Сегодня,завтра и навсегда

      Декабрь выдается на удивление морозным. Синоптики предсказывают, что такой окажется вся зима — аномально холодной, а к февралю даже разыграется сильный ветер.       Жанна не любила зиму. Ей, как и любому адекватному человеку, нравилось проводить холодные декабрьские вечера под одеялом с книгой и чашкой чая в руках, но при выходе на улицу к ней возвращалось осознание, что зимой мы все будто находимся в полуспячке, не совсем осознаем, что делаем, становимся грустнее обычного, перестаем строить глобальные планы. Вот так и сама девушка, находясь в этой полуспячке, вдруг ненадолго пришла в себя, поняв, что ничего определённого в её жизни нет. Ничего, в чём бы она была уверена, никого, в ком бы она была уверена. После расставания Даши с Максом Жанна ещё не раз приходила к парню. Долгие поцелуи, страстный секс — это был интересный период в её жизни и, что самое удивительное — Макс, хоть Жанна об этом и не догадывалась, не спал больше ни с кем в то время, когда спал с Жанной. Не сказать, что это было от особого его чувства к девушке; скорее, она просто давала ему все, в чём он нуждался, а он давал ей всё, в чём нуждалась она, в ответ. Они как будто взаимно спасали друг друга: без лишних вопросов, разговоров и договоренностей приходили друг к другу, грелись, наслаждались и расходились. Если бы кто-то знал об их связи, то он наверняка подумал бы, что между ними зарождается какое-то большое чувство посредством страсти. Но на деле в тот момент, когда Жанна посчитала неплохой идеей встретиться с Максом и как обычная подростковая пара сходить на свидание, погулять, узнать друг друга, сам Макс эту идею отклонил (к чему ему разговоры, у него была для этого Ангелина), и эти двое как-то естественно начали отдаляться друг от друга, так же, как и сошлись.       Так Жанна относилась ко всем вещам в своей жизни в этот период. Цельная картина её отношений с окружающим миром была похожа на броуновское движение в замедленной съемке: она хаотично двигалась по жизненному полотну, примыкая то к одной группе частиц, то к другой, причем как примыкание, так и отсоединение происходили спокойно, не сопровождались никакими дополнительными всплесками. Чувств в этот период в ее жизни будто бы не было.       Жизнь по инерции хороша (имеет свои явные преимущества), но только не тогда, когда тебе семнадцать. Возраст, когда лучшее, что ты можешь сделать — это решать. За себя, временами и за других, но способность и право принимать какие-либо решения — разве не только лишь это по-настоящему и отличает детей от взрослых?       Однако, даже, когда мы решить не можем, возможно лучше просто остановиться и подумать, понаблюдать. Ведь, когда ты продолжаешь жить и совершать глобальные действия и поступки, не обдумывая и не осознавая их, есть большой риск, что, когда трезвость наконец к тебе вернётся, тебе первым делом придется расхлебывать кашу, которую ты заварил, двигаясь по инерции.

***

      Сам же Макс 19 декабря занимался подготовкой вечеринки к семнадцатилетию Ангелины, до которого оставался один день. Его день рождения был 10 декабря, и перед чередой праздников «брат» с «сестрой» договорились, что в качестве подарка сделают друг другу вечеринки: Ангелина — на восемнадцатилетие Макса, а Макс —на семнадцатилетие Ангелины. И она, в свою очередь, эту договоренность выполнила просто блестяще. Шикарный загородный коттедж на 30 человек, который она сняла, программа праздника, которую она «от» и «до» собственноручно продумала — девушка действительно постаралась: она даже учла количество двухместных и одноместных комнат для комфортного расселения пар гостей, хотя никто, конечно, в ту ночь не спал.Макс был настолько потрясен и удивлен размахом вечеринки, что просто не мог позволить себе упасть в грязь лицом. И, действительно, в загородном доме родителей Ангелины, который он любезно попросил у них для организации вечеринки, творились масштабные работы: украшалась просторная гостиная, устанавливалась аппаратура, в дом заносились продукты, которые уже вечером начнут превращаться в свежие, вкусные и незамысловатые блюда и напитки.       Неожиданно, одна из одноклассниц Макса, Даша (к счастью, в классе их было целых три) так же, как и многие другие, помогавшая в организации мероприятия, подошла к нему с конвертом в руках:       -Это, вот, тебе, — она протянула ему конверт. Он исподлобья с глупой улыбкой посмотрел на неё.       -Что это? От кого? Что мне с этим делать? — пока он разглядывал конверт и параллельно задавал вопросы, Даша уже успела скрыться.       Развернув сверток, он увидел лист бумаги, с двух сторон исписанный достаточно крупным аккуратным женским почерком.       «Максим,       Я не знаю, как ты отреагируешь на то, что прочтешь дальше, но знай, что я просто хотела быть до конца честной и, на самом деле, больше всего в этой ситуации я дорожу именно нашей дружбой, и если мне придется миллион раз извиниться за это письмо, чтобы наша дружба сохранилась — поверь, я именно это и сделаю. <…>       Так вышло, что ты мне нравишься. Уже полтора года.<…>       Я не знаю, каким будет твой ответ. Если «да», то я буду искренне счастлива, если у нас что-то выйдет, если «нет», то я недолго буду убиваться, ты меня знаешь. Но мне просто нужен ответ, я устала гадать и мучаться.<…>.       Помни, пожалуйста, что я очень люблю тебя и как друга, дружба для меня в любом случае важнее.       Буду ждать твоего ответа!       Геля».       Вырванные промежутки этого письма были наполнены чисто эмоциональными строками, которые несли в себе цель подтолкнуть Макса к положительному ответу засчет упоминания о том, как долго они идут по жизни вместе, как много разделили друг с другом.       Первое, что приметил Макс, это то, насколько Ангелина волновалась. Такой романтичный и милый способ признаться в своих чувствах, как письмо, вообще не показался парню идеей его подруги. Он решил для себя, что ей явно кто-то подсказал, что его можно написать, потому что по-другому, как он считал, такой прагматичный человек, как Ангелина, додуматься до этого не мог бы. Хотя, как ни странно, она додумалась. Да и, в конце концов, подписать себя как «Геля», а не «Ангелина», а его, как «Максим», а не «Макс» — ей действительно нужно было напрочь разволноваться для этого.       Макс думал. Впервые за долгое время он действительно размышлял.       «Я не знаю. Я не люблю ее, наверняка не люблю ее так сильно, как она меня. Но, с другой стороны, я никогда и не смотрел на нее, как на девушку. Она всегда была для меня сестрой, но это же не значит, что сейчас я не могу посмотреть на нее по-другому. Она красивая, сексуальная, умная, смешная. Какие у меня есть причины с ней не встречаться?»       На этом размышления Макса завершились. После минуты глубоких раздумий он окончательно и бесповоротно решил: «Она будет моей девушкой. Прикольно».       И он ухмыльнулся сам себе и принялся записывать подруге голосовое сообщение.       «Привет, Ангелина. В общем, прочитал я твое письмо. Вот, честно, совсем не ожидал. Довела ты меня до слез, короче. Прям растрогала».       «Ну и я, на самом-то деле, вообще не против попробовать. Сейчас иди, отдыхай, завтра у тебя насыщенный день. Мы с тобой почти с самого утра увидимся. Вот».       «Спокойной ночи. Люблю».       И красное сердце последним сообщением.

***

      20 декабря оказался тем редким приятным днем зимы, когда мороз не обжигал щеки, но помогал поддерживать на них отборный румянец. Именинница находилась в затяжной эйфории еще со вчерашнего вечера. Тот, кого она так слепо, преданно и отчаянно любила вот уже полтора года, ответил взаимностью.       В десять часов утра в дверь ее квартиры позвонили. Родители два дня назад уехали в отпуск, это не могли быть они, но так рано она еще никого к себе не ждала. Тем не менее, так как с семи утра девушка, будучи жаворонком, находилась при полном параде, ей не составило труда безо всякой спешки подойти к двери и открыть её. На пороге стоял Макс, а в руках у него — большой букет пионов, которые она так любит — это он знал, еще пока они просто дружили.       -С днем рождения, красавица, — он сиял в пороге ее квартиры, отгоняя всякую неловкость. Ей сейчас тоже было не до стеснения. Это ее день, ее парень, они одни в квартире, она успешная, красивая семнадцатилетняя девушка. Она тотально счастлива. Она выиграла эту жизнь, и награждением был этот день.       Ангелина, сопровождаемая истерически-радостным криком, запрыгивает на руки к парню, обвивая ногами, с которых начала предательски скатываться ее сорочка, его бедра, а руками — его шею. Она впивается в его губы своими, этот страстно-счастливый поцелуй красиво и нежно переходит в более томный, глубокий. Он, одной рукой удерживая ее на себе, второй закрывает дверь квартиры и, бросая цветы на пол и на ходу снимая с себя куртку и обувь, несет свою девушку в спальню.       Макс кладет ее на кровать, нависая над нею сверху и не отрываясь от поцелуя. Она, мерно в ходе поцелуя пробираясь ногтями к краю его поло, наконец, снимает его с него. Когда поцелуй прекращается, он ведет свои руки прямо по швам ее сорочки, проявляя изгибы тела юной девушки. Наконец, его руки нащупывают под ее сорочкой еле ощутимый шов ее трусиков. Он, не торопясь, запускает ладони под красивые ткани ее одежды и стягивает их. Она издает приторный девичий любвеобильный смешок.       Наконец, он вновь возвращается к губам своей возлюбленной, запуская язык в поцелуе. Она обладала достаточным чувством самоценности, чтобы не размякнуть окончательно под действием его сексуальных чар, она скорее просто принимала происходящее, как данное, и позволяла себе получать удовольствие, смаковать. Она чувствовала, будто бы весь этот день принадлежит лишь ей.       Неожиданно для себя самой, Ангелина буквально вспыхнула от ощущений. Ее парень углубил поцелуй, и ровно в этот же момент она почувствовала его пальцы внутри. Она больше не могла держать глаза открытыми, чтобы любоваться им. Больше не могла сдерживать стоны, как тогда, осенью. Она больше не могла противиться тому спектру чувств, эмоций, ощущений, которые ей дарил сейчас этот человек. Поэтому она просто отдалась действу. А Макс блаженно и уверенно наблюдал за раскованностью его вчерашней «сестры», а ныне девушки. Ему нравилось смотреть, как она реагирует на него. Его и самого от неожиданности обуревало это чувство наслаждения девушкой. Она была раскованной, красивой, сексуальной… В тот момент, неожиданно для себя самого, Макс признавал, что в этой девушке было все, чего он хотел в тот момент. Ему явно достался один из лучших вариантов, если не самый лучший.       Спустя десяток минут, Ангелина уже блаженно лежала на плече Макса:       -Я оценила твой подарок.       -Это ещё не всё. Развлекайся пока, я заеду за тобой в половине седьмого. Тебе же уже передали платье?       Девушка вспомнила о невероятном платье в пол серебристого цвета, которое было доставлено ей курьером ещё вчера.       -О-о-о, так вот, для чего оно? -      Да, надень его сегодня. Хочу снять с тебя вечером именно его.

***

      Ангелина понимала, куда вез её Макс, который, кстати говоря, уже неделю водил машину. Она и он выглядели так, будто через пару минут окажутся на красной дорожке Каннского кинофестиваля, и её приводила в восторг мысль, что, судя по всему, так будут выглядеть все гости на её празднике. До поворота на переулок, где находился загородный дом её семьи, оставалось несколько сотен метров.       Макс, наконец, припарковал машину, заглушил её и направился помогать своей даме выходить из авто. Он подал ей руку и слегка придержал за поясницу. Но Ангелине даже этого хватило, чтобы разразиться предвкушением, любовью, нежностью, восторгом. Так, конечно, бывает только лишь в начале, в самом начале отношений между двумя людьми. Он берёт её за руку, и они вместе идут к людям, которые станут первыми, кто увидит их в качестве пары. Девушка уже решила: они не будут ни о чем говорить, им не нужно всеобщее признание, им двоим достаточно просто быть рядом, смотреть друг на друга, чтобы другие поняли, что между ними. Другие поймут, и им придется принять это, как свершившийся факт.       Но она думала и о другом, пока они добирались до дома. Она думала и о Насте, которой она не видела с начала ноября и которая приехала сюда, девушка не сомневалась в этом.В начале ноября Настя перевелась на заочное обучение и вместе с семьёй уехала в другой город, её отец получил там длительную командировку, которая закончилась как раз под Новый Год, а, соответственно, и под день рождения Ангелины. Настя практически не общалась с подругой в то время, пока была так далеко от неё, и Ангелина, смягчившись чувствами к Максу, действительно признавала, что скучает по ней.       Они осторожно пробирались к дому в роскоши зимы, леса и собственных нарядов; наконец, он дёрнул за ручку двери, и из дома на именинницу хлынула волна тепла, уюта, запеченного мяса, суеты, предстоящего веселья. Она вошла туда.       -С днём рождения! — её окружили её друзья, целуя, обнимая, поздравляя, снимая с неё верхнюю одежду. Ангелина выдохнула и окончательно расслабилась — можно продолжить блаженство, ей его обеспечат и здесь, она знала.       Она прошлась по дому, который не узнала от тяжести украшений и декораций, его заполнявших. На потолках висели цветы вперемешку с полотнами, вместо столов — тумбы цвета тиффани. Она, девушка, которую труднее всего было именно удивить, не верила своим глазам. Всё это сделали для неё её друзья.       Поэтому Ангелина уже намеревалась пройти в кухню, чтобы обнять подруг и, пока судьба предоставила ей смелость, чтобы сердечно отблагодарить, как вдруг в коридоре ей пришлось остановиться.       На пороге её дома стояла девушка.       -Настя? -в недоумении дрогнула голосом Ангелина.