Экспонаты руками трогать запрещено

Все, кто хоть мельком был знаком с Юй Бинем, знали, что тот обожает злые, но остроумные розыгрыши. Более того, он построил целую карьеру на пранках, виртуозно игнорируя тот факт, что в комментариях к видео неблагодарные зрители из раза в раз поливали его помоями. Сяо Чжань, как хороший друг, был подписан на его канал, изредка просматривал ролики на перемотке и не очень понимал тягу некоторых знакомых к свершениям на видеоблогерской ниве, но язык свой предусмотрительно держал за зубами. У каждого свои тараканы, а это не его, Сяо Чжаня, дело. Уйти на заслуженный видеоблогерский отдых Юй Бинь решился только пару лет назад, но даже сейчас друзья подозрительно осматривают свои вещи после каждой посиделки в баре и не верят звонкам от незнакомых личностей, потому что Юй Бинь начинал чудить, если ему становилось смертельно скучно. И вот, впервые за всю историю, жертвой его коварства стал Сяо Чжань, до той поры успешно избегавший столь незавидной участи. И стоило признать, что этот розыгрыш мог с легкостью претендовать на звание “Лучшего пранка года”. Если бы не одно “но”. - Я убью тебя, с особой жестокостью, и не буду испытывать никаких сожалений после, - мрачным шепотом обещает Сяо Чжань в телефонную трубку, - выбирай способ. Сяо Чжань вовсе не гордится тем, что из-за угла наблюдает за длинными ногами и белым передником. “Голая уборка”, да? На другом конце провода Юй Бинь со свистом втягивает воздух в грудь, хохочет так, что уши закладывает. - Чжань-Чжань, ты же сам сказал, что у тебя не хватает времени на уборку. Помог тебе, по-дружески, так сказать. Боже, у меня уже живот болит! - Ты самое злое существо на планете Земля. В аду демоны будут водить к тебе экскурсии грешников и демонстрировать как самого коварного и бессердечного человека за всю историю человечества! Юй Бинь только вздыхает самодовольно - подобная перспектива его скорее интригует, чем пугает. - Помни, Чжань-Чжань, экспонаты руками трогать запрещено. Ну, и как она? - уточняет он мурлыкающим, как у кота, голосом. - Красотка? Можно в гости заскочить? - Она? - Сяо Чжань готов прямо сейчас сесть в машину и жать на педаль газа до тех пор, пока не окажется на другом континенте, оставив позади Юй Биня с его дурацкими пранками. - Мне прислали мужчину! В трубке на мгновение повисает пронзительная тишина, а затем Юй Бинь переспрашивает: - Чего? - Мне. Прислали. Мужчину. - К тебе должна была приехать белокурая француженка, - Юй Бинь уже просто задыхается от смеха, - а приехал мужик? Боже, ну что за день! Не день, а сказка! К сожалению, Сяо Чжань не разделяет его восторга. Ну, не мужик, а молодой парень. Красивый, как Аполлон, и холодный, как айсберг. Совершенно сумасшедшее сочетание для человека, который очень долго жил один. - Меня зовут Ван Ибо. Трогать запрещено, можно только смотреть, - сказал он, как только скинул шмотки и облачился в белый кружевной передник, - если есть какие-то замечания по поводу уборки, прошу направлять их на почтовый адрес компании с фотографиями. Все ясно? Сяо Чжань только кивнул, находясь в таком шоке, что телефон Юй Биня набирал в каком-то полуобморочном состоянии. - Ты монстр, - говорит Сяо Чжань другу, чуть не плача. - Настоящее чудовище. - Я здесь ни при чем, - фыркает Юй Бинь довольно, - это все агентство. Я просил у них самую красивую горничную. Вероятно, где-то закралась ошибка. Что ж, насчёт «самой красивой» агентство не ошиблось вовсе. Ван Ибо дефилирует по его квартире так, словно находится на подиуме в Милане, не меньше. А кружевной передник почти ничего не скрывает. - И что ты предлагаешь мне делать? - Импровизируй. Ну, или развлекайся и скинь мне пару фоток, - хмыкает Юй Бинь, прежде чем отключиться, и Сяо Чжань вновь остаётся наедине с Ван Ибо. И его кружевным, блять, передником. Как он вообще до этого докатился? Почему не выставил его вон, как только понял, что к чему? Наверное, ответ в том, что Сяо Чжань слабохарактерный. Ну, или просто не может противостоять соблазну, одно из двух. И он изо всех сил старается не пялиться на небольшую, но удивительно красивую задницу, покрытую мягким персиковым пушком, когда подходит ближе. Мнется пару минут, набираясь храбрости. У Ван Ибо широкие плечи и спина, сильные, но не чрезмерно перекачанные. Как раз в его вкусе, чтоб ему на месте провалиться. - Эм, простите, в ваши услуги входит только уборка? Ван Ибо оборачивается, меряя его таким ледяным взглядом, что Сяо Чжань едва не тянется к пульту включить кондиционер на обогрев. Ибо разворачивается к нему лицом, выпрямляется во весь рост, и Сяо Чжань ощущает, как ярко вспыхивает его лицо. - Только уборка и никакого физического контакта, - подтверждает Ван Ибо сухо, чуть поправляя лямку передника на груди. - В случае, если вы не согласны, визит будет прекращен. Если будете настаивать, у меня есть тревожная кнопка. Сяо Чжань чувствует себя так, словно его уличили в чем-то непристойном. Наверняка даже краснеет, уши так точно начинают гореть. - Я не...я бы никогда… - Это хорошо, - Ибо приподнимает уголок губ в намеке на улыбку, - иначе вы попадете в черный список агентства. И не только его, зачем вам такие проблемы? Действительно, такие проблемы ни к чему. - Вообще, я хотел уточнить, не входит ли в ваши услуги приготовление еды… - За отдельную плату, - безразлично говорит Ибо, наклоняясь, чтобы отжать швабру, - но в таком случае вам пришлют другого сотрудника. Сяо Чжань мычит себе что-то под нос, надеясь, что не выглядит последним идиотом. Но, судя по тому, как Ван Ибо косится на него, именно им Сяо Чжань и выглядит. Какой позор, а? Тревожной кнопкой оказывается кулон, висящий на тонкой цепочке, но Сяо Чжань не собирается проверять его в действии. Спасибо, как-нибудь обойдется. - Я тогда работать пойду, - говорит он слабым голосом, ощущая, как телефон в руке без конца вибрирует. Это друзья узнали - не без помощи Юй Биня, конечно же, - что по его квартире разгуливает ожившая античная статуя, на которые Сяо Чжань залипал в своё время в музеях. И он отлично помнит, что экспонаты трогать руками запрещено. - Как вам будет удобно, - кивает Ван Ибо, забираясь на стул, чтобы дотянуться до верхнего яруса книжного стеллажа, - я сообщу, когда закончу. «Как сделать, чтобы это никогда не заканчивалось?» - хочет спросить Сяо Чжань, но вовремя прикусывает язык. Ван Ибо наверняка уже думает, что у него не все дома, но к таким клиентам - смотрящим жалобными глазами, истекающим слюной, - тот точно уже привык. Сяо Чжань ничем не лучше других. В кабинете он пытается погрузиться в чтение договора, который прислали подрядчики, но ловит себя на том, что в сотый раз читает одну и ту же строчку, не вникая в суть. Сообщения и звонки от друзей он игнорирует, поставив телефон в беззвучный режим и накрыв его бумагами для надежности. Только насмешек и допроса с пристрастием ему не хватало сейчас! Ван Ибо заканчивает ближе к вечеру, заглядывает в кабинет после трёх вежливых стуков в дверь: - Принимайте работу? Сяо Чжань смотрит на его голое плечо, с которого сползла лямка передника, внутренне воя. За что ему такое испытание? Но нужно отдать Ван Ибо должное. В квартире не было так чисто с момента, как Сяо Чжань купил ее пару лет назад, исполнив давнюю мечту о французских окнах, светлых комнатах и открытом пространстве. Чуть позже выяснилось, что у него слишком мало свободного времени, чтобы наслаждаться этой красотой. Работа пожирает все ресурсы, как ненасытная пиранья, и вид из окон радует только его кошку. Подоконник облюбовали городские голуби, любопытные и наглые птицы, на которых Орешек всегда смотрит с высокомерной насмешкой избалованного питомца, даже не пытаясь прорваться сквозь стекло. А зачем, как говорится, нас и здесь неплохо кормят. - Вау, - выдыхает Сяо Чжань, не зная, чем больше он восхищен: порядком в квартире или тем, каким довольным выглядит лицо Ван Ибо. Тот стоит совсем рядом, можно даже локтем дотянуться, и по коже бегут мурашки. - Ничего себе! - Этот визит уже оплачен, и, если вы не против, я попрошу вас заполнить форму обратной связи, - Ибо наклоняется над диваном, чтобы достать из рюкзака планшет, и Сяо Чжань закрывает глаза. Наверное, так себя чувствуют грешники, чьи мучения состоят из того, что перед ними есть что-то соблазнительное, до чего нельзя дотронуться. Анкета обратной связи совсем короткая: устроил ли внешний вид сотрудника, довольны ли произведенной уборкой, ваши пожелания для улучшения качества сервиса. Сяо Чжань жмакает на иконки с максимальными баллами, а когда возвращает планшет Ибо, тот уже полностью одет. Какая жалость. - Надеюсь, вы воспользуетесь услугами нашей компании вновь, - без единой запинки декламирует он заученную маркетинговую фразу, забрасывая рюкзак на плечо. И Сяо Чжань впервые решает пойти на поводу не у разума, а у других органов. - На какой срок подписывается договор? Ну, если я захочу пользоваться услугами вашей компании на постоянной основе? Ибо внезапно расцветает такой широкой улыбкой, что Сяо Чжань если и сожалеет о своем поспешном решении, то очень недолго. *** - То есть ты, вместо того, чтобы попрощаться с этим мальчиком, подписал с его агентством постоянный договор? - Сюань Лу с тревогой прикладывает ладонь к его голове, но Сяо Чжань-то точно знает, что он в полном порядке. Разве что на постоянной основе чуть возбужден, но это мелочи по сравнению с тем, что трижды в неделю по его квартире расхаживает живое произведение искусства, босиком и без одежды. - Ты его просто не видела, ЛуЛу, - он пытается хоть как-то оправдаться, но разве это аргумент? - Хоть бы фотографию прислал, - внезапно заявляет она ворчливо, складывая руки на груди, но Сяо Чжань отлично знает, что это невозможно. Никаких фотографий, никаких прикосновений, никаких намеков на что-то большее, чем уборка, если не хочешь оказаться в черном списке. Ходи вокруг, истекая слюной, и яростно трогай себя за всякое, когда за Ван Ибо захлопывается дверь. К тому же, Сяо Чжань эгоистично желает оставить это зрелище только для себя, пускай у Ван Ибо есть и еще клиенты. - Не разрешено, - бубнит он, чувствуя странную неловкость от того, как на него смотрит Лулу: очень внимательно, как будто видит насквозь. - Хорошо, не очень-то и хотелось, - ослепительно улыбается она, пожимая плечами. - Я не собираюсь тебя упрашивать. Сяо Чжань сглатывает, не в силах игнорировать дурное предчувствие, которое не дает ему покоя. - Что ты удумала? - спрашивает он подозрительно, но Сюань Лу лишь безмятежно улыбается. - Ничего, - она достает зеркальце и подмигивает собственному отражению. Сяо Чжань с тяжелым сердцем вспоминает это “ничего”, когда через пару дней в дверь раздается требовательный стук. С раннего детства Сюань Лу привыкла игнорировать существование дверных звонков. В момент, когда стучат в дверь, он сидит на диване, делая вид, что занят изучением документов на экране планшета, а не ямочками на пояснице Ван Ибо. Безуспешно. - Открыть? - Ибо оборачивается через плечо и совершенно точно должен был заметить взгляд, который Сяо Чжань попытался безуспешно спрятать. - Не стоит, я сам. - Ты что здесь делаешь? - шипит он в лицо ЛуЛу, когда распахивается дверь. Та лишь игриво приподнимает брови, отпихивая его в сторону бедром, а затем проходит в квартиру как к себе домой. Помахивает зажатым в руке пакетом с логотипом соседней кондитерской. Видимо, период бесконечной диеты наконец завершен. - Запрет на прием гостей в договоре же не прописан, верно? - она улыбается так победно, что Сяо Чжань даже не может ей ничего возразить. - И не пытайся мне лгать, я прочитала условия на их сайте. Ты в курсе, что у них есть сайт? Сяо Чжань отлично знает, что у агентства Ибо есть сайт, а также то, что посещение гостей в перечне “никогда не…” отсутствует. Он слегка нервничает, но Ибо продолжает вести себя спокойно и безмятежно, едва ли замечая, что за ним теперь следит не один человек, а два. - Просто невыносимо, - вздыхает Лулу, наливая чай мимо чашки, - как ты вообще держишь себя в руках? Ты видел эти родинки? С ума сойти! - Из последних сил, - говорит Сяо Чжань в том же тоне, отводя глаза. Сегодня Ибо моет окна, а на уме у Сяо Чжаня только многие сантиметры безупречной золотистой кожи, темные, аккуратные родинки и мягкая пена. Между лопаток у Ван Ибо рассыпано несколько веснушек, и вот про них думать не хочется совсем. Он снова замирает и не успевает вмешаться, когда Сюань Лу подпирает рукой голову и тянет лукаво: - Ван Ибо? Тот смотрит настороженно через плечо, когда Сюань Лу берет его в оборот и начинает излучать свои женские чары. Она прет напролом, как танк, видит перед собой только цель и ни одного препятствия. - Нельзя прикасаться, - напоминает Сяо Чжань и ежится от того, насколько ревниво звучит его голос. Он не имеет на Ибо никаких прав, только возможность любоваться сильными ногами и длинной шеей, как и остальные его клиенты. Он платит за это деньги, да столько, что боится заглядывать в прайс, чтобы не расстраиваться. Но ему не жалко денег, если речь идет о Ван Ибо. Может же у него быть маленькая слабость, которую не хочется ни с кем делить? - Успокойся, Чжань-Чжань, - отмахивается ЛуЛу, мягко, как кошка приближаясь к Ван Ибо. - Правила есть правила. Не стоит так переживать, я не кусаюсь. И неизвестно, кому именно она это говорит, ему или Ван Ибо. Чтобы не смотреть на то, как Сюань Лу пытается переманить у него - кого? - Сяо Чжань возвращается на диван. Втыкает в уши Air pods, чтобы не слышать очень знакомый смех ЛуЛу. Смех, который обещает ему множество разочарований, за всю историю перед Сюань Лу еще никто не устоял. Но она очень скоро возвращается. Усаживается рядом, нагло закидывая ноги ему на колени, и смотрит из-под ресниц так, словно Сяо Чжань скрывает от нее какую-то страшную тайну. Ибо бродит неподалеку, гремит чем-то в кухне, и Сяо Чжань одергивает себя, хотя очень хочется обернуться и больше не отрывать взгляда. - Ну, что? - Сяо Чжань перелистывает страницу на планшете, ощущая как подрагивают руки. - Я предложила Ван Ибо заключить контракт и со мной, - Сюань Лу сдвигается на диване, укладываясь головой на плечо Сяо Чжаню. - Он такой милашка. Сяо Чжань замирает, как олень в свете автомобильных фар. - И? - уточняет он, как только проглатывает комок, вставший в горле. ЛуЛу только вздергивает бровь, довольно усмехаясь. Вот всегда она так, горько вздыхает Сяо Чжань, каждый гребаный раз. - Ты с самого детства пыталась отобрать у меня все лучшие игрушки, - цедит Сяо Чжань сквозь зубы, - я надеялся, что с возрастом это пройдет. Не надоело еще? Сюань Лу только смеется: - Чжань-Чжань, если ты вспомнишь ту машинку, которую ты мне сам подарил, а потом заявил, что я у тебя ее отобрала, то я подам на тебя в суд за клевету. Со стороны их беседа может показаться назревающей ссорой, но ближе Сюань Лу у Сяо Чжаня нет никого. Они вместе перебрались в Пекин из Чунцина, вместе карабкались наверх по скале Успеха и преодолевали море Сомнений, даже если ЛуЛу на пару лет задержалась в пути из-за странных отношений с каким-то прохиндеем, который оставил ее без сбережений, зато подарил на память уверенность в том, что мужчинам доверять нельзя. Это был первый и единственный раз, когда ее удалось обвести вокруг пальца, сам же Сяо Чжань раз за разом попадал в отношения, где его либо обвиняли в том, что он недостаточно интересный и веселый, либо в том, что у него не хватает времени на эти самые отношения. Неизвестно, кстати, насколько это все было ложью. Сяо Чжань действительно вдумчивый и внимательный к мелочам, много работает и не привык отдыхать. Трудоголик и перфекционист, все должно быть сделано вовремя и идеально. Иногда это очень сильно мешает жить. - Он тебе нравится, - Сюань Лу поворачивает голову, шепчет это прямо на ухо, и Сяо Чжань вздыхает. Нравится - слишком невыразительное слово, чтобы описать то, что творится в груди Сяо Чжаня, когда Ибо приходит. И ему совсем не обязательно при этом быть обнаженным - в разноцветных майках, рваных джинсах и раздолбанных кедах он выглядит в десять раз привлекательнее. По крайней мере для Сяо Чжаня. В этот момент Ибо проходит мимо, солнечный свет играет на голой коже, и под сердцем у Сяо Чжаня сладко ноет. - Надо с этим заканчивать, - говорит он в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь. У него есть крохотная надежда, маленький план с огромными дырами, как в сыре - разорвать контракт, даже если ему не вернут деньги за неиспользованный срок, а затем позвать Ибо на свидание. Никто же не запрещает ему попытать удачи, правда? Будь Ван Ибо просто голым статистом, не открывающим рта, было бы гораздо проще. Но они разговаривают - о всякой ерунде, и Сяо Чжань влюбляется все сильнее с каждым днем. Нахрен Юй Биня с его розыгрышами, нахрен все - Сяо Чжань сам вырыл себе могилу, нечего страдать. - Помнишь наш уговор? - хмыкает Сюань Лу, рассматривая маникюр - идеальный, как и всегда. - Что как только тебе исполнится тридцать и мы оба будем свободны, то поженимся? Как думаешь, может, стоит исполнить его чуть пораньше? Это обещание они дали друг другу как раз после истории с женатиком, который разбил сердце и финансовую независимость ЛуЛу. Сяо Чжань никогда не жалел, что сказал ей тогда, заплаканной, разочарованной, совершенно разбитой. Та же грусть звучит в ее голосе сейчас, и Сяо Чжань на мгновение задумывается, что это не такая уж плохая идея. По крайней мере никто из них не может друг друга предать, а все остальное - вопрос решаемый. Мама была бы счастлива, приведи ее Чжань-Чжань домой в качестве невесты хрупкую девушку, а не парня, который зарабатывает себе на жизнь, прогуливаясь по чужим домам голышом, в одном только кружевном фартуке. За спиной что-то гремит, и они подскакивают на месте от резкого шума. Ибо стоит за спиной, смотрит на осколки чашки - любимой чашки Сяо Чжаня - в раковине так, словно узрел египетскую мумию. - Прошу прощения, - говорит он хрипло, даже не глядя на Сяо Чжаня, - выскользнуло из рук. Я заплачу, простите. ЛуЛу уходит ближе к вечеру, вспоминая о неотложных делах. И на прощание подмигивает Ван Ибо так, словно они уже стали лучшими друзьями: - У тебя есть мой номер. Она все такая же беззаботная и легкая, чмокает Сяо Чжаня в щеку, прежде чем выскользнуть за дверь. И стоит ей скрыться из виду, как Ибо, стоящий у кухонной конторки античной статуей, оживает. Сяо Чжань, задумавшись о чем-то своем, вздрагивает, когда слышит его голос очень близко, за левым плечом. - Я закончил. Он очень близко - слишком близко. Ближе, чем разрешается по контракту, и гораздо ближе, чем можно выдержать без того, чтобы сердце не начало давать сбои. Сяо Чжань безотчетно прижимает ладонь к груди, и там, под ребрами, глухо стучит мышца, перегоняющая по венам отравленную влюбленностью кровь. - Хорошо. - Я могу идти? - Да. Увидимся в среду? Сяо Чжань сжимает кулаки, чтобы не обернуться. Достает из кармана телефон, пробегая взглядом по ленте уведомлений. Он знает, что если посмотрит Ибо в лицо, то все полетит к чертям. Слишком долго Сяо Чжань бродил по тонкой линии из хрусткого осыпающегося льда. “Может, все обойдется?” - думает он отчаянно, и зажмуривается, когда Ибо проходит мимо, задевая плечом плечо. Даже мимолетно соприкасаясь, Сяо Чжань может почувствовать, что кожа у него горячая. Такая, что можно расплавиться, если телесный контакт был бы чуть дольше. - Увидимся в среду, - рассеянно произносит Сяо Чжань и снова трет грудь. Там, под ребрами, свербит назойливо, как будто он что-то упустил. Когда за Ван Ибо захлопывается дверь, визитка Сюань Лу - кремовый картонный прямоугольник - остается позабытой на столе, прижатая вымытой чашкой. *** Терпения Сяо Чжаня хватает примерно на полмесяца после визита Сюань Лу. Конечно, дело не только в ней, но еще и в странном поведении Ван Ибо: с того самого дня, как осколки любимой кружки Сяо Чжаня отправились в мусорное ведро, Ибо стал чуть более скуп на слова, перестал смотреть в глаза, но упрямо провожал своего нанимателя взглядом, когда считал, что Сяо Чжань не видит. А еще постоянно маячил перед лицом, словно насмехаясь, даже если Сяо Чжань запирался в кабинете и пытался погрузиться в работу. Мог ли он раскусить Сяо Чжаня и его неловкие чувства? Ну, если говорить откровенно, раскусить Сяо Чжаня мог и слепой, глухой и немой идиот, настолько он был очевиден. Вот только Лулу, с которой он пытался это обсудить, фыркала в ответ и закатывала глаза, все еще слегка обиженная, что Ван Ибо проигнорировал ее просьбу о звонке. Как можно догадаться, договор с ней никто заключать не собирался. - Как думаешь, что с ним происходит? - в десятый раз за вечер спрашивает Сяо Чжань, и у Сюань Лу заканчивается терпение. Она недовольно цокает, смерив его ледяным взглядом: - Возьми да и спроси, чего ты теряешь? О, список того, что Сяо Чжань мог потерять, исчислялся десятками пунктов, а его выдержка изо дня в день истончалась, грозя вот-вот лопнуть. Он, конечно, не бросится щупать Ван Ибо за всякое, но, вероятно, и наговорит такого, что тот не появится на пороге его квартиры во веки веков. - Спасибо, обойдусь, - шипит он ядовито, отлично зная, что Сюань Лу не обидится. Может, пофыркает для проформы, не ответит на пару сообщений в ВиЧате, но всерьез злиться не станет. - Ну, тогда и не ной. Мой тебе совет, Чжань-Чжань: тебе пора разделаться с этим раз и навсегда. Для своего - и его, кстати, тоже, - блага. Неизвестно, кто кого больше мучает. Сяо Чжань молчит, ощущая, как над его головой сгущаются тучи. Интересно, когда же ударит первый грозовой раскат? За день до того, как буря все-таки разражается, Сяо Чжань совершает сразу две ошибки. Он назначает сразу несколько встреч днем и в промежутке попадает под проливной дождь, а вечером, открывая дверь в квартиру, чувствует, как его слегка потряхивает от медленно поднимающейся температуры. Он стаскивает промокшую насквозь рубашку, заталкивая ее в контейнер для белья, переодевается в сухое, и к моменту, когда Ван Ибо заходит в дверь с рюкзаком за плечом, Сяо Чжань вымотан настолько, что засыпает на диване в гостиной. Это его первая ошибка. Как только он закрывает глаза, Орешек прыгает к нему на грудь, начиная урчать, привлеченная повышенной температурой тела. Он то засыпает, то просыпается, и фигура Ибо, бродящая по его дому, кажется сладкой, восхитительной галлюцинацией от лихорадки. Так же, как и все то, что происходит дальше. Он совершает и вторую ошибку, открывая рот чуть позже, не до конца проснувшись, плавая в розовом мареве полудремы. - Ибо, почему ты вообще выбрал эту работу? - Сяо Чжань подкладывает ладонь под щеку, поворачиваясь к Ибо так, чтобы видеть силуэт рук, споро сметающих пыль с книжных полок и красиво вылепленные мышцы бедер. - Платят хорошо? По-моему, отличный аргумент. “Аргумент ходить голым по дому человека, который с ума от тебя сходит? Разве тебе не противно?” - вопросы без ответов вертятся в голове у Сяо Чжаня, вызывая легкое головокружение. “Сколько таких, как я?” - Насколько хорошо? - Сяо Чжань зевает, прикрывая рот рукой, прикидывая, какой процент комиссии отходит лично Ибо в руки. Стоит ли оно того? - Вы даже не представляете, насколько. Орешек фыркает, спрыгивая на пол, как только хозяин перестает быть удобной лежанкой с подогревом. Сяо Чжань моргает заторможено, едва переводя дух от того, какой Ибо красивый, когда тот приближается и присаживается перед диваном на корточки. - Хотите еще что-то спросить? Но Сяо Чжань только вздыхает умиротворенно, прикрывая глаза. И прикосновения пальцев к его губам с утра кажутся осколками нежного, несбыточного сна. Он к ним уже привык. *** - Добрый день, могу я услышать Сяо Чжаня? Телефонный звонок раздается ранним утром, когда Сяо Чжань, закутавшись в одеяло и пошатываясь, бродит по квартире, пытаясь вспомнить, какой сегодня день недели и можно ли ему взять отгул. У него есть неотгулянный отпуск и стоит, наверное, написать секретарю… Голосок девицы такой пронзительный, что Сяо Чжань порывается сбросить звонок, но чудом сдерживается. - Да, здравствуйте, чем я могу вам помочь? - он откашливается, зажимая рукой динамик. Ледяной дождь явно не пошел ему на пользу - голос скрипучий, надтреснутый, горло болит невыносимо. - Я представляю компанию “Cleanaked” и звоню принести вам наши искренние извинения. Сяо Чжань утирает катящийся с него градом пот, ощущая подступающий озноб, и спрашивает: - Прошу прощения? - Нет, это мы просим прощения за то, что упустили из внимания… Она все тарахтит и тарахтит, звонко и громко, и ее слова отзываются эхом в пустой, больной голове Сяо Чжаня. - Простите, я неважно себя чувствую. Могли бы вы сразу перейти к сути дела? - просит он умоляющим тоном, и девица на другом конце провода чуть сбивается со своего энергичного настроя, теряет энтузиазм. - Из-за переустановки нашей CRM-системы мы упустили тот факт, что вам не был назначен новый сотрудник взамен уволившегося, а ваш договор был автоматически переведен в статус “неактивный”. Приносим наши извинения, мы готовы компенсировать данный факт… Но Сяо Чжань ее едва ли слышит. Сердце колотится в глотке, мешая дышать. В смысле «уволился»? Когда успел? Нет, ему точно не могло присниться, Ван Ибо вчера был здесь - кружки на кофе-машине стоят именно так, как он их расставляет, на книжных полках ни единой пылинки. - Уволившегося? Вы про Ван Ибо? Девчонка вздыхает, шелестит чем-то, как будто сверяет данные: - Все верно, вам будет назначен новый... - Как давно? - выдыхает он, сглатывая комок и морщась от колючей боли, которая царапает нежные стенки горла. - Как давно он уволился? Девчонка еще раз вздыхает, еще более устало, и Сяо Чжаню хочется ее задушить. - Подождите, я проверю. Она так долго клацает по кнопкам своего компьютера, что Сяо Чжань теряет всякое терпение. - Около двух недель назад. Приносим свои извинения за доставленные неудобства… У Сяо Чжаня начинает невыносимо кружиться голова, и он без сил опускается на диван. Когда он приходит в себя, то пишет Ван Ибо короткое сообщение с просьбой перенести пару визитов, отговариваясь простудой. Тот ведет себя вполне обыденно, отзывается лаконичным “ок, тогда в среду”, и Сяо Чжань глотает воздух ртом. Еще он глотает травяной чай литрами и погибает от лихорадки. Орешек все время рядом, трется покатой головой о плечо или икру, приходит греться под бок, убаюкивая своим нежным мурлыканьем. На другой день ему становится чуть лучше, и он бродит по квартире, толком не зная, чем себя занять. В офисе отлично справятся и без него, сметы подождут, а договор с подрядчиками уже подписан, чего ему еще делать? Только втыкать в бесконечные телешоу, перемежающиеся новостями, а еще считать, сколько раз Ибо приходил к нему уже после своего увольнения. Полных две недели, а это уже шесть раз. Совпадает ли по времени с тем, когда Ибо начал вести себя странно? Вполне. Сяо Чжань не дурак, сложить два и два и получить нужный результат для него проще простого. И есть только два варианта, почему Ван Ибо мог так поступить. Первый слишком сладкий, и думать о нем чуть боязно, словно распаковываешь новогодний подарок раньше времени. Второй же немного горше: Ван Ибо отменный актер, который втирается в доверие, чтобы украсть все ценное, что Сяо Чжань хранит дома. Но есть одна проблема - самое ценное, что есть у Сяо Чжаня в квартире, это кошка, но Орешек вряд ли интересует Ван Ибо в качестве трофея. К выходным он уже в полнейшем порядке, а еще твердо намерен поставить все точки над i, ну или что-то в этом духе. Среда наступает слишком быстро, Сяо Чжань даже порывается написать Ван Ибо, чтобы тот никогда и ни при каких обстоятельствах больше не появлялся на его пороге. Но как только стрелка на часах приближается к привычному времени визита, Сяо Чжань испытывает странную, очень пугающую его самого уверенность, которая наполняет его тело чистой ключевой водой. Он давно не был так спокоен и безмятежен, и даже не вздрагивает, когда в дверь наконец звонят. - Подожди раздеваться, - просит Сяо Чжань весело, удивляясь, насколько естественно звучит его голос, - пойдем, хочу тебе кое-что показать. Ибо смахивает челку с глаз и молча кивает. На нем футболка с V-образным вырезом, а на шее - никакой цепочки с тревожной кнопкой. Как давно ее там нет? Сяо Чжань не может вспомнить, слишком сильно его внимание было поглощено другими вещами. Его план такой рискованный, что, если он ошибся, Ван Ибо сможет подать на него в суд и даже выиграет. Но есть только два варианта, почему тот продолжает возвращаться снова и снова, и только один из них - правильный. В спальне у Сяо Чжаня тоже есть книжный шкаф - там он хранит любимые пластинки, мелочи, привезенные из редких отпусков, затертые до дыр новеллы Томаса Манна и Юкио Мисимы. Вполне подходит для отвлечения внимания. И теперь они оба стоят плечом к плечу, разглядывая стеллаж. Ибо в спальне Сяо Чжаня бывает не часто - в основном из-за панического страха последнего, что Ибо сможет увидеть в ней что-то компрометирующее. Ну, или потому, что ни за что и ни при каких обстоятельства не хочет ассоциировать Ван Ибо со своей кроватью. - Сто лет уже не добирался до верхних полок, - притворно вздыхает Сяо Чжань, отходя на пару шагов назад так, чтобы это выглядело непосредственно. - Там наверху сущий бардак. - Хотите, чтобы я протер там пыль? - спрашивает Ибо, с профессиональной внимательностью оглядывая полки. - Не совсем. Хочу спросить кое-что, - хмыкает Сяо Чжань, захлопывая дверь. - И я очень надеюсь на честный ответ. Ибо кидает на него настороженный темный взгляд через плечо. - Сколько я тебе должен, Ибо? - О чем речь? - Ибо подбирается весь, разворачивается лицом к лицу, и вся уверенность Сяо Чжаня начинает медленно таять, а значит, надо ловить ее за хвост, пока окончательно не ускользнула. - Мне звонили из твоего агентства, - мягко, чтобы не спугнуть, говорит Сяо Чжань и расстегивает первую пуговицу на рубашке. Это еще может сойти за обычное действие, но Ибо шумно сглатывает, опуская потемневший взгляд на его шею. - Или лучше сказать - бывшее агентство? - он теребит пальцем вторую пуговицу, прежде чем расстегнуть и ее. Ибо инстинктивно облизывает губы, совершенно завороженный. - Но ведь договор… - брякает он, отвлекаясь на то, как медленно обнажаются ключицы. И Сяо Чжань усмехается - попался. - Переведен в статус “неактивный” две недели назад, да. Расскажешь кем? Сяо Чжань расстегивает последние пуговицы рубашки, затем переходит к рукавам. Ибо делает шаг вперед, словно его неумолимо тянет невидимым магнитом, но через силу останавливается. Трясет головой, шумно сглатывая. - Смотри, что я думаю. Ты мог втереться ко мне в доверие, чтобы обокрасть, к примеру. Или ещё что-нибудь, чем промышляют мошенники. Ты даже заблаговременно уволился, чтобы я не мог тебя найти, но… Белая рубашка облаком опускается на пол, Ибо провожает ее напряженным, очень голодным взглядом. - Но? Сяо Чжань звякает пряжкой ремня, медленно расстегивая молнию на джинсах. Прочитать Ибо оказалось проще, чем он думал, даже если тот и не догадывается. Как детскую книжку с картинками - у него все на лице написано. - Но ты пробыл здесь достаточно времени, чтобы, не знаю, сделать дубликат ключа, и не было нужды ходить передо мной в чем мать родила ещё с полдюжины раз. Поэтому этот вариант можно исключить как несостоятельный. Сяо Чжань переступает через джинсы, лежащие на полу, выпрямляется перед Ибо во весь рост. На нем сейчас только белье, и Ибо должен видеть, что процесс медленного, поэтапного разоблачения волнует Сяо Чжаня до крайности. И не только его. - Можно ведь? - Можно, - говорит Ибо сквозь зубы, оглядывая его с головы до ног. Натянувшаяся в паху ткань его штанов говорит гораздо больше, чем могли сказать слова. Сяо Чжань не ошибся. -Тогда - зачем? Вместо ответа Ибо бросается на него, опрокидывая на кровать. И лихорадочно его целует, куда попадется - в шею, в ключицы, скользит губами по линии челюсти, но не прикасается к губам, как будто боится, что стоит поцеловать Сяо Чжаня - и все, иллюзия рассеется, рассыпется в пальцах звездной пылью. Сам Сяо Чжань зарывается пальцами в его волосы, вынуждая запрокинуть голову: - Зачем, Ибо? Ибо полностью в одежде, прижимается близко-близко, и скользить рукой по его горячей спине под майкой гораздо интимнее, чем два месяца любоваться на обнаженную натуру, не имея возможности провести по нежной коже рукой. - Ты бы не прикоснулся ко мне, пока наши отношения регулирует договор. А ты мне нравишься гораздо больше моей работы, так что мое увольнение было лишь вопросом времени. Звучит разумно, в каком-то смысле даже логично, но все равно не объясняет, почему вместо того, чтобы позвать его на свидание, Ибо предпочел действовать... нестандартно. - И что бы ты делал, если бы я так и не узнал? Или не набрался храбрости? Ибо улыбается - очень хитро, и это навылет пробивает дыру в сердце Сяо Чжаня: - Ну, я бы импровизировал? О том, что именно у Ван Ибо входит в понятие “импровизация”, Сяо Чжань предпочитает не задумываться, а потому разжимает пальцы, позволяя себя наконец поцеловать. Ибо полностью одет, тогда как Сяо Чжань почти обнажен - эта нагота тоже в своем роде импровизация, ничего такого он не планировал. Они трутся друг об друга, как двое подростков, которым удалось выкроить час наедине, но даже то, как Ибо толкается бедрами, чтобы прижаться теснее, лучше чем все, что Сяо Чжань себе воображал. Цепляться пальцами за плечи, слушать хриплые, сорванные стоны над ухом и чувствовать, как гравитация медленно тебя отпускает, а тело превращается в желе. Слаще, чем любая мечта. Ибо расстегивает собственные джинсы, стягивает с Сяо Чжаня белье и обхватывает оба члена своей огромной ладонью, при взгляде на которую у Сяо Чжаня жарко сводит в паху. - Сожми сильнее! - просит он срывающимся шепотом и впивается в алые губы, прихватывая нижнюю губу зубами. Ибо коротко стонет, двигая ладонью вверх-вниз в каком-то яростном, сводящем с ума темпе. Он целует горячо и сладко, и Сяо Чжань разводит колени шире, выгибается волной, когда кончает. Ибо выплескивается на его голый живот, несколько капель попадает на собственную футболку, но они оба, купаясь в теплой близости, это вряд ли замечают. *** Чуть позже, когда они, хихикая и толкаясь, стаскивают с себя испачканную одежду и заталкивают ее в стиральную машину, Ибо ловит лицо Сяо Чжаня обеими руками и целует. Глубоко, нежно, очень трепетно, именно так, как Сяо Чжань хотел бы его целовать сам. Он до сих пор не может поверить, что это все реально, но Ван Ибо трогает, властно и уверенно, давая понять - все, что между ними происходит, не сон. Под ногами трется Орешек, возмущенная тем, что хозяин и его странный гость не обращают на нее должного внимания. Ее Величество весьма ревнива и требовательна, Сяо Чжань к этому уже привык. - Я передумал, - торжественно заявляет Ибо, хитро прищурившись, и на какое-то мгновение у Сяо Чжаня холодеет где-то в желудке. Передумал? Что? - Ты мне все-таки должен, - говорит Ибо ему на ухо так вкрадчиво и интимно, что по загривку бегут мурашки. - И я даже не знаю, как у тебя получится расплатиться. Сяо Чжань отступает на шаг, расцепляя объятия. Игриво приподнимает одну бровь, внутренне ликуя от того, как горят глаза Ван Ибо, когда тот улыбается. - Надеюсь, три обязательных свидания и приготовленный ужин могут скостить мне хотя бы часть долга? Могу неделю носить твой кружевной фартук, - Сяо Чжань строит умильную рожицу, которая отлично действует на детей и животных. Ибо, кажется, тоже проникается. Расцветает улыбкой, притягивает Сяо Чжаня ближе к себе за запястье. - Ну, я даже не знаю. Что будешь делать, если этого не хватит? Сяо Чжань щиплет его за щеку: - Как что? Импровизировать! Ну, а почему бы и нет?