Сквиб

— Просыпайся, солнышко! Лили Эванс присела на краешек кровати сына и аккуратно взлохматила ему волосы. Шторы она открыла еще минуту назад, едва зайдя в комнату, и теперь и свет падал на лицо ребенка. Но тот не хмурился, заворачиваясь в одеяло и стараясь еще продлить блаженные мгновения сна, лишь перевернулся на другой бок, лицом к матери. — А может, не надо? Праздника не надо, — опершись на руки, ребенок поднялся и теперь сидел на кровати по-турецки. — Но ведь тебе сегодня одиннадцать, — Лили улыбнулась сыну, но тот остался серьезен. — Мы все хотим тебя поздравить. Я пирог уже готовлю… Или что-то случилось? Гарри вздохнул, уже сам себе взлохматил волосы и постарался сделать голос как можно более твердым: — Все в порядке, мам. Я в ванную, — после чего исчез за дверью. Лили открыла окно, впуская в комнату свежий воздух. С утра было ветрено, по колдорадио передавали, что к вечеру на море даже будет буря. Сейчас же лишь занавески заколыхались, да поднялась осевшая пыль. Машинально убрав ее заклинанием, женщина вдруг тоже тяжело вздохнула. Ей вдруг стало жутко неуютно в комнате собственного сына. И ведь вроде — ничего примечательного. Книги в шкафу, на столе забытое со вчерашнего дня расписание квиддичных матчей британской премьер-лиги. Под потолком присели отдохнуть огромные снитчи-светильники. Вечером они будут летать по комнате, распространяя мягкий теплый свет. Обычная комната мальчика одиннадцати лет в Магической Британии. Но спрятан в дальний угол магический конструктор — подарок Сириуса, из него можно сделать совершенно умопомрачительные постройки, не подчиняющиеся никаким законам физики, а детали меняются в зависимости от желания играющего. Оказалось, для того, чтобы собрать из него хоть что-нибудь, надо неосознанно, но пользоваться магией. Нет метлы, располагающейся обычно на почетном месте — у двери, чтобы можно было в любую секунду схватить, побежать на задний двор и летать, летать, летать! И главное — не лежит на столе к этому моменту уже чаще всего зачитанной до дыр книги «Все о Хогвартсе». В отличие от тяжеленного тома «Истории Хогвартса», ее читали все, даже еще не поступившие в школу дети из семей магов. И перечитывали много раз, рассматривая морщащуюся и важничающую на колдографии Распределяющую шляпу, переспрашивая у родителей, как найти Большой зал и пройти в гостиную факультета. Только вот Гарри ее закинул на верхнюю полку. «Что толку читать, если я все равно никогда туда не поеду?!» — обычно спокойный и разумный ребенок кричал, сжимая кулаки, по щекам его катились злые слезы. И Лили не знала, что ответить. Вот и сейчас не знала, глядя на закрывшуюся дверь ванной. Когда зазвонили Сигнальные чары, женщина как раз раздумывала, что надо остаться и поговорить с сыном, чтобы все-таки объяснил, почему не хочет праздновать День рождения. Но чуть не подгоревший бисквит решил все за нее. Да и было, с кем еще поговорить. — Джеймс, Гарри не хочет праздновать день рождения. Старший Поттер сидел за столом на кухне, спрятавшись за газетой, лишь изредка отодвигая ее, чтобы отхлебнуть еще чуть-чуть кофе. Ради дня рождения единственного сына он специально обменялся сменами с Уолесом, отдежурив ночную и освободив весь день тридцать первого июля. Нынешние же новости были для него неожиданными. — Почему? — Поттер-старший заставил себя перестать хмурится — бессонная ночь давала о себе знать, и мигрень все не отпускала — и опустил «Ежедневный пророк». — Вроде же планировали всех его друзей собрать: и Рона с Джинни и близнецами, и Невилла, и Боунсы говорили, что придут. Еще… — Лавгуды. И Эрни МакМиллан, — машинально добавила Лили. — Я думаю, как раз в этом и дело. Что все дети пойдут в Хогвартс, а Гарри нет. Вот и не хочет видеться. Даже с друзьями, — женщина вновь замахала палочкой, спешно перекладывая яичницу из сковороды в тарелку и посыпая ее сверху зеленью. — Давай скажем, — вдруг, без всякой подготовки выпалила она давно обдумываемую мысль, — он уже не ребенок, все прекрасно поймет. — Да, поймет. И наверняка решит рассказать тому же Рону «по большому секрету», — Джеймс, тоже предвидевший этот разговор, пытался говорить спокойно, но нетерпение так и сквозило, сводя на нет все попытки. — Как думаешь, сколько секрет продержится? — Говорю же, Гарри уже не маленький! Мы просто объясним все: и что временно, и что говорить нельзя, и что учиться… — А если не временно? — Джеймс произнес это так спокойно, будто и не подозревал, что кроется за этими словами. Хотя Лили как никто знала, сколько бессонных ночей муж провел, рассуждая, правильно ли они поступили. Лили хотела было ответить, чтобы муж даже вслух не смел произносить подобного, как вдруг услышала, что где-то наверху перестала течь вода. Заметил это и Джеймс, вновь торопливо прячась за газетой. Гарри спустился вниз через каких-то пару минут, хмурый, но явно пытающийся выглядеть веселее. Впрочем, каждое движение выдавало его настоящие чувства — едва сев на стул, мальчишка закутался в домашнюю мантию так, будто на дворе был конец января, а не июля. — Чем завтракать будешь? Может, вафель твоих любимых приготовить? — Лили присела рядом с сыном, попытавшись заглянуть ему в глаза. Но тот продолжил высматривать что-то на абсолютно скучной стене. — Вафли? Давай, — ответил он спустя полминуты. — С шоколадом? — переспросила Лили, стараясь вызвать у сына хоть сколько-нибудь положительную реакцию. Обычно-то она первая выступала против настолько нездоровых завтраков. — Да, если можно, — вновь протянул ребенок максимально отстраненно, витая где-то в облаках. Лили заставила мужа поймать гневный взгляд и отвернулась. Первые гости должны были прийти уже через каких-то пару часов, и стоило поторопиться. Но грустный Гарри, даже не обернувшись произнесший: «Все было очень вкусно, мам, спасибо!» и убежавший куда-то в сад все не шел у нее из головы. Стоило признаться честно хотя бы себе — в нынешних тревогах сына были всецело виноваты именно они — Лили и Джеймс Поттеры. По возвращении с собрания Ордена Феникса, на котором Дамблдор объявил о пророчестве и миссии упомянутого в нем ребенка, будущие родители пребывали в полнейшем отчаянии. «Директор так смотрел. Это наш ребенок, Джейми. И еще сын Алисы подходит…» — сказала тогда Лили, тяжело опускаясь на диван в гостинной. «Не зря же заговорили о фиделиусе именно над нашими домами». «Еще ничего не решено. Гарри может родиться, скажем, первого августа». «Надеюсь. Но если нет, что нам делать?» Тогда они долго не могли найти решение. Уехать из страны, затеряться? Но как же родители Джеймса — старшие Поттеры? Чарльз* был решительно против. «Куда вы поедете? Хотите затеряться, да? Значит, это должна быть не Франция или Америка, а что-то гораздо более далекое». «Бирма? Капская колония? Гонконг?» — ответил ему тогда Джеймс. «Нет, колонии* тоже не подойдут. Если вы сможете быстро там спрятаться, Волдеморт — да и Дамблдор тоже — смогут быстро вас там найти». «Но что тогда делать?» — сын был уже в отчаянии. Лили, не вмешиваясь в разговор, пила чай. На глаза ее накручивались слезы. «Вы же сами сказали, что колдомедики обещают конец июля-начало августа. Все, что надо сделать, выпить специальное зелье. Ваш ребенок родится первого августа и не будет подпадать ни под какие пророчества». Не получилось. Зелье просто не сработало. И пока Чарльз и Джеймс спешно искали мастера, собираясь непременно узнать, почему же тот продает настолько некачественную продукцию, на свет появился Гарри Джеймс Поттер. Сразу же вернулись к разговорам о переезде, но вердикт был тем же: если действительно хочешь спрятаться — придется осесть в жуткой глуши, в которой совсем не место маленькому ребенку. Была у Лили и еще одна идея. Чарльз Поттер, сам выходец из довольно бедной, хоть и старой, семьи, всю жизнь положил на «возвеличение» Поттеров. Расчет его был прост и понятен. Будучи еще школьницей, Лили с неподдельным удивлением взирала на дрязги однокурсников, которые те объясняли «ненавистью семей». Это казалось средневековой ересью, безнадежно устаревшей, патриархальной чепухой. Все стало ясно, стоило впервые съездить к Джеймсу в гости на каникулы. Буквально в первое же утро после начала семестра Зоуи МакМиллан, с которой Лили за шесть лет до этого и полслова не перекинулась, буквально настояла на том, чтобы помочь Эванс с предсказаниями. К концу недели, по прошествии которой начало казаться, что они с Зоуи теперь чуть ли не лучшие подруги, Лили не выдержала и подошла с вопросом к Джеймсу. Тот лишь рассмеялся. «Да я больше удивлен, что другие еще не прискакали. У отца союз со старшим МакМилланом, оба хотят лордами стать. Мы встречаемся, с родителями я тебя познакомил. Вот они и решили, что не дело — ничего не знать о новом человеке среди союзников». «Если ты сейчас скажешь, что маги воюют семьями, я тебя стукну», — подозревая, что над ней издеваются, произнесла девушка, и действительно легко ткнула парня в плечо. Но Джеймс лишь рассмеялся. «Ты говоришь, точь-в-точь мой отец. Никто, кроме Волдеморта и его прихлебателей, с палочкой наперевес не бегает. А воюют маги в Визенгамоте. Проводят законы, которые им выгодны. Агитируют сторонников. Объединяются в союзы, чтобы набрать нужное количество голосов. Иногда папаши напиваются и орут что-то вроде: «А вот если б не Паркинсоны…» Младшие просто воспринимают все слишком серьезно.» Свое государственное устройство Магическая Британия во многом взяла у Британии обычной. Разве что о разделении властей здесь не слышали, и вместо отдельных законодательного органа и верховного суда создав один-единственный Визенгамот. Зато двухпалатный. О верхней палате, палате лордов, и мечтал Чарльз. Требования просты: деньги, земли в собственности и феодалы поменьше в подчинении. У самого же лорда должно было быть два родителя-мага, хорошие магические способности и диплом Хогвартса. С юношества Чарльз знал, что ему кресла не видать, сколько бы он ни заработал денег и влияния — у него не было диплома Хогвартса. Зато, с детства приученный к труду, умный и находчивый, он смог неплохо заработать и оплатить образование собственному отпрыску. Впрочем, того тоже пропихнуть в уютное кресло не получилось бы при всем желании. В погоне за богатством, Чарльз Поттер женился очень поздно. Зато союз этот долго обсуждали на всех кухнях Магической Британии. Блэки, презрев собственное высокомерие, отдали девушку за какого-то нувориша, тут есть чему удивиться. Но была в этом союзе и тайна, которую, тщательно соблюдая взаимные клятвы, хранили и Блэки, и Поттер. Дорея, роскошная красавица, и в пятьдесят заставлявшая окружающих сворачивать шеи, была совершенно не способна к магии. Сквиб. Джеймс подозревал, что, по плану ушлого батюшки, должен был еще в детстве остаться сиротой и обзавестись более подходящими по рождению братьями, но время взяло свое — больше детей у Чарльза Поттера не было. И тогда старший из Поттеров переключился на внука. Лили, как ей быстро объяснили после свадьбы, своим магловским происхождением отлично уравновешивала слишком большой крен в сторону чистокровных семей, случившийся из-за свадьбы с Дореей. Потому будущий ребенок, которого надо бы родить поскорее и отдать на воспитание дедушке, сможет на равных общаться и с маглокровками, и со старыми семьями. А также его, еще до рождения, добрый дедушка записал в Хогвартс, намереваясь во что бы ты ни стало пропихнуть семью в высшую палату Визенгамота, в «Священные двадцать восемь». Ну разве могло Чарльза Поттера остановить какое-то пророчество? Тем не менее, решение затянулось. Дамблдор, буквально через несколько суток прознавший, что «младенец пророчества» родился как по заказу, уже стремился увидеть будущего спасителя Британии, когда мужчины семьи Поттер сидели в гостиной особняка Поттеров старших и думали, что же им делать. Но все размышления были тщетны. О Дорее и Лили, расположившихся на соседнем диване, они и вовсе будто забыли. Впрочем, старшая из женщин напомнила о себе сама. «Когда следующее полнолуние, Чарльз?» — спросила она тогда многозначительно и с легкой усмешкой. «Двадцать пятого августа, — что-то подсчитав в уме, ответил он. — Гадание не поможет с этим пророчеством. Я уже обращался к лучшим французским специалистам.» «Даже и не думала о гадании, — поднявшись с дивана, лишь подол платья зашуршал, Дорея медленно пошла через зал. — Когда-то мои родители так хотели сбыть меня с рук и при этом не разглашать, что породили сквиба, что перепробовали тонну разных уловок. Одной из них был ритуал «Временного сквибства». Проводится над ребенком в первое полнолуние после рождения, и до малого совершеннолетия у дитя не наблюдается никаких магических способностей — все они идут на магическое развитие. Зато, едва исполнится тринадцать, магическая мощь ребенка… скажем, распечатывается, и таланты начинают намного превышать свой предполагаемый уровень.» Чарльз с таким удивлением посмотрел на супругу, будто видел ее первый раз в жизни. «Нет, надо мной никто ничего подобного не проводил. Я совершенно обычный сквиб. Зато описание ритуала наверняка еще хранится в записях отца. Мама их после его смерти и не пробовала разбирать, просто приказала домовикам перенести все в библиотеку. Так что, думаю, найти нужные бумаги не составит проблем.» Тогда все действительно прошло на удивление легко. Мнимое сквибство по старому ритуалу казалось единственным выходом. Время шло, у других детей начинались магические выбросы, они летали на метлах, красили родителям волосы и били стекла в домах. А Лили и Джеймс все больше понимали, что казавшееся таким простым и правильным поначалу решение в действительности ужасно жестокое. Особенно это стало понятно, когда после нападения Волдеморта на семью Лонгботтомов — сквиба, как они и рассчитывали, серьезно не восприняли ни Дамблдор, ни Волдеморт — прошло десять лет. Пришла пора идти в Хогвартс. Для всех детей, кроме их сына, Гарри. Сможет ли мальчик вернуть магию? Не отняли ли они у ребенка возможность колдовать насовсем? И сможет ли мальчик простить своих родственников за детство без заклинаний, зелий, полетов? Даже рассказать ребенку, что на самом деле он — маг, семья боялась. Вдруг разболтает секрет? И тем не менее, с каждым днем Лили все больше понимала, что открыть тайну придется. Пройдя за сыном в сад, женщина встала за деревом, наблюдая. Гарри читал книгу, присев на газон. В руке его была обычная веточка, отломанная, кажется, от ближайшего куста. — Винга-а-а-а-рдиум Левио-о-о-оса! — изо всех сил стараясь сохранять правильную интонацию, произнес мальчишка, палочкой проделывая нужное движение. У Лили стало жарко в груди, а на глаза накатились слезы. За спиной вздохнул Джеймс, тут же взявший супругу за руку. — Пойдем, — шепнул он, недвусмысленно потянув женщину в сторону входа в дом. — Не думаю, что Гарри будет рад нас видеть. — Надо ему сказать. Сейчас же! — гневным шепотом проговорила Лили, едва дверь в дом закрылась. — Я потому тебя и увел. Дорогая, пойми — риск слишком велик. Вот уедут все его друзья в Хогвартс, и расскажем. А за полгода Гарри успеет достаточно смириться с собственными способностями, чтобы не хвастаться ими на каждом углу, — ответил в тон ей Джеймс. — А сейчас давай сосредоточимся на дне рождения. Я сам позову Гарри и отправлю переодеваться. Скоро уже наверняка Уизли нагрянут.

***

Праздник получался грустным. Гарри все больше сидел молча, слушая с рассказы друзей о покупке палочки и учебников к школе. Метел у Поттеров не было — на этом настояла Лили, еще когда Гарри и пяти не было, чтобы сын не чувствовал себя неполноценным. Но Уизли принесли свои «Чистометы» и где-то в середине праздника уволокли именинника кататься. Летать он мог, лишь сев сзади за кем-то. Но так на метлу наваливался двойной груз, и двигалась она не слишком-то и быстро, потому близнецам, как и Рону, кататься «с прицепом» быстро надоело. Тем более, Невилл и Эрни оставались на земле, играя в плюй-камни. Лили хотела вынести гостям кувшин домашнего лимонада, когда заслушалась их разговором. — …нет, в плюй-камни сок никакого магического молочая не добавишь! Ну и что, что тогда игра станет интереснее. Он разъест оболочку, и кинуть камень будет невозможно. — Так камень же цельный, сока внутри нет. А выплескивается жидкость благодаря магии! — И все равно пространственный портал будет в центре камня, и уже после первой игры останется воронка! — Откуда ты знаешь, что в центре, Поттер? — Эрни МакМиллан, как раз готовившийся метко швырнуть камень к левому краю поля, где скопилось наибольшее количество снарядов противника, вдруг остановился и обернулся к Гарри. Сын тут же стушевался, голос его стал тише. — Отец рассказал. Ты же знаешь, что у меня дед артефактами занимается? Ну вот, папа тоже в свободное время. — Семейный бизнес? — уважительно переспросил Эрни, гляда на Гарри уже с большим доверием. — Да, как-то так, — Гарри снова замялся. Без труда поняв, о чем думает сын — что на нем этот семейный бизнес и закончится — Лили решила прервать разговор, все же приблизившись к мальчишкам. Да и лимонад стал нагреваться. Впрочем, разгоряченные мальчишки и таким восприняли его как манну небесную. Даже квидчисты спустились с небес на землю, чтобы успеть ухватить свою долю. Тут-то Лили и объявила, что через час — обед и пирог, а на вторую половину дня она подготовила магическую постановку. Последняя новость детей взбудоражила ни на шутку. Даже прибежавшие девчонки — Джинни братья на метлах покататься не дали, хоть она и очень стремилась — подключились ко всеобщему галдежу и принялись расспрашивать «дорогую миссис Поттер», какую постановку они будут смотреть. Но та лишь загадочно молчала, желая растянуть интригу. Впрочем, можно было и не усердствовать — дети и так прибежали в столовую на десять минут раньше оговоренного времени. — В общем, поздравляем тебя с днем рождения, желаем счастья, здоровья… — тут Рон немного замялся, не зная, вежливо ли выразился. — И чтобы ты всегда… — продолжил за него Фред. — …достигал чего хотел, — закончил Джордж. Оба как можно быстрее и незаметнее постарались ткнуть брата под ребра за его запинку. Но Гарри уже заметил и успел ощутимо помрачнеть. У магов было отношение к сквибам, как к тяжело больным людям, инвалидам. Лили это безумно оскорбляло поначалу. Для нее это было не представимо — ведь одно дело, когда человек, скажем, слепой. И ему требуется помощь в некоторых совершенно обыденных для большинства людей вопросах. Но сквиб ведь в этом плане абсолютно полноценен! Он легко ухаживает за собой самостоятельно, и для нормальной жизни ничья помощь ему не нужна. Услышав однажды подобное заявление, тогда еще будущая свекровь рассмеялась ей в лицо. «Ты плохо представляешь себе, сколько колдуешь каждый день, девочка. Признак сильной ведьмы, кстати, — с плохо скрываемой горечью произнесла она. — Я не могу открыть проход на Косую аллею. Не могу перемещаться каминами. Я даже не все зелья могу пить — некоторые из них взаимодействуют с внутренней магией человека. Меня плохо слушаются домовики — а некоторые и вовсе игнорируют. Даже по собственному дому мне всегда надо было ходить с опаской — там, где нормальный волшебник почувствует гнездо докси и не станет соваться без специального состава, я, скорее всего, не замечу ничего и буду искусана с ног до головы.» «Но маглы же как-то живут…» «Маглы живут в магловском мире, — перебила ее Дорея. — В магическом они просто не выжили бы, уверяю тебя. Здесь все создано для магов и под магов.» После проведения ритуала над сыном Лили много думала над этими словами. И с каждым разом все больше убеждалась, что Дорея права. Большинство магов просто не замечало, насколько мир вокруг пронизан колдовством. Вот и сейчас — Лили вздохнула. Уже множество раз пытавшийся открыть подаренную Сьюзен книгу Гарри вновь потерпел неудачу. Простейший магический запор был сделан для защиты от маленьких детей и волшебных тварей, которые могли испортить красивое издание. Но исправно работал и на сквибах. Конечно, уже через пару минут также заметивший ситуацию Джеймс парой рун деактивирует защиту раз и навсегда, но сам факт… Закончив с подарками, дети расселись по диванам в гостиной, готовясь смотреть магическую постановку. Больше всего она напоминала думосбор — разве что рассчитанный на одно-единственное воспоминание — одну-единственную постановку. Зато размер подставки, в которую необходимо было опускаться, можно было свободно регулировать, позволяя смотреть кино пятнадцати магам одновременно. Постановки были достаточно дорогим развлечением, а потому имеющиеся засматривались обычно до дыр. Новые же картины обычно концентрировали вокруг себя огромное внимание. Так произошло и сейчас — дети буквально подпрыгивали, с нетерпением ожидая, что им сейчас покажут. И Лили не стала разочаровывать их ожидания, достав коробочку, которую Джеймс тут же расширил до максимального размера, позволяя детям расположиться максимально свободно. Через каких-то пару минут все до единого уже были поглощены сюжетом с драками, погонями и обаятельной любовью с первого взгляда. В отличие от обычного кино, в магической постановке зритель не просто чувствовал себя, а действительно был в гуще событий, и оттого оторваться было еще сложнее. Потому, наверно, после финальной сцены дети сразу кинулись обсуждать увиденное. Впрочем, спустя пятнадцать минут, когда близнецы захотели на Роне показать, как главный герой расправится со своим вечным врагом, Лили их прервала, спросив, чем они хотят заниматься дальше. Большинство было за еще одну постановку, но, как быстро оказалось, не все. — Да ну, надоело! Давайте лучше попробуем такие же финты, как в постановке! — Рон схватил метлу и приготовился уже выскочить в сад, когда Лили остановила его. — Я не могу летать, Рон. Давай лучше еще что-нибудь посмотрим, — возразил ему Гарри. — Либо все смотрим вторую постановку, либо все вместе идем на улицу, — строго посмотрев на детей, сказала она. — Выбирайте. — Постановку! — закричали девчонки, яростно закивал Невилл. — Да, можно еще одну постановку пожалуйста, миссис Поттер, — согласился Эрни. Рон сморщился. Гарри, Джеймс и часть гостей отправились наверх, выбирать, какую историю еще посмотреть. Лили вышла на кухню, чтобы убрать грязную посуду. Вдруг из гостиной послышался голос: — …он не может, а мы все должны тут сидеть. Я уверен, если бы у Гарри не было сегодня Дня рождения, никто бы в доме не остался. — Закрой рот… — …глупый братец Ронни. — Сидеть в доме… — …конечно жутко скучно… — …но что поделаешь… — … если именинник — сквиб. Сильно хлопнула дверь, послышался бег вверх по лестнице. Лили поняла, что разговор услышала не только она одна, но и еще как минимум Гарри. Джеймс уж точно не стал бы хлопать дверью. «А ведь скорее всего он вернулся, чтобы утешить гостей и позвать их вместе выбирать, что смотреть дальше», — с горечью подумала женщина. Надо было выйти в гостиную и что-то предпринять, но способ решения проблемы все не придумывался. Впрочем, не она одна, как оказалось, хотела высказаться. — Гарри не виноват, что родился сквибом, слышите? — Эрни сказал это резче, чем обычно, и было понятно, что он волнуется. — И вы просто идиоты, если этого не понимаете! Миссис Поттер затаила дыхание — может, Гарри остался, и успел услышать и эту фразу тоже? Но нет, ни звука открываемой двери, ни скрипа ступенек лестницы не доносилось. — За идиотов сейчас ответишь, — хором произнесли близнецы, и Лили поняла, что больше ждать нельзя. Покинув кухню, она сурово оглядела всех присутствующих. Кажется, это неплохо подействовало — дети быстро замолчали. Вторая постановка произвела чуть не больший фурор, чем первая — хоть под конец все действительно устали сидеть, наклонив шею. Да и еще в середине картины начали приходить родители, чтобы забрать домой ненаглядных чад. Первой в камине показалась Кларисса Боунс, за ней — Августа Лонгботтом — единственный оставшийся в живых родственник Невилла. Но даже когда все гости разошлись, праздничный день еще не закончился, и Лили, наведя в гостиной порядок, специально поднялась наверх, проверить, чем занимается Гарри. Как оказалось, тот внял родителям и не бездельничал, а действительно заранее переоделся в костюм и парадную мантию. Надо было готовится к приему других, гораздо более важных гостей. Чарльз и Дорея появились в камине особняка Поттеров к ужину. Отгоняя старость как можно дальше, дед Гарри продолжал заниматься и бизнесом, и артефакторикой, стараясь поддерживать положение семьи по крайней мере до тех пор, пока сын не займет высокий пост в Аврорате. Возможно, именно поэтому с внуком он, вопреки сказанному сразу после его рождения, времени проводил немного. Тем не менее, гостить у бабушки с дедушкой Гарри любил — хотя больше из-за Дореи, Чарльза в такие моменты чаще всего просто не было дома. Лили это удивляло — ее саму атмосфера особняка старших Поттеров немного пугала. Тем более, дело было не в местоположении или обстановке — иначе как объяснить, что приходя в дом в Годриковой Лощине, Чарльз и Дорея приносили эту атмосферу с собой? Вот и за ужином в День рождения Гарри разговор быстро затух, уступив место гораздо более непривычному здесь молчанию. К чаю было уже невооруженным взглядом заметно, насколько Гарри устал, перестав даже стараться изображать внимание и интерес. Заметив это, Лили хотела было как-то сообщить Джеймсу, но тот уже сам понял проблему. — Предлагаю перейти к поздравлениям, а то у нас именинник сейчас заснет, — с лукавой улыбкой произнес он и отошел к подоконнику, взяв спрятанную за шторой переноску. — Гарри, дорогой, ты уже совсем взрослый, и мы решили, что дарить тебе игрушки — неправильно. Зато, думаю, ты обрадуешься новому другу. Гарри, затаив дыхание, следил за отцом. Не вытерпев, он вскочил со стула и подбежал к переноске, которую Джеймс положил на пол. Уже через несколько мгновений крышка откинулась, и наружу показалась серая, с голубым отливом лапка. Мальчик и котенок низзла увлеченно смотрели друг на друга. Пошевелив ушами, котенок приблизился к своему новому владельцу и принялся его обнюхивать и тереться о ноги. Гарри не мог взгляда оторвать от низзла. — Я так понимаю, подарок понравился, — усмехнувшись, сказал Джеймс и вновь спрятал переноску. Но Гарри был настолько увлечен котенком, что, кажется, даже не заметил. Он уже вовсю гладил низзла, а потом и вовсе взял его на руки. Лишь через полчаса котенок проголодался, и, укусив нового владельца за палец, вытребовал себе право поужинать. Из-за стола поднялся Чарльз. — Ну что ж, мы тоже приготовили тебе подарок, Гарри. В этом году ты пойдешь в Хогвартс, и я точно знаю, что письмо придет через пару дней и что твои родители еще не озаботились покупкой всего необходимого. Потому возьму на себя смелость подарить тебе полный комплект принадлежностей для первого курса. Мужчина взмахнул палочкой, приманивая и тут же увеличивая увесистый сундук, доверху набитый учебниками, мантиями, ингредиентами для зелий и прочим, прочим, прочим. Гарри в полном шоке поднялся со стула, хотел было что-то сказать… внезапно он вылез из-за стола и стремглав побежал в сад, всхлипывая и растирая руками глаза. — Что это было, отец? — Джеймс вскочил со стула, яростно сжимая кулаки. — Обычный подарок одиннадцатилетнему ребенку! Ты сам получил такой же! — Чарльз с удивлением рассматривал то закрывшуюся за внуком дверь, то собственного разъяренного сына. — Что за сцену Гарри устроил? Вы что, не готовили его к Хогвартсу? — Гарри — сквиб. Ты присутствовал на ритуале и прекрасно знаешь, что магических выбросов у Гарри нет и не было!.. — кажется, Джеймс хотел еще что-то добавить, но не успел. — Это не повод пропускать несколько лет, пока магия не восстановится. Будет учить теорию, жить в обществе магов, знакомиться с другими детьми. Совершенно не представляю, зачем вы развели здесь драму. — Ты хоть подумал, каково Гарри будет жить среди других магов? — попытался воззвать к разуму Джеймс. — Справится, — безапелляционно заявил Чарльз. — Трудности закаляют характер. Это всяко лучше, чем под крылом заботливых мамочки и папочки, которые и сами того гляди перестанут пользоваться магией, лишь бы ребенка не огорчить. — Он просто жить в замке нормально не сможет… — Мой внук закончит Хогвартс, и меня не волнует, что вы думаете по этому поводу, — веско произнес Чарльз, гневно взирая то на Джейсма, то на Лили. Последняя, почувствовав внимание к себе, встретилась было взглядом со свекром, и тут же ступор, сковавший ее сразу после речи Чарльза, спал. Не произнеся ни слова, женщина вскочила и помчалась в сад, где несколько минут назад исчез ее сын. На улице уже похолодало, ветер, действительно разыгравшийся к вечеру, пронизывал легкую домашнюю мантию насквозь. Вздохнув и потерев плечи, чтобы хоть как-то согреться, Лили прошла по дорожке в глубь сада. В беседке было пусто, как и на лужайке, где Гарри сидел утром. — Гарри, солнышко! — позвала женщина, оглядываясь. Пусть на дворе и была середина лета, солнце уже клонилось к закату, и предметы оставляли длинные, глубокие тени. Спрятаться где-нибудь в углу не составило бы труда даже в зеленой праздничной мантии. — Где ты? Это я, мама! Но сад отвечал тишиной. Лили дошла до пристройки, заглянула туда — пусто. Лишь качали ветвями сливы, яблони и груши. Тут-то миссис Поттер и пришла интересная идея. Отойдя к самому забору, женщина внимательно всмотрелась в окно второго этажа, принадлежащее Гарри. Так и есть — в глубине мерцал еле заметный огонек. — Значит, влез по яблоне, — заключила Лили и пошла обратно к дому. Впрочем, на полушаге ей пришлось остановиться и прислушаться — из открытого окна все еще доносились голоса мужа и свекра — они явно не планировали заканчивать ругаться. Задняя же дверь вела сразу в гостиную, встречи с разозленными мужчинами было бы не миновать. И еще не понятно, как они отреагировали бы на ее намерение поговорить с Гарри. Потому Лили, аккуратно обойдя дом, зашла с парадного входа и сразу же скользнула на лестницу. За дверью комнаты Гарри раздавались всхлипы. Приманив стакан воды и наполнив его, миссис Эванс решительно дернула ручку двери. Та не поддалась. Прошло не меньше десяти безуспешеных попыток попасть внутрь, когда из-за стенки послышался глухой голос сына: — Пожалуйста, мам, уходи. Я не хочу сейчас говорить. Оставлять ребенка в такой трудный момент было нельзя — это Лили прекрасно знала — и попыталась наладить контакт хотя бы так, через дверь. — Гарри, милый, дедушка не хотел тебя обидеть… — Он просто издевается. Знает же, что меня не возьмут в Хогвартс, потому что я сквиб и не могу колдовать, и все равно зачем-то подарил вещи для школы! — сдавленные всхлипы за дверью сменились полноценным плачем, и Лили поняла, что пока сделала только хуже. — Если дедушка так сказал, то он уверен, что ты будешь учиться в школе. В последнем женщина вообще уже не сомневалась. Если Чарльз Поттер взялся за что-то с подобной горячностью и напором, то Гарри будет учиться в Хогвартсе, даже если для этого потребуется сменить директора этого самого Хогвартса. Хотя — и Лили в этом опять-таки была готова поклясться — как раз уговорить Дамблдора на присмотр за мальчиком-сквибом, «запасным» героем пророчества скорее всего не составило труда. Альбус слишком любит давать всем шансы, надежду, выступать добрым дедушкой, чтобы упустить такую прекрасную возможность. Дверь открылась — внутри царил кавардак — чтобы его убежище быстро не разорили, Гарри подпер дверь столом. — Ты уверена? — спросил он, глядя на мать красными, заплаканными глазами. — Более чем, солнце.