Кольщик, наколи мне... пионы

— Да бегу я уже, бегу, блять, — пыхтел Чимин, прижимая плечом телефон к уху. — Ты сказал, что запись на два часа, Тэ! На два! — Я перепутал, я имел в виду на двенадцать, — Тэхен старался звучать максимально виновато, хотя ему с этой ситуации было даже немного смешно. — Да, именно поэтому я сейчас доедаю свой завтрак на улице! Тебе конец, Ким Тэхён. — С меня вечером мороженое. — Я подумаю над прощением. К кому ты меня записал? — А, просто скажи своё имя и время, — загадочно ответил Тэхен. — У тебя осталось двадцать минут! — Сорок из которых я буду добираться до салона. Из-за некоторых, не будем тыкать пальцем. — Вот и не тыкай. Удачи! Тэхен сбросил звонок, гаденько хихикнув перед этим. Чимин же лишь обматерил всё на свете. Потому что проснулся он не от мелодии будильника, а звонка Тэ, который сердечно извинился, а затем рассказал о своей ошибке. Чимину, как подарок на день рождения, он вручил несколько сеансов в тату-салоне, чтобы друг, несколько месяцев нывший о пионах на бедре, наконец, набил несчастные цветы. И эскиз у него давно пылился в столе, грех было упустить такую возможность, тем более что по знакомству и с неплохой скидкой. Правда вот, со временем немного запутался, студенты нынче люди занятые и забегавшиеся, цифры попутать ещё пустяки. Поэтому Чимину пришлось со скоростью света делать себе стандартный питательный смузи на завтрак и пить его по дороге. В салон он придёт как бомж: в помятой рубашке, футболке и джинсах, которые валялись на стуле несколько дней в непонятном состоянии. Чимин бы и хотел одеться поприличнее, только вот времени совершенно не было. Ладно, плевать. Всё равно с нижней частью одежды придётся попрощаться на пару часов. Чимин не уверен, почему именно цветы и на бедре, но душа у него лежала к чему-то такому... эстетично-красивому, немного сексуальному и большому. Да, это идеальное описание его татуировки мечты. И в дополнение к этому, бёдра — его лучшая часть тела. Конечно, чем ещё может похвастаться профессиональный танцор? Мышцами и крепкими бёдрами. Слабость к татуировкам у него появилась около года назад, когда к ним в университет перевёлся некий Чон Чонгук. Учился он на год старше, скоро у него уже выпуск. Чтобы было понятно, Чонгук — это живой холст, забитый татуировками едва ли не с головы до пят. Начиная с небольшой звездочки на левом виске и заканчивая яркими татуировками на икрах. К счастью (или сожалению, как уж посмотреть), Чонгук несколько месяцев ходил вместе с Чимином на совместные занятия их групп по классическим танцам, там-то в раздевалке удалось узреть всё сверху вниз и обратно. Забитая шея, ключицы, несколько тату на груди, два «рукава» от костяшек до плеч, знак зодиака на спине и... Честно, Чимин может описать каждую, и никогда не сознается, что несколько раз передёрнул на этот образ в душе. Пак Чимин абсолютно точно словил на Чон Чонгука дикий краш. Проще говоря, втюрился в него, как малолетняя школьница. Эти цветные и не только татуировки, средней длины волосы и качающиеся при ходьбе серьги в ушах, украшающие крепкое тело... И эта его блядская улыбка. Чон Чонгук ходил по университету, ловя на себе тысячи влажных взглядов, будто наслаждаясь этим вниманием. Чимин поддался общей волне и... до сих пор не всплыл на поверхность. Он не видел Чонгука с начала семестра, тот занят дипломом и, если верить слухам, устроился куда-то работать в тату-салон. Честно говоря, у Чимина уже началась ломка по этому сексуальному богу татуировок. Может, оно и хорошо, перебесится немного и отпустит, однако образ обнажённого Чонгука (который страстно втрахивал Чимина в кровать) продолжал преследовать во снах. Но ничего. И не с таким Чимин справлялся. Подумаешь, Чон Чонгук. Ходячее божество, носящее чернила лучше кого-либо в этом мире. Фигня. «Однако ничего ты не переживёшь, идиот», — с тоской подумал Чимин, забегая в удачно подъехавший автобус. Народу столько, что не протолкнуться. И куда всем понадобилось двигаться в субботу в полдень? Люди что, не накатались за рабочую неделю? Не сидится им дома. Чимин ехал долгие сорок минут в этом тухлом автобусе, изнывая от духоты и проклиная всё на свете. Это точно был не его день. Он молился просто, чтобы и с тату никаких накладок не вышло. Если ему не понравится первоначальный набросок или контуры, Чимин вообще без понятия, как там это всё работает, то это всё, финита ля мечта Чимина набить грёбаные пионы. «Такие огромные и на бедре? Лучше бы нежную фиалку за ушком набил», шутил Тэхён, тиская друга за щёки. Честное слово, то, что Чимин выглядит как милая плюшечка, не обязывает его набивать «сладкие маленькие миленькие татушечки, которые подходят таким же маленьким сладеньким мальчикам, не пугай меня своими бёдрами, они вообще с твоим образом не вяжутся». Ничего, Ким Тэхён, это мы ещё посмотрим. Добравшись, хоть и с опозданием, взмыленный Чимин залетел в салон сразу к стойке администратора — Здравствуйте, извините за опоздание. Пак Чимин, на двенадцать. Надеюсь, запись не отменилась? Мой друг перепутал время и... Впрочем, неважно, — Чимин заткнул свой тараторящий рот и уставился на хрупкую девушку напротив. Та, отойдя от шока, перевела взгляд на компьютер, сверяясь с расписанием. — Ничего страшного, у мастера сегодня только одна запись. Ваша. Он вас ждёт. По коридору прямо и налево, вторая дверь. — Ага, спасибо, — Чимин поторопился в нужный кабинет. Как неловко, его ждут почти полчаса. Через пару секунд он забежал в кабинет и, поспешно закрыв за собой дверь, продолжил говорить уже с мастером: — Простите, глупо так получилось, я- Он тут же замолчал, разглядывая парня в нескольких метрах от себя. Нет, не так. Не парня. Грёбаного Чона, мать его, Чонгука, который стоял напротив в своих любимых кожаных чёрных штанах и любимой белой футболке, обнажающей руки ниже плеч. Его лучший друг (уже спорно) записал его к Чонгуку, прекрасно зная, как сильно Чимин сходил по нему с ума. Изумительно, блять, восхитительно. Прямо как Чон Чонгук, который смотрел на него своими пронзительными карими глазами и улыбался так, словно под его ногами весь этот мир. Может, не весь, но здравый ум, сердце и задница Чимина точно. Ким Тэхён, ты покойник. — Ч-Чонгук? — Привет, Чимин! Наконец-то, я подумал, что ты не придёшь. Был бы повод посмеяться над Тэхёном и его провалившейся идеей подарка, но я рад, что ты здесь. Проходи, не стесняйся. Что будем бить? Тэ мне даже не намекнул, но сказал, что эскиз у тебя несложный и крупный. Проблем быть не должно. Ау, Чимин, ты здесь? — Чонгук смешно потряс рукой перед лицом знакомого, привлекая его внимания. — Всё нормально? Минуточку. Чон Чонгук, Аполлон, Бог татуировок и сексуальности, будет бить ему огромную татуировку на бедре. Когда на Чимине не будет ни штанов, ни блядского нижнего белья. Только обрезанная ножницами футболка, чтобы та не мешалась во время сеанса. Ким Тэхён, тебе не жить. — Прости? — переспросил Чонгук, не расслышав бормотания Чимина. — Слушай, ты выглядишь как-то неуверенно, может- — Нет! — слишком резко ответил Чимин, дёргаясь. — Нет. Всё нормально. Я готов. — Хорошо, эм... Так что ты хочешь набить? — Ах, да... — Чимин дёрнул лямку рюкзака и достал из него аккуратно сложенный лист бумаги. — Вот. — О, — Чонгук взял протянутый эскиз и улыбнулся. — Пионы. Очень красиво. Эстетично, я бы даже сказал. «В точку», подумал Чимин, засмотревшись на чернильную звёздочку на виске парня. — Где бьём? Плечо? Круто будет смотреться. — Э-э... Не совсем. Н-на бедре, — Чимин неловко провёл пальцами по своей ноге и чуть выше к животу, обозначая область татуировки. Тут уже завис Чонгук, внимательно следя взглядом за движением маленьких пальчиков. — На бедре? — переспросил Чонгук. — Ты уверен? Это... Ну, она будет большая. — Я знаю. Я такую и хотел, — пояснил Чимин, моргая. На минуту в помещении повисло странное молчание, нарушаемое лишь негромкой музыкой откуда-то из колонок. — Ладно, — Чонгук нарушил его, словно вернувшись в реальность. — Ты пока раздевайся, эм... Вещи повесь на тот стул. На кушетке лежат чистые простыни, эм... Чтобы... Если надо... Да. Я пойду за машинкой. В следующие две минуты на телефон Ким Тэхёна упало два сообщения с разных номеров. «Ты труп, понял меня? Я отрекаюсь от тебя, как от своего платонического соулмейта, ПОШЁЛ ТЫ НАХЕР, ТЭХЁН, КАК ТЫ ПОСМЕЛ ЗАПИСАТЬ МЕНЯ К ЧОНГУКУ????? ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ЗДЕСЬ НЕ ВЫЖИВУ НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ, ТВОЮ Ж НАЛЕВО. ТОЛЬКО ПОПРОБУЙ СЕГОДНЯ СВОЁ ЛИЦО ПОКАЗАТЬ НА ПОРОГЕ МОЕЙ КВАРТИРЫ» «Ты не говорил, что мне придётся несколько часов любоваться на почти голого Чимина, блять, Тэ, мне работать нужно будет, а не стояк свой контролировать, нахуя ты так жестоко поступил??? Я ж блять заместо этих пионов ебучих набью кривые линии, которые лягут во фразу «хочу трахнуть тебя в своём кабинете, а потом в своей постели» Я обязательно припомню тебе это» *** — Пересядь в кресло, пожалуйста, — попросил Чонгук, вернувшись в кабинет из небольшой комнатки, где хранилось всё необходимое для работы. Руки уже потряхивало. И непонятно даже от чего больше: от страха или возбуждения. Всё вместе, вероятно. Незаметно вдохнув полные лёгкие кислорода, Чонгук принялся фиксировать кресло в нужном положении, всеми возможными способами избегая смотреть на Чимина. Убрать один подлокотник, чуть поднять, откинуть спину... Ёбаный свет, эти бёдра. Чимин забавно придерживал белую простынь между своих ног таким образом, чтобы скрыть пах, но оставить левое бедро и талию обнажёнными. Чонгук не смог отказать себе в любовании медовой гладкой кожей, мышцы под которой были едва заметно натянуты. Так, не отвлекаться. — Расслабься, сначала я перенесу эскиз на кожу. Никакой боли, — пошутил Чонгук, чувствуя, как напрягся Чимин, когда на столик рядом опустилась тату-машинка со всем необходимым. — Ага. Никаких проблем, — прошептал Чимин, откинув голову назад. В течение некоторого времени он яростно сжимал в кулаке треклятую ткань, надеясь, что периферийным зрением Чонгук не наблюдает его член. А в чём главная проблема? В том, что на мастере нет этой грёбаной медицинской маски, и его дыхание отлично прилетает на обнажённую кожу бедра. Это самая настоящая пытка, Чимин думает о старых толстых мужиках, пауках, жирных гиппопотамах, обо всём, чтобы только член под белой простынёй не начал дёргаться от горячего дыхания Чон Чонгука. Однако тот будто начал издеваться: то волосы свои за уши заправит, то вовсе уберёт их в высокий пучок, да так, что у Чимина дыхание собьётся, то усмехнётся чему-то в своих мыслях, то песне знакомой подпевать начнёт. Пиздец подкрадывался очень даже заметно, и Чимин ничего не мог с этим поделать. А потом его сознание внезапно решило переметнуться с визуала на физическое. Руки Чонгука, забитые руки Чон Чонгука, которые аккуратно скользили по бёдрам Чимина: одна покоилась на свободном и чистом бедре, словно придерживая, а вторая невесомо скользила по соседнему, делая набросок. Всё бы ничего, но свободная рука Чонгука внезапно начала поглаживать ногу Чимина поверх этой многострадальной ткани, почти незаметно так. Однако от этого у Пака перехватило дыхание и точно что-то дёрнулось внизу. Нет-нет-нет, только не это. Чимин до покраснения прикусил губу зубами и зажмурился, пытаясь мыслями оказаться не здесь. Не в мире, где Чон Чонгук со своим небрежным пучком склонился чуть ли не над его пахом, поглаживая крепкие чувствительные бёдра и вырисовывая над одним из них эскиз пионов, будь они прокляты. Какая же яркая картинка, даже под закрытыми веками. Чимин почувствовал, как от всех прилагаемых усилий на лбу выступил пот. Потрясающе. Подумать только, Чимин совсем скоро опозорится перед своим предметом воздыхания, над ним посмеются и пошлют куда подальше. Дела и правда шли всё хуже: Чимин будто чувствовал больше прикосновений на своём теле, не таких тяжёлых, оттого и более интимных (это всё его фантазия разыгралась, какой бред), дыхание Чонгука стало ещё более осязаемым, иногда заставляя кожу на бедре покрываться мурашками. Господь, а прошло всего двадцать минут. Ради интереса Чимин, сдув со лба упавшие пряди, опустил взгляд вниз и едва не застонал от открывшейся картины: всё такой же восхитительно горячий Чон Чонгук и... Заметно выпирающий под тканью стояк. И ведь здесь даже про фонарик в трусах не пошутишь. Однако стыд постепенно уходил на второй план, сменяясь возбуждением не только внизу, сознание потихоньку тоже начинало плыть. Чимин не отрываясь смотрел на сосредоточенное лицо Гука, который своим фломастером-карандашом-вообще-до-лампочки старательно выводил пестики и тычинки. Такой чертовски красивый с этими острыми чертами лица и аккуратными бровями. А эти губы... Ёбаный свет, лучше бы Чимин на них не смотрел. Блестящие, то ли от слюны, то ли от блеска, они были растянуты в слабой ухмылке, вызывавшей у Чимина неконтролируемую дрожь. Все фантазии, посещавшие его на протяжении месяцев, так некстати поднялись на поверхность. Было бы прекрасно, трахни его Чонгук прямо в этом кресле, подняв ноги кверху так высоко, как это возможно своими накаченными забитыми руками, вены на которых вздуются от напряжения. Чонгук взял бы его грубо, не сдерживаясь, втрахивал в это кресло с азартом и появившейся страстью. Потом Чимин мог бы поменяться с ним местами и продолжить в позе наездника, разглядывая сверху представленные взору татуировки на шее и ключицах, а потрясающие руки придерживали бы за талию и помогали двигаться на мощном и просто огромном (Чимин знает) члене Чонгука. — Чимин? — с насмешкой голос старшего долетел до его сознания. Чимину хватило одного взгляда на собственный стояк и предательское пятно на белой ткани, чтобы поспешно закрыть лицо руками. — Рисунок готов. Сквозь пальцы Чимин бросил взгляд на финальный перенесённый на кожу эскиз и возбудился ещё больше. Рука Чонгука обхватывала его бедро сбоку, чтобы не перекрыть невероятной красоты и точности рисунок бутонов и листьев пиона. В точности срисованная с эскиза Чимина картинка расположилась на его животе, спускаясь основной частью на бедро. Идеально. Без руки Чонгука смотрелось бы хуже. — Нравится? «Бери быка за рога, Чонгукки. Точнее, Чимина за яйца, да побыстрее. Он тебе спасибо ещё скажет». Так выглядело одно из сообщений Тэхёна в их с Чонгуком переписке. Что ж, кажется, Чон воспользуется советом друга. — Ага, — кое-как пискнул Чимин, проклиная весь этот свет и дьявольскую красоту Чонгука. За что ему всё это? — Боже, прости, это- Но он тут же задохнулся собственными словами, когда рука Чонгука изучающе поползла вдоль левой ноги, начиная с колена. Подушечки пальцев ласкали разгорячённую кожу своим прикосновением. Преодолев собственный рисунок, он перешёл на живот и повёл пальцами к правой стороне тела, где его ждало столкновение с бедной ни в чём не виноватой тканью, которая уже успела намучиться. Чонгук нахмурился, надеясь сжечь её одним лишь взглядом. Однако проще было её просто отодвинуть в сторону, что он и сделал. После этого ему открылся налившейся кровью член, готовый принять всевозможные ласки. Объективно, не рисование же возбудило Чимина, правильно? Возможно, Чонгук всё-таки поблагодарит Тэхёна позже. — Тебе так понравились пионы, Чимин-а? — тихо поинтересовался Чонгук, склонившись над Паком чуть ниже. Притворившись, будто внимательно разглядывает нарисованные цветы, он плавно двинул головой в сторону паха дрожащего под ним парня, не в силах сдержать мягкую улыбку. Губы Чонгука были буквально в паре сантиметров от члена Чимина, который, матерь божья, прямо на глазах брюнета дёрнулся в предвкушении. Какой же Пак Чимин идеальный, рядом с ним Чонгук едва себя сдерживал. Боковым зрением он заметил, как сжались маленькие ладошки в кулаки, как напряглось всё тело. Пора заканчивать с играми. Чонгук прижался влажными губами к коже Чимина чуть ниже пупка и принялся медленно целовать её, если это можно так назвать, потому что это больше походило на вылизывание. Языком Чонгук мог уловить едва-едва заметный вкус персика, вероятно, от геля для душа или чего-то подобного. — Такой ты сладкий... Интересно, везде ли? — задумчиво протянул Чонгук, а затем поднял взгляд на лицо Пака. Тот залился румянцем и в шоке смотрел в ответ, однако в его глазах также сильно полыхало возбуждение, смешавшись с мольбой. Никто не обвинит Чонгука, если тот скажет, что видел в глазах напротив немую просьбу «трахни меня». Поэтому он продолжил изучать губами плоскую поверхность живота, спускаясь к гладко выбритому паху. Господи, Пак Чимин — мечта. Чонгук тихо застонал от своих же мыслей и подключил к делу руки. Те скользнули по бёдрам вверх, разводя ноги чуть шире. Одним нажатием нужной педали, Чон опустил нижнюю часть кресла и на стуле устроился прямо между ног Чимина. Очень красивый вид. Сексуальный. И только для Чонгука. Пак, отойдя от первого шока, тихо заскулил, когда губы парня вернулись на его тело ещё ниже, а подбородок Чона дразняще касался головки члена, возбуждая только больше. Никто не посмеет осудить Чимина за то, что тот хотел трахнуть этот ухмыляющийся рот. Он хотел, чтобы Чон Чонгук своими прекрасными губами обхватил его член и опустился ниже, втягивая в себя щёки и... — О, Господи! — воскликнул Чимин, когда его секундная фантазия тут же воплотилась в жизнь. Как это вообще возможно?! Чонгук действительно опустился ртом на его возбуждение и принялся ласкать головку языком. Чимин неосознанно зарылся пальцами в кудрявые тёмные волосы и притянул парня ближе, едва удерживаясь от того, чтобы не толкнуться бёдрами вперёд. С ума сойти, ему это не снилось: Чонгук, главная фантазия мокрых снов, делал ему минет в своём рабочем кабинете. Его голова начала резко подниматься и опускаться, вознося Чимина на новый уровень удовольствия. — Ч-Чонгук, — шёпот вылился в стон, когда татуированная рука поползла вверх по его телу и остановилась на груди. Сексуальные (не вините Чимина за это, любая часть Чонгука являлась сексуальной) пальцы принялись ласкать соски под футболкой, а они являлись одной из главных эрогенных зон Чимина. Он невольно толкнулся бёдрами вперёд, когда очередная волна возбуждения прошила насквозь. Чонгук такой хороший любовник, а они ещё даже не трахаются, Чимину страшно за то, что будет дальше. Спустя время Чонгук выпрямился и улыбнулся, заглядевшись на лицо Чимина. Пылающие щёки, испарина на лбу и туманный взгляд, где похоть топит и самого Гука. — Я так сильно хочу трахнуть тебя, Чимин. Ты не против? Конечно, ты не против. Только посмотри на себя. Твои глаза меня буквально умоляют, — Чонгук приподнялся и, нависнув над Чимином, положил два пальца на его безбожно пухлые губы. — Оближи их для меня, детка. Чимин охотно обхватил его пальцы, принимаясь обильно смачивать их слюной. Зрительный контакт не прервался ни на секунду, пока пальцы Чонгука буквально трахали его рот. Чимин представлял на их месте кое-что гораздо крупнее, надеясь, что однажды ему посчастливиться отсосать Чонгуку. Может, не сегодня, но чёрт возьми, Чимин приложит все необходимые усилия для того, чтобы сделать это. — Твои блядские губы, Чимин... Что же ты делаешь со мной? — прошептал Чонгук, когда рыжий с пошлым чмоком выпустил чужие пальцы изо рта. Без лишних промедлений Чон осторожно опустил руку вниз и принялся растягивать Чимина под себя. Однако тень удивления вперемешку с гневом скользнула на его лицо, когда Чимин принял его палец в себя с поразительной лёгкостью. Ради интереса Чонгук добавил второй, Чимин на это лишь толкнулся бёдрами, поощряя, совершенно никакой боли и дискомфорта. Неужели буквально вчера кто-то посягнул на это рыжее чудо? Чонгук только собрался открыть рот, чтобы возмутиться, когда Чимин, наконец, прочитав его эмоции, только больше залился румянцем и спрятал лицо в собственных ладонях. — У меня никого не было. Это... Я... Был один вчера. П-просто... Мне было одиноко, ладно? Нельзя за это осуждать, — Чонгук несколько секунд пытался понять, а затем на его лицо скользнула до неприличия широкая улыбка. — Чимини играл с собой вчера, да? Ты слишком хорошо растянут для парочки пальцев. У кого-то дома есть игрушки, ха? Убери руки от своего лица. Чонгук сразу же напал на его губы, жадно сжимая своими собственными. Чимин открыл рот шире, позволяя ему отчаянно исследовать языком всё внутри. Звучит, может, и не сексуально, но Чимин умирал на этом чёртовом кресле, он не сдержал стона прямо в рот Чонгука, когда пальцы внутри возобновили движение. К чёрту растяжку, Чимин хотел сразу же заполучить этот член внутри своей задницы, он мечтал об этом месяцы напролёт. Но Чонгук хотел с ним немного поиграть. Подразнить пальцами изнутри, то разводя их на манер ножниц, то касаясь чувствительной простаты. Чимин нетерпеливо елозил на стуле, пытаясь дать сигнал Чонгуку, что он уже давно готов. Эта пытка продолжалась будто вечность. Чимин оставил несколько памятных полос на спине Чонгука, одновременно негодуя и получая бешеное удовольствие от его прикосновений и поцелуев. — Пожалуйста, — едва слышно попросил Чимин, обхватывая плечи Чонгука (эти чёртовы татуировки и мышцы, спаси и сохрани), — я... хочу тебя. Я готов. Чонгук, не отрываясь от аппетитных пухлых губ под собой, освободившейся рукой потянулся к тюбику геля, что валялся на тумбе рядом со стулом. Чимин в нетерпении вырвал его, открутил ненужную сейчас крышку и выкинул куда-то в сторону. Выдавив приличное количество себе на ладонь, он опустил руку вниз и, наконец, коснулся члена своей мечты. Где-то во время поцелуев Чонгук умудрился расстегнуть свои джинсы и спустить их до колен, позволяя Чимину узреть прекрасное. — Если ты сейчас же не трахнешь меня своим членом, — зашипел Чимин, — клянусь- Но его грубо прервали, в очередной раз ворвавшись в рот языком. Чимин в негодовании застонал, однако настроение его тут же сменилось, когда Чонгук, отстранившись, чуть ниже спустил его по креслу, словно Чимин вообще ничего не весит, и закинул его ноги себе на бёдра. Секунда – и он одним толчком заполнил Чимина, заставляя того закусить собственные костяшки, чтобы приглушить оглушительный стон восторга, возбуждения и восхищения. Чонгук большой, и он так охуительно чувствуется внутри. Гораздо лучше всяких резиновых игрушек. Чимин позволил Чону вести: резко дёргать его за бёдра, насаживая на себя, и целовать напряжённый живот, поднимаясь выше и оставляя за собой дорожку влажных поцелуев и засосов. Если Чон Чонгук не лучший любовник на этом свете... Чимин не хочет думать дальше. Прошло совсем немного времени, когда Чонгук замер и недовольно смахнул чёлку со своего лица. Он выпрямился, вышел из Чимина и бросил короткое «запрыгивай». Очевидный вопрос готов был сорваться с губ рыжего, но потом до него дошло. Прыгать на бёдра Чонгука, чтобы тот поймал его. Да не может быть. Рычащее и нетерпеливое «быстрее» подстегнуло Чимина. Он встал с кресла, и тут же мощные руки подхватили его под ягодицы. Чимин забрался на него и через мгновение член уже заполнил его, Чонгук куснул за острый подбородок и сделал несколько шагов к стене. Эти сильные руки, думал Чимин, с ума сойти можно, удерживали его и... — Господибожемой, — прижимали к стене. Чонгук, похожий на сексуальное дикое животное, втрахивал его в стену. Чимин откинул голову назад, незаметно для себя ударяясь затылком, но это такие пустяки, когда на ухо рычат и шепчут какие-то грязные словечки. Ни одна фантазия не сравнится с тем, что происходило за закрытыми дверьми кабинета самого горячего мастера Сеула. Чонгук нашёл удачный угол проникновения, срывая все предохранители. Чимин, кажется, уже потерял свой голос. Он обхватил руками шею Чона и постарался прижать его к себе ещё ближе, сознание разрывалось: хотелось кончить прямо сейчас, даже не притронувшись к себе, настолько хорошо член Гука ласкал его изнутри, и также сильно хотелось растянуть это удовольствие на долгие часы вперёд. Возбуждение и это дикое животное желание затмили разум. Взгляд Чимина случайно зацепился за небольшой диванчик в углу помещения, который казался весьма удобным для того, чтобы продолжить трахаться на нём. Чимин, в очередной раз не сдержав стон удовольствия, поймал совершенно дикий взгляд Чонгука; всё, на что его хватило – это кивнуть в нужную сторону. Чон, казалось, понял его, крепче вцепился в накаченные бёдра и оторвал их от стены. Чимин ухватился за его плечи и недовольно застонал, когда член слегка выскользнул из него при ходьбе. Пак не дал уложить себя на спину, заместо этого сам толкнул Чонгука на диван и оседлал его бёдра, получив взгляд, полный восхищения и того самого возбуждения, которое они разделяли на двоих. — Знал бы ты, как хорошо смотришься в этой позе, — протянул Чонгук, наблюдая, как резко Чимин опустился на его член. — Ты… просто идеальный. Чимин не замечал за собой кинк на похвалу, но эти слова Чона определённо заставили его собственный член дёрнуться. Тихое «спасибо» прозвучало между ними, когда для опоры Чимин упёрся руками в грудь Чонгука и принялся довольно быстро вращать бёдрами. Уже почти в отчаянии он пытался сам найти верный угол, чтобы стимулировать себя изнутри, но никак не получалось. Он едва не скулил от недовольства, но это тут же ушло на второй план, когда огромная ладонь Чонгука обхватил нуждающийся в прикосновениях член. Чимин запрокинул голову на мгновение, в очередной раз задохнувшись от волны возбуждения. Тело так и просило разрядки, но Чонгук не позволял: он игрался с ним, как только мог, то увеличивая скорость движения руки, то уменьшая. Бёдра Чимина ныли от этой позы, но он не останавливался и отказывался от предложения поменяться, он гнался за крышесносным и таким желанным оргазмом. Чонгук свободной рукой потянул его за волосы на себя, снова целуя, игнорируя шумное дыхание. Они оба задыхались, но это не останавливало их целоваться так, будто это последние минуты их жизни. Чимин всё не мог поверить, что объезжает бёдра самого горячего парня их универа. — Пожалуйста… — Чимин хныкал, пылая в руках Чонгука. — Я не могу больше. — Хочешь кончить, малыш? — тот усмехнулся, вовсе прекращая ласки. — Гук-к… — Руку убрал, — когда Чимин сам коснулся собственного возбуждения. — Не зли меня. Чонгук перевернул его на спину и схватил обе его руки, фиксируя над головой. Они оба были так близко, но Чонгук желал максимально отсрочить разрядку, даже несмотря на то, что получалось это уже тяжело. И вид изнывающего Чимина под ним совершенно не способствовал тому, чтобы продержаться дольше. Из-за движения бёдер Чонгука член Чимина потрясающе тёрся о его живот, так что проблемы с оргазмом максимально сходили на нет. Чимин балансировал на грани, готовый вот-вот сорваться... вниз. В его крике с отчаянием проскользнуло имя Чонгука, пальцы крепко вцепились в плечи сверху. Тот замер, жадно разглядывая приоткрытые в удовольствии искусанные губы. Оргазм Чимина вышел более, чем сексуальным. Это заставило Чона ускориться, вкладывая последние силы в борьбу с наступающим взрывным оргазмом. Чимин принялся негромко хныкать из-за чувствительности, но ничего против не говорил. В мазохистском удовольствии он, высвободив свои руки, скользнул вниз, чтобы обхватить пальцами спадающее возбуждение. Сладкий оргазм отпускать не хотелось. Спустя минуту Чонгук последовал за ним, добавив на чужой подрагивающий живот собственные белёсые капли. Чимин довольно улыбнулся и сцеловал стон удовольствия с его губ. Так не хотелось терять эту атмосферу и возвращаться в реальный мир, где после потрясающего секса должен последовать разговор. — А что с... татуировкой? — первое, что ему пришло в голову. — Что с ней? Начнём бить сегодня, — усмехнулся Чонгук, скользнув рукой по бедру Чимина, где по-прежнему находился витиеватый эскиз пионов. Этим же вечером на телефон Ким Тэхёна упало два сообщения с благодарностью. Чонгук закончил с первой половиной татуировки, а после пригласил Чимина на свидание. К себе в квартиру. Никогда ещё простые пионы не помогали людям наладить личную жизнь. Хотя кто знает…