгие два часа выбирала в чем пойти на концерт, опасаясь все же нелепости того самого василькового платья. Но я, в силу эмоций, с головой захлестнувших меня и после шоу, и после встречи с Брюсом лично, и того факта, что он здесь рядом со мной, в моей квартире, совершенно забыла об этом платье. Я сняла пальто, а затем и эту убогую толстовку и в таком виде вышла из комнаты к Брюсу в коридор. Он согнулся в попытке развязать шнурки на кроссовках, а когда выпрямился, то едва ли не осел на тумбу для обуви. Ведь это мое платье было сшито из плотных лент и называлось бандажное, и из-за такой фактуры имело особенность подниматься выше и выше по ногам. Поэтому мне стала понятна реакция Брюса на меня, так как платье задралось практически до самой моей задницы. Покраснев, как мне показалось, я одернула платье, показала Брюсу ванную комнату, дала пару полотенец, и спешно убежала на кухню, мыть руки и готовить, точнее, доставать купленную готовую еду. Через пятнадцать минут, когда стол был как никак, но накрыт, в кухню вошел Дикинсон, вытирая мокрые длинные волосы полотенцем, при этом в только одних брюках, босиком и без майки. Тут уже настало мое время тихонько присесть на край дивана. Я не могла до сих пор оставаться безразличной к его голому торсу. Клянусь, что я даже ощутила некоторое возбуждение, но в памяти всплыли отфотошопленные фотографии силиконовой Лины, и всю воскресающую похоть как ветром сдуло. Я буркнула Брюсу, чтобы тот угощался, там, не стеснялся и чувствовал себя как дома, а сама убежала в ванную, снимать с себя этот блядский наряд и смывать такие же помыслы. Вернувшись из ванной, я обнаружила довольного Брюса, развалившегося на диване и щелкающего пультом от телевизора. -О, Кейти! А у тебя тут только русские каналы? Кабельного нет? Ну, Би-Би-Си Ньюс? Или Дискавери на худой конец? -Нет, я же не особо люблю смотреть ТВ. -Ага, я помню, ты засыпала уже через двадцать минут просмотра Доктора Кто. Слушай, а неплохая квартира. Маленькая, да, но тут очень уютно, гораздо лучше, чем в отелях. -Спасибо, конечно, Брюс, но в отеле тебе бы не пришлось спать на полу. -Ничего страшного, мне не привыкать. -Да я шучу, будешь спать в комнате, а я вот на этом диванчике. Я как раз собиралась ложиться. Тебе же завтра утром улетать? -Нет, у меня поздно вечером самолет. А ты когда планируешь вернуться в Лондон? -Не знаю. Может, через пару дней. Ладно, Брюс, иди уже, ложись, мне тут постелить себе пледик нужно хотя бы. -Нет, Кейт, хм.. давай, я здесь лягу, а ты иди на кровать. Я, в принципе, был готов и на полу спать. -Прекрати, хватит спорить. -А я не спорю, я констатирую факт. Я сплю здесь, а ты на своей кровати. Хотя, если тебе так хочется спать тут, то можешь присоединиться ко мне. С этими словами Брюс резко дернул за плед, висевший у меня на сгибе руки, да так сильно, что я потеряла равновесие и практически свалилась на него. Я не успела сгруппироваться, как Брюс подхватил меня и посадил к себе на колени, крепко держа мои руки в своих руках. А когда я попыталась встать с его колен, Брюс и вовсе повалил меня на диван, и лег рядом. -Вот и хорошо, Кейти. Видишь, как удобно нам здесь вдвоем, а? А на кровати было бы еще удобнее. Да, ведь? Я все же умудрилась вырваться из его цепких лап, и вскочила на ноги, поправляя задравшуюся майку, оголившую мой живот, но в ту же секунду Брюс тоже встал с дивана, и сгреб меня в охапку. -Кейти, я соскучился. Не уходи. -Боже, Дикинсон. Тебе что от меня надо? -Просто побыть с тобой сегодня ночью, просто обнимать тебя, твое тело. Я не могу не думать о тебе. Я так рад, что ты пришла сегодня, что я с тобой здесь… Кейти, прошу, не отталкивай меня. Мне нужна ты. -Брюс, я не могу. Ты не понимаешь, мы же расстались давно. Я не нужна тебе, опомнись. Кончай этот цирк. Спи, где хочешь, только отпусти меня, мне дышать уже нечем, ребра уже болят. -Я с тобой хочу спать, глупенькая моя. -Все, прекрати, пойдем в комнату, ладно. Брюс ослабил свою хватку, но не успела я сделать и шага в сторону, как он ловко подхватил меня на руки и понес в комнату. Аккуратно, словно хрустальный сосуд, он опустил меня на кровать, и стал снимать с меня майку, при этом нежно целуя меня в шею. Я не оттолкнула его, я не смогла сопротивляться ему, я не могла обманывать, что дико хочу того же, что и он. Но в какой-то момент в моем мозгу словно щелкнул тумблер, я выскользнула из-под него и отодвинулась на край кровати, отводя взгляд в сторону. Дикинсон смотрел на меня около минуты, не моргая, тяжело дыша, но не предпринимая попыток снова начать приставать. После этой прямо таки театрально паузы он плавно притянул меня к себе и сказал: -Кейт, я идиот, я опять все чуть не испортил. Как и в прошлые наши встречи. Но я действительно хочу быть с тобой, не только физически, я прошу дать мне шанс снова быть с тобой парой. Хм, если только у тебя никого нет. Прости. -Брюс, у меня никого нет, мне сейчас совершенно не до отношений. И я не уверена, что скоро будет до них. Мне хорошо одной, я наслаждаюсь свободой, Брюс. -Кейт, но я-то чувствую в тебе другое. Ты можешь сколько угодно лгать себе, но не мне. Только что в моих руках ты таяла, как воск свечи. Я ощущал твое желание, как в самый наш первый раз, Кейт. И все эти наши встречи… Ты же сама приехала тогда в Будапешт, пришла сегодня здесь в Москве. Не говори мне, что ты просто фанатка. -Хватит, Брюс. Ты ни черта не понимаешь. Если я и хотела тебя… да не хотела. Мне не нужен ни секс, ни отношения. Найди себе очередную муклу, а от меня отстань. Пожалуйста. -Да не нужна мне никакая мукла, мне нужна ты. Все, все было ошибкой, я запутался тогда, но сейчас я все осознал. Я знаю, тебе было плохо, тяжело, но позволь мне все исправить, Кейти. -Брюс, так просто по щелчку пальцев я не прибегу снова к тебе, не та я уже наивная девочка, чтобы так просто поверить. Этот разговор бессмысленный для нас обоих. Сегодня, по крайней мере. -А когда он обретет смысл? Полетели завтра со мной в Лондон, а? Тебе же нечего здесь делать больше? Я вижу, Кейт, тебе не нравится здесь жить. Эта квартира не для тебя. Черт, прости, я несу чепуху. Кейт, послушай.. -Нет, ты меня послушай, Брюс. Я поеду в Лондон, когда захочу. Не тебе решать за меня. Давай-ка спать, я не железная, как ты. У меня уже голова болит. -Прости, да, прости, что давлю. Просто это мой шанс, Кейт. Дай мне хоть надежду. -Все, Дикинсон, спокойной ночи. Брюс. И вот так, спокойно и равнодушно моя любимая Кейт отвернулась от меня, отодвинувшись подальше и просто пожелав мне спокойной ночи. Через минуту я услышал ее тихое сопение, а у самого сон никак не шел. Мой мозг суматошно анализировал все произошедшее этим вечером. Кто бы мог подумать, вообразить, что она придет сегодня на шоу, позволит приехать к ней в квартиру? Да и вообще, что у Кейт есть здесь теперь жилье? И все наши встречи до сегодняшнего дня, что они значили, что они нам сулили, к чему подталкивали нас? Все казалось каким-то фильмом, неясно только в каком стиле и с каким концом. Но я не мог не чувствовать ее желания, того, как она дрожала всем телом в моих объятиях, как томно дышала, как закрывала глаза и кусала губы, возбуждаясь от моих ласк. И я, как и десять лет назад, хотел ее, заводился от одного только взгляда на Кейт, на ее это платье. Черт, надо успокоиться, а то с таким стояком точно ни о каком сне речи быть не может, надо снять штаны, будет легче. Но, что если, она все же лжет, что у нее никого нет? Что если здесь она именно из-за кого-нибудь и купила квартиру? И откуда же пачка сигарет и флакон мужского парфюма под ванной? Что они делают в сугубо женском жилище? Кейт не курит, я бы унюхал, как абсолютно не курящий человек, да и в квартире не курили. Странно. Но не могу же я в лоб спросить ее об этом, признаваясь, что лазил под ванную, как глупый ревнивый мальчик. Главной задачей все же было то, чтобы увезти ее в Лондон. Дома, как говорится, и стены помогают. Весь это рой мыслей постепенно улетел из моей головы, я осторожно обнял Кейт за талию, с сожалением отмечая, что она снова похудела, и провалился в безмятежный сон. Утро выдалось весьма суматошным, потому как я сначала спросонья не понял, где я нахожусь, а потом, услышав странные звуки и мужские голоса, и, буквально в чем мать родила, вскочил с кровати и бросился на кухню. Звуки и голоса, как оказалось, доносились из телевизора, а вот крик Кейт был реальным, так как я своим видом в костюме Адама и с весьма растрепанной за ночь прической нехило напугал ее, стоящую у плиты со сковородой в руках. Я, боясь, что та самая сковородка полетит в меня, ретировался с кухни, оделся и вышел к Кейт попросить расческу, потому как свою я вчера где-то оставил. Этот хаер доставлял мне массу неудобств, но Род просил не отстригать, мол, девочкам-фанаткам так нравится. Кейт дала мне свою какую-то огромную щетку и спросила, как мне спалось. Хотелось мне ответить ей, конечно, что попробовала бы она поспать с пожаром в районе паха, но я сдержался. В общем, юмор пришлось немного попридержать в себе, так как по ТВ показывали какую-то невообразимую жесть о том, что из-за короновируса страны спешно закрывают границы, отменяются все мероприятия с числом посетителей более 1500 человек и прочие страсти. Я еще раз спросил Кейт, не хочет ли она сегодня полететь со мной, так как неизвестно что будет дальше с границами и полетами, но она ответила, что ждет в гости подругу, с которой не виделась пять лет. Больше я не стал поднимать эту тему, ровно, как и тему наших отношений, и просто наслаждался ее обществом. День пролетел на одном дыхании, и мне нужно было уже вызывать такси в отель, чтобы забрать вещи и сдать номер. Кейт вызвалась проводить меня до машины, и мы уже стояли на пороге, как вдруг в дверь позвонили. Кейт ринулась открывать ее, сказав, что это, видимо Саша с мужем приехали раньше времени, но на пороге возник молодой высокий мужчина, державший в руках одинокую белую розу. Моментально поняв происхождение пачки сигарет и одеколона в ванной, я схватил свой рюкзак и пулей проскочил между ошеломленной Кейт и этим парнем, застывшим с гримасой удивления на пороге. Не дожидаясь лифта, я пошагал вниз по лестнице, прокручивая в голове слова Кейт, о том, что ей не нужны отношения, что она совершенно свободна. Ярость, ревность и злоба закипали во мне. Конечно, молодой, высокий, куда уж мне до него, а? Выскочив из подъезда, я увидел стоящий возле него автомобиль с эмблемой отеля Рэдиссон-Славянская, и пошел в сторону него. Но едва я сел на заднее пассажирское сиденье, как увидел Кейт, выбежавшую из дома в тапочках и без верхней одежды, и бросившуюся буквально наперерез готовой трогаться машине. Она что-то на русском торопливо выкрикнула водителю и постучала в боковое стекло с моей стороны. Я решил опустить стекло, ведь она так просто не уйдет, уж больно воинственный вид был у нее. -Брюс, подожди! Почему ты так стремительно убежал? Что случилось-то? -А не хотелось мешать двум голубкам! Ты - лгунья, Кейт, наглая завравшаяся стерва! Поиграть со мной решила? Приходишь на шоу, тащишь в гости, никого у нее нет, ага… -Черт, Брюс. Это просто мой знакомый. Между нами ничего нет. Как и между мной и тобой. Что ты себе надумал? И я не тащила тебя к себе! Прекрати снова пороть чушь! -Все, прекратил! Счастливо оставаться! Прощай, Императрица без Империи. Я выдавил из себя натянутую улыбку, помахал Кейт на прощание и поднял стекло двери такси, хотя хотелось выйти из этого такси и устроить ей хорошую порку. Хотя какое право я имел на это? Она действительно теперь никто для меня. Просто хрупкая девушка, которая оставалась стоять и смотреть вслед отъезжающей машине, ежась от холода. В номере отеля я собрал все свои вещи и, несмотря на то, что до вылета моего рейса оставалось более пяти часов, вызвал такси в аэропорт. Я не мог находиться наедине с собой, я снова и снова проворачивал в памяти вчерашний вечер и момент появления этого парня дома у Кейт. Зачем она солгала мне, что к ней приедет подруга? Да, Кейт и вправду изменилась, да только вот почему? Весь путь до аэропорта, все время ожидания там и весь полет из Москвы в Лондон я гнал эти набегающие в голову мысли, решал, как поступить дальше, а по приезду домой решение само пришло ко мне. Я включил телефон, отключенный еще в России, и увидел несколько пропущенных вызовов и сообщений с просьбой срочно перезвонить в мессенджере. Мне звонила и писала моя бывшая девушка, Лина. Мы не общались около полугода, и я подумал, что у нее что-то случилось, и поспешил ей позвонить. Но, как оказалось, с ней было все хорошо, она просто переживала за меня, узнав из Интернета, что я был в России, ведь в новостях показали о буйстве вируса там. Мне показалось это все странным, вирус же давно гулял и по всей Европе. Также она вдруг неожиданно заявила, что очень соскучилась и спросила, не хотел бы я приехать к ней. Я поспешил закончить этот разговор, когда услышал, что в дом вошли сыновья и невеста Остина Бэт. Ребята где-то тусовались со вчерашней ночи, поэтому лишь поздоровавшись со мной, они разделись и поднялись наверх, видимо отсыпаться после тусовки. И я вдруг понял, что уже не нужен им, своим давно взрослым детям, не нужен Кейт с ее молодым любовником, не нужен и матери, сестре, первым женам, никому не нужен. Всю ночь меня мучали кошмары, будто гигантский осьминог утащил меня в океан и разрывал на части, поедая кусок за куском мою плоть, а где-то недалеко на берегу стояли люди. Я кричал, молил, взывал их о помощи, но никто даже не обернулся в мою сторону. Проснувшись в холодном поту, я побрел на кухню, включил ТВ и принялся слушать гнусавого диктора новостей, мне необходимо было что-то послушать, чтобы не замкнуться в себе. Из новостей я узнал неутешительные прогнозы о том, что вирус проник в каждую страну, что количество заболевшего населения в этих странах неумолимо растет в геометрической прогрессии, и что Великобритания планирует со дня на день закрыть свои границы. Как это уже сделала Франция, объявив о запрете въезда и выезда граждан уже с завтрашнего числа - с 15 го марта. Даже не допив свой латте, показавшийся мне отвратительно горьким, даже, несмотря на три ложки сахара, я схватил телефон и, хотел было уже набрать Кейт. Только я не знал ее номера, так и не узнал его со времен встречи в Венгрии. Поэтому я позвонил другому абоненту, и, удостоверившись, что ее предложение, а точнее приглашение еще в силе, завершил разговор и пошел собирать свои вещи, параллельно с планшета заказывая билет на поезд до Парижа на вечер. За этим занятием меня и застал только что проснувшийся Грифф. -Пап, привет. Ты только приехал и опять куда-то собираешься? Мы уже забыли, как ты выглядишь, пап. -Забыли они, как же. Не надо вот сейчас заливать, скажи еще, что вы соскучились по отцу. -Да, лично я скучаю. Расскажи, как там, в России все прошло? Холодно было? -Просто пиздец, как холодно. Холодно и одиноко, как и здесь. -Поэтому ты куда-то собрался? Тебе последние полгода одиноко. Дай угадаю, почему? -Нечего гадать, Грифф. Не заводи снова разговор о ней. Мне хватило ее вчера. -Что? Что ты имеешь ввиду? Ты видел Кейти? - Да, она была на шоу, потом.. а, неважно. В общем, она теперь живет в России, у нее есть бойфренд. У нее все хорошо. Закрыли тему. -Пап, ничего не понимаю, можешь нормально объяснить? -Нет, не могу. Говорю же, хватит об этом говорить. Нет больше в моей жизни Кейт. Все попытки как-то сблизиться с ней были бессмысленны. -Да ты и не пытался сближаться, а только оскорблял ее. Пап, позвони ей, поговори. Вот ее номер. -Не буду, не хочу мешать ей и ее парню. Пускай налаживают там свою личную жизнь. А мне своей тоже неплохо было бы заняться. -Ага, ну да. Поэтому ты спешно пакуешь чемоданы? Где же это ты решил своей жизнью-то заняться? А пап? Так, билет до Парижа. Оу, и без обратного? Пап, ты серьезно? Да ладно?!!?! -Прохладно! Там меня хотя бы ждут, и, может даже немного любят. -Боже, отец! Ты реально в маразме! -Это вы все в маразме! Остин никак не женится, десять лет Бэт маринует. А ей уже далеко не двадцать лет. Ты со своей любимой Кейт просто достал. -Она не моя любимая. Я просто вижу все и желаю ей добра и счастья. Как и тебе. Вам с ней, отец! -Ба, ты желаешь Кейт добра? А кто ее чуть не изнасиловал, а? А знаешь, вы бы были отличной парой - ты такой же эгоист, такой же притворный, лживый как она! И оба вы бездельники, только благодаря мне у нее есть бизнес, а у тебя твой проект, даже группой я это дерьмо не назову! Музыкант, ебта. -Прекрати, отец! Прекрати так говорить о Кейт. Я же все рассказал тебе о ней, о том, что ты сделал с ней! Как она едва не умерла из-за того, что ты не смог удержать член в штанах! А я смог! -Оууу… полегче, юноша! Ты щенок, ни черта не понимаешь! Знаешь, что? Да подавись ты своей Кейт! -А ты лягушкой своей подавись! Я едва сдержался, чтобы не дать в челюсть Гриффу, но вовремя осадил себя и продолжил методично упаковывать необходимые вещи. Грифф убежал из комнаты, видимо жаловаться Остину. Он всегда в детстве жаловался то ему, то матери, то сестре на меня, говоря, что я необоснованно его наказал или отругал. Может, я и вправду бы к нему часто несправедлив? Сейчас ковыряться в прошлом не имело никакого смысла, поэтому я, собрав большой чемодан и рюкзак, вызвал такси до вокзала Сент-Панкрас. На пороге на меня снова насел Грифф, уже призвав на подмогу Остина с Бэт, однако я взял себя в руки и, просто попрощался с детьми. Попросил их быть аккуратнее с этим вирусом и всей херней вокруг него. На вокзале я зашел в кафе, заказал себе какой-то еды, и принялся за нее, совершенно без аппетита, не чувствуя вкуса, а чувствуя только всепоглощающую пустоту и отчаяние внутри. Просидев в кафе долгие три часа, и, отсидев всю задницу при этом, я пошел на платформу, чтобы с комфортом разместиться в прибывающем поезде, до отправления которого оставалось чуть более получаса. Я предвкушал четырехчасовой путь под мелодичный стук колес, но не более того. Я совершенно не понимал, зачем я еду к Лине, я не чувствовал к ней ровным счетом никаких чувств. Я просто хотел мнимой заботы. Однако ни пути, ни стука колес, ни заботы мне не довелось получить, потому как в спешке, и из-за ругани с сыном я забыл дома свой паспорт. Руководство железной дороги наотрез отказывалось принимать скан паспорта в моем планшете, ссылаясь на то, что пограничная служба Франции все равно не пустит меня в страну без оригинала документа. Ехать за ним домой по пробкам не имело смысла, так как следующий поезд в Париж был отменен, как и все другие последующие поезда, а также самолеты, пароходы и прочие виды транспорта. Открыв новости, я прочитал, что Великобритания и Франция закрыли свои границы. Мне ничего не оставалось делать, как возвращаться домой, где, как тогда я думал, меня ожидала скука и одиночество. Но все случайности не случайны. Кейт. Москва- Лондон. Я стояла на тротуаре и смотрела вслед уезжающему такси, которое увозило Брюса прочь. Прочь от меня. Прочь из моей жизни, в который раз. Я сбилась со счета. Не знаю, сколько я так стояла, возможно минут десять, не чувствуя холода, а вернувшись домой, готова была разнести там все в щепки. Но не стала этого делать. Мне еще предстоял долгий разговор с Сергеем, так и неожиданно и так не вовремя заявившимся ко мне, который, конечно же, узнал того человека в серой шапке, того самого солиста всемирно известной рок-группы. Мне не оставалось ничего иного, как рассказать Сергею всю правду, правду о том, кто был моим британским супругом, о том, как мы расстались и почему он был сегодня у меня. Сергей не сразу поверил мне, но в Интернете я нашла доказательства в виде фотографий, хотя это для меня не имело никакого значения. Я попросила Сергея уйти, забыть обо мне, сказала, чтобы он забыл о долге, ведь он пришел, чтобы вернуть его часть. Спустя десять минут после его ухода, ко мне в квартиру ввалился кусок радости и счастья в виде Сани с вечно не закрывающимся ртом. Весь вечер мы пили пиво, играли на гитаре, громко распевая все те песни, которые знали совместно. Но надолго моей маскировки под беззаботную и счастливую Катю не хватило. Я выложила Саше и ее мужу все то, что произошло со мной, начиная со встречи с Брюсом в ноябре. Санек поддержала меня, как обычно, впрочем, и сказала, чтобы я так не оставляла все на самотек, а боролось за свое счастье. Поэтому тем же вечером я купила билет на самый ранний утренний рейс до Лондона. И в 6 утра уже тряслась на Аэроэкспрессе по пути в Шереметьево. Дикое похмелье после выпитых вчера трех литров пива, сушняк и взбесившийся мочевой пузырь нехило отвлекали меня от мыслей о том, как я приеду к Брюсу и что я ему скажу. В аэропорту творилось полное безумие, охранники на входе измеряли температуру специальным прибором, разделяли потоки прибывающих в страну и убывающих из нее людей. Как оказалось, в тот день аэропорт, точнее зал международных вылетов работал свои последние часы, чтобы на долгие полгода закрыться. Лондон встретил меня прекрасной погодой, весенним солнцем и пением птиц. Но меня не это радовало в тот день, я предвкушала встречу с Брюсом в полной уверенности, что нам удастся расставить все очки над «И». Наспех приняв дома душ, и переодевшись в более легкие для той погоды вещи, я не с первого раза завела застоявшуюся машину и поехала к дому Брюса и сыновей. Я знала, что он точно будет дома, и с каждым метром пути приятные чувства в ожидании встречи поглощали меня. Припарковавшись возле их дома, я немного истерично и долго звонила в домофон, пока в окне возле входной двери не увидела недовольное лицо Гриффина. Но когда он увидел меня, то уже через секунду открыл дверь и чуть ли не подхватил меня на руки. -Ахренеть!!! Кейти, здорово!! Блин, я так рад тебя видеть! Только ээээ… ты тут какими судьбами-то? -Как какими, мимо, блин ехала! -Мимо? Мне отец сказал, что ты живешь теперь в Москве! -Да ну, его, Грифф! Слушай его больше! Как же, в Москве. Еще, небось, и про любовничка наплел, да? Где твой отец, сейчас я ему покажу, что значит разглашать недостоверную информацию? -Эммм…. он уехал днем. Ты походи, не стой на пороге! -Как уехал? Он же закончил свой бук-тур. Следующий концерт только в конце марта в Эстонии же должен быть. Он в Эстонию заранее умчал? -Нет, не в Эстонию. -А куда? Грифф, чего ты глаза то отводишь, что случилось? Куда уехал Дикинсон? С ним все в порядке? -Нет, Кейт. Не в порядке. Он в Париж уехал. К Лине. Она его пригласила, вроде как. Собрал вещи, купил билет на поезд, в одну сторону, сел в такси и уехал на вокзал. Наговорил гадостей при этом. -Бляяяядь, дерьмо. -Да, согласен, дерьмо. Я ему сейчас позвоню. -Не, стоит, он сделал свой выбор. -Черт, Кейт, абонент недоступен Он выключил телефон. Он уже наверно в поезде. -Да и хрен с ним. Грифф? -А? -Выпить есть? Давай выпьем? -Да легко! Гавно вопрос. И следующие два часа мы пили с Гриффом неразбавленную текилу, потом ром и еще что-то крепкое и не особо вкусное. Я рассказала ему о том вечере и дне, когда Брюс остался у меня и как случайно увидел Сергея, о том, кто такой этот Сергей. А потом я и не заметила, как меня сморил сон, как меня развезло после вчерашнего пива, перелета и нервов. Я вырубилась прямо на диване в гостиной. А проснулась я лишь через пару часов от какого-то шума, доносящегося из кухни. Сначала мне показалось, что я слышу голос Брюса, ведь я никогда в жизни не перепутаю его ни с чьим другим, его голос жил внутри меня, в каждой клеточке организма. И вот, по пьяни я уже ловила галлюцинации в виде этого голоса, везде мерящегося мне. Но, войдя на кухню, ведомая этим голосом, я поняла, что глюки оказались не только слуховыми, но и визуальными. На кухне стоял злющий Брюс и тряс паспортом, зажатом в одной руке, а другой лихорадочно теребил распущенные волосы. А напротив него около барной стойки стоял Грифф, который почему-то ржал как конь. -Грифф? Что здесь происходит? Брюс? Ты же должен быть в лягушатнике.. ой, в Париже? -Хахаха, Кейт. Лягушатник закрылся на дезинфекцию, ой… Папка паспорт забыл. Ну, как забыл, в карман его положил, и забыл об этом! На вокзале искал в рюкзаке, не нашел, приехал домой, снял пальто, а там…. оп… паспорт из кармана выпал. -Грифф! Заткнись, я сейчас точно тебя ударю, даже не посмотрю, что ты мой сын! -Пап, тихо, тихо. Давай действительно не будем драться при девушке! - Кейт, ты как? Выспалась? -Да пошли вы все. С этими словами я поспешила в ванную и стала умываться, но через минуту в дверь постучали: -Кейт, это я. Открой, нам надо поговорить! - Laisse-moi en paix, Bruce (Оставь меня в покое, Брюс - франц.) - Je t'en supplie, (Я умоляя тебя - франц.) Поговори со мной, Кейти, пожалуйста. - Я выйду через пять минут. Спустя не пять, а все двадцать пять минут, потраченные мной на то, чтобы хоть немного протрезветь и привести мое помятое лицо в порядок, я вышла из ванной и пошла в гостиную, вызывая такси, чтобы скорее уехать домой. И больше никогда сюда не возвращаться, но придется все равно утром приехать за машиной, ведь сама я в таком состоянии вряд ли могла вести ее тогда. Нет, надо заканчивать бухать каждый день. Когда я уже практически натянула на себя пальто и сгребла в охапку шарф и шапку, сзади ко мне подошел Брюс и легонько тронул за плечо. Я обернулась и встретилась взглядом с ним, замечая в его глазах мольбу и скорбь. Да и весь он выглядел жалко, небритый, с минимум трехдневной щетиной, с растрепанными волосами, в своей этой майке с пятном от пролитого кофе. Рука Брюса соскользнула с моего плеча на мой локоть, и он словно хотел что-то сказать, но так и стоял, уставившись на меня погасшим взором. Я нерешительно присела на край дивана. -Брюс. Это какой-то театр абсурда. -Да, Кейт. Согласен, все уже вышло из-под контроля. Но разреши мне с тобой объясниться. -Брюс, напиши мне письмо, как ты обычно делаешь, когда хочешь со мной объясниться. Я никогда не отвечала на твои письма, потому что мне нечего было тебе ответить. Как и сейчас. Я уезжаю домой. -Кейти, подожди. Дай мне пять минут всего. Или хочешь, я отвезу тебя домой. -Нет. Не стоит. Такси приехало. За машиной я утром заеду. Прощай. Я вышла из дома, села в такси, едва сдерживая слезы то ли горя, то ли радости, от того, что Брюс оказался таким забывчивым. А когда добралась домой, поняла, что забывчивая сегодня оказалась и я сама, так как не смогла найти ключи от машины, наверно, они выпали из кармана, когда я спала на диване. Не раздеваясь, я поднялась в спальню, и, сбросив с себя только верхнюю одежду, рухнула на кровать. А с первыми лучами солнца, озарившими землю и прогревающими ее, и с разрывающим тишину пением птиц, я вновь полетела на зов сердца, выше к тому самому солнцу, пытаясь дотронуться до него. Брюс Все случайности не случайны, словно мантру повторял я себе, трясясь в такси по пути домой с вокзала. Я был зол на весь мир, ведь все, что я планировал последние полгода, летело ко всем чертям. Ворвавшись домой, я буквально налетел на Гриффина, полагая, что он может быть причастен к тому, что я уехал без паспорта. Однако, когда я скинул с себя пальто и с остервенением швырнул его на пол, я увидел, как маленькая красная книжечка вывалилась из его внутреннего кармана. Я едва открыл рот, чтобы заорать от досады, но Грифф приложил палец к губам, и указал рукой на диван в гостиной. Я решил, что у меня галлюцинации, протер руками глаза, но отчетливо увидел, что Кейт сейчас тихо спала у меня дома. Какого хрена, ведь она в Москве была еще вчера? Грифф, также призывая меня соблюдать тишину, позвал меня жестом следовать за ним на кухню, где рассказал мне, как здесь оказалась Кейт. Я слушал его и не мог поверить своим ушам, пребывая в полном шоке даже не от того, что Кейти приехала ко мне, а от того, как я снова все испортил. Но благодарил Бога за этот конфуз с паспортом. Когда я спросил Гриффина, о чем еще она ему рассказала, он сказал, чтобы я сам у нее это узнал, кивком головы указывая мне на дверь кухни, где стояла не менее обалдевшая от происходящего Кейт. Она выглядела просто ужасно, волосы ее были завязаны в пучок, съехавший набок, а под глазами виднелись следы потекшей туши. Поэтому я не стал останавливать ее при попытке убежать в ванную, но все-таки пошел за ней и попросил открыть дверь. Я хотел просто поговорить, не надеясь на что-либо больше. Но она категорически не желала со мной общения, окончательно добив меня ответами на французском языке, что просто выжгло в моей душе зияющую дыру. Это был просто словесный удар по дых. Позже она также стремительно, как убежала в ванную, поспешила уехать домой, вызвав такси. Я снова попытался с ней поговорить, но она оставалась непреклонной. А когда она уехала, я сел на диван и беззвучно зарыдал, до боли сжимая кулаки, оставляя на ладонях красные следы от впившихся в них ногтей. Я словно катился прямиком в ад, по дороге из собственных, как мне казалось, благих, но таких лживых намерений. Я сам забил эти гвозди в себя. -Пап? Ты как? -В порядке, Грифф.. -Да, а я тебя предупреждал, говорил тебе, что ты совершаешь ошибку. -Да, глупостей я натворил много. Франция, точнее это решение туда поехать… Хм… даже не могу подобрать слова. Господи, спасибо тебе за этот вирус, за закрытие границ. -Пап, а ты слышал, что через пару дней нас всех посадят на карантин? Что нельзя будет даже из дома выйти. Пока это только слухи, но все будет именно так. Я уверен. -Да, ладно, сын? Как это так? А как же свобода передвижения? -Введут режим чрезвычайной ситуации. Границы закрыли явно надолго. -Черт, полетели к чертям мои выступления в конце марта. Да за что мне столько проблем? -Ты бы поспешил решить свою главную проблему! Вам нужно с Кейт как-то попробовать все обсудить. -Как? Грифф, как? Она слышать меня не желает! Уже на французском со мной говорит! Специально выучила! -Да, элементарно, пап! Утром, ни свет, ни заря, встаешь, приводишь себя в порядок и едешь к ней. Под предлогом отогнать ее машину. -Каким предлогом? Она же сама приехать собиралась! Да и как я отгоню машину без ключей? -Ну, пап, ну, ей-богу! Вот, ключи выпали у нее из кармана. Так что завтра вставай и езжай. Все, я пойду спать. Вы меня сегодня умотали. И Гриффин действительно ушел спать, почему то очень довольный собой, оставив меня сидеть на диване в полном раздрае. Но с небольшим огоньком надежды, медленно разгорающимся где-то в глубине моего сердца. А утром, с первыми лучами согревающего землю солнца, я отправился навстречу тому солнцу, с намерением снова дотронуться до него. Кейт и Брюс Проснувшись в привычный для меня ранний час, я, стянув вчерашние джинсы, толстовку и рубашку, медленно побрела в душ. Потоки горячей воды смывали с меня всю усталость и все переживания, словно и не было этих дней в Москве, где радость сменилась горем, а затем горе в Лондоне переросло в гнев, сменившийся отчаянием. Я вышла из душа, полностью умиротворенная, спокойная, решившая все наперед, как бы дальше не развивались события вокруг меня. Но не успела я толком одеться, как услышала писк на домофоне, извещающий меня о том, что открылись автоматические ворота заезда во двор. А через минуту раздался звонок в саму дверь моего жилища. Я медленно побрела открывать дверь, удивляясь столь раннему приезду Гриффина, думая, что он вчера нашел оброненные мной ключи от машины и пригнал ее. Однако, на пороге стоял сам Дикинсон-старший с ключами в руках и, почему-то выглядевший как школьник, забывший сделать домашнее задание. Он протянул мне ключи, сказав короткое «Привет», и просто стоял, переминаясь с ноги на ногу и смотря в сторону. -Привет и тебе, Брюс. Я думала, что это Грифф. -Нет, Кейт, я решил.. хм.. я, в общем, рано встал. А Грифф еще спит. Вот… -Понятно. Я тоже недавно встала. Брюс, кофе будешь? Заходи. -Оу, спасибо. Не откажусь. Честно говоря, бессонница мучила, а сейчас вырубает. Кофе именно то, что нужно. -Тебе как всегда, латте без сахара? -Да. Спасибо, что помнишь, Кейт. Мы прошли на кухню, где я не успела в прошлый мой приезд убраться, поэтому испытывала некое угрызение совести за весь это беспорядок. Я думала, что Брюс может снова начать давить на меня, упрекая в покупке этого дома. Но он совершенно спокойно сидел со мной рядом, задавая мне будничные вопросы о том, что я думаю о погоде. Ох, этот смолл-ток. Всегда искренне не понимала назначение этих глупых бесед ни о чем, но научилась не подавать виду, что мне это не близко. Поэтому я поспешила включить ТВ, чтобы заполнить неловкие паузы в том утреннем разговоре с Брюсом. Из новостей касаемо нового вируса мы узнали о тотальном закрытии границ по всей Европе, о планируемом закрытии мест массового скопления людей, а также о вводимом со дня на день локдауне, то есть добровольно-принудительном заточении себя в стенах собственного дома, квартиры. Не отрывая взгляда от экрана телевизора, Брюс вдруг вскочил со стула, вышел из-за стола и принялся ходить туда-сюда по кухне. -Кейт! Это же пиздец. Грядет пиздец! Бук-тур накрылся медным тазом. Черт! Родерик! Надо ему позвонить! А ты что думаешь? Твои школы тоже ведь закроют? Танцульки эти ваши, прости. То есть занятия. Они же приравниваются к скоплению людей? Да? -Да, Брюс. Похоже на то. В этот момент у нас с Брюсом практически одновременно зазвонили мобильные телефоны, и мы разошлись по разным сторонам комнаты, чтобы не мешать друг другу. Мне звонил взбудораженный новостями Алекс, который сейчас ехал из офиса, куда пришел полицейский с предписанием от городских властей с требованием закрыть все помещения. Он ехал домой и звал меня присоединиться к нему и Никите для обсуждения плана дальнейших действий. А Брюс о чем-то дискутировал с мистером Смоллвудом, то садясь на диван, то резко вскакивая с него, и смачно матерясь при этом. Из их разговора я узнала, что все его следующие концерты с книгой отменены организаторами с приглашающей стороны, которые требовали возврата какой-то неустойки в связи с форс-мажором, а также о том, что под угрозой теперь и весь тур группы, который был намечен на предстоящее лето. Сказать, что Брюс был сильно опечален новостями, это ничего не сказать, но что меня больше всего удивило, так это то, что он стал интересоваться моими проблемами, когда я рассказала ему о разговоре с Алексом. Я сказала ему, что поеду к ребятам для решения этой проблемы. -Кейт, я не особо силен в этих делах, но, я думаю, тебе стоит обсудить свою ситуацию с ребятами лично и придумать, как не потерять в деньгах. Хочешь, я поеду с тобой? Вдруг, какая идея в голову придет. -Не стоит, Брюс. У тебя своих проблем хватает. Езжай к сыновьям. Они, вероятно, также в шоке от новостей. А еще советую прошвырнуться по магазинам, а то и вправду закроют все. У тебя же нет такой дурацкой склонности к запасам, как у меня. -Это точно. У нас всегда шаром покати. Но не хочу я туда ехать, Кейт. По крайней мере, до вечера. Я там стал чужим. Дети выросли. И, хоть у меня и есть крыша над головой, но дома у меня нет. Ладно, все, поедем к твоим коллегам. С моими проблемами есть кому разобраться. Род знает свое дело. И мы поехали с Брюсом к Никите и Алексу домой, где сначала составили обращение к нашему преподавательскому составу, а затем и к учащимся наших школ, попросив их всех войти в положение и ждать дальнейших новостей. Так как речь шла о прекращении деятельности школ, то и о поступлении прибыли также можно было забыть, но арендную плату за четыре объекта в черте Лондона никто не отменял. Решено было еще составить ходатайство в адрес наших арендодателей с просьбой отсрочить дату платежа или снизить ставку аренды. Хотя Брюс снова неожиданно предложил свою материальную помощь. Мне с одной стороны была приятна его забота о том, что, по его мнению, разрушило наши отношения, но мне было и непонятно его рвение и желание помочь. К тому же, Никита с Алексом очень сильно удивились, увидев меня в компании Брюса, зная буквально всю подноготную наших прошлых отношений, и разделившие со мной мою боль, когда Брюс оставил меня. Когда с делами относительно работы моего бизнеса было покончено, точнее были хотя бы намечены планы по дальнейшей работе, мы включили новостной канал и все вчетвером прильнули к экрану. Диктор оповестил нас, что планируемый локдаун все же вводится, а это означало, что нужно было ехать по магазинам. И не потому, что я испытывала дефицит продуктов или вещей, а для того, чтобы расслабиться и хоть немного еще побыть в привычном мире, который уже никогда не станет прежним. Выйдя от ребят, мы с Брюсом сели в мою машину, и я предложила ему отвезти его домой и тоже немного пополнить запасы, ведь не стоило полагаться в этом вопросе на Остина или Гриффина. Но Брюс ответил, что теперь девушка, точнее невеста Остина Бэт живет с ними и он полностью уверен, что она не даст им умереть с голоду. Меня немного напрягло слово «им» во фразе Брюса, и я хотела было уже спросить, что это значило, как она сам решил мне все разъяснить. -Кейт. Ты понимаешь, что грядет? -Ага, Пиздец, как ты сам сказал утром. Но я надеюсь на лучшее. У меня есть накопления, как-нибудь выберемся, справимся. Алекс и Никита тоже не пустят все на самотек, они не оставят меня одну. -Кейт, а ты боишься остаться одна? Я говорю сейчас не о твоем бизнесе. -В смысле, Брюс? -Я про локдаун, про то, что придется сидеть дома взаперти. Не только без работы, но и без общения с людьми. Личного общения. Понимаю, что телефон и Интернет никто не отменял. Но все же…. -Не понимаю тебя, Брюс. Я что-то торможу, видимо, из-за нервов. -Ох, Кейт. Я не хочу, чтобы ты сидела дома одна, болтая по телефону и смотря в монитор компьютера, блин. Извини, не нахожу слов, тоже нервничаю. В общем, я тут подумал, я бы мог, я бы хотел составить тебе компанию в этом… хм.. так называемом заточении. У тебя дома. -Брюс! -Подожди, дослушай. Да, это звучит цинично, нагло, но если выбирать, с кем мне придется просидеть в четырех стенах не менее месяца или более, то это однозначно ты, а не мои дети. Я там давно чужой, еще с тех пор, как мы с тобой сошлись десять лет назад. И я не могу даже представить себе, как ты будешь в таком большом доме в абсолютном одиночестве. -И ты хочешь провести со мной это время? У меня дома? Так просто вот? Уфф..Да ты Брюс, я смотрю, действительно наглый и самоуверенный тип. -Кейт! Да, так вот просто. Да, наглый. Но я не ради себя хочу, нет, я не то хотел сказать. Да, черт.. Я просто хочу, чтобы тебе не было одиноко, хочу, чтобы и мне не было одиноко. Хочу просто провести время с тобой. -Отлично, Дикинсон. Еще вчера утром ты готов был во Франции проводить свое время. И явно не в моей компании. Браво! Аплодирую стоя! Снимаю шляпу! Мне нечего сказать даже! Это не наглость, это высшая мера наглости, не имеющая никаких границ. -Кейт, ты хочешь об этом поговорить? -Да, блядь, хочу! Хочу поговорить с тобой и узнать, где такому учат? Такой беспринципности, бессовестности, дерзости… Хотя, ладно, скажешь мне как обычно, что без этих качеств ты бы не состоялся как личность, бла-бла-бла. Я все это уже слышала, и не раз, Брюс. И, довольно иронии! -Нет, Кейт. В это раз все немного не так. Я честно сейчас думаю больше от твоем положении в этой ситуации. Что тебе так будет не одиноко, будет лучше со мной. -Да с чего ты взял, что с тобой мне будет лучше, чем в одиночестве? Брюс, мне не 15 и не 25 лет. Я не вчера приехала в Англию. Боже.. что за день?!?!?! -Да, но, Кейти. Послушай, я говорил вчера с Гриффином. Он мне рассказал все. -Что все? Я этому засранцу, прости… Сыну твоему, кстати, правильно говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает. В общем, я с ним еще поговорю. Сплетник 80 левела. Рассказал он ему все, блядь! -На самом деле, ничего он не рассказал. Сам, говорит, иди и спрашивай. Вот я и хочу спросить о том, что ты, возможно, не хотела мне говорить. Я тоже хочу сказать тебе, то о чем боялся. Я подумал, может эта недосказанность и мешает нам? Мешает прекратить эти постоянные столкновения. Я же вижу, тебя что-то гложет. Может, стоит поговорить? Откровенно, наконец. -Отлично, решил побыть для меня психоаналитиком. Нет, спасибо, не нуждаюсь. -А в чем же ты нуждаешься, Кейти? -В покое. Брюс, мне просто нужна спокойная жизнь. Задолбали эти американские горки. Я не могу жить, словно находясь в парке аттракционов. Хочу просто вставать утром и проводить день, как я хочу, не думая о том, что что-то сделала не так. И лучше, чем в полном одиночестве, я не вижу шансов превратить эти желания в реальность. -А ты уверена, что не настанет тот момент, когда тебе надоест это одиночество? А желания окажутся иллюзорными? Знаешь, Кейт. Это ведь как со мной. Я категоричен во всем, уверен, закрываюсь от навязывания чужого мнения, уперт даже. Иду к своей цели, а потом понимаю, как был не прав, зашорен и ведом не теми ценностями. Но в моем случае поздно было что-то менять. Я имею ввиду события позапрошлого года, Кейт. Я очень жалею о том, что сделал. -Хватит, Брюс. Я честно не в том настроении сейчас, чтобы слушать чьи-то откровения. Даже твои. Извини. -А когда будешь в настроении? -Может, вечером, а может, и завтра. И, вообще, хватит болтать, нужно пройтись по магазинам, пока народ не опустошил все полки. Я уверена, что сейчас там творится лютая дичь. Народ у нас такой, раз сказали про локдаун, то все, мать его, конец света. -Ахаха…Когда дует буйный ветер? Срочно строить землянки и делать запасы! Конец света близок! -Точно. Ладно, поедем, попробуем тоже пополнить наши запасы. Реально, же, все разберут. -Мы? Кейт, я не ослышался? Ты сказала «наши запасы»? -Нет, Брюс, не ослышался. -То есть, я могу с тобой остаться? Ну, в твоем доме, с тобой? -И в твоем, Брюс. Ты прав, я на третий день рискую завыть от ничего неделания, так будет хоть кому подвывать. -Ну, ты блин, смешная. И… спасибо, Кейт. -Так, только чур без выкрутасов, Дикинсон! -Каких? -Сам знаешь! И мы поехали с Брюсом в магазин в поисках пропитания на время вынужденного заточения, где действительно уже было полным полно людей, хватающих с полок все без разбора, особенно в огромных количествах туалетную бумагу. Странно, у нас респираторный вирус, или глобальный понос бушует? А затем пришлось ехать домой к сыновьям Брюса за его вещами, благо их не нужно было особо собирать. Меня, конечно, это злило немного, что еще вчера эти чемоданы должны были оказаться в стране лягушачьих лапок, но я решила не портить себе и без того плохое настроение. Я думала лишь о том, насколько верно я поступила, разрешив Брюсу переехать ко мне. Вдруг, он снова поведет себя как идиот. Но перспектива в одиночку сидеть неизвестно сколько времени в реально большом доме пугала меня больше, чем поведение Брюса. Ему и в морду дать можно, если что. А пока он собирал свои вещи, точнее проверял содержимое чемодана, я тихо отвела в сторону Гриффа, спросив того о том, что он успел за вчерашний вечер наплести отцу. -Так, милый мой. Я тебе, блин, вчера все вывалила как есть, как на духу, а ты все передал папке, а? -Эм.. Кейт, нет, не все. -Что именно, Грифф? Хватит этих закулисных игр. Я считала, считаю пока, тебя своим другом. Но то, что ты пересказываешь все отцу, мне, прямо скажем, непонятно, и неприятно. -Кейт, да он блефует. Я ничего ему такого не говорил. Ну, только что ты приехала к нему, что в Москве он неверно тебя понял. -Ясно, что-то еще рассказал? Из раннего, из того, что я тебе рассказала, что было в том году, когда он ушел? -Хм.. ну, я сказал ему, как тебе было плохо, что ты очень страдала и все такое… -А детали? -Спроси у него сама. Вон он, стоит уже, как павлин, тебя ждет. Ох, Кейт, признаться, я нахожусь в шоке, наблюдая за вами двумя. Не думал, что в жизни доведется в реальности видеть эту «Санту-Барбару» с папашей в главной роли. И извини, если взболтнул когда лишнего, я не со зла. Я просто желаю тебе, точнее, вам желаю счастья. И извини за мой тот давний поступок. Вот за него реально стыдно. -Грифф. Я давно забыла, все быльем поросло. Ладно, мы поедем. Пиши, звони. И аккуратнее с этим вирусом. Я хоть не особо верю во все ужасы, что нам рассказывают с экрана, но мало ли что. Попрощавшись с Бэт и сыновьями Брюса, мы с ним уехали домой. Всю дорогу из Камдена до Чизика, занявшую менее получаса по непривычно пустым дорогам, мы ехали в полной тишине. Я следила за дорожной обстановкой, пытаясь как можно аккуратнее перестраиваться с непривычки, а Брюс смотрел в окно с отрешенным взглядом, иногда почему-то растягивая рот в улыбке. По приезду домой мы, также едва обмениваясь парой фраз, занялись рутинной разгрузкой пакетов из магазина по полкам кухни и ящикам холодильника. После того, как все было распихано и разложено, Брюс подкатил чемодан в центр гостиной, стоявший до этого момента в коридоре, и задал совершенно сбивший с толку меня вопрос: -Кейт, а где здесь твоя спальня? Я хотел бы разобрать вещи. Они там помялись уже наверно. Неохота гладить потом будет. -Моя? Где моя спальня? Эээ.. вторая дверь налево. -А почему не наша с Пэд… ой. Я имею в виду, почему ты не заняла большую комнату? Она же гораздо больше детской комнаты Гриффина. -Там возникли сложности с матрасом. И какая тебе разница, какую комнату я отвела для своей собственной спальни? Мне лично одной вполне хватает площади. Я там только сплю, на фиг мне хоромы. -А мне кажется, что вдвоем там будет тесно. -В смысле, вдвоем? Блин, Брюс, ты совсем охренел? Ты удумал спать со мной? -Ага, а что такого? Вместе же веселее! И теплее! -Бля…. не заставляй меня фэйспалмить почем зря, Дикинсон. В доме пять спален, выбираю любую. -Ладно, понял. А что не так с кроватью в большой спальне? -Да прежние хозяева дома купили какую-то нестандартную кровать. Матраса такого размера я не нашла. Только на заказ делать. Мне пока не до того. -Кейт, а давай закажем. Пойдем, покажешь хоть что это за кровать. И вообще, в прошлый мой визит сюда я был не в себе. Можно мне еще раз все тут посмотреть? -Да, Брюс, разумеется. И выбери себе спальню тогда. Я пока попробую что-нибудь приготовить на ужин. После ужина мы с Брюсом вышли в сад, радуясь его наличию, потому как самоизоляция не подразумевала прогулки за пределами своего жилища. Прежние хозяева совершенно не ухаживали за растениями и дорожками, поэтому я давно планировала заняться благоустройством, но времени на это из-за дел сердечных никак не находила. И вот, сейчас я подумала, что момент настал, чего еще оставалось делать, кроме как возиться с землей и портить маникюр. Брюс активно поддержал идею о приведении в порядок сада, но предложил еще и заняться ремонтом в самом доме. Только вот пришлось отложить немного все затеи, так как в тот вечер, точнее уже ближе к ночи, мне дико поплохело. Я провела в санузле добрых полчаса, где меня полоскало как будто я пила за ужином не вино, а водку и без закуски. Затем, помимо дикой головной боли и тошноты, появились новые симптомы неясного заболевания, такие как дичайшая слабость и высокая температура. Я не помню, как добралась до спальни, скорее всего, мне помог Брюс, но я как в тумане провела и всю ночь, и весь следующий день. Брюс порывался вызвать доктора, но я упорно отказывалась от этого, говоря, что мне уже лучше, что мне нужно просто отлежаться. И действительно, после двух дней какого-то непонятного состояния, мне стало гораздо лучше, и не просто лучше, а так хорошо, будто и не было никаких проблем. Температура упала, слабость прошла, лишь немного тошнило при мысли о нормальной еде. А вот чего мне действительно хотелось, так это ледяного пива с чипсами. На все уговоры Брюса нормально поесть, а не пить алкоголь да еще вместе с химическими закусками, я яростно протестовала, и даже подралась с ним за лэптоп, чтобы заказать онлайн эти вещи себе. И вот, вечером, когда я наслаждалась пивом, настолько холодным, что в нем уже образовались кристаллики льда, Дикинсон задал мне довольно неожиданный вопрос, который отбил все мое желание пить и есть. -Кейти, что с тобой такое было? То тебя тошнило и качало, как старого моряка после литра рома, а сейчас ты сидишь и пьешь пиво, да еще и с этой соленой гадостью. Эммм.. ты случайно не в положении? -Что? Я? Нет! Это невозможно! С чего ты решил такое? -Ну, просто обычно беременных женщин тошнит, их тянет на соленое. А еще бывает слабость, иногда головокружение. Я, хм… не помню точно, что это именно так и бывает, хотя у меня трое детей. Но я погуглил. Там так написано. -Бля, Брюс! Погуглил он! Чего еще там в этом Гугле написали? -Эм… ну, про перемены настроения, нервозность…Ты же последнее время немного… как это помягче сказать, не особо в себе. -Я не в себе? Ты на что намекаешь? Пффф…. можно подумать, ты прям весь в себе! Не беременна я! Все, закрыли тему. -Но, Кейт, может, лучше все же сходить к врачу? Хотя бы убедиться, что ничего серьезного с тобой не происходит. Я переживаю за тебя. -Брюс, прекрати! Со мной все хорошо! Не мешай наслаждаться пивом, а то оно греется, пока я тут с тобой препираюсь! Это ты любишь теплое… фу… -Ну, мне еще и нельзя холодное. Я просто привык уже пить теплое пиво. Ладно, но еще раз спрошу, ты уверена, что ты… эмм… не в положении? -А от кого? Если только от святого духа! -Но ты же была…ээ…. в отношениях с этим, как его там звали-то? В Москве еще? -Блядь, Дикинсон. Если и мы спали с ним, то это не значит, что я беременна. Мне не пять лет, я знаю, как не допустить появления детей на этот Свет Божий! -Значит, все-таки вы спали…. -Нет, мы в шахматы играли. Я же не поминаю твои похождения, точнее твою интимную жизнь! Не лезу в твои, пардон, трусы. -А так хотелось бы! В этот момент я с трудом подавила в себе желание стукнуть пустой пивной бутылкой из-под ТРУПЕРа по седой башке Брюса. Хотя мне было немного приятно слышать в этом разговоре нотки ревности вперемешку с пошлостью. Но я все еще не готова была сближаться с Брюсом. Я не могла никак стереть из памяти образ Лины с ее бюстом д-цатого размера и губами, вечно сложенными бантиком на всех ее фотографиях. Я свернула этот разговор в другое русло и мы отлично провели остаток вечера, обсуждая новости о вирусе. А на следующий день нам и вовсе стало не до выяснения отношений и прочих бесед. Мой бизнес медленно умирал от последствий локдауна, потому как аренду все же пришлось заплатить полностью при отсутствии прибыли. А шансы группы повести летний тур упали до нуля. Все фестивали и концерты были под угрозой отмены с девяносто процентной гарантией. Брюс был подавлен и висел на телефоне, обсуждая план дальнейших действий то со Стивеном, то с Родериком. Мы же с Алексом и Никитой решили проводить онлайн занятия танцами, чтобы хоть как-то платить аренду, коммунальные платежи и налоги за простаивающие помещения. Ремонт, благоустройство и попытки Брюса «поиметь» меня отошли на второй план. Он более не начинал разговоров о нас, не порывался переехать в мою спальню, поэтому я расслабилась и не придавала значения его якобы случайным касаниям. Например, если мы одновременно оказывались в дверном проеме, Брюс рукой как бы позволял мне пройти первой, при этом руку он клал мне чуть ниже талии со стороны спины. Или когда я говорила по телефону, увлекшись беседой и проходя мимо него, сидящего в кресле с лэптопом на коленях, он обязательно выставлял локоть за предел подлокотника так, чтобы я зацепилась за него своей задницей. А когда я работала на лэптопе, или просто серфила по Инету, Брюс неожиданно подходил сзади, приседал около моего стула и клал мне подбородок на плечо, томно шепча мне в ухо вопрос о том, чем я там так занята. Все это выглядело безобидно и смешно, и мне даже начала нравится такая игра. Но я понимала, что долго не смогу не подавать виду, что не замечаю его этих его заигрываний, что мне нравятся они, и что я сама уже не против продолжения. Хотя образ Лины в эти моменты снова и снова возрождался в моем богатом воображении. На десятые сутки нашей изоляции мы все же разрулили вопросы по спасению моего бизнеса с коллегами, а менеджмент группы урегулировал ситуации с организаторами концертов, хотя и большой ценой. Решено было пока не объявлять об отмене тура, так как не было никаких возможностей сразу расплатиться и с оргами, и с людьми, которые уже приобрели билеты на концерты. Брюс очень переживал, что тур сорвался, но от него уже ничего не зависело, поэтому он вновь начал открытую атаку на меня и мое тело. Как-то вечером мы решили отметить благополучный старт онлайн тренировок моей школы и прилично так накидались алкоголем и предались воспоминаниям о том, как мы докатились до такой жизни. Мы словно словили флэшбэки моментов нашего случайного знакомства и дальнейших событий, таких как наше нелепое расставание по причине отказа мне в ВИЗе в далеком 2010 году накануне тура, и плавно перешли к обсуждению истинной причины ухода Брюса от меня к другой. Я не спрашивала его об этом, не думала, что мне стоит знать причины, ведь это было уже в прошлом и никак не сможет повлиять на ничье будущее. Я не думала о том, как бы все сложилось, если бы я совершила тогда попытки вернуть Дикинсона, считая, что история не терпит сослагательного наклонения. Однако, на мой вопрос, что, по его мнению, привело к его уходу, Брюс разразился длинным монологом, от которого мне стало не по себе. Я была уверена, что надоела ему, надоела как женщина, что и мой бизнес косвенно причастен к нашему расставанию. Но все оказалось несколько иначе. -Понимаешь, Кейт, хотя я и сам себя до конца не понимаю, но выслушай меня. Когда я заболел, я винил в этом только себя, потом врачей, что не смогли распознать начальную стадию на медосмотре за полгода до постановки диагноза. Но позже понял, когда уже выздоровел, что это всего лишь была случайность, что заболеть может каждый из нас, что мне тогда просто не повезло. Ты, мои дети, все вы помогли мне справиться с этой неудачей, с болезнью. Я видел ваши переживания, видел, как сыновья ходили, словно в воду опущенные, слышал, как ты тайком от меня плакала, закрывшись в туалете. Я понимал, что не хочу причинять вам боль и неудобства. Я чувствовал вакуум внутри после излечения, пустоту и понимание того, что едва ли не избавил этот мир и вас от себя. Но я продолжал жить, но пересмотрел свое отношение к этой жизни. Позже ты открыла свое дело, и я решил, что ты таким образом также опустошена после моей болезни. Я злился на тебя, думал, ты хочешь отдалиться от меня, чтобы больше не переживать, если я снова заболею. Мне стало обидно, что ты не поехала со мной в тур, а предпочла сидеть с тоннами бумаг и со своими голубками бегать по инстанциям в попытках развить бизнес. Эту обиду мне помогла развить как раз Лина. Я был в раздрае, но она отвлекала меня от грустных мыслей и самокопания. Мне просто тогда не хватало тебя, но Лина делала все, чтобы я как можно меньше думал о тебе. За тем наши ссоры привели меня к пониманию того, что ты больше во мне не нуждаешься. Ты была настолько поглощена работой, что я не видел больше в твоих глазах прежней радости от нашего общения, не чувствовал твоей прежней влюбленности. Я совершил ошибку тогда, неверно расценив твое поведение, и решив оставить тебя с твоей работой. Я думал, что после моей болезни ты специально ушла в работу, чтобы не переживать больше за меня. То есть, ты хотела оградить себя от страданий. Или и вовсе уже была разочарована во мне. И я ушел к ней не потому, что хотел быть с ней, а думал, что ты больше не хочешь быть со мной, что ты меня больше не любишь, что наскучил тебе. И ты…. -Стой, Брюс! Прости, конечно, что перебиваю, но ты ушел к ней, потому что думал, что я собираюсь тебя бросить? Что не люблю тебя больше, с головой ухожу в работу? -Да, Кейт. Я не хотел уходить от тебя. Не хотел случайности. Хотел порядка. -Но ушел, потому что не хотел быть брошенным мной. И бросил меня первым. Это так, Брюс? -Да, так. Я знаю, это звучит отвратительно, мне нет прощения. -Ага. Прекрасно. Ты снова испугался. Испугался трудностей в отношениях? Не смог пойти на диалог, а просто самоустранился. Отлично. -Кейт, да, так все и было. Это моя особенность. Я понимаю, это ужасно звучит, но ничего не могу с собой поделать. Хотя сейчас, как мне кажется, когда я все понял и рассказал тебе, мне удастся справиться с этой чертой характера. -Да, ладно, Брюс. Люди не меняются! Тем более, в таком возрасте! -Ты намекаешь, что я уже сильно старый? Да, Кейт? Ты ошибаешься. -Ну, не обижайся, Брюси. Ты - не старый, просто упертый как баран. С этим уже ничего не поделать. Мне только одно непонятно из твоих слов. Неужели ты действительно думал, что я способна тебя бросить? Это ты решил только из-за моей работы, бизнеса? И все? -Да, ну и еще от того, что боялся разочаровать тебя в дальнейшем. И еще тот факт, что вокруг тебя было столько молодых ребят в твоей школе, наталкивал меня на мысль, что ты случайно с кем-нибудь можешь ну… ты понимаешь? Но сейчас осознал, давно осознал, как был глуп. И хочу все исправить. Если ты дашь мне возможность, Кейт. Я…. хотел бы снова вернуть наши прежние отношения. -Не понимаю тебя. Категорически. Тогда почему ты решил, что ты сейчас мне нужен? И что сейчас не разочаруешь? Почему для этого тебе понадобились целых два года? Ты был с Линой довольно долго. Вам было хорошо вместе. Я, признаюсь, следила за вами. В ее Инстаграме с фэйковой страницы. А ты даже не знаешь, каково было мне все эти годы. Как первое время после твоего ухода я фактически подыхала. -Знаю, Кейт. Я все знаю. Поэтому и хочу все исправить. Помочь тебе забыть эту боль, виновником которой я был. И Брюс рассказал мне все то, что я выговаривала тогда Гриффину. И про то, как я реально чуть не умерла от обезвоживания и голода, и про то, как со мной поступил Ричард. Я пребывала в шоке от услышанного, стараясь не показывать смешанных эмоций, злости на Гриффа с его болтливостью, и радости от того, что теперь Брюс знает, через что я прошла. Я видела, как ему было тяжело подбирать слова, пересказывая Гриффина, как больно ему было от понимания моих страданий и его собственной глупости. Я добила его в переносном смысле этого слова, рассказав историю с Сергеем, который также оказался нехорошим человеком по отношению ко мне. Брюс переменился в лице, услышав это, и снова стал просить прощенья и дать ему шанс. Я давно его простила, и была готова дать ему тысячу шансов, но боялась близости с ним, хотя и желала этого больше всего на свете. Но вновь тот самый силиконовый мессия ограждал меня от грехопадения и блуда. Хотя в ту ночь мы бы не смогли ничем таким заняться, так как под конец беседы были пьяны в стельку. Мы провели ночь вместе, просто уснув в гостиной на диване в обнимку. Похмелье и небольшое смущение от вчерашних откровений мучали меня весь следующий день. Брюсу было лучше с физической точки зрения, но морально ему было также плохо. Зарекшись так неуемно бухать, мы возобновили попытки ремонта, но не возобновили вчерашнюю тему о наших отношениях. Между нами сократилась дистанция, я сама даже стала инициатором этих якобы случайных касаний. Так и протекали наши дни локдауна, на грани флирта среди бытовых дел. Однако, в один из таких похожих друг на друга дней около дома неожиданно припарковался грузовик с эмблемой мебельной фабрики. Я позвала Брюса, ковыряющегося где-то в кладовке в поисках чего-то интересного, и пошла открывать водителю фургона, звонящему в домофон, не особо понимая, зачем он приехал. А когда подошел сияющий как полированное столовое серебро Брюс, мне все стало ясно, до меня дошло, что там приехало. Оказалось, Брюс, в тайне от меня, заказал матрас на ту нестандартных размеров кровать в большой спальне. С трудом затащив в дом этот огроменный матрас, свернутый в рулон, мы сели на него в раздумьях, как тащить его вверх по узкой лестнице. Однако нам все же это удалось, как удалось и расстелить эту махину на кровати. Оказалось, что и комплекты белья и покрывало Брюс тоже заказал. Я видела, как он радовался, словно ребенок, получивший большую порцию мороженного, поэтому оставила его наедине с этим матрасом и бельем и ушла в сад, чтобы доделать там дела. Сильно увлекшись работами, я вернулась в дом уже в начале одиннадцати вечера, приняла душ и прошла мимо большой спальни, где обнаружила Брюса, перетаскивающего в нее все свои вещи. -Кейти! Я практически закончил со своими вещами, тебе помочь с твоими? -Брюс, ты о чем? С какими? -Ну, я думал, ты же сама сказала, что не живешь в той спальне из-за отсутствия матраса. Вот, теперь он там есть. И белье постельное. Так что давай переезжай уже. -Нет, так не пойдет. Ты купил этот матрас себе, мне ничего не сказал. Да мне и не надо было говорить. И переезжать мне не надо, мне и так хорошо. Одной спать. -Кейт, да ладно, смотри, какая тут огромная кровать! Нам места хватит. -Нет, Дикинсон. Я привыкла спать одна. Никто в ухо не сопит, не храпит, красота. -Я не храплю, вообще-то. Не знаю, с кем ты таким спала, кто тебе в ухо храпел. -Да иди ты в жопу, Брюс. После таких слов я точно не перееду к тебе в комнату. Хотя чуть было не соблазнилась новеньким матрасом. А теперь, спокойной ночи. Ты можешь тут спать теперь хоть вдоль, хоть поперек, хоть по диагонали. -Ну, Кейт, прости. Шутка была глупой. Пожалуйста, останься. Мне тут будет без тебя не по себе. Я отвык от таких больших помещений. -Возьми с собой спать Далека, которого мы нашли в кладовке. Я как раз отмыла его. Ты же его так любишь. -Кейт, ты злая женщина, очень злая. Я не хочу спать с железкой. Я хочу спать с тобой, с женщиной. Даже со злой. Давай устроим тест-драйв матрасу? На одну ночь? Вдруг, тебе понравится? -Понравится что, Брюс? Матрас? И что ты имеешь ввиду, говоря «тест-драйв»? -Надо же проверить жесткость матраса, просто поспав на нем. Устроим бои подушками, там, или еще каким образом проверим прочность самой кровати. А, Кейти? Давай, соглашайся. Я все это время, пока длился этот нелепый диалог, стояла в дверях комнаты, а Брюс стоял у окна комнаты, метрах в пяти от меня. Но, произнеся последнюю фразу, он направился в мою сторону и вплотную подошел ко мне. Он аккуратно взял меня за руку и плавно потащил в сторону этой огромной кровати. В тот момент в его глазах было столько похоти, что мне даже стало страшно. Я же не знала, чем они там с Линой занимались на досуге, точнее знала, он сам как-то рассказывал в одной из своих книжных презентаций, но я упорно отказывалась в это верить. Вслух такое мне было бы стыдно озвучить, я бы покраснела даже от одной мысли о таком варианте сексуальных утех. Поэтому я вывернула свою ладонь из цепкой лапы Брюса и поспешила к выходу из спальни. Однако Брюс, похоже, не собирался проигрывать эту уже молчаливую игру в кошки мышки и просто схватил меня на руки и понес снова к кровати. Он буквально впечатал меня своим телом в довольно жесткий матрас, и продолжал возлегать на мне, неотрывно глядя в мои глаза, и не предпринимая попыток что-то сделать еще. И едва я хотела попросить его слезть с меня, как он резко поцеловал меня, а руками своими принялся трогать меня за задницу. Я не смогла не ответить на его поцелуй и фактически просто позволила ему делать со мной все, что ему хотелось. Но в самый последний момент, когда мы оба были лишены всякой одежды, во мне снова что-то щелкнуло, и я отстранилась от Брюса, прикрывая грудь своей майкой. -Брюс, прости, я не могу. -Кейти, милая, что ты не можешь? Что случилось? Я сделал тебе больно? -Нет, все в порядке. Я просто не могу… не могу сейчас. Эм.. ну.. -Не можешь заняться со мной любовью? Или что? Или у тебя критические дни? -Нет. И я не беременна, если ты еще и это подумал. Я просто не могу. Не могу быть с тобой. Я не знаю, что со мной. -Кейти, я виноват, я опять давил на тебя, да? Я просто уже не могу терпеть. Ты ходишь тут, крутишь своей попой, трогаешь меня, якобы случайно. Я которые сутки уже тебя хочу. -Нет, ты не давил… и я.. я тоже хочу этого, Брюс… Я.. я просто не могу. Я не знаю… -Кейт, но почему? Что такое с тобой? Скажи мне? Прости. Только не уходи. -Я не уйду. -Иди сюда, милая, и расскажи, что с тобой такое. Брюс упихал меня себе практически в подмышку и накрыл нас огромным одеялом. И вот так, лежа голышом в его объятиях, я поведала ему причину, по которой я не могу с ним заняться сексом. Что еще с той ночи в Будапеште, когда во время его поцелуя в моей голове всплыл образ его бывшей и до сих пор преследует меня в моменты наших попыток физического контакта. Я сказала, что стесняюсь себя, потому как не обладаю столь выдающимися формами в отличие от Лины. И еще спросила про этот их фистинг, что занимались ли они таким, на что Брюс, несмотря на весь наш интимный момент, громко заржал и уверил меня в том, что он тогда просто пошутил. После неловкой паузы, мы с Брюсом оба поняли, что в эту ночь вряд ли между нами что-то будет, и, проболтав практически полночи о какой-то ерунде, уже никак не связанной с сексом, так и уснули в обнимку. Тот самый секс все же произошел на следующий день, спонтанно, горячо, ошеломительно и великолепно, причем на том самом диване, где это случилось в самый первый раз, когда я была еще простой студенткой и разоблаченной фанаткой. Которой, впрочем, оставалась до сих пор. Конец. Эпилог. Спустя три месяца локдаун в Великобритании был частично снят, хотя вирус еще продолжал косить население не только в этой стране, но и по всему миру. Концерты группы были перенесены на следующий 2021 год, но все равно не было уверенности в том, что и они смогут состояться. Кейт продолжила расширять свой бизнес даже в сложных условиях пандемии, а Брюс научился наконец-то пользоваться всеми современными технологиями и начал толкать свои спичи онлайн.