Любовь придёт, когда её не ждёшь

Деревянный баркас плавно рассекал встречающиеся на своём пути волны. Он быстро и чётко двигался в сторону огромного трёхмачтового корабля, что был вынужден совершить остановку для пополнения запасов провизии и принять в свои ряды нового испанского офицера, становившегося заменой погибшему члену команды легендарного галеона. Стоит заметить, что капитан сего великолепного судна был совершенно не в восторге от такого поворота событий. Один из лучших офицеров, благородный и бесстрашный человек пал в схватке с очередным пиратским отродьем. Этой нечистью, переполнявшей славные морские просторы, грабя города и убивая честных людей. Посему удел каждого разбойника или сообщника пирата, пускай это и был даже родовитый сеньор, но вступивший в сговор с нечистью и запятнавший себя тем самым грязным клеймом изменника, был всем известен и капитан Армандо Салазар выполнял возложенный на него долг, скреплённый вечной клятвой, с большим рвением и бесконечным упорством — добиваться того, что желаешь больше всего на свете. А больше всего он желал избавить мир от таких дьявольских выродков, как пираты. И он исполнял свои заветные мечты, топя вражеские корабли один за другим, каждый раз выходя победителем из смертельной схватки. Он быстро карабкался по служебной лестнице, приобретая невероятную известность и славу, молниеносно разносящуюся в рассказах по всему свету. Рассказах, становившимися легендами. Никто не мог сравниться с ним в настоящем и вряд ли сможет сравниться в будущем, по крайней мере так утверждал сам капитан Салазар и ни один человек не смел даже помыслить об обратном. Все его знали, как лютого ненавистника всего пиратского сброда и их страшнейшего мучителя. Не стоит отрицать, что ему нравилось слышать хриплые предсмертные крики отчаянных головорезов, вырывавшиеся при их последнем вздохе, лицезреть неистовый страх в глазах надеющихся на снисхождение жертв, бессмысленные мольбы о пощаде, за которыми было давольно занятно наблюдать и конечно же долгожданная, сладостная расправа над недостойными жизни на этой земле. Всё это доставляло ему не только новые королевские награды, щедро сыпавшиеся на него рекой, но и чудовищное удовольствие. Казалось, что видя и ощущая страдания своих врагов, он черпал из них собственные жизненные силы, забирая их у других, и с каждым разом становясь всё могущественнее и крепче для продолжения победоносных похождений. Из этого следует предположить, что Салазар не щадил экипаж «Немой Марии» и люди, находившиеся под его командованием, гибли не менее часто, чем на гнилых пиратских посудинках. Но это было ошибочное мнение, распространённое завистниками бравого капитана, которые пытались найти в этом человеке хоть один изъян. И они нашли в чём его упрекнуть, прикрываясь собственной жестокостью Армандо. Ходили слухи будто капитан Салазар любой ценой добивается желаемого, не милуя при этом своих же людей. И вот это было самой несусветной чушью, которую смогли выдумать его недруги. Да, он не спорил, что иногда на корабле случались несчастные случаи и некоторые члены команды всё-таки отправлялись на тот свет, за несколько секунд до последнего вздоха яростно сражаясь и тем самым принимая удар судьбы со стальным орудием в руках и немалым благородством, осознавая, что умирают ради бравого дела и ради своего короля. Но это происходило не так часто, как описывалось в рассказах о жестоком El Matador Del Mar, так как Армандо Салазар всеми силами старался сократить такие случаи до минимума. Он не любил набирать незнакомых ему людей. С новыми всегда сложнее срабатываться, они не знают правил на его судне, которые все безоговорочно исполняют, и лезут туда куда бы не следовало совать свой длинный нос. От того Армандо предпочёл бы вовсе не заменять погибших другими, но это было необходимой мерой для выполнения возложенной на них миссии. Потому то он сейчас сидел у себя в каюте и ровным каллиграфическим почерком выводил на желтоватой странице судового журнала следующие строки: «10 сентября 1719 года. Новый лейтенант — Луи Альвито». «Луи Альвито — молодой человек с прекрасной репутацией», — как было изложено в письме, присланным скорее с настоятельной рекомендацией, нежели просьбой о предоставлении места лейтенанта на его корабле. Честно, если бы имелась таковая возможность Армандо бы не раздумывая отказал в назначении незнакомого ему человека, но распоряжение исходило от высокопоставленного лица, с которым спорить не решался никто, даже сам капитан Салазар. И делать было в общем-то нечего, оставалось надеяться, что изложенные строки в этом треклятом письме являлись правдой и перед Армандо предстанет бравый воин, способный достойно заменить почившего, в чём он, капитан, сильно сомневался. Так рассуждал Салазар, ожидая представления нового солдата, попутно намечая курс на который ляжет корабль в следующем плавание. В то время, как капитан «Немой Марии» находился в своей каюте, поглощённый собственными мыслями, баркас, о котором излагалось выше, приблизился к военному галеону почти вплотную. На горизонте занялась первая заря, свет которой постепенно разливался по верхушкам деревянных мачт, спускаясь всё ниже и в скором осветя все суда полностью, что находились в гавани. Золотистые лучи палящего испанского солнца на мгновение ослепили людей, пребывающих в шлюпке. Тёмные силуэты гребцов отражались в чёрной морской воде, придавая здоровым фигурам причудливые формы. Они замедлили ход у самого днища корабля, стараясь как можно ближе подойти к смущенному сверху верёвочному трапу, болтающемуся из стороны в сторону, развиваемого порывами сильного ветра. Человек, сидевший на самом носу баркаса, ловко ухватился за пеньковые верёвки и стал подниматься наверх, резво переступая с одной балясины на другую. Лестница, обдуваемая неспокойным ветром, колыхалась, заставив взбирающегося немного замедлить движение, дабы не оступиться и не соскользнуть с неустойчивого предмета подъёма. Потому преодолевая оставшийся путь до палубы судна, молодой офицер старался аккуратнее ступать по деревянным ступеням и как можно крепче держаться за грубые верёвки, оставляющие заметные красноватые следы на ладонях и которые в скором времени превратятся в свежие мозоли. Наконец достигнув фальшборта*, рука человека ухватилась за толстый планширь** и подтянувшись, он перекинул ноги, оказавшись на палубе, заполненной испанскими солдатами и матросами, каждый из которых был занят определённой работой, а не маявшиеся от безделья, как на многих других судах. Завидев приближающегося офицера, он двинулся навстречу. Мужчина, что поравнялся с противоположным лицом, бегло осмотрел нового лейтенанта одним единственным глазом, склонившего голову в знак приветствия. Луи Альвито, по мнению офицера, был слишком худощавым для сильного моряка, одетый в строгую военную форму, странновато сидящую на узких плечах и в целом на всей фигуре, чёрные сапоги туго облегали тонкие ноги владельца, а такого же цвета треуголка скрывала короткие светлые пряди, но всё же несколько тонких волос выбивались из-под головного убора. Этого человека язык не поворачивался назвать сильным мужчиной, которого ожидал увидеть член команды «Немой Марии», и это была самая, что ни на есть чистейшая правда, так как перед испанцем предстал вовсе не молодой человек, а женщина, скрывающаяся под вымышленным именем. Элиза де Клер, так именовалась юная особа, которой удалось провести испанский флот и одурачить „настоящих” мужчин, действительно веривших в враньё этой девицы. И хоть она не была полностью похожа на тех с кем ей довелось сотрудничать, но её секрет ещё не смог открыть ни один моряк, каким бы острым умом он ни славился. Воспользовавшись собственной глупостью коллег, она, несмотря на хилое телосложение и неприспособленность женского организма к тяжёлой работе мужчин, смогла добиться многочисленными стараниями и желанием идти вперёд, чтобы осуществить задуманное, назначение в столь высокое звание, да ещё и на прославленную во всех частях света «Немую Марию». Для хрупкой девушки это являлось поистине большим достижением. Неприлично долго разглядывая Элизу и скривившись лишь от одной мысли, что ему придётся работать с таким сопляком, офицер наконец-то произнёс: — Лейтенант Лесаро, — одноглазый так же склонил голову в дежурном приветствии и развернувшись на каблуках, сухо бросил через плечо спутнику, не дав девушке даже открыть рот для представления. — Следуйте за мной. Лесаро зашагал в сторону квартердека***, где чинно возвышалась фигура капитана, облачённого в бело-серый мундир. Элиза последовала за лейтенантом, вскользь проходя цепким взглядом по окружающим, стараясь выглядеть как можно более сдержанной в страстном желании осмотреть весь корабль от носа до самой кормы. И это желание хотели осуществить в действительности многие морские служащие. Ведь «Немая Мария» – это гордость испанского флота. Каждый мечтает увидеть её не просто с пристани, издали восхищаясь плавучим дворцом, а узреть изнутри, побывать на её борту в момент сражения, узнать всю мощь этого великолепного судна. Но к сожалению, такой путь открыт далеко не всем и Элиза понимала, что ей оказали огромную милость, ведь на её месте мог оказаться любой другой. Приблизившись к капитану, разговаривающему с ещё одним офицером, девушка с должной почтительностью вышестоящему по званию, поприветствовала по всем правилам своего нового командира. — Капитан, — Салазар прервал беседу и обратил взор на Элизу, про себя отмечая, что этот паренёк точно не тот, что ему хотелось видеть на самом деле. — Лейтенант Альвито в вашем распоряжении. Стоящий рядом с капитаном испанец ядовито усмехнулся, едва приподняв вверх один из уголков губ, при виде нового члена экипажа. А вот Салазару было вовсе не до смеху. Он был поражён тем, как этот парень, не отличающийся никакими наружными признаками от противоположного пола, смог добиться покровительства самого адмирала. Деньги, — только и успевает пронестись в голове у капитана, сдвинувшего густые брови к переносице. — Этот жалкий мальчишка должно быть щедро заплатил влиятельным людям, которые смогли донести славные сказочки о храбреце до адмирала. Ну что ж, не сегодня, так завтра этого мальца больше не увидят на «Немой Марии» никогда! — Немедленно приступайте к своим обязанностям, — безразлично бросил капитан, стараясь на смотреть на жалкое зрелище, представшее перед его глазами. — Свободны. Элиза не поняла, что послужило такому поведению и выражению лиц у испанцев. Возможно её вид? Но неужели легендарный El Matador Del Mar судит книгу по обложке? Или на этом корабле у всех такие кислые мины? На эти вопросы у девушки не нашлось ответов, но ей точно было известно, что здесь её появлению определённо не рады и лейтенант смогла лично убедиться в правдивости своего суждения, когда Лесаро, сходя на палубу, не объясняя причины, вдруг грубо остановил её. — Должен предупредить вас, — поравнявшись с лицом девушки, произнёс мужчина, глядя той прямо в глаза. — Вам выпала большая удача и я вообще сомневаюсь, что вы приложили хоть какие-то усилия для достижения своего нынешнего положения честным путём. Но советую запомнить, на этом корабле другие правила и не всё достаётся так просто. — Не сомневайтесь, лейтенант Лесаро, я постараюсь это запомнить, — Элиза вспыхнула от произнесённых слов. Да знал бы он, что ей пришлось пройти до этого! Тогда бы не бросался такими фразочками, не подумав. В глазах де Клер блеснул яростный огонёк гнева, способный заметить только искусный собеседник. Но так как Лесаро по видимому не обладал такими умениями, то лишь хмыкнул в ответ и не проронив более ни слова, направился в противоположную сторону от девушки, что готова была метать громы и молнии, но утереть нос обидчику. Поистине странные люди, эти испанцы, — подумала она смотря то на капитана, отдающего приказания о скором отплытии, то на Лесаро, выполняющего указания своего командира.