Дым от сигарет — крепкой и ментоловой. Тусклой лампы свет высеребрил головы... Мне не нужно слов и не нужно жалости. Я к боям готов, я привык к усталости.
Мистер Холмс всегда знал, когда приезжают дочери на воскресный ужин. В его личном календаре этот день был обведён красным, а с самого утра миссис Холмс готовилась: убиралась, наводила лоск, готовила блюда. Он всегда помогал: то тут, то там, мелкими заботами и вещами, чем иногда раздражал беспокоящуюся жену, но никогда не получал дурного слова в свой адрес. Они оба любили этот день в каждом месяце и ждали его приближения с нетерпением. — Во сколько ужин? — спросил мистер Холмс, ловя сбитую локтём жены муку. Та раздражённо мотнула головой и продолжила месить тесто. — Как обычно. Ты что, девочек не знаешь? Он задумался. Нет, он прекрасно знал своих дочек: Майкрофт, старшая, приедет заранее, минут за десять до назначенного; Шерлок, средняя, приедет самая последняя, опоздав бог знает насколько; Эвр, младшая, придёт ровно в срок. И в чём, но в этом мистер Холмс никогда не ошибался.***
В машине тепло и сухо, водитель, как обычно, молчит, соблюдая субординацию, а в воздухе пахнет отдушкой, чтобы скрыть неприятный запах салона, от которого Майкрофт всегда тошнило. Через несколько минут она будет около поместья их детства. Каждый чёртов месяц приходилось вспоминать как хорошее, так и плохое. Хорошее, безусловно, давало теплоту где-то в районе сердца, но как говорила Шерлок: «У тебя нет сердца». Майкрофт пожала плечами, будто сейчас говорила с сестрой: «Семейная черта». Тут бы поперхнулась Эвр. Забавно. Эвр всегда отличалась от старших сестёр, но при этом была сильно похожа на всех сразу. Странная способность. Майкрофт списывала это на гены. Послышался знакомый треск. Майкрофт резко повернула голову и через окно увидела дом, обветшалый и заброшенный. Это точно не их поместье, но рука инстинктивно одёрнула строгую юбку вниз, сжав край в кулаке, а мышцы челюсти напряглись до ноющей боли. Ещё две минуты, и показался родительский дом. Рука разжалась, а челюсть расслабилась. Но брови нахмурились. Родители — люди простые, немного суетные, и то, что они каким-то образом добились от своих детей, от таких детей, посещение ужина каждый месяц, заставляло задуматься: «А так ли они просты, как хотят казаться?» Дверь машины хлопнула позади, когда водитель закрыл её за боссом. Майкрофт поправила пальто и отпустила подчинённого на несколько часов, вернётся он только к концу ужина. «Какой ужас! — подумала Майкрофт. — Я сама отрезала быстрый путь отступления». Соглашение есть соглашение. Женщина легко пошла по мощёной тропинке к калитке, удерживаясь на каблуках профессионально, даже не шелохнувшись на градус в сторону. Майкрофт ехала прямиком с работы, ох уж этот ненормированный график главы МИ-6. Стук в дверь, глубокий вздох, и улыбающиеся лица родителей показались на пороге. Майкрофт коротко им кивнула, сдержанно улыбаясь, и прошла в дом, снимая пальто и ставя сумку с документами и ноутбуком. Объятия, ну как же без них. Ещё целых десять минут до шести. В воздухе пахло мясом. К горлу подступила тошнота. За время жёстких диет организм отвык от запаха готового и сырого мяса. Осталось надеяться, что первые десять минут наедине с родителями пройдут безболезненно. Майкрофт приезжала заранее везде и всюду, старая привычка. С большим удовольствием она отказалась бы от неё, если бы была чуть более непредсказуемой, как Шерлок, например. Та точно опоздает, но ты никогда не знаешь насколько. Родители спрашивали о работе, о личной жизни, о вещах, которые не обсуждались при других сёстрах: что Майкрофт думает по поводу зависимости Шерлок, на какой она стадии, какие успехи у Эвр на работе под её началом. Чувствовалась доля секретности в таких переговорах, но секретность — фактически кредо работы и жизни женщины. Попробуй что-нибудь из неё вытянуть по поводу себя, разобьёшься о скалы. Быстрые шаги по тропинке. Майкрофт посмотрела на часы. Ровно шесть. Нетрудно догадаться, что это Эвр. Она всегда пунктуальна, минута в минуту. Открылась дверь, и на пороге показалась младшая сестра, оглядывающая прихожую и встречающаяся взглядом с Майкрофт. Коротко улыбнулась. Они виделись сегодня на работе, но Эвр отказалась ехать вместе, ссылаясь на неоконченные дела. Майкрофт настаивать не стала. Вроде всё как обычно: длинная тёмно-фиолетовая юбка, под ней виднелись плотные лосины и грубые ботинки, белая рубашка с расстегнутой пуговицей, криво надетый бежевый свитер (боковые швы слегка съехали, одевалась в спешке), волосы каштановые, волнистые (не выпрямила, но переоделась), ближе к шее видна цветная прядь волос. Майкрофт закатила глаза: фиолетовая. Женщина уже видела младшую сестру, откуда она на самом деле приехала, но решила молчать. Эвр слегка зажата, ей некомфортно приезжать домой. Повесила вещи быстро. Сразу пошла к матери и отцу. Губы Майкрофт слегка поджались. И как можно хранить секреты в семье, где почти каждый мог прочитать тебя как открытую книгу? Семейные ужины — как дуэль сестёр, владеющих дедукцией. Настала очередь Эвр.***
На улице прохладно, особенно если долго идёшь с остановки. Эвр не любила ездить на такси: думала, тратит лишние деньги на такой способ передвижения. Услышали бы её сейчас сёстры, точно синхронно или фыркнули, или закатили глаза. Они это любили, ещё больше, чем выставлять на показ свои «фокусы» и ожидать всеобщего ликования. Майкрофт ждала одобрения сестёр, Шерлок — Джона, её напарника и соседа по квартире. Можно ли сказать, что Эвр тоже ждала одобрения сестёр? Едва ли. У Эвр было одно правило — не применять дедукцию вне работы. Она всё видела, ей не стоило и напрягаться, чтобы разглядеть, такой естественный процесс, но она смахивала эти буквы, точно всплывающие подсказки, и просто видела человека и его эмоции. Не выводы. Не картотеку данных. Человека. В жизни такая способность пригодится, это точно, но это был осознанный выбор Эвр. Она не хотела походить на сестёр. Всё равно знала, что старания летят в пропасть, любимая дочь своих родителей — Шерлок, которая вновь безбожно опаздывала. Взглянув на Майкрофт и отмахнувшись от всех подсказок, Эвр увидела уставшую на работе женщину за сорок, хоть и хорошо держащуюся даже в неформальной обстановке. Костюм как на работе сегодня: бордовый, с классической юбкой ниже колена, никогда не было длины выше, жилет, пиджак на стуле, белоснежная рубашка, застёгнутая на все пуговицы, чёрный галстук, уложенные короткие каштаново-русые, ближе к рыжим, волосы. И то, что вводило в ступор обычную Эвр — лодочки. Как она ходит в них? У неё не болят ноги? Эвр поэтому любила удобную грубую обувь — легко ходить, бегать. Прошло полчаса. Все прошли в столовую. Мама подала холодное, но никто не притронулся: все ждали Шерлок. Все ждали Шерлок. Как всегда. Эвр беззвучно хмыкнула и отпила воды, отказавшись от белого вина, который обычно пила за ужином. Мамины вопросы о работе будут повторяться сегодня несколько раз: Эвр знала, что она уже спросила у Майкрофт, и та с преданностью няни, следящей за детьми, выдала младших, нашкодивших на дворе. Фактически и Шерлок работала на Майкрофт. На МИ-6 можно работать напрямую, как Эвр, или другими путями, как Шерлок. Многие дела средней сестры передавались из спецслужбы, а Эвр, как штатный сотрудник, психиатр или шпион, работала напрямую. Госзаказы. Слово, которое для обывателей может значить одно, но для сестёр Холмс — совершенно иное. И как бы Эвр ни пыталась быть непохожей на сестёр, из подсознания всё равно вылезали мелочи из детства. Как психиатр Эвр изучила себя вдоль и поперёк и практически перекроила, как портной перекроил бы куртку, плохо сидящую на плечах похудевшей Майкрофт. Вот оно. Крючок. Эвр сама себя поймала. Тряхнув головой и посмотрев с сотый раз на часы, она вздрогнула от шума в прихожей. Громко хлопнув дверью, вошла Шерлок. С помпой, ещё бы выпрыгнула из торта. Шерлок — любимая сестра Эвр и любимая дочь, разумеется. Связаны ли эти факты? Хороший вопрос. Эвр долго думала о природе симпатии к средней сестре и однажды сделала вывод: «это любимая дочь, а ты, как ребёнок, которому уделяли меньше всего внимания, пытаешься приблизиться к идеалу родителей». Поэтому она так неосознанно копировала сестёр, в особенности Шерлок. Майкрофт заметила сегодня это и закатила глаза, Эвр это приметила. Теория психотерапевта-Эвр никак не хотела приниматься пациенткой-Эвр, что было для неё глупо и нелогично. Она могла бы быть умнее, амбициознее обеих сестёр, но играла в их историях декорацию, шестёрку, второстепенную роль в лучшем случае. Не прошло и минуты, как зашла Шерлок, а у Эвр уже зачатки гнева и зависти? Осторожно, к концу ужина можно разогнаться до скорости гоночного болида. Синее любимое пальто, шарф, мятая фиолетовая рубашка, брюки, подтяжки, броги: вот и вся Шерлок. Рукой проведя по тёмным кудрям, она рассеянно обняла родителей, подскочивших, как только девушка зашла. Эвр сжала покрепче стакан: никаких вопросов о детях, мужьях и прочей дребедени, которые иногда летели в сторону Майкрофт, но чаще всего адресовались Эвр. Она ненавидела это. И как хорошо Шерлок, которая избегала этих наставлений о часиках, зайках и лужайках. Шерлок обвела взглядом столовую, остановилась сначала на Майкрофт, потом на Эвр и улыбнулась. Последняя одёрнула себя: сейчас будет дуэль, в которой ей совсем не хотелось принимать участия.***
Немного взбудораженная Шерлок выскочила из такси, которое мчало с вокзала. Буквально час назад она раскрыла дело, и мандраж от него ещё никуда не пропал. Как доза. Шерлок растрепала кудри, выдохнула и прошлась быстро по тропинке. Уже как полчаса она должна сидеть за ужином и обсуждать что-то невероятно скучное. Настроение, которое она задала своим приходом, не нравилось сёстрам, особенно Майкрофт. Та быстро прочитала с порога Шерлок и даже не встала. Эвр же улыбалась и довольно приветливо. — Что я пропустила? — наконец, спросила Шерлок, оттянув лямки подтяжек. — Ничего, мы ждали тебя, — сказала мама и похлопала по плечу. Папа улыбнулся. Эвр нахмурилась и ещё раз отпила из стакана с водой. Майкрофт не подавала никаких невербальных сигналов. Старая рана бедняжки Эвр: «Я так хочу, чтобы меня любили родители, буду похожа на сестёр!» Как же часто на неё давили, со счёта сбиться можно. Майкрофт наверняка сегодня тоже ощутила укол из прошлого. О-о-о, видно на лице, хоть и неотчётливо. — Как дорога? — спросила Шерлок, обращаясь к Майкрофт и садясь напротив родителей за стол. — Как обычно, — вежливо кивнула Майкрофт, но рука легонько дрогнула. Эвр проследила за взглядом Шерлок и покачала головой. Сигнал. «Не стоит». Какая заботливая, как наседка. Снова пытается понравиться родителям. — Как Марта, Эвр? — беспечно задала новый вопрос и взяла салфетку. — Или ты ещё не рассказала? Щёки Эвр покрылись злым румянцем. В яблочко. Майкрофт решила сохранить лицо перед сестрой и родителями, не сдавая новую подружку Эвр, но какой ужин в семейном кругу без маленьких шалостей. Сейчас бы Эвр, если её саму не задело, сказала бы: «Вы ведёшь себя, как капризный ребёнок, которого так и подмывало наябедничать на кого-то». Как на кого-то, сестрёнка? На всех. У неё нет секретов от родителей, тем более стыдных, так к чему же эта привилегия? — А как Джон и Мэри? Или вы уже не живёте все вместе? Попытка укусить? Неплохо, малышка Эвр, неплохо. — Твой укол в мою возможную полиаморию беспочвенен, ты же знаешь, — сухо констатировала Шерлок и переглянулась с Майкрофт. — О, и у тебя дружок появился. Какое счастье! — Шерлок, — осадила девушку мама. — Девочки сами расскажут, если захотят. Конечно. Эвр, которая всегда скрывала своих партнёров, а теперь святящаяся как ёлочная игрушка. И Майкрофт, в ориентации которой даже Шерлок сомневалась, а тут, здесь и сейчас, всё ясно: она спит с инспектором! — То, что ты видишь очевидное, похвально, Шерлок, но не приходило ли тебе в голову, что твоя злость — банальная человеческая зависть и боль? От чего зависть? От чего боль? У Шерлок всё прекрасно, ей никто не нужен, она никого не любит. Единственный человек, вышедший замуж за свою работу. В отличие от Майкрофт. Эвр вообще ходячая неудовлетворённая потребность. Ей бы рекламировать противозачаточные. — Сказал человек, который, чтобы компенсировать травму юности, начал спать с инспектором. Шерлок прикусила язык. Она была зла. Отрицать глупо. Упала вилка. Игра началась.***
Шерлок любила превращать ужин в фарс и беспокоить больное сердце матери. Отец, кажется, молча переваривал поток несвязной информации и жевал мясо с такой тщательностью, что давно бы выпала вставная челюсть. Эвр подняла вилку, которую случайно уронила, и взглянула на Майкрофт. Страх. Отчаяние. Непонимание. Как быстро переключалось в её голове состояние убийцы и расчётливого психиатра на маленького ребёнка, о котором все забыли. Натянув маску сиделки или няни, Майкрофт снисходительно улыбнулась. В любом случае будет видно, как задели её слова Шерлок. Травма юности — вот как теперь называется изнасилование группой людей в частном доме. Если бы Майкрофт тогда не собралась, она бы не стала той женщиной, что сидела за столом с непонимающими родителями, младшей сестрой, в страхе вцепившейся в юбку, и средней сестрой, что решила помериться акульими зубами. Потакание желаниям Шерлок — единственная ошибка, совершённая в юности, единственное, о чём она жалела. — Как дела на работе? — пытаясь перевести вектор разговора в другое русло, спросила мать. Она обеспокоенно смотрела на девочек, совсем не отмечая тот факт, что угроза исходила от самой любимой. — Учитывая, что Шерлок сорвала нам операцию по предотвращению теракта из-за особы со специфическими вкусами, то блестяще. Шерлок улыбнулась. — А меня Майкрофт направила на задание, в котором погибли все, включая меня. Но я перестраховалась и нашла себе замену. Эвр повела плечами. — Мне Майкрофт навязала дело, угрожая при этом: если я его не раскрою, всей моей деятельности придёт конец. И так она мне помогает? Маленькая предательница, всегда на стороне Шерлок. — Два очка в мою пользу, дамы, — улыбнулась Майкрофт и подняла бокал бренди, словно чокаясь с остальными.***
Эвр поёжилась. Разговор приобретал нотки обвинений и перепалок, как часто бывало в рабочих кабинетах, где встречались сёстры. — А что мне оставалось делать, ты сама мне поручила дело Адлер. Почему бы не нагрузить свою спецслужбу, как я говорила вначале? — Тебя нужно было проверить. Твои способности должны выйти на новый уровень после… Лицо Шерлок исказила сложная гримаса злости и боли. Руки смяли скатерть, а глаза сверкали искрами в старшую сестру. — Не смей. Майкрофт упомянула случай, произошедший с Шерлок в начале её детективной карьеры. У неё до Джона была напарница, Рэд, практически лучшая подруга, какую только могла иметь Шерлок. На одном задании она потеряла её и больше никогда не видела. Эмоции Шерлок взяли верх, и та разгромила половину штаба и своей квартиры, приходя в себя только благодаря наркотикам и времени. Рэд до сих пор считается без вести пропавшей. Насколько сильна связь Шерлок с ней, раз до сих пор лишь упоминание об этом приносит столько боли. — Ой, что? — Майкрофт сделала самый невинный вид, который только могла сделать глава МИ-6. — Как швырятся в сестёр информацией, так это мы первые, а как получить свою порцию болезненной соли, так ты сразу прячешься. Будешь угрожать мне? На стол резко хлопнулось полотенце, задевая посуду. Все обернулись.***
— И чему я посвятила столько лет? — с тоской сказала мама. — Девочки, вы либо прекращаете, либо я сейчас всем раздам оплеух как в детстве, потому что вы, взрослые женщины, ведёте себя так, будто Шерлок опять дёрнула Эвр за косички, за неё заступилась Майкрофт, и в итоге все ругаются и спорят. Шерлок открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но тут же закрыла. Как неприятно осознавать, что мама права. Дети — вот кто они. Столько лет развития, превосходства над другими, но вместе они — группа обиженных судьбой сестричек. Защитница. Подстрекательница. Жертва. — Какие планы на день солидарности? — как ни в чём не бывало спросила мама спустя какое-то время, доедая овощи. Шерлок ковырялась в полной тарелке. В последние несколько лет мама любила спрашивать про планы на этот «праздник» и слушала примерно одни и те же ответы: мы будем на работе. Они и так доказательство того, что сильные женщины есть и должны работать, как и остальные, а права они всем вместе выгрызут. В этом году ответы разнообразнее: Майкрофт сказала, что будет вести лекцию в академии по подготовке агентов и специалистов, Эвр — пойдёт на шествие, в чём Майкрофт её поддержала, а Шерлок будет работать. Как обычно. — Ничего нового, — проговорила Майкрофт в бокал и допила содержимое. Вечер подходил к концу, а на её лице уже просвечивалась усталость сквозь треснувшую маску. Возможно, сегодня Шерлок перестаралась. В конце они, конечно, смущённо обнимут родителей, извинятся, попрощаются и выйдут на крыльцо. Шерлок предложит всем покурить, и две женские руки вытянут по сигарете. Щёлкнет зажигалка. Три облегчённых вздоха. Тяжко. Не посещение родителей или ужин так выводят, а они сами друг друга. Видятся, пытаются работать в команде, но какая из них команда? Вертикаль власти по старшинству. Все со своими обидами и болячками, а Шерлок, что хуже всего, задевает каждую только что затянувшуюся ранку, срывая корочку. — Простите меня, — тихо сказала Шерлок и посильнее затянулась. Ни слова. Конечно, они простят её. Куда денутся.***
Миссис Холмс открыла окно и почувствовала запах сигарет. Тяжёлый вечер для девочек. Они так и не научились ладить втроём, только нащупывают пути к истинному сестринству. Но у них всё получится. Ведь они — лучшие в своих профессиях, лучшие девочки своей матери, и если она где-то ошибалась, то будет всем уроком, как стоит и не стоит воспитывать детей, и что в итоге получается. Конечно, у воспитания много факторов, больше, чем внимание к одному ребенку и практическое игнорирование других. За ошибки их матери придётся платить им. Но они со всем справятся. Как всегда. Дверь хлопнула, и машина Майкрофт отъехала. Миссис Холмс выглянула в окно: никого не было. Они впервые поехали вместе.