К чёрту.
Алкоголь обжигает горло, разум постепенно затуманивается, шумы на фоне становятся уже второстепенной, почти неощутимой, частью вечера. Только вот вместо ожидаемого спокойствия, в его яблочной душе зародилось лишь большее напряжение. В черепушке чуть опустело, но лишь одна цыпочка мыслей не хотела пропадать, не под каким предлогом. Инк - хранитель Мультивселенной и всех вселённых в ней. В белой черепушке возникло несколько картин, если быть точнее, так и не забытых воспоминаний, из-за которых на скулах Мечтателя появился желтоватый румянец.Чёрт…
С тихим стоном Дрим упал черепушкой о барную стойку, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Гриллби, работающий барменом в этом заведении, принял это действие со стороны посетителя, как просьбу о ещё одной стопке. И вновь в стакане поблескивал алкоголь, на который обратил внимание обладатель грушевых зрачков. В них что-то блеснуло и белые фаланги вновь потянулись к стакану, на что Бармен слабо усмехнулся.***
Инк отвлекся от изучения новой Альтернативы, из-за настойчивого стука в дверь. И кому он потребовался посреди ночи? Хотя, учитывая тот факт, что в его пространстве отсутствует единое понятие о времени. Неспешным шагом Хранитель спустился на первый этаж, выдыхая. А ведь только расслабился… Дверь тихо скрипнула, прерывая тишину в доме. В носовое отверстие ударил резкий запах алкоголя. Увидев, кто стоит на его пороге и, сопоставив этот факт с запахом алкоголя, то ужаснулся. Разные зрачки начали меняться, говоря о том, что их хозяин пытается осмыслить ситуации. Но этого ему, к сожалению, сделать не дали... Неожиданно для Инка, он оказался прижатым к стене собственного же дома. Из уст Художника вырвался болезненный стон. Грубо. Руки в жёлтых перчатках достаточно сильно сжимали чужие запястья. Творец с непониманием смотрел на Дрима, от которого и веяло алкоголем. — Дрим, ты что, - такой поворот событий не очень-то нравился, - пьян? Ответ на этот риторический вопрос Защитник и не ждал, также как и достаточно дерзкого действия со стороны Мечтателя. Он поцеловал его. Инк даже отреагировать никак не успел, когда был повален на диван в гостиной. Каким порталом пользуется этот чёрт и почему так быстро? Кажется, Инк забыл, что расстояние между прихожей и гостиной невелико. — Дрим! - когда его уста оказались свободны, выкрикнул Чернильный, чувствуя небольшую тяжесть на своих бёдрах. Но его будто не услышали. Чернильница понял об этом, когда фаланги в прохладной перчатке коснулись чувствительного позвоночника, вызывая мурашки по телу. — Дрим, ты пьян! Ты не понимаешь, что творишь! - после этой фразы на Хранителя был поднят взгляд нежно-грушевых зрачков, который будто говорил, что Инк, ой, как не прав. — Инки, - сладко протянутое обращение было тихо прошёптано, - Дорогой, ты не прав. Я прекрасно понимаю, что делаю. Желтоватый язык прошелся по чувствительным, изрисованным, шейным позвонкам, вырывая из Художника судорожный стон. Этот звук, вырвавшийся со стороны Защитника, заставил Мечтателя усмехнуться. Он всё ещё помнит.А может к чёрту любовь, когда они так отчаянно нуждаются друг в друге?
Жёлтые перчатки были сняты и откинуты на пол. Мечта хотел почувствовать позвонки под фалангами, пересчитывая их. Хочет почувствовать то тепло тела под ним. Он просто хочет почувствовать Инка. Слишком уж долго он бредил подобным. Слишком долго пытался осмелиться, что в итоге смог сделать только под действием алкоголя.Ему надоело ждать.
Белые фаланги прошлись по костям, скрытым под одеждой. Со стороны Творца последовало слабое сопротивление. — Дрим, это, - послышался звук возни, а после в руках Хранителя Позитива появился флакончик с розовой краской, что чуть блестела на свету лампы. В жёлтых зрачках загорелся азарт, а в разноцветных - страх. — Дрим! - Хранитель попытался скинуть Мечтателя с себя или хотя бы выбить баночку из белых фаланг. — Дрим, прошу, не нужно, - но его попытки были прерваны, когда крышечка с характерным звуком открылась. По изрисованным костям прошла дрожь, когда вязковатая жидкость вылилась на белые фаланги, чуть пачкая те. Когда желтоватый язык начал медленно облизывать пальцы, собирая с тех краску, зрачки Художника на секунду сменились на трепетающие души. — Ты ведь и сам этого хочешь, - Хранитель Позитива наклонился, утягивая Защитника в поцелуй. Мягкий, осторожный, но развязный и горячий. В этот раз он почувствовал слабый ответ на свои действия. И не было ясно, то ли это афродизиак, что начал действовать, то ли Инк, смирившийся со своим и чужим желанием. Оторвавшись от столь желанного Хранителя, Дрим осмотрел тело под собой. Одежда. Куча ненужной одежды. — Как же я не люблю, когда на тебе так много этих тряпок, - Мечтатель с тихим рыком нагнулся к изящно-изрисованной шейке, лаская ту. В тоже время его руки избавляли тело Художника от ненужной сейчас, то есть всей, одежды. — Да, - Инк рвано выдохнул, сжимая ткань чужой одежды. Приятно. — Я помню, - сквозь тихие постанывания прошептал тот. Первым на пол полетел шарф. Причем даже дальше, чем рассчитывал Мечта. Видимо этот элемент одежды и сам не хотел участвовать в чём-то подобном. Когда баночки с краской тихо звякнули, ударяясь о пол, их хозяин выгнулся в позвонках, навстречу приятным прикосновениям. И всё же Дрим всё ещё помнит, как довести Инка до звёздочек в глазницах. И спустя лишь пару минут, Защитник понял, что слегка нечестно получается. Он уже без половины одежды, а Мечтатель лишь перчатки снял, хотя не отрицать, то, как скользил по костям латекс, словами передать было сложно. Белые фаланги начали помогать избавляться и Хранителю Позитива от одежды, на что тот лишь тихо фыркнул. Они ещё даже не дошли до самого интересного, а комнату уже заполняли стоны, постанывания и сдержанные рыки. И всё же Дрим, несмотря на всю его невинную ауру, был прекрасным любовником. Сейчас, выстанывая уже в который раз имя "Дримми", Инк не смел, усомниться в этом. Последние остатки одежды упали на пол, к остальным, а в комнате послышался тихий скрип мебели, которой сейчас можно только посочувствовать. — Дримми, Дримми, да, - повторяющиеся имя в таком контексте ни капли не надоедало. Стоны, граничащие с вскриками, тихий стук, при столкновении тазовых костей, негромкие рыки и просьбы не останавливаться. Это то, что наполняло гостиную дома Хранителя.Им не важно, что будет утром. Им важно, что происходит сейчас, а утро. Это потом.