Презумпция невиновности

Тишина. Она преследует повсюду, сводит с ума. Только мерные шаги по металлическому полу издают хоть какие-то звуки – больше не слышно ничего. Присутствие на корабле людей не утешает, они немы как рыбы и при встрече максимум кивают. Чаще всего и этого не происходит. Они, как механизмы, чётко работающие по одной схеме, не позволяющие себе сбиваться. Мимо прошёл человек в жёлтом костюме, пока Аркаша чинил проводку. Он лишь бросил на него взгляд и сразу же вернулся к делу, соединяя провода. Люди здесь действительно не казались людьми. Роботы, не иначе. В первое время и вправду казалось, что его отправили сюда с машинами. Только в начале полета он перебросился парой слов с человеком в красном костюме, а потому в его глазах он был единственным «нормальным». Все остальные же не выражали будто никаких эмоций. Да и в космосе не до них, ведь действительно – выразишь их чуть сильнее, непременно ошибёшься. Когда работа у этой электрической панели была закончена, он пошёл к следующей. Опять тишина. Опять только звук шагов. Депрессия сама собой может начать развиваться в такой обстановке. Резкий звук сигнала тревоги как будто наполнил всё пространство вокруг и тяжким грузом начал давить на голову. Нервы, уснувшие от такого умеренного времяпровождения, обострились, а оттого тело моментально напряглось. Вот кто-то и сбился с заданного курса. На встроенной в шлем карте корабля отмечается то, что произошла проблема со светом и в эту же секунду он погас. Липкая паника охватывает сознание, но тело знает, что делать и без его участия – не даром перед полётом прошло столько тренировок. Ноги сами ведут к месту возникновения проблемы, а руки сами поднимают нужные рычажки и свет вновь озаряет весь корабль. Остаётся один вопрос – кто его выключил и зачем? Отдыхать времени нет, нужно идти выполнять свои поручения и дальше, но после такого удара по психике Аркаша не мог не сбиться. Он опустил руки на электрощиток, пытаясь придти в себя. Сзади послышались шаги, а после недовольный голос, который так непривычно было слышать после долгого молчания окружающих: – Ты зачем это со светом играешься? – Кто-то выключил его, я лишь пришёл всё починить. Человек в синем костюме не нашелся, что ответить, но всё равно весь его вид был до сих пор недовольным и недоверчивым. – Работай дальше,– только кинул он и ушёл. Видимо, тоже работать. Вообще, его недовольство можно было аргументировать. Человек привыкает ко всему, а потому, привыкнув к такой размеренности, резкое из неё выведение приводит к недовольству. Сам же Аркаша тоже был недоволен, но ещё больше – взволнован. Ему не нравилось то, что произошло. Оно породило предчувствие, что произойдет что-то нехорошее, хоть суеверным он никогда не был. Только он собрался выйти из комнаты, как в него врезался Красный (дать другого обозначения людям здесь Аркаша не мог, а потому и обозначал их по цветам их костюмов). Тот недовольно пробормотал что-то, но позже, осознав случившееся, бросил извинение и попытался пройти внутрь. Аркаша же как будто и не понял того, что мешает, а потому не сдвинулся с места, но когда требовательный голос вернул с небес на землю, он пропустил его. – Не тормози, у меня здесь ещё задания. – Прости...– ему в любом случае было приятно сейчас слушать его и, когда тот прошёл в помещение, он не ушёл, а наоборот, последовал за ним,– я бы мог побыть с тобой, всё равно мне осталось немного заданий на сегодня. Тем более, мало ли кто-то опять захочет выключить свет. – Поверь, я и сам здесь со всем справлюсь,– голос Красного стал заметно недовольнее,– не стоит. Аркаша будто и не услышал – остался в электрике, сверля его спину. Какое-то время Красный постоял, ничего не делая, но, наконец, обернулся и прошипел: – Иди помоги кому-нибудь ещё. Ты. Мне. Мешаешь. – Но... – Уйди. Только-только появился шанс поговорить с кем-то, почувствовать, что не один в просторах бесконечного космоса, как он тут же отпал, умерев на корню. Аркаша тяжко вздохнул, но кивнул, скорее самому себе и развернулся к выходу. Красный и не собирался останавливать его, но, видимо, почувствовав укол совести за то, что так грубо отказал, добавил: – Если уж не хватает общения, жду тебя по завершении заданий в столовой. Аркаша никак не отреагировал внешне, ведь за затонированным стеклом скафандра улыбки не было видно. Ожидание будущего разговора успокоило, даже прежнее беспокойство за то, что по какой-то причине свет на корабле был выключен, пропало. Осталось только последнее задание – соединить провода в управлении, совсем недалеко от столовой и электрики, и можно было идти готовиться к встрече. Та вызывала интерес и приятные эмоции – Красный был единственным, кто был ему симпатичен. Все остальные вызывали лишь лёгкое отторжение. Да и как он мог испытывать к ним хоть что-то, раз они даже словом ни разу не перекинулись? Очень хотелось наконец обзавестись знакомым. Или, может быть, даже другом.Красный казался очень проницательным и интересным человеком. Он сразу понял, чего Аркаше не хватает, сразу предложил помощь. В отличии от того же Синего. В работе не возникло проблем, а потому он вышел из управления и сразу же направился в столовую. Там он занял центральный стол в который была встроена кнопка для созыва экстренного собрания. Выбрал он это место не просто так – с какой бы стороны не пришёл Красный, он заметил бы его. Кнопка была того же цвета, что и костюм того, кого он ждал. Красный... Цвет тревожности и опасности. Подобная мысль не понравилась Аркаше и он попытался её замять тем, что у него у самого цвет костюма не лучше – чёрный, означающий тьму, зло. Ведь он же не мог никак характеризовать его самого? Нет. Значит и Красный вполне себе хороший человек, учитывая то, что он не оставил его наедине со своим безумием. – Ты быстро. Аркаша резко обернулся за спину, откуда услышал знакомый голос и улыбнулся. Действительно, как может быть опасным человек с таким мягким тембром? – Я же говорил, что заданий оставалось немного. Красный кивнул и сел рядом. Он спиной развернулся к столу и руками опёрся о него, расслабленно и уверенно. – Должно быть, ты хотел познакомиться? – Да, я был бы не против. Меня Аркашей зовут. – Достаточно редкое имя,– хмыкнул Красный.– Марин,– он протянул руку для рукопожатия. Не медля, Аркаша ответил ему, пожимая её. – У тебя для России тоже редкое, но я помню, в начале полёта ты говорил, что из Молдавии. – Хорошая память. Я с начала полёта уже ничего не помню. – Знаешь, когда это последнее воспоминание о разговоре с живым человеком, не удивительно, что его запомнишь. – Я больше сконцентрирован на работе, нежели на подобном, но, как выяснилось, и мне порой нужен контакт. Я рад, что не один нуждался в нём. – Тебе не кажется, что мы одни здесь...– Аркаша огляделся вокруг, опасаясь, что кто-то может неожиданно зайти в столовую,– Люди? – У меня появлялись мысли о таком, но я уверен, что это всё домыслы. Одиночество может проявляться в конспирологии. А это она и есть. – Что ж, пожалуй ты прав. – Не пробовал общаться с кем-нибудь ещё?– вопрос прозвучал небрежно. – Нет, но когда я включил свет, Синий отругал меня. – За что же?– Марина это явно развеселило. – Он подумал, что это я со светом играюсь. Хоть меня темнота застала далеко от электричества, я лишь пришёл его починить. – Как думаешь, кто бы мог быть тем, кто и вправду его выключил? – Да кто угодно. – Даже я? – Кто тебя знает. Аркаша сказал это только ради шутки, но Марин напрягся. – Поверь мне...– шёпотом, будто шипя, сказал он,– я такой глупостью не занимался бы. – Понял, понял. Но мне сложно подозревать кого-то. Для меня все отличаются лишь цветом костюма. А ты... Ну другой, что ли. Марин хмыкнул. – Возможно и другой. Но это не повод подозревать меня. – Не обижайся, я в положительном смысле. И, если честно, я очень рад, что ты предложил общение. – Просто ты мне показался чуть менее безнадежным, чем все остальные. – И что бы это значило? – Не важно. На этом разговор приутих. Марин закинул голову и уставился в потолок, а Аркаша задумался. Он никак не мог понять, в чём именно он и все остальные могли быть безнадежны. Как никак – они все космонавты, заранее подготовленные и умные люди, ведь без этих качеств в космосе не выжить. Аркаша ещё не знал, что выжить удастся не всем. Опять громкая сирена распространилась по кораблю, а в столовой она была ещё громче – динамиков здесь было больше, ведь это было самое большое помещение соответственно. Марин практически не отреагировал, он даже не шелохнулся, а Аркаша хотел было дернутся на устранение очередной проблемы, но на дисплее в скафандре отобразилось, что это один из астронавтов уведомил о ЧП. Это означало лишь то, что сейчас вся команда должна была собраться в столовой. Постепенно все космонавты стали приходить в неё, только двое задерживались. Одним из них был тот, кто и собрал всех по какой-то причине. Наконец, он прибежал. Это был темно-зелёный. Он, запыхавшись, начал что-то объяснять, но его резко перебил Синий: – Отдышись для начала, а потом говори. От резкого тона Зелёный действительно перестал пытаться что-то сказать и замолк. Он какое-то время просто стоял, опираясь о собственные колени и смотрел в пол, но, наконец, когда более-менее отошёл от шока (а это несомненно был он), спокойно и размеренно заговорил: – Там труп Фиолетового. – Что?– отозвались все голоса, сливаясь в один. – Там... Там такое кровавое месиво... Половины его тела нет, из оставшегося свисают органы и мясо... Да кости торчат. – Кратос, прекрати, мы поняли!– резко выкрикнул Синий. От подобных описаний ему явно сделалось нехорошо. Все удивлённо воззрились на него. Он же сначала не понял почему, но потом, вспомнив, что сказал, ответил на них: – Мы с ним знакомы,– и указал на зелёного. Зелёный же утвердительно кивнул. Его тело всё ещё дрожало от увиденного. – Не лично. Мы познакомились здесь, на корабле. Поэтому мы и знаем только прозвища друг друга. Он, если что, Квантум. И, думаю, нам стоит всем представиться друг другу. Не обязательно настоящими именами. Команда притихла. Никто первым не решался называть, хоть и несуществующее, имя. Первым же, после кого и прокатилась волна представлений, был Марин: – Мармок,– хоть за затонированным стеклом не видно было его лица, по голосу и по позе, в которой он сидел, было понятно, что оглядел он всех со скукой. – Джохан,– сразу же после приятеля, решил представиться Аркаша. – Сода,– произнёс голубой, а за ним сразу же оранжевый: – Джо... Джо Спин, если удобнее. Мы с Содой и Дизоффом тоже знакомы. – Я как раз-таки тот самый Дизофф,– отозвался белый. – Я Гавер,– последним представился жёлтый. Он был мрачнее всех остальных. – Получается, ты был знаком с Фиолетовым?– участливо поинтересовался у него Сода. – Есть такое,– со смешком отозвался тот.– Он был моим другом. Есть подозрения, кто сделал с ним такое? А, Кратос? – Я... Я не знаю. Вроде я никого не видел рядом с ним, и никто не выходил из комнаты, в которой произошло... убийство. – Нам нужно хоть что-то. Хоть малейшее подозрение,– уверенно начал Квантум.– Расскажите, кто с кем был и кто в ком уверен. – Мы с Содой постоянно были вместе и выполняли задания друг с другом. Просто потому что одним скучно,– заступился за друга Джо. Сода только кивнул, подтверждая это. – Хорошо. А Дизофф был с вами?– встрял Квантум. – Нет, его не было к сожалению. Но мы можем за него ручаться. – Ладно, на вас в любом случае мало подозрений. Вы втроём со мной выходили со стороны медотсека, а Кратос выбежал со стороны оружейной. – Но оттуда выходили только я и он,– возмутился Гавер,– это не повод для подозрений. – Подожди. У нас ещё есть двое,– Квантум остановил критику своей детективной деятельности.– Мармок, Джохан, а вы почему так быстро оказались в столовой? Аркаша хотел было ответить, но Марин поднял руку, этим жестом прерывая его, и сам спокойно заговорил: – Вы все, оказывается, такие дружные между собой, а вот мы с Джоханом не смогли найти себе парочку, потому и договорились после выполнения своих заданий встретиться здесь. Знаете ли, в космосе одному сложно. – Вы подозрительные,– основные аргументы, которые можно было предъявить, закончились, а потому Квантум просто высказал то, что думал.– Он говорит правду?– поинтересовался он у Джохана. – Да, мы действительно были здесь всё это время. – Я верю ему, но не доверяю Мармоку,– вдруг сказал Гавер.– Я видел, как он чинит проводку. – Да, я тоже его видел,– согласился Квантум.– Когда выключился свет он первым пришёл починить его, так что, думаю, раз он ручается за Мармока, то и он не убийца. – Он просто может не знать всего,– хмыкнул Джо. – У вас нет доказательств против него,– Аркаше просто не хотелось верить в то, что тот, кому он уже начал доверять, может оказаться предателем. – И то правда,– согласился Сода.– У нас пока мало причин подозревать его. – Но кто тогда?– Квантум окончательно запутался. – Ну... Ты конечно извини, но пока что есть вероятность, что это был саморепорт. – Вы издеваетесь? Кратос не мог этого сделать! – Ну почему же,– заговорил Гавер. Он посчитал эту версию убедительной.– Всё сходится. Он единственный выбежал со стороны убийства, да ещё и описал всё в подробностях. Так, как будто рассматривал это всё. Будь он действительно таким, каким притворяется, он бы убежал от трупа моего друга как только заприметил бы кровь. – У меня был ступор!– Кратос и не думал, что подозрения могут лечь на него. – Кратос не мог бы! – А почему же? Или ты тоже предатель? А может только ты и есть?– вдруг озлобленно прошипел Гавер.– Начал так активно всех расспрашивать, а сам и слова не сказал. Сода, ты видел Квантума, когда вы вместе выходили? – Н-нет. Он, наверное, шёл за нами. – Так почему же ты, Квантум, не мог просто обойти весь корабль за это время? Где ты нашёл труп, Кратос?– грубо спросил он. – В кислороде... – Кто и как давно был там в последний раз? Все промолчали и только Мармок сказал: – Я вчера выбрасывал там мусор. – Вот видите,– теперь Гавер обращался ко всем,– Квантум вполне мог убить ещё в начале дня и чтобы отогнать от себя подозрения вышел со стороны медотсека. Все закивали, считая подобные доказательства вполне убедительными. Кратос же немо отвергая это, отрицательно затряс головой, но сил опровергать, находить доказательства в пользу друга у него уже не осталось, ведь он только что видел труп собственными глазами, это ударило по его психике, но знал бы он то, что будет происходить дальше, привел бы тысячу и одно доказательство, что его друг в этом не замешан. – Выкидываем его в космос,– не терпя возражений произнёс Гавер и с довольством стал наблюдать как тот, кого он считал виновным в смерти друга, брыкается. Против большинства справиться Квантум не смог и, когда его уже подвели к люку, в который собирались выкинуть, он выкрикнул: – Вы убедитесь, что это не я! Следующим выбрасывайте Гавера!– последние слова стали затихать и космос наконец принял свою первую жертву. – Нет уж. Если это был не он, то тогда Кратос. Я не мог так поступить с Серёгой. Но всем на эти слова уже было плевать. Команда опять разбрелась по кораблю выполнять свои задания в полной уверенности, что были правы. По-другому думать всем просто не хотелось. Аркаша же был морально опустошен и теперь жалел, что на сегодня выполнил все задания. Работа хоть как-то отвлекла бы от чувства вины за то, что мог выбросить невиновного. Он меньше всего помогал в том, чтобы сдерживать Квантума. Тот, как-никак, поверил ему. Странное рвение выбросить Синего он заметил в Марине. Тот, хоть и был не первым, кто схватил его, упорнее всего сдерживал сопротивляющегося. Когда все разошлись и даже особо возмущенный Гавер тем, что его не дослушали, Аркаша остался в столовой с Мармоком, который тоже не собирался уходить. – Кому ты веришь?– вопрос разрезал возникшую тишину. Джохан не знал что ответить. Сейчас он не верил никому, кроме Марина. Его он защищал только из-за того, что просто не хотел верить в его виновность. И плевать на многие совпадения. – Я не знаю,– слишком печально. Смута противоречий терзала его. – Но всё-таки. Думаешь, Гавер был прав и мы выбросили того, кого нужно? Или он ошибся, но сейчас прав и Кратос виновен? Или может это всё-таки он предатель и ведёт двойную игру, а фиолетовый ему был не другом, а наоборот врагом? – Зачем ты это спрашиваешь? – Мне интересно узнать твоё мнение. – Но почему ты так спокойно реагируешь на то, что творится на корабле? – Откуда ты знаешь, что я спокоен?– вопросом на вопрос ответил Марин. – Понятно...– Аркаша не учел факта того, что тот мог мучаться внутри, а потому, чтобы не обижать, решил ответить на те вопросы, которые Марин задал до и поделиться своим мнением.– Если Кратос хороший актёр, то это он и тогда то, что привел в пользу этой теории Гавер, верно. Но почему-то мне кажется, что актер – не наша профессия и все мы хороши только в нашем деле, а потому Гавер, практически никак не скорбящий по другу, может действительно оказаться предателем. Тем более он подозревал тебя... – Спасибо за твоё мнение,– сухо, почти никак не отреагировав и не став делиться своим, поблагодарил Марин и встал.– Извини, я за сегодня очень устал. Не против, я пойду? – Нет, конечно иди. Меня тоже всё это вымотало, так что и я наверное пойду в свою комнату. – Хороших снов,– Марин развернулся и ушёл по коридору, ведущему к каютам. «Через управление»: зачем-то решил запомнить Аркаша. Внутренние подозрения, которые он отвергал вступили в бой. Через какое-то время он тоже направился к своей комнате, так как сон постепенно подступал. Давно он не чувствовал его приближения, ведь в космосе ощущение времени сбилось и ложиться спать приходилось строго по часам. Но, как-никак, почти земное чувство потребности во сне обрадовало. Пока он шёл к своей комнате, глаза слипались и, проходя через хранилище, в проходе у проводов он заметил Белого. Аркаша хотел было поздороваться, но глаз зацепился за кровь на костюме и его необычную позу. Тот стоял всем туловищем упираясь об стену, стоящую перед ним. Паника прогнала сонливость и он подбежал к Дизоффу, коснулся его плеча, будто надеясь, что всё это очень плохая шутка и сейчас тот повернется к нему и посмеётся над тем, что смог удачно разыграть его, но он никак не отреагировал, а это лёгкое прикосновение чуть было не столкнуло безвольное тело с его опоры. Слёзы подступали, он впервые видел убитого, но, постаравшись успокоиться, он достал рупор и нажал на кнопку. Вина перед Квантумом решила так вовремя наложиться на то, что он только что увидел и от этого стало особенно хреново. Звук сирены в третий раз распространился по кораблю, будто рассекая и так тяжёлую голову адской болью. Почти сразу он ушёл от трупа, стараясь выбросить ужасную картинку увиденного. Свёрнутая неестественно голова и колотая рана на животе Белого то и дело появлялась перед глазами. Оказаться в столовой не составило проблемы, хранилище было очень близко, а потому он был одним из первых, кто уже пришёл сюда. Было понятно, что среди этих людей зарождается паника и всё та же вина. Их было трое, он, Кратос и Сода. Постепенно подходили остальные, Джо же был первым и сразу подсел к последнему. «Видимо им пришлось ненадолго разлучиться»: подумал Аркаша. До этого они и вправду постоянно ходили вместе, но в этот раз скорее всего что-то пошло не так. Последним пришёл Марин и тогда все взгляды обратились на того, кто всех собрал. Джо и Сода нетерпеливо ожидали пока тот скажет то, что уже сами поняли и чего боялись особенно сильно. Они знали, что Дизофф не появился на собрании скорее всего не просто так. – Дизоффа я нашёл в хранилище,– не став уточнять в каком виде, сказал Аркаша. Плечи космонавтов в голубом и оранжевом костюмах опустились, они будто до последнего надеялись на то, что не услышат этих заветных слов. Джо приобнял Соду, стал успокаивающе гладить, хоть и сам был на пределе. Его мелко потряхивало. – Я не видел никого рядом, мне так жаль...– видеть чужое горе было невыносимо, а ещё невыносимее быть его участником. Обсуждение долго не начинали. Все были достаточно компетентны, чтобы дать какое-то время друзьям на то, чтобы отойти от потери. Когда тихие всхлипы с их стороны сошли к минимуму, Аркаша заговорил: – Есть у кого какие подозрения? – Я уверен, что это Кратос. Квантум сам свёл себя в могилу из-за того, что стал защищать истинного предателя. Тем более всё сходится,– Гавер не стал менять объект своих подозрений. На удивление, Кратос никак не отреагировал на обвинения. Он молча сидел, уставившись в иллюминатор за спиной сидевшего перед ним Марина. Аркашу заинтересовало, на что он там смотрит и, обернувшись, увидел то, что видеть сейчас был не готов. Тело Квантума парило там, за стеклом, его скафандр по какой-то причине сошёл с крепления и отлетел в сторону, но всё также летел рядом не отставая, будто верный пёс. Аркаша сглотнул. Кого-то из них ждёт такая же участь. – Я предлагаю пропустить это голосование, пойти поспать и на трезвую голову завтра решить, кто из нас предатель,– наконец уверенно произнёс он. Если бы поколебался, его бы не послушали уж точно. Простая психология. Почти все согласились с этим, просто кивнув. Даже Гавер успокоился, ведь тоже увидел парившего за стеклом Квантума, которого сам обрёк на это. Его начала мучить совесть и, хоть у него и были подозрения на Кратоса, ошибиться ещё один раз он не хотел. Джо первый поднялся и, придерживая Соду, повёл его за собой. Гавер же пошёл следом и вскоре обогнал их. Попрощавшись с Аркашей, следующим ушёл Марин. Он остался наедине с Кратосом, который всё это время беспрерывно смотрел туда, откуда тело его друга уже улетело. Он не шевелился, отчего Аркаше показалось, будто он и сам уже умер. – Мне жаль, что мы допустили такую ошибку. Я уверен он был хорошим человеком...– чтобы хоть как-то расшевелить его, сказал Джохан. – Он был лучшим,– хриплым от плача голосом дополнил Кратос и Аркаша буквально увидел за затонированным стеклом его улыбку, пропитанную болью и невероятной печалью.– Если меня убьют или Гавер всё-таки добьётся своего, мне уже будет всё равно. Пожалуйста... Если возникнут разногласия... Подтверди его версию. – Но это же не ты. Не ты предатель. – Да... Но я не смогу больше жить без него. Я сойду с ума. Знаешь, он предложил мне встречаться,– послышался ещё один всхлип.– Потом, на земле. Понимаешь... Мне уже всё равно на то, что ты обо мне подумаешь, настолько я отчаян, поэтому и говорю это. Так что, пожалуйста, завтра проголосуй за меня.– он резко поднялся с места и, не дав ответить или воспротивиться, ушёл. Теперь он остался один. Опять. Опять это повторилось. Тишина наполнила пространство, но она сейчас была куда приятнее постоянных сигналов тревоги. Уж лучше она. Задерживаться не хотелось, ведь маньяк всё ещё был среди них. Сейчас все подозрения сводились только к Гаверу и тот слишком резво пошёл к каютам, так, что мог скрыться с чужих глаз и не дойти до них, поэтому стоило поторопиться до того, как тот мог бы добраться до него. Он подскочил с места и голова начала слишком сильно кружится, отчего он чуть было не свалился обратно. Организм стал работать слишком плохо то ли от обстановки, то ли от того, что он давно не спал и не ел. Хотя, скорее всего это всё наложилось друг на друга. Всё-таки утихомирив головокружение, Аркаша направился к своей каюте. По пути в коридоре он увидел стоящих в обнимку Джо и Соду. Они касались скафандров друг друга и это выглядело очень мило, будто невинный поцелуй. В другой ситуации Аркаша умилился бы этой картине в полной мере, но сейчас он знал причины. Он сочувствовал их горю, он сочувствовал горю Кратоса, надеясь, что хоть этим как-то поможет им. Но, к сожалению, вернуть к жизни умерших ему не удалось бы. Пройдя в коридор с дверьми в каюты, Аркаша удивился его задымленности. Первой мыслью было то, что опять что-то поломалось, но, повернув взгляд к месту, откуда шёл дым он заметил Гавера. – Здесь же нельзя курить,– скорее из зависти заметил он. – Судя по тому, что маньяку среди нас позволено многое, не думаю, что перед неминуемой смертью сигарета так сильно навредит мне или кораблю. – Как всё пессимистично,– он улыбнулся и подошёл к нему.– Не поделишься сигареткой? Тот только кивнул и подал пачку с зажигалкой. – Здесь же запрещено курить,– вернув фразу, усмехнулся Гавер, наблюдая, как Аркаша закуривает. – Думаю, нас поймут,– пустив долгожданный дым, тот вздохнул. Они замолчали и в тишине курили. Обсуждать было нечего, точнее одна тема была, но поднять её они планировали завтра. – Нас всё меньше. Если умрет ещё кто-то, работы станет в несколько раз больше,– задумался Гавер, делая последнюю затяжку.– И это при том условии, что мы останемся живы. – Мы подготавливались и для этого. Но, чувствую, наша миссия будет провалена. Если даже мы найдем убийцу,– Аркаша хотел добавить, что подозрений у него уж точно не осталось,– то сил ни моральных, ни физических продолжать её у нас не останется и придется возвращаться на Землю. И это самый лучший вариант событий, который только есть на моём уме. – Никогда не верил в лучшие варианты... – Это ты зря,– Аркаша выкинул окурок на пол, не позаботившись его убрать, всё равно всем будет пофиг на него и, помахав рукой в знак прощания, направился к своей каюте. Сигарета ещё больше стала усыплять, а потому продолжать этот диалог ни о чем он бы просто не смог. Когда голова коснулась мягкой подушки, разум тут же отключился. *** Следующее утро, а точнее ещё не оно, так как корабль был освещен наполовину, что означало, что время на сон ещё не закончилось, началось с оглушающей сирены. Лучше будильника не придумаешь, ведь от неё Аркаша подскочил, как ошпаренный и ложиться спать дальше не представлялось возможным из-за гудения в ушах. Кажется, по ощущениям это была кровь. Через скафандр, оставленный на полке было видно, что это сигнал о поломке в реакторе, который находился достаточно далеко. Аркаша вздохнул с облегчением от того, что это не было очередное убийство. Хотя, если он или команда вовремя не успеют починить реактор, убийство будет массовое, а потому он поспешил чинить его. Из кают практически вместе с ним выбежали четверо обеспокоенных членов экипажа. Хоть участие их всех было не обязательно, а лишь двоих, посылать кого-то конкретного не стали, ведь любой среди них мог оказаться предателем и тогда их жизни были бы в опасности. Дружной толпой они добрались до места поломки, но тут же замерли у порога. Внутри было два трупа. Все замерли в ступоре. Резко схватив за руку и выведя Аркашу из него, Марин направил его к одному из сканеров и приложил его не сопративляющуюся ладонь к нему, после чего отошёл к противоположному и приложил свою. Сирена перестала давить на мозги. Воцарилась тишина. Никто не мог издать ни звука. – Мы остались только вчетвером. Больше тянуть нельзя,– наконец подавленно произнёс Джо. Он не мог больше смотреть на труп Саши, а потому просто отвернулся. Джохан же, будто получил иммунитет к виду мёртвых, а потому решил рассмотреть их. Возможно в результате этого он смог бы найти улики, но с каждой секундой в сознании всё равно что-то ощутимо надламывалось. Кратос, который вчера потерял всё и моливший о смерти, был подвешен к потолку и висел на длинном черном проводе, непонятно откуда взявшемся, прямо в центре помещения. Почему-то Аркаше не верилось в то, что он это сделал с собой сам, хотя, судя по его ментальному здоровью, тот вполне мог. И в этой вере было рациональное зерно. Рядом не было ничего, по чему он бы мог подняться и закрепить провод. Да даже для того, чтобы подвесить себя ему нужно было бы на что-то залезть. В радиусе нескольких метров же не было ни одного подобного предмета. Значит, кто-то знал об их разговоре. Но если бы убийца хотел сымитировать самоубийство, так сильно проколоться тот бы не мог. Следовательно, он просто потешается над ними. Подтекстом говорит – Кратос что хотел, то и получил и вы получите. Взгляд метнулся на второго убитого. Тут дело обстояло куда хуже и в первую же секунду захотелось отвернуться, но Аркаша пересилил себя. Пришлось разглядывать огромную зияющую дыру в животе Соды и понять каким образом маньяк подобное мог совершить. Но ничто не встраивалось в логическое объяснение, его просто не было. На корабле не могло быть такого предмета, который мог бы так сильно изуродовать тело. Это больше походило на то, как-будто кто-то... Выел внутренности несчастного, проткнул их огромным языком насквозь. Тошнота подступила и закружилась голова. Чтобы не упасть, Аркаша присел на корточки, держась за голову. – Аркаш,– рука Марина легла на плечо и тот успокаивающе погладил.– Давай уйдем отсюда. – Нет... Я должен понять,– вопреки тому, что он говорил, ему становилось всё хуже и хуже. Тело вмиг стало ледяным, он буквально почувствовал, как кожа побелела. – Мы поймём. На собрании поймём и обязательно выгоним того, кто сделал это. Нам лучше уйти,– рука на плече сжалась сильнее и другая показалась перед лицом, призывая схватиться за неё и подняться. Аркаша сделал это, но что-то в поведении Марина смущало его. Голос его стал мягче, но движения жёстче и резче. Они вышли из реактора и Гавер с Джо тоже развернулись и направились к столовой. Между всеми ними витало напряжение. Джо был самым отстранённым от всего. Тот будто и не замечал окружающей обстановки, шёл чересчур спокойно с первого взгляда, но сгорбившиеся плечи указывали на его боль. Стараясь устранить её организм сам сжимался приближая тело к позе эмбриона. А в ней, как правило, боль чувствовалась чуть меньше. Они расселись за главным столом на максимальном расстоянии друг от друга. Никто не решался заговорить. – Джохан,– подал голос Гавер.– Я понимаю, что то, что я сейчас скажу навряд ли понравится тебе и я очень часто был не прав... Но сейчас я просто уверен в этом. Твой новоиспеченный друг не тот, за кого себя выдает. Не дав ответить Аркаше, заговорил обвиняемый: – У тебя нет доказательств против меня, а сам ты очень часто подставлял невиновных. Кратоса не получилось выкинуть и ты вот так расквитался с ним. Единственный, кто не нашёл себе друга, а только нажил врага, убил его и из-за этой одной ошибки решил убивать тех, кто тебя подозревал. – Но Фиолетовый действительно был моим другом!– разозленно, но с нотками отчаянья выкрикнул Гавер.– Прошу вас,– теперь он обернулся к Джохану и Джо, так как смысла доказывать что-то убийце не видел,– поверьте мне. Он предатель. Он начал убивать и убивать в нас людей. Не дайте ему сделать этого. Не дайте добить вас. – Если это он,– наконец послышалось тихое со стороны Джо, откуда до этого не было и звука,– то у него получилось. Но против тебя больше доказательств и мне действительно уже всё равно на исход этого полета, пускай он скорее всего для всех нас может не закончится. Я голосую за тебя. Гавер с последней надеждой посмотрел на Джохана. Только он мог сейчас спасти его, но из-за приятельства с Мармоком шансов, что тот проголосует против него было катастрофически мало. – Джохан. У нас есть шанс наконец выкинуть предателя и долететь до дома, где мы продолжим жить. Если ты сейчас не проголосуешь за него – ты и Джо будете обречены,– голос Марина оставался всё таким же мягким и даже не верилось в то, что он сейчас им говорил про убийство. Хоть после достаточно убедительных аргументов против Гавера, сомнений почти не осталось и Аркаша, как загипнотизированный кивнул, в знак того, что верит ему. Марин поднялся и подошёл к Гаверу, отчего тот испуганно попятился. Джо, которому было всё равно кого выкидывать, решил помочь, так как заметил неуверенность в Джохане. Они на пару смогли скрутить того, но кто-то должен был открыть люк. Нехотя Аркаша подошёл к нему и потянул за рычаг, после чего тот со скрипом стал открываться. – Прости,– только и смог он выдавить из себя перед тем, как сделав подножку, Марин не пустил Гавера в полёт. – Теперь мы в безопасности,– сам закрыв люк, сказал Марин и отошёл от него.– Нам нужно заниматься прежней работой, хоть её и стало больше. Но... Когда выполним её, можем снова поговорить. Аркаша не ответил, но кивнул. Раз Марин всё ещё не убил их, значит они всё-таки не ошиблись, но смутное ощущение, будто это был не Гавер, всё ещё не хотело уходить. Они разошлись в разные стороны и даже Джо ушёл выполнять задания, хоть Аркаше казалось, что после такой потери тому следовало отдохнуть. Но, как и сказал Марин, заданий стало больше и приходилось буквально бегать от одного к другому. Одно из многочисленных было в реакторе и туда он не спешил заходить и откладывал это задание до конца. Но из-за темпа выполнения остальных, который он непроизвольно задал, оно неминуемо осталось одно. Если тела Фиолетового и Белого они после их смерти поспешили выкинуть в открытый космос через сброс мусора, который был рядом с каждым телом, как бы некрасиво то ни было, то тела из реактора убрать они просто не успели и позаботиться об этом никто не решился, а потому Аркаше предстояло встретиться с этим кошмаром ещё раз. Войдя в помещение, он вновь окинул его взглядом и тот зацепился за тело Соды. Опять. То, как он погиб было непонятно, странно и в конце концов необъяснимо. Это значило лишь то, что Гавер был не человеком. При всем желании не будь он пришельцем, он бы не смог нанести такую рану. Аркаша подошёл чуть ближе к телу, но приблизиться ещё не дала тошнота. Весь вид изуродованного тела, хоть и становился привычным, стать менее противным от этого не мог. Пришлось сделать шаг назад и осмотреть тело с прежнего расстояния. Очень долго он не мог понять, что ещё не так с ним помимо паранормальности происхождения ранения. Он видел это что-то, но не замечал. В конце концов, заметить с самого начала оборванную красную ткань среди такой же красной крови было сложно. Не веря, Аркаша, наконец заметив её, подошёл, уже не обращая внимание на реакцию организма и подобрал главную улику, которая могла спасти его жизнь, жизнь Джо и даже Гавера. Та стала более заметна из-за того, что кровь, свернувшись, начала темнеть и теперь больше не походила цветом на костюм реального убийцы. Теперь она стала цвета его костюма и ничего не оставалось, кроме как на её подобии растечься по полу, свернувшись в комок и закричать, на самом деле не проронив ни звука. – Ты же знал с самого начала,– ехидно прозвучало со спины. Но сил не осталось кричать на него, проклинать. Он действительно это знал. Знал ещё с первого убийства, догадывался. Замечал за новым "другом" странности.– Помнишь ты задал мне вопрос? Что именно значило то, что ты менее безнадёжный, чем все остальные? Помнишь?– будто действительно дожидаясь ответа, спросил Марин.– Это значило то, что ты с самого начала знал правду, ты наблюдал за мной и видел мою суть, но мастерски скрывал это даже от меня. Ты сразу понял кто я, ещё тогда, в электричестве, когда я не выполнил задание. Или может ещё раньше ты знал всё? Тогда, когда перед взлетом мы просто сказали друг другу привет? – Джо жив?– Аркаша не шелохнулся. – Тот, кого ты мог спасти?– звучно усмехнулся предатель, давя на больное.– Жизнь ему уже была не нужна. Но не волнуйся, я и так принёс ему слишком много боли, убив его парня, так что он умер безболезненно. – Парня? – Это действительно единственное, что сейчас тебя волнует?– Марин подошёл к последней жертве, что было слышно по звуку металлических шагов.– Поднимись. Не могу разговаривать с тобой, когда ты не на одном со мной уровне. Если бы Аркаше не было бы так некомфортно, что предатель стоит за ним, он не выполнил бы его просьбу, но всё же пришлось расжаться, провернуться к тому лицом и, пошатываясь, встать. – Как ты убил его?– он указал на Соду, сам не решаясь больше смотреть в его сторону. Приходилось смотреть только в муть скафандра того, кого хотел сделать другом. Вместо ответа на животе Марина появилась зубастая улыбка и сразу же была спрятана. – Мне нужно было поесть,– тот пожал плечами. – И что ты сейчас собираешься делать? – Мне очень жаль,– в голосе убийцы действительно было слышно искреннее сожаление.– Тебя бы я не стал трогать, но я должен. – Ясно.– Аркаша посмотрел в пол. Он не хотел интересоваться почему пришелец должен, почему не может оставить его в живых. Вера в то, что он выживет давно была утрачена, ещё, возможно, как Марин и сказал, с того момента, когда он только увидел его. – Будут... Ещё вопросы?– пришелец как-будто оттягивал неизбежное. – Почему ты не убил меня первым? Я же мог тебя сдать. – Ты мне понравился. – Поэтому и стоило убить,– горько усмехнулся Аркаша. Марин подошёл совсем близко и, дотронувшись до его плеча, как тогда, когда утешал от увиденного, снял свой шлем. Под ним было абсолютно человеческое лицо, полное таких же человеческих эмоций. Не знай Аркаша всю правду, поверил бы искренне, что тот не был ни пришельцем, ни убийцей стольких людей. Но увы, он всё это знал и, когда рука того потянулась, чтобы снять и его шлем, её захотелось остановить. Пусть прикончит уже и не мучается. Но он всё же позволил снять его. Перед смертью нечего терять, хоть лицо сохранить хотелось, будто часть собственного достоинства. – Будь ты уродцем, убил бы сразу же,– попытался в юмор Марин и Аркаша чуть было не расхохотался на весь корабль. Нет, шутка была отстой, это всё была истерика. – У тебя совсем нет вкуса. Будто в опровержение Марин поцеловал. Почти без эмоций, бесстрастно, как умел целоваться пришелец. Как подсмотрел у кого-то из бывших парочек корабля. Но он не сумел повторить все те эмоции, хоть они у него были. Впервые за всю его жизнь. – Ты мне соврал,– когда это подобие на поцелуй закончилось, спокойно произнес Аркаша. Марин вопросительно изогнул бровь, на что тот продолжил.– Ты говорил, что то, что ты другой, не повод подозревать тебя. – Но в остальном я был честен. Я не хочу убивать тебя. – Ты должен, сам же говорил. – Хоть бы поинтересовался почему, отговорил бы, как нормальный человек. Как делали все. – Не буду, именно потому, что так делали все. Ты не поведал им эту историю, так почему же я должен отличаться. Не делай из меня исключение, больнее будет. Марин промолчал, он просто стоял. Эта фраза ударила в грудь, выбивая весь воздух из неё, хоть в нём он по большей части не нуждался. Глаза наполнились жидкостью и пришелец с удивлением, собрав пальцем, осмотрел её. Это была обычная соленая вода. – Впервые плачешь? – Так вот как это называется. Они все плакали перед смертью, но не могли же они чувствовать такую боль, какую чувствую сейчас я? – Они чувствовали ещё более сильную. – Но как вы тогда живёте? Это... Невозможно,– Марин схватился за грудь. Что-то внутри больно разрывалось. – Мы научились жить с этим. Главный вопрос, научишься ли ты? – Я... Должен буду. Ну почему в этой экспедиции оказался ты? – Такова наша судьба. Так ты наконец убьёшь меня? Резкая боль в животе послужила ответом. Марин же не опускал взгляда на то, что сотворил, а Аркаша посмотрел. Нож. Никуда не ушедшая тошнота возобновилась с новой силой и его чуть не вырвало. Он чувствовал, как кровь вместе с силами вытекает из него. Подняв взгляд на его убийцу, он улыбнулся ему. – Надеюсь, ты сейчас мучаешься так же, как и я. Как и все, кого ты убил,– кажется, сказав это, он увидел призраков всех этих людей. Они наблюдали за всем, за его убийством, с печальными возгласами, не желая, чтобы предатель победил. Чтобы забрал последнего. Того, в ком были уверены с самого начала. Из глаз Марина, не переставая текли слезы. Он бы мог сравнить их с ручьём, если бы знал, что это такое. – Прости,– сорвалось с его человеческих губ. Но Аркаша больше не слышал его. Не мог слышать, так как тело его больше не дышало. А призраков не существует.