***
Холодный октябрьский ветер, казалось, был ещё более интенсивным на вершине здания, и все чувства Тэхёна обострились, когда он ступил на крышу своего многоквартирного комплекса. Он мог видеть каждый мигающий огонёк на горизонте Нью-Йорка на многие мили вокруг, и от непрекращающегося гудения и визга шин проезжающих машин у него звенело в ушах. Небо над ним казалось огромной чёрной дырой, и он дрожащей рукой вытащил из кармана сигарету и поджёг её между губами. Одну на прощание. Он глубоко вздохнул, вытирая слезу, которая добралась до его подбородка, и закрыл глаза, чтобы отгородиться от мира. Тэхён не мог понять, как он стал таким. Это была не его вина, но и не чья-то ещё. Нелогично обвинять вселенную и судьбу в своих проблемах, и это заставляло Тэхёна быть неуверенным в том, для кого или для чего он это делал. Это внезапно стало бесконечно более жалким, потому что он самоуничтожался, и даже не мог определить, ради чего. Он делал каждый вдох и наслаждался им, прекрасно зная, что этот вдох может оказаться последним в его жизни. Что-то в дыхании прямо сейчас было таким успокаивающим и прекрасным, и он чувствовал, как его лёгкие расширяются и сжимаются, пытаясь обработать свежий воздух. Врождённое ощущение каждой молекулы кислорода, каждой клетки крови, пульсирующей в его венах, и он никогда не чувствовал себя более гармонично со своим телом. Налетел ещё один порыв ветра, он вздрогнул и глубоко затянулся сигаретой. Вдох, пауза, выдох. Он осторожно ступал по краю, и даже дрожь была достаточно сильной, чтобы он чуть не упал прямо на тротуар пятнадцатью этажами ниже. Там никого не было, учитывая, что была уже поздняя ночь, но Тэхён мог представить, как все люди завтра утром побегут на работу или домой к своим семьям, всю свою жизнь действуя в совершенной гармонии друг с другом. Тэхён не мог понять, что это такое. Он чувствовал себя лишним, куда бы ни пошёл. Он не мог представить себе, что можно быть счастливым и жить, как хорошо смазанная машина. Лучше всего было просто вычеркнуть себя из данного уравнения. Он был послан на Землю по ошибке, вероятно. Эта мысль каким-то образом успокаивала его. Это убедило его в том, что он поступает правильно, и что люди будут благодарны ему, когда пройдёт время. Сокджину и Намджуну больше не придётся практически жить в его квартире (хотя он никогда и не просил их об этом), и они смогут жить своей жизнью без веса Тэхёна, сидящего на их плечах. У них вошло в привычку, что по крайней мере один из них почти каждую ночь остаётся в его квартире, чтобы присматривать за ним, следить, чтобы он ничего не натворил... ну, как-то так. Что же он за лучший друг, если позволяет им так жить? Сегодня вечером его друзья были вместе в городе, фактически делая что-то как пара, а не нянчась с ним, и Тэхён был один. Это была его идеальная возможность, и он не мог вспомнить, когда в последний раз ему позволяли быть таким самостоятельным. Однако он видел, что они начинают доверять его самому себе, и чувствовал немалую вину за то, что подводит их таким образом. Он постоянно подводил всех, и это указывало на то, почему он делает это в первую очередь. Почему никто не мог понять, было удивительно. Он затушил сигарету подошвой и некоторое время смотрел на Вэнсы*. Это были его любимые кроссовки, и эта мысль заставила его пару секунд почти безумно смеяться. Это показалось ему одной из самых трудных вещей в его слегка бредовом психическом состоянии - он больше не сможет носить свою любимую обувь. Он позволил ноге свеситься с карниза, наблюдая за тем, как она болтается, и не стал бороться с ветром, давшим ему последний толчок. Он свободно падал к своему счастью, и благодарный всхлип слетел с его губ, когда он позволил ветру подхватить его. Резкий вдох задымлённого Нью-Йоркского воздуха ворвался в его лёгкие, и Тэхён не смог найти в себе сил закашляться. Ветер бушевал вокруг его тела, и жуткое ощущение сопровождалось потерей чувствительности в конечностях. Он не чувствовал, как его сердце колотится так сильно, что вот-вот разорвётся. Он чувствовал себя умиротворенным.***
Был час ночи, и, честно говоря, Чонгук был раздражён тем, что ему пришлось остаться в своём учебном заведении до столь позднего времени, работая над проектом. Его тётя будет сердиться на него, но он не мог ничего поделать с тем, что был тем ребёнком, который в конечном итоге будет делать ВСЮ работу, потому что он был единственным достаточно умным, чтобы справиться с этим, и сделать всё хорошо. Он почти сказал им, что не может, что он занят, но любой в здравом уме знал, что у Чонгука на самом деле не было друзей или чего-то похожего на социальную жизнь. Он был печально известен тем, что сидел впереди класса, держался особняком и делал свою работу, как "ботаник", которым, как он предполагал, был признан. Он хотел бы надавить на них своим главным козырем: "Эй, я каждый день спасаю ваши задницы, как Человек-Паук, и у меня действительно нет времени", но он знал, что не может позволить, чтобы этот секрет был раскрыт из-за проекта по учёбе. Так что, просто чтобы получить хорошую оценку, он удвоил свою рабочую нагрузку и между делом каким-то образом должен был успевать натягивать старый красно - синий костюм. Он поправил лямку рюкзака на плече. Его ноутбук был слишком тяжёлым наряду с книгами, и вот ведь ирония, что человек со сверхчеловеческой силой тихо жаловался на пару фунтов школьных учебников. Он провёл рукой по волосам и вздохнул, рассеянно оглядывая тускло освещённые улицы, пока шёл к своему маленькому, причудливому дому. Он поднял голову и посмотрел на небо в надежде увидеть звезды в этом осквернённом светом городе. Краем глаза он заметил фигуру на крыше многоквартирного дома, которой определённо не было раньше. Он прищурился и по привычке поспешно поправил очки, хотя на самом деле они ему были не нужны. Тёмная фигура двигала чем-то похожим на свои руки, так что это определённо был человек. Осознание этого заставило Чонгука вытаращить глаза. – Чёрт, – пробормотал он себе под нос. Блять. Он бросился в переулок между двумя ближайшими зданиями, роняя свои вещи так быстро, что не удивился бы, увидев на экране телефона паутину разбитого стекла. Он сорвал с себя одежду, чтобы обнажить свой костюм, и выхватил маску из кармана рюкзака всего за несколько секунд, не сводя глаз с силуэта всё время, пока он трансформировался. Всегда полезно быть готовым и иметь много практики в быстром переодевании. Он натянул маску на лицо и запустил паутину на крышу одного из высотных зданий, и тёмный силуэт человека начал падать, падать и падать. Это не могло быть несчастным случаем, учитывая, что он не размахивал руками и вообще не кричал. Он дёрнул паутину, чтобы быстрее полететь к падающему телу, и с идеальной точностью его рука обвилась вокруг туловища фигуры.***
Ощущение того, что его поймали в воздухе, выбило воздух из лёгких Тэхёна, и внезапно он перестал падать. Напротив, казалось, что он движется горизонтально относительно земли. Он открыл глаза шире, чтобы попытаться понять, что, чёрт возьми, происходит. Когда Чонгук начал медленно спускаться, чтобы осторожно опустить мальчика на землю, ему пришлось сделать глубокий вдох. Он поставил их обоих на ноги, отпустил паутину и посмотрел на парня, которого вырвал из когтей смерти. Долговязый парнишка, которого он только что выхватил из пучины тьмы. В ужасном жёлтом свете уличного фонаря над ними этот мальчик был одним из самых красивых существ, когда-либо виденных Чонгуком. Слёзы в его глазах заставляли их мерцать нечеловеческим образом, и его спутанная коричневая чёлка разлеталась во все стороны самым покоряющим из возможных вариантов. Чонгук не мог не задаться вопросом, почему на земле кто-то с такой Богом данной красотой когда-либо хотел лишить себя жизни. – Ты в порядке? – Тихо спросил Чонгук. В течении нескольких мгновений ответом ему было молчание, затем глаза Тэхёна встретились с тканью маски Чонгука в форме глаз, пока... – Ублюдок! – Закричал Тэхён, и его глаза снова наполнились слезами. Как только он понял, что, чёрт возьми, только что произошло, он начал дёргать, толкать и бить безжалостно Чонгука в грудь. – Да пошёл ты! Это был мой... мой выход! Моя свобода! Ты просто... это... и это действительно должно было сработать! – закричал он. Тэхён не мог чувствовать ничего, кроме гнева и разочарования, и единственной поддержкой для него был этот гигантский мудак перед ним. Этот человек в этом дурацком грёбаном костюме с этим дурацким грёбаным девизом - спасти мир. Тупица, тупица, тупица. Он толкнул его к зданию и наобум пнул в голень, как будто это могло чем-то помочь. Чонгук просто терпел побои, шипя от дискомфорта из-за пинков и ударов по ногам и груди. Это было не совсем обычное место чтобы быть избитым, но этот мальчик был таким щуплым и долговязым, и Чонгук нашёл это немного милым, что он, вероятно, боролся бы изо всех сил пытаясь ударить его точно в лицо, если бы он только мог. – Мне очень жаль, но я действительно не сожалею, – мягко сказал он. Он знал, что когда кто-то был склонен к самоубийству, он точно не был в идеальном расположении духа, и Чонгук знал, что крик в ответ сделает только хуже. А удар - ещё хуже. Тэхён усмехнулся. Голос Человека-Паука был как бархат, и он ненавидел это. Он ненавидел Человека-Паука и презирал его за то, что тот спас его. Он лишил его покоя и свободы, и как только он уйдёт, Тэхён останется, чтобы разгребать обломки катастрофы, которую он вызвал. Без сомнения, Сокджин и Намджун найдут записку, которую он оставил, прежде чем Тэхён доберётся до своей квартиры, и их отношения снова пойдут под откос. Чёрт, люди могут увидеть это в новостях. Придётся вернуться к терапии, снова принимать лекарства, возможно, в стационаре. Все пытки, от которых Тэхён пытался убежать. – Нет, чёрт возьми! Ты всё испортил! – Тэхён был близок к истерике, и он соскользнул вниз, пока не осел на землю. Его ноги больше не могли с этим справиться. – Ты всё испортил. Я наконец-то был счастлив, а ты забрал его у меня, – его голос стал тихим и слабым, его дрожащее тело свернулось калачиком, уткнувшись лбом в колени. – Наконец-то я набрался храбрости. – Я не собираюсь извиняться за то, что спас тебя от прыжка со здания, – запротестовал Чонгук, спокойно, но строго, и опустился на уровень Тэхёна. – Послушай, это, наверное, самое банальное, что я могу сказать, но убить себя - это не выход. Ты стоишь так чертовски много, и даже я знаю это, просто глядя на тебя. У тебя есть так много всего в этой жизни, чтобы просто взять и распрощаться с ней, в то время как, ты, вероятно, даже не соображал ясно. Это не «счастье». Перманентное решение временной проблемы, возможно. Этот комментарий, в частности, о временной проблеме вывел Тэхёна из себя. Он бы набросился на него и задушил, если бы почувствовал, что может двигаться. Или дышать. – Отвали, ты меня знать не знаешь, – прорычал Тэхён. В его голосе слышалось почти отвращение. – Я ясно соображал, большое тебе спасибо. Только потому, что ты прячешься за этим дурацким костюмом, не значит, что ты имеешь право делать то, что считаешь нужным для вселенского блядского блага. Ты даже не знаешь моего проклятого имени, так кто ты такой, чтобы говорить мне, что я чего-то стою? А? Как ты думаешь, что делает тебя таким чертовски важным? Какого хрена творится в твоём толстом черепе, придурок? Тот, кто назначил тебя на эту работу, совершил досадную ошибку. Чонгук старался держать свои эмоции под контролем, потому что, честно говоря, ньюйоркцы могут быть придурками. Его тело, возможно, и было крепким, но он не успел отрастить достаточно толстую кожу для словесных уколов. Сейчас он жалел, что не привык к этому, но это всегда оставляло шрам на его эго и заставляло его пересмотреть все эти супергеройские штучки. – Тогда как тебя зовут? Вместо ответа Тэхён плюнул под ноги Чонгуку. Он был так зол. Ярость и адреналин, вероятно, были единственными вещами, которые удерживали его от потери сознания. Но этот человек сидел на корточках и совершенно очевидно смотрел на Тэхёна только с жалостью. Боже, Тэхён ничто ни ненавидел так, как жалость. – Иди на хуй. Чонгук испустил глубокий вздох. – Ладно, тогда хотя бы скажи, из какой ты квартиры. Я хочу, чтобы ты был дома в целости и сохранности. – Он не получил ответа от него, поэтому взял на себя смелость запустить паутину на вершину здания, с которого он спрыгнул, схватил парня за талию и начал подниматься. Тэхён взвизгнул и снова начал метаться, несмотря на то, что они были уже на высоте тридцати футов и двигались быстро. Голова кружилась, и его чуть не вырвало, но он продолжал колотить кулаками и кричать в надежде, что этот идиот случайно уронит его. – Отпусти меня! – Какая у тебя квартира? – Отпусти меня! – Тогда ответь мне. Тэхён застонал от отчаяния, отталкиваясь от мускулистых рук, и, наконец, указал на окно, изнутри освещённое светом. Должно быть, он забыл выключить его перед уходом. Его счёт за электричество мог бы быть выше крыши. Чонгук быстро приземлился на указанный балкон, опустил Тэхёна и уселся на перила, как птица. Он всё ещё не мог забыть красоту этого парня, и его сердце сжалось, когда он увидел, что тот плачет. Он просто выглядел потрясённым, растерянным и очень, очень грустным. – Ты будешь в порядке здесь сегодня? – Отвали. – Серьёзно, до сих пор грубишь? – Спросил Чонгук на автомате, склонив голову набок. Никто никогда не мог заглянуть за его маску, но по интонации его голоса всегда было понятно, какое выражение он принимает. – Ты не должен быть благодарным, и я не против, что ты ненавидишь меня, но просто прояви немного уважения. Я пытаюсь помочь тебе, хорошо? Боже. – Да, но я не очень-то нуждаюсь в помощи, – огрызнулся Тэхён, открывая большую стеклянную дверь, которая вела его внутрь. Видеть свой дом было почти страшно, учитывая, что он попрощался с ним полчаса назад. Он почти боялся засыпать, боясь того, с чем ему придётся столкнуться на следующий день. – Похоже, что так оно и есть. – Чонгук почесал голову сквозь маску и кивнул сам себе. – Да. Что ж, похоже, ты определённо не хочешь, чтобы я был здесь, так что я оставлю тебя наедине с собой. Я просто счастлив, что ты жив, ок? – Он развернулся на перилах и выстрелил паутиной до другого здания, чтобы приготовиться спрыгнуть на улицу. Его рюкзак и книги всё ещё были там, внизу, и его тётя, вероятно, волновалась, учитывая, что он сказал ей, что будет дома около трёх часов назад. Тэхён собирался просто отпустить его, но почувствовал острую боль в груди, которая сделала почти невозможным для него войти в свой дом прямо сейчас. Он остановился на секунду, вытирая текущие по щекам слезы рукавом его свитера, и прошептал тихо, – Удачи, Паучок. – Он не обернулся, а просто уставился в свой дом, глядя прямо перед собой остекленевшими глазами. Чонгук на мгновение повернул голову, и его губы изогнулись в улыбке. Ему хотелось, чтобы парень увидел его без маски, но и этого было достаточно. Он слегка кивнул затылку Тэхёна, а затем дёрнул за паутину и прыгнул, исчезнув с балкона в темноте.***
– Ким Тэхён! Тэхён проснулся от пронзительного крика, раздавшегося в его квартире, и тут же зажал уши руками. Он застонал, приподнимаясь с дивана, на котором заснул, и обнаружил, что даже не переоделся. Голова у него раскалывалась, тело ныло, и он чувствовал себя так, словно был с похмелья, не выпив ни глотка алкоголя прошлой ночью. Она была похожа на лихорадочный сон, и он с трудом верил, что это случилось. Но всё же, его тело болело так, будто он бодрствовал всю ночь с огнем, бегущим по его венам. – И тебе доброе утро, – прохрипел он, подушечками пальцев протирая глаза. Они были покрыты коркой и распухли. Когда он поднял голову и посмотрел на них тусклыми, почти безжизненными глазами, то сразу же понял, что жалеет о том, что отдал им обоим свои ключи. Сокджин выглядел не намного лучше Тэхёна, его глаза были красными и блестящими, скорее всего от пролитых слёз. Тэхён был почти уверен, он знал, что плакал. Может быть, Тэхён на самом деле умер и сидел здесь как призрак, и они действительно не видели его. Вроде принятия желаемого за действительное. Намджун стоял позади него, всё ещё прислонившись к деревянной дверной раме с более спокойным и собранным выражением лица, чем Сокджин. Это была просто динамика их отношений. Выражение жалости и беспокойства на их лицах заставило пламя ярости вновь вспыхнуть в груди Тэхёна. – Мы видели грёбаные новости. Оу. Тон Сокджина не то чтобы был сердитым - скорее наоборот. Он ругался больше от страха и печали, чем от злости. Тэхён вздохнул. – Оу? Случилось что-нибудь интересное? – саркастически спросил он. Он знал, что всё, связанное с Человеком-Пауком, конечно же, попадёт в новости. Даже если бы спасение Тэхёна заняло целых тридцать секунд, кто-то выхватил бы свой телефон как раз вовремя, чтобы заснять всё это. Ему не хотелось спорить с Сокджином по этому поводу, и он был труслив в своём нежелании сталкиваться с проблемой лицом к лицу. – Оу? Что, чёрт возьми, значит это «оу»? Ты спрыгнул со здания, Тэхён! – Сокджин запаниковал, наконец-то переместившись со своего места у двери, чтобы сесть на противоположном от Тэхёна конце дивана. – Они сказали, что ты спрыгнул с крыши этого здания, и тебе повезло, что тебя поймали в последнюю секунду. Прямо перед тем, как ты... ты гребаный... дерьмо, Тэ. Нам не следовало выходить на улицу. Я думал, что тебе стало намного лучше, и мне очень жаль. Так сильно жаль. Он на самом деле не слушал, что говорил Сокджин. Вместо этого его мозг лихорадочно обдумывал то, что ему предстояло пережить после сегодняшнего дня: терапия, ещё больше лекарств, возможно, надзор с целью предотвращения суицида. Может быть, приедет его семья, может быть, кто-то устроит интервенцию, может быть... – Это не ваша вина. Всеми_любимый_Человек-Паук был там, чтобы спасти меня, так что всё в порядке, – отрезал Тэхён, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не взорваться на него, не схватить лампу и, возможно, не ударить Сокджина ею раз или два. Ему даже захотелось врезать им обоим (даже Намджуну, который до сих пор не сказал ни слова. Он просто был там.) и сказать им, чтобы они никогда больше не поднимали эту тему. Но он никогда не был таким счастливчиком, поэтому. – Это безумие, – пробормотал Намджун, наконец закрывая за собой дверь. Он сел в кресло рядом с диваном и сделал ту раздражающую вещь, когда он смотрит на тебя, как будто он сделал что-то не так. Это всегда заставляло Тэхёна чувствовать себя дерьмом, хотя Намджун даже не хотел этого. Сокджин провёл руками по лицу, оттянул свои щёки вниз, застонал и уставился на Тэхёна. – Послушай, я знаю, что ты не любишь телефонные звонки, поэтому я позвоню твоему старому психотерапевту и посмотрю, что я мо... – Нет, – выплюнул Тэхён, искоса поглядывая на Сокджина, когда тот сел, скрестив руки на груди. У него не было сил, и он чувствовал, что вот-вот снова упадёт в обморок, но он будет бороться за это. Это был терапевт, который заставлял его чувствовать себя проблемой, и всегда рекомендовал новые лекарства, но всегда разочаровывался, когда они, как ему казалось, не работали. Тэхён не собирался заставлять людей помогать ему, чтобы их совесть успокоилась. Это то, что сделал Человек-Паук, это то, что делал психотерапевт, и это, вероятно, то, что делали Намджун и Сокджин тоже. – Нет. Ни хрена не изменится. Послушай, Джин, я устал. Я устал и, честно говоря, мне больше не нужно, чтобы ты нянчился со мной. – Серьёзно, Тэ? Это уже третий раз, когда ты... – Вот именно. Это уже третий раз, ии... сюрприз! Это не сработало. Если это не Вселенная говорит мне прекратить попытки, то я не знаю, что тогда. Тебе не нужно беспокоиться о том, что я попытаюсь снова, хорошо? Даже долбанная Вселенная говорит мне, что я ничего не могу сделать правильно. Сокджин открыл рот, чтобы ответить, но остановился, почувствовав руку Намджуна на своём плече. – Джин, почему бы тебе не подождать меня снаружи? Здесь и сейчас слишком много эмоций. Я просто хочу поговорить с Тэ одну секунду. Джин сжал губы в тонкую линию, его глаза блестели от угрожающих сорваться слёз, и он встал, чтобы выйти на улицу. Когда дверь закрылась, Намджун занял место Сокджина на диване и повернулся к Тэхёну. – Ты же знаешь, он не злится. Просто... много чего чувствует. – Я знаю, – прошептал Тэхён, отводя глаза в сторону ковра. – И мы тебя очень, очень любим. Мы хотим, чтобы ты был рядом. Мы оба были просто... поражены этой новостью. Если у тебя были такие чувства, ты должен был сказать нам. – Я знаю, – повторил Тэхён. – Я знаю. Я просто ненавижу быть обузой для вас двоих. – Ты не обуза, – заверил его Намджун. – Никогда не был. Ты наш лучший друг, и мы сделаем всё, чтобы помочь тебе. Тэхён глубоко вздохнул, позволяя дивану поглотить его, когда он положил голову на подушку. Он все ещё не мог смотреть Намджуну в глаза. – Джун, ты не против, если мы... не будем сейчас об этом говорить? Пожалуйста. Я буду в порядке сегодня вечером, клянусь. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне. Намджун на мгновение замолчал. – Ладно, Тэ. Окей. Мы ещё поговорим об этом, но сделаем это, когда немного остынем. Но мы вернёмся сегодня вечером, хочешь ты этого или нет. Тэхён кивнул, понимая, что бороться с этим нет смысла. Он был достаточно благодарен, чтобы понимать, что его друзья просто хотели помочь, но он знал, что в тот момент, как они окажутся в коридоре, они начнут тихо шептаться и отчаянно обсуждать случившееся, и это только заставило его голову болеть ещё больше, чем раньше. – Я люблю тебя, Тэ. И Джин тоже. – Намджун встал и нежно погладил Тэхёна по волосам, прежде чем направиться к двери. – Я знаю. Я тоже вас люблю. Дверь со щелчком захлопнулась. Тэхён перевернулся и застонал в подушку.***
Одна вещь в Чонгуке, которая, как он и сам знал, была недостатком, это то, что он слишком быстро эмоционально привязывался к чему-то. Ну типа, капец как быстро. Он всегда был одним из тех, кто влюбляется по уши в кого-то, кто не потрудился уделить ему и каплю своего времени, что привело его к жизни в одиночестве и душевной боли. Он прекрасно понимал, насколько это иррационально. Но всё же он не мог заставить себя не думать о мальчике, которого спас. Он с трудом мог выбросить из головы лицо парнишки и проводил всё своё время на учёбе, рисуя наброски и пытаясь вспомнить каждую маленькую деталь его по-мышиному серых волос и пронзительных глаз. Чонгук знал, что этот парень ненавидит его, и логически, Чонгук понимал, что это был знак забыть его. Но то, как его сердце разрывалось каждый раз, когда он представлял себе разъярённое лицо мальчика и налитые кровью глаза той ночью, говорило ему, что он не должен сдаваться прямо сейчас, даже если он понятия не имел, как подступиться к нему. Он хотел знать его историю. Что его вдохновляет и что вызывает чувство ненависти. Может быть, даже его чёртово имя. Чонгук обнаружил, что идёт по той же улице, где он увидел как мальчик прыгнул, после недели беспрестанных мыслей о нём. Раньше он никогда не обращал особого внимания на этот конкретный тротуар, поскольку это был его обычный путь из университета, но теперь он не мог смотреть на эту сторону улицы, не чувствуя острой боли в груди. Он застонал и провёл пальцами по волосам, остановившись, чтобы посмотреть на балкон мальчика, взвешивая все за и против того, чтобы проверить его, чтобы убедиться, что он всё ещё жив и здоров. Честно говоря, ему не хотелось, чтобы его снова поколотили, но он хотел, чтобы его душа успокоилась, зная, что он не зря спас парня. Прошла уже неделя. Может быть, ему даже стало лучше, и, может быть, Чонгук получит благодарность. Существовал равный шанс, что его выбросят нахрен с балкона, но... Чонгук нерешительно вернулся в тот же маленький переулок, что и неделю назад, и разделся до костюма, который всегда носил под своей обычной одеждой. После долгих раздумий он наклонился и порылся в рюкзаке в поисках ручки и блокнота для заметок. Он нацарапал коротенькое послание мальчику и уговорил себя запустить паутину на знакомый балкон. Оглядываясь назад, в тот момент он, вероятно, не думал рационально. Странно было появиться в костюме и оставить записку на чьём-то окне. Это было ненормально, но Чонгук ничего не мог с собой поделать. Не то, чтобы он был хорош в "нормальном". Находясь вне поля зрения, на случай, если мальчик окажется рядом с прозрачной дверью, он приклеил записку к стеклу. Она казалась логичной, по крайней мере, для связи, на случай, если парнишка снова захочет проявить жестокость. Он постучал, легко и быстро, и опустился обратно на тротуар. В животе у него запорхали бабочки, и через пару минут наблюдения за балконом, он снова надел свою обычную одежду и отправился домой.***
Тэхён запустил руку в пачку сигарет и пробормотал проклятие себе под нос, когда зажал последнюю сигарету между губ. Он ненавидел ходить за ними в магазин. Вообще, он терпеть не мог выходить на улицу. Сокджин и Намджун в какой-то момент спёрли его кредитную карточку и начали еженедельно покупать ему продукты, но Тэхён едва мог приготовить себе еду в микроволновке, не говоря уже о сложных, отнимающих много времени блюдах, которые они оба от него ожидали. В любом случае он никогда много не ел, чтобы компенсировать тот факт, что он почти никогда не покидал свою квартиру и не находил радости в физических упражнениях. Он похлопал себя по карманам брюк, чтобы убедиться, что у него есть зажигалка, и кивнул сам себе, когда почувствовал, как крошечный бугорок оттягивал ткань кармана. Он вышел на улицу, закурил сигарету и глубоко затянулся, прислонившись к перилам и глядя на слабо освещённые здания и темнеющее небо. Вид у него действительно был великолепный. У него была привилегия смотреть на горизонт Нью-Йорка, за что его родители любезно платили, пока он брал год перерыва от учёбы для "поиска себя" или чего-то ещё. Он хотел бы, чтобы в нём было больше заботы о мелочах, но, оглядываясь назад, он не мог найти в себе силы заботиться хоть о чём-то. Он выдохнул, позволив серому дыму подняться вверх и раствориться в темноте. Вопреки всем советам бросить эту привычку, он любил курить. Ему нравилось, как сигарета расслабляет его нервы, в то время как табак и химикаты смешиваются вместе, медленно убивая его изнутри. Всё это было спрятано в удобной маленькой палочке, наполненной никотином и убеждающей его, что ему нужна следующая сигарета. Эти "курение убивает" слоганы никогда не смущали его. Откровенно говоря, это был замечательный симбиоз с корпоративными инструментами, высасывающими деньги из его кошелька. Он затушил сигарету о перила. Он был пойман в ловушку из своих мыслей и едва ли провёл двенадцать часов без слёз (что определённо не являлось показателем здоровья). Он заставил себя выбросить Человека-Паука из головы, что было легче сказать, чем сделать. Странно, но единственное, что его не покидало, это запах. Тэхён помнил только запах мятного лосьона для тела, который просачивался сквозь костюм, и он не мог забыть, как успокоился, когда вдохнул его. Это был запах безопасности и чего-то привычного, как будто его только что постирали в машинке любящей матерью, и в данный момент Тэхён ни в чём больше не нуждался кроме как в безопасности. Он больше не мог выносить истерических звонков матери и того, как Намджун вчера пытался силой вытащить его на улицу. Он не был готов к этому. Он бесцельно сбросил окурок с балкона, не особо заботясь о том, попадёт ли он в кого-нибудь, идущего внизу, и развернулся на пятках, чтобы вернуться в свою квартиру. Он остановился, и его брови нахмурились, когда он заметил крошечную оранжевую записку, оставленную на его окне, уголки которой порхали на ветру. Он не заметил её, когда выходил на улицу. На мгновение ему показалось, что это был какой-то случайный мусор, который летал вокруг, но его квартира была слишком высоко, чтобы он мог пролететь весь путь сюда и застрять на его окне. Он схватил его со стекла и напряг зрение, чтобы прочесть в темноте будто куриной лапой сделанную мазню. Привет, надеюсь, ты в порядке. Просто хотел поздороваться и дать тебе понять, что ты всё ещё того стоишь :) Паучок Глаза Тэхёна мгновенно сузились. Он должен был бы найти это милым, но это было не так. По крайней мере, он отказывался видеть в этом что-то подобное. Последнее, что ему было нужно, это ещё больше жалости, ведь это всё, за что его разум мог принять данную ситуацию. Он разорвал записку в клочья и бросил её с балкона вслед за окурком, словно конфетти, рассыпавшееся на тротуар. – Ублюдок, – прорычал он себе под нос и захлопнул дверь, возвращаясь внутрь. Тот факт, что этот незнакомец знал, где он живёт, и даже потрудился вспомнить, что Тэхён был человеком, которого он спас, был... странным. Тэхён был ещё одним расплывчатым лицом в море людей, которым помог герой. Он доковылял до кровати расстроенный и раздраженный, пока его разум воевал сам с собой. Ему хотелось побыть одному, но он не хотел оставаться один. Он никогда больше не хотел видеть Человека-Паука, но он жаждал чувствовать себя в безопасности. Его тринадцатичасовой рекорд рыданий был побит.***
Привеееет, опять я. Ты не ответил! Но записка исчезла, так что я думаю, это значит, что ты её получил. Дай мне знать, что ты хотя бы в порядке? Паучок Прошло уже четыре дня, и Тэхён в основном уверял себя, что больше ничего не произойдёт. Он подумывал написать коротенькое: «Не разговаривай со мной.», но не мог найти в себе силы даже поверить, что хочет этого. Кроме того, то, как парень говорил, звучал и действовал, заставляло Тэхёна думать, что он молод, впечатлителен и не заслуживает излишней грубости. Он застрял между ненавистью к этому парню и признательностью к нему же, что было довольно странным сочетанием. Расстройство отпустило его достаточно, чтобы когда он нашёл записку то, по крайней мере, не разорвал её в клочья. Это раздражало его, учитывая, что он не привык, чтобы люди так старались. Он сидел на диване, его пальцы играли с клеем на обратной стороне записки, пока он смотрел на неё. Его совершенно сбитый с толку разум не мог найти причину, почему он всё ещё пытался. На мгновение он задумался, за сколько можно продать этот листок бумаги в Интернете. Люди убьют за автограф Человека-Паука, и эта мысль заставила его рассмеяться. Самые странные вещи в последнее время заставляли его смеяться, а когда смех перешёл в плач, он был уверен, что сходит с ума. На улице шёл дождь. Мать однажды сказала ему, что дождь идёт, когда ангелы плачут. Это была глупая часть общепринятой мудрости, которую она шептала, когда он был молод и ему только что диагностировали депрессию, но это поразило что-то внутри него. – Ты ангел, дорогой, – вспомнил он её слова. – И будет тепло, когда ты счастлив, и дождливо, когда расстроен. – Он всё ещё не мог до конца понять, что она имела в виду, но он обнаружил прямую связь между погодой и своими эмоциями. Жизнь в состоянии усталости и изнеможения оставила его с сильным желанием, чтобы его оставили в покое. Особенно потому, что в последнее время Сокджин и Намджун относились к нему скорее как к душевнобольному, чем как к другу. Он встал, услышав, как поднялся ветер, и машинально повесил оранжевый квадратик на холодильник. Это была единственная вещь на тускло-сером металле. Он обнаружил, что роется в ящике с барахлом в поисках ручки и бумаги, не имея ни малейшего представления о том, зачем это нужно. Он написал два простых слова, оторвал клочок бумаги и приклеил его к двери на том же месте, где раньше висела записка, но изнутри, чтобы избежать дождя. «Я в порядке», было всё, что там значилось.***
На следующий вечер Чонгук вернулся за ответом сунув за пояс ручку и стикеры для записей, на всякий случай. Может быть, он вёл себя немного чересчур нетерпеливо, но он ничего не мог с собой поделать, когда качался на паутине между кранами и зданиями с сильным чувством предназначения в груди. Он рассуждал сам с собой, что если мальчик не отвечает, то он, очевидно, не хочет иметь с ним ничего общего. Либо так, либо ветер унёс обе записки, и парнишка так их и не получил. Он предпочёл бы, чтобы правдой оказалось последнее. Когда он перемахнул через перила и приземлился на краю, его взгляд остановился на рваном клочке бумаги, приклеенном к стеклу изнутри. Его нервное возбуждение притупилось, когда он прочитал написанное. – Я в порядке. Окей. Чонгук понял намёк. Он не обращал внимания на то, что ручка и блокнот у него на поясе прожигали костюм насквозь, потому что хотелось попробовать ещё раз. Вместо этого он выстрелил паутиной на соседнее здание и прыгнул. Разочарование и немного вины тяжело сдавливали ему грудь, но ощущения, что он бесцельно болтается в воздухе в течение нескольких секунд, было достаточно, чтобы успокоиться. Он не сделал ничего плохого, рассудил он и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на балкон парня. Накинув паутину на кран, он решительно прищурился и скрылся из виду.***
Чонгук ждал целую неделю, прежде чем набраться смелости, и оставить ещё одну записку. Он считал, что недели вполне достаточно. Может быть, обида парня на него уже немного поутихла к этому времени, и на этот раз искренне? Мысль о том, что есть с кем поговорить, делала Чонгука до смешного нетерпеливым. Он вёл себя нелепо и знал это, но раньше это его не останавливало. Нацарапывая очередное сообщение на очередном оранжевом стикере, он изо всех сил старался не слишком вдумываться в свои слова. Он глубоко вздохнул, почесал бедро в том месте, где натирал материал костюма, и сжал аккуратно написанную записку между пальцами, когда подпрыгнул и рикошетом отлетел к конкретному балкону. Он нерешительно приклеил записку скотчем, заглянул в тёмный дом и покачал головой, отстраняясь. Он был здесь, чтобы оставить записку, а не прокрасться в чьё-то жилище. Не слишком задумываясь об этом, он осторожно постучал и бросился через край вниз головой.***
Как тебя зовут? Мне любопытно. Я скажу тебе своё со временем, если ты позволишь мне быть поблизости. :)ххххх Тэхён поймал себя на том, что ищет записку выходя из душа. Он всегда говорил себе, что это расслабит и успокоит его спонтанные мысли, но всё, что Тэхён делал, это прислонялся головой к стене и тупо смотрел, пока вода не становилась холодной. Он оделся в чистые спортивные штаны и большой свитер и вышел из своей комнаты с сигаретой и зажигалкой, зажатыми в кулаке. Сокджин лежал горизонтально на диване, бездумно наблюдая за какой-то драмой, разыгрывающейся по телевизору. Должно быть, он вошёл, пока Тэ был в ванной. – Перестань курить, – пробормотал Сокджин. – Перестань нянчиться со мной, – пробормотал в ответ Тэхён, заслоняя собой экран телевизора и направляясь к балконной двери. Сокджин не обиделся. Как только он вышел на холодный воздух, он стал искать записку, прикреплённую к его двери. Как бы сильно он ни говорил себе, что ненавидит парня, который продолжал общаться с ним через стикеры (возможно, одним из... самых уникальных способов, которые Тэхён видел), он не мог игнорировать замирание своего сердца, когда он нашёл записку, прикреплённую точно в том месте, где он и ожидал. Разве можно говорить незнакомцам своё имя? Можно ли называть своё имя супергероям? Выкурив длинную цепочку из трёх сигарет, он закашлялся и, держа скомканную записку в кулаке, направился внутрь в поисках ручки и клочка бумаги. Сокджин спросил, что он делает, но в ответ получил молчание. С кривыми каракулями и усталым вздохом он вышел и приклеил её скотчем.***
Тэхён.
Просто, коротко и мило. Тэхён. Тэхён Тэхён Тэхён. "Какое красивое имя для красивого мальчика", подумал Чонгук.***
Липкие записки вошли в привычку. Какой твой любимый цвет? Мой, кажется, жёлтый. Паучок.Красный.
Чтооооо ж, как прошёл твой день? У меня было много вещей, которые нужно сделать сегодня, и много работы которую нужно выполнить. Нью-Йорк - довольно оживлённое место.Конечно. У меня был прекрасный день, спасибо.
Вот это здорово! Я никогда раньше ни с кем не разговаривал через стикеры. Это немного необычно.Так оно и есть, но ты всё равно это делаешь.
А ты всё ещё отвечаешь :) ХХХТак и есть. Ты неплохо меня развлекаешь.
Хорошо, я рад. Обычно я скучный.Ты интересный человек. Супергерои не скучные.
И всё же я умудряюсь быть одним из самых скучных из всех. Ты знаешь, что было бы более простым, чем общение стикерами?Что?
Разговор лицом к лицу :) или скорее, маска к лицу.Наверное, ты прав.
Итак, гипотетически, если бы кто-то появился на твоём балконе, ты бы ударил его снова? Спрашиваю как друга. Тэхён перечитал последнюю записку добрых пять раз. Стикеры отправлялись с всё более и более короткими интервалами, и это было уже третье письмо, которое он получил за сегодняшний день. Слово "нет" мелькало в голове Тэхёна в течение минуты, и он сел и долго и напряжённо думал о последствиях каждого решения. Да, и он получит своего рода дружеские отношения с этим парнем. Нет, и он оборвёт их связь, чтобы спасти этого ребёнка от необходимости узнавать его. Потребовалось много времени, чтобы приклеить записку, которую он нацарапал. Неуверенность заставляла сорвать этот стикер и выбросить его с балкона. Но. Тэхён никогда не думал, что он признается в этом самому себе, но это небольшое общение с парнем было до странного целебным. Он чертовски устал от того, что его друзья лезли ему без мыла в задницу и относились к нему как к благотворительности. Он забавлялся мыслью, что Человек-Паук, сам ЧЕЛОВЕК-ПАУК, как ни странно, отчаянно хочет быть его другом. В каком-то смысле это было приятно. Поэтому он довольно нервно прилепил записку и поспешил обратно в дом.Скорее всего, нет. Ничего не обещаю, так что...
Позже той же ночью он услышал довольно резкий стук в дверь и осторожно высунул голову. Он обнаружил ещё один оранжевый квадрат, хлопающий по стеклу. Я буду завтра вечером, так что тебе лучше открыть мне дверь, когда услышишь стук :) мой номер (212) 555-3985, если тебе что-нибудь понадобится до этого ХХХ Тэхён обнаружил, что приклеивает номер на холодильник вместе с остальной коллекцией оранжевых стикеров.***
Чонгук никогда не был таким беспокойным, пытаясь заснуть за все свои 18 лет существования. Он крутился и ворочался в своей слишком маленькой кровати (поскольку тётя определённо не могла позволить себе купить ему новую) со странной, неудобной смесью нервов, волнения и тревоги, бурлящей в животе, потому что Тэхён действительно был не против увидеть его. Пусть даже в костюме, но он был не против увидеться с ним. Это был огромный шаг по сравнению с прошлым разом. Иногда Чонгук слишком много думал о Тэхёне, и ему приходилось мысленно пинать себя, чтобы не думать, что это значит больше, чем есть на самом деле. Забавно, Тэхён никогда не видел его лица, что было странно с его точки зрения и, вероятно, с точки зрения Тэхёна тоже. Маска была определенным барьером, и это создавало Чонгуку некую холодную, уверенную личность, за которой он мог спрятаться на некоторое время. На следующий день он тащился на занятия после трёх часов сна (возможно, даже меньше, поскольку в конце концов перестал смотреть на часы) и проклинал высшую силу, заставлявшую этот учебный день течь медленнее, чем грёбаная патока. К тому времени, когда он был на последнем уроке в этот день, его нога дёргалась, а руки дрожали. Парень позади него в третий раз сказал ему утихомириться и перестать трясти ногой. Он послал настенным часам убийственный взгляд, откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул, по крайней мере, пытаясь слушать лекцию. Учитывая, что это был вечерний урок, он знал, что после ему придётся напрямую отправиться в квартиру Тэхёна. Не то чтобы он слишком уж возражал. Его профессор отпустил их пораньше, и Чонгук готов был расцеловать его от счастья. Он перекинул рюкзак через плечо, так как даже не доставал ничего для этого занятия, и был первым учеником, который выскочил за дверь через несколько секунд после объявления. Он бросился к определённому месту за театром, где обычно переодевался. Здесь пахло травкой и алкоголем, и это было идеальное место, куда, как он знал, никто не ходил, если только не искал уединения. Он стянул свитер через голову и расстегнул рубашку, но его волнение и сила, возможно, немного взяли верх, когда он увидел, как две пуговицы покатились по земле. Это он исправит позже. Подобрав пуговицы и сунув их в боковой карман рюкзака, он засунул свою одежду в самый большой отдел и спрятал его в углу, раскидав вокруг него несколько листьев, чтобы скрыть от окружающих. Он забросил паутину на крышу здания и натянул маску, поднимаясь наверх. Он потратил полминуты, чтобы полюбоваться горизонтом, и с разбегу спрыгнул с крыши начав раскачиваясь приближаться к зданию Тэхёна.***
– О, чёрт! Тэхён чуть не подлетел на целый фут от дивана, услышав тяжёлый стук в балконную дверь. Он встал, подошёл к стеклянной двери, отодвинул занавеску и с любопытством выглянул наружу. Всё, что он мог видеть, был долговязый, красно-синий поклонник, пытающийся встать после довольно неграциозного приземления на его балконе. Когда его тело осознало, что звук не был бомбой, он нерешительно открыл стеклянную дверь. – Это было... – он замолчал. Его губы слегка изогнулись, и он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. – Элегантно. Сердце Чонгука едва не остановилось при первом взгляде на Тэхёна, а лицо от смущения, стало красным как маска. Он никогда раньше не видел его таким, с лёгкой улыбкой на губах. Если Чонгук пытался не вляпаться в него так сильно, то было уже слишком поздно. Он и так уже слишком глубоко увяз. – На самом деле это было довольно больно, – протянул Чонгук, когда наконец нашёл нужные слова, отряхивая ноги и потирая колено. Он всегда был немного неуклюж с новыми людьми, и он был чертовски ужасен в светской беседе, и поэтому всегда заканчивал тем, что говорил слишком много и ставил себя в неловкое положение. Судя по весёлому выражению лица Тэхёна, он был почти уверен, что уже преуспел по части смущения. – Я наименее грациозный человек на этой земле, когда я не в воздухе. Я очень рад, что этот город полагается на меня. Что за прекрасное второе впечатление. – Конечно, – тихо рассмеялся Тэхён, прежде чем смог себя остановить. – Как твои дела, Тэхён? – Наконец спросил Чонгук, присаживаясь на перила. Было приятно произнести имя Тэхёна вслух. Он использовал своё бездарное чувство равновесия, чтобы оставаться устойчивым, даже не глядя вниз на свои пальцы ног. Он был ходячим парадоксом, учитывая, что он мог взобраться по верёвке на тысячу футов от Земли, не пропуская ни единого шага, он спотыкался о собственные ноги, когда шёл на учёбу. – Я замечательно, – ответил Тэхён после минутного изучения его лица. Это был его стандартный ответ на любой подобный вопрос. – Думаю, лучше, чем в прошлый раз, когда мы пересекались. Не знаю. Чонгук усмехнулся и слегка кивнул. Сейчас у него была только одна работа, и она заключалась в поддержании элементарного разговора. Другая личность давала ему гораздо больше уверенности, чем если бы он столкнулся с Тэхёном в роли Чонгука. – Да. Значит, примем за факт, что я здесь, потому что ты больше не ненавидишь меня так сильно? – Нет, Паучок. Я не ненавижу тебя. Вообще-то, мне очень понравилось наше общение стикерами. – Тэхён действительно не мог найти в себе силы искренне извиниться, когда знал, где он мог бы быть прямо сейчас, но он также чувствовал себя немного плохо из-за того, что ударил его в тот раз. Он предположил, что извинился бы за свои действия, но не за свои чувства. – Наверное, раньше я был немного... расстроен. Прости. – Всё в порядке, Тэхён. Всё в полном порядке, – мягко сказал Чонгук, демонстрируя улыбку через тон своего голоса. Тэхён был очарователен в том смысле, который Чонгук не мог точно осознать. При наличии глубокого тона в голосе и резких черт лица, он всё ещё излучал мягкость. – Не думаю, что это нормально. Но не волнуйся, я не буду бросаться с каких-либо зданий в ближайшем будущем. Я почти уверен, что спасение из грёбаного ниоткуда было знаком того, что я должен быть жив или что-то типа того. – Они разговаривали не больше минуты, но Тэхён уже ощутил чувство облегчения, охватившее его тело, которое он не мог объяснить. Здесь, перед ним, был грёбаный Человек-Паук, парень, о котором он ничего не знал, кроме того, что он был реальным человеком, который действительно вёл себя так, как будто хотел быть его другом. В этот момент Тэхён мог тешить себя мыслью о том самом приятеле, который не ходил бы вокруг него будто по тонкому льду. Этот незнакомец вёл себя не так, словно хотел упечь его в психушку. Он просто хотел поговорить как нормальная пара людей, и это было приятно. – Да, я думаю, ты должен остаться в живых. Ты абсолютно точно больше нравишься мне живым. – Чонгук хрипло выдохнул "хммм", когда встал на перила и начал ходить по ним, как по натянутому канату. – Расскажи мне о себе, Тэхён. Очевидно, ты кто-то особенный, раз Вселенная приложила столько усилий, чтобы сохранить тебе жизнь, – смело сказал он, не отрывая взгляда от своих ног. Тэхён на мгновение прислонился спиной к двери, прежде чем она захлопнулась. Он поднял брови и наблюдал, что этот странный персонаж вытворяет на его балконе, словно в цирке. – Я, эээ... что ты хочешь знать? – Что угодно. Хобби, друзья, семья, всё что угодно. Вздохнув, Тэхён сел на единственный пластиковый стул на балконе. Он вытащил из кармана пачку сигарет, поджёг одну и поднёс к губам. Перспектива рассказывать о друзьях, семье, да вообще о чём угодно казалась тяжёлой. – Ну, – сказал он, выдыхая дым в воздух. – Я вырос в грёбаном мухосранске, переехал учиться сюда, но взял академический отпуск на год для, как я думал, поиска себя или чего-то ещё. Я никак не мог найти в себе сил пойти на занятия.... – Универ вниз по улице? – Ммм... – Он затянулся. Задержал дыхание. И выдохнул. Чонгук начал двигаться по перилам в направлении Тэхёна, и скрытая маской улыбка украсила его губы. – Вот оно что. Мой первый год - это твой академический отпуск, неудивительно, что я тебя не видел. Тэхён поднял брови, и законное удивление отразилось на его лице. Он не знал, чего ожидать, но этот парень был слишком молод для той опасности, которой он себя подвергал. – Чёрт, что? Ты так молод? Твой возраст едва ли законный, но ты ежедневно спасаешь задницу Нью-Йорка. – Да, мне 18. В ту ночь, когда ты... ну, ты знаешь, я шёл домой пешком, и твой жилой комплекс находится по пути. – Чонгук перемахнул через перила и снова уселся на них. – Не рассказывай никому о том, что было сказано сегодня вечером. То, что было сказано на этом балконе, остаётся на балконе. – Есть, сэр, – ответил Тэхён, отдавая честь Чонгуку с сигаретой в тонких пальцах. – Кстати, мне 20 лет. – Тэхён обнаружил, что какая-то часть его души невероятно доверяет этому незнакомцу. Если вы доверяете кому-то свою жизнь (что в их экстремальных обстоятельствах оказалось правдой), то вы можете назвать ему свой возраст. Он полагал, что Тэхён вполне может ему доверять. – Ты древний, точно, – поддразнил Чонгук, вызвав у Тэхёна фальшивую усмешку. Парень в маске спрыгнул с перил и устроился на полу рядом с Тэхёном, старший с любопытством смотрел на него сверху вниз. Он поднял нижнюю часть своей маски прямо над губами (на которые Тэхён определённо старался не смотреть) и указал на сигарету Тэхёна с тихим, – можно? Тэхён на мгновение перевёл взгляд с сигареты на Чонгука и поднял бровь. – Разве ты не должен заботиться о своём здоровье? Скакать повсюду и всё такое? – Со мной всё будет в порядке. Тэхён секунду смотрел на него, потом пожал плечами и поднёс сигарету к губам мальчика. Чонгук затянулся довольно быстро и немного слишком резко, и закашлялся в небольшом припадке. – Ты в порядке? – Спросил Тэхён, пытаясь сдержать смех. Большой и страшный Человек-Паук, поверженный сигаретным дымом. – Ага, – выдавил Чонгук между приступами кашля. Он сделал себе мысленную заметку больше не пытаться курить. – Ты вообще куришь? – Нет. Просто хотел выглядеть круто и произвести на тебя впечатление. – По крайней мере, он будет честен в этом, предположил Чонгук. Тэхён слегка покраснел от этих слов и тоже затянулся. Он так и думал, что младший пытается произвести на него впечатление, но произнеся это вслух, и подтвердив его догадки, тот заставил Тэхёна смутиться. – Ты просто смешон. – Ну, я предупреждал. – Чонгук сделал глубокий вдох, как только снова смог дышать, и поспешно натянул маску на нижнюю половину лица. – Хватит обо мне. Ты так и не закончил рассказывать мне о себе. Тэхён подпёр подбородок ладонью, рассеянно стряхивая пепел на цемент и переводя взгляд с вида за перилами на пепельницу, которую он поставил на землю. – Что ты хочешь знать? – У тебя есть братья и сестры? – Брат и сестра. – Ты с ними ладишь? – Оо, отложим этот разговор на другой день. Что-нибудь ещё? Я довольно простой человек. – Хобби? Друзья? – Ээ, я занимался в театральном кружке в старших классах. Вообще-то мне очень нравилось. Я специализировался на графическом дизайне и был нездорово привязан к своему компьютеру. Наверное, искусство и музыка - это то, что мне нравится. Что касается друзей, то на самом деле есть только два, которые для меня важны. Сокджин и Намджун. Они - пара. Славные ублюдки. – Их разговор шёл на самом базовом уровне, но парень делал это так, что, когда он слушал, даже через маску, Тэхён мог понять, как внимательно он воспринимает его слова. Чонгук молча удивлялся, как Тэхён стал таким, как сейчас. Не то чтобы он вёл себя неприятно; можно было просто сказать, что в его глазах был намёк на мертвенность, превращая то, что должно было быть ярким и сияющим, в тусклое и приглушённое. – Ну, они встречаются, а что насчёт тебя? У тебя есть девушка? Бойфренд? Какой-нибудь партнёр? Я пытаюсь охватить все сферы жизни. – Как бы он ни старался быть незаметным, он был почти уверен, что всё очевидно. Тэхён фыркнул от смеха. – Неужели я действительно кажусь тебе натуралом? Мне говорят это впервые за долгое время. Я посещал театральный кружок, Паучок. – Он отшвырнул окурок и тут же, не колеблясь ни секунды, закурил снова. – Но нет, никакого парня. Просто два лучших друга, которые лезут мне в задницу. – А почему нет? Тэхён замолчал на мгновение, вопрос был немного неожиданным. На самом деле это не Чонгукова ума дело, и он не слишком-то и настаивал. – Наверное, не нашёл никого, кто стоил бы такой душевной боли. Не нашёл никого, кто согласился бы иметь со мной дело. А как же ты, удивительный Человек-Паук? Какие-нибудь друзья-пауки, о которых мир ещё не знает? – Нет, никакого парня, – рассеянно пробормотал Чонгук, и почти мгновенно он выпрямился и с сожалением распахнул глаза. Тэхён почувствовал его промах и ухмыльнулся (и он буквально светился от того, как его глаза морщились в уголках, когда он смеялся над его несчастьем. Чонгук решил, что улыбка Тэхёна была его новой любимой вещью), но он попытался отступить, прежде чем Тэхён успел что-то сказать. – Или, знаешь, девушки, вот. – Ты гей. – На самом деле это был не вопрос. – Я... чёрт, ладно. Да, я гей, – простонал Чонгук, потирая глаза сквозь маску. – Пожалуйста, пожалуйста, не дай этой информации выйти в массы. А то я уже прямо вижу: "Удивительный Человек-Паук - гей! Какую ещё ложь скрывает этот паутинометатель?" Это заголовок, который я не готов прочитать. – Я бы никогда так с тобой не поступил. Не беспокойся, – проворковал Тэхён, успокаивающе похлопав мальчика по спине. Он ещё глубже вжался в спинку стула. – Почему у тебя нет парня? Я думал, что люди буквально штабелями падают перед тобой. Даже если я не знаю, как ты выглядишь, у тебя есть... мускулы и всё такое. – Они не знают, чем я занимаюсь, учитывая, что я, знаешь ли, секретная личность. Честно говоря, без маски я - зануда, который носит очки, хотя они мне и не нужны, просто чтобы отвлечь внимание от себя в классе. У меня нет настоящих друзей, потому что я очень сильно сосредоточен на учёбе, в то время когда не спасаю город и всё такое, – усмехнулся Чонгук с лёгкой грустью. – Может быть, я просто супер страшила или что-то в этом духе, я не знаю. Я просто никогда не собираюсь снимать эту маску. Тэхён слегка улыбнулся этой мысли и покачал головой. – Честно говоря, я видел нижнюю половину твоего лица, и она выглядит нормально. Я уверен, что ты в полном порядке, Паучок. – Сигарета коснулась его губ. Вдох. Выдох. – Кстати, о "Паучке", ты когда-нибудь скажешь мне своё настоящее имя? Две недели назад в записке, ты сказал, что хотел бы. Теперь я знаю, что ты ботаник, так что я могу просто начать называть тебя "Юджин" или "Карл" или как-нибудь ещё, пока тебе не надоест и ты не скажешь мне. Чонгук выпустил смешок с придыханием. Слишком многое было поставлено на карту, когда речь шла о его анонимности. Его имя не было обычным. Если бы кто-нибудь из этих мошенников и преступников узнал его имя или как он выглядит, стало бы так легко найти кого-то, кто был близок Чонгуку. Он не заботился о себе так сильно, как о своей тёте или даже Тэхёне (как бы странно это не звучало). Конечно, он не думал, что Тэхён побежит и расскажет газетчикам, кто он такой, но в ситуации Чонгука никогда нельзя быть слишком осторожным. – В конце концов, если ты собираешься держаться поблизости. Таков был уговор, помнишь? Но ты можешь пойти дальше и исключить Юджина и Карла. Очень плохие варианты. Тэхён кивнул. – Ладно, Карл. – Я совершенно точно не Карл. – Я думаю, что Карл. – Это не так. – Хорошо, но... всё же ты Карл.***
Это стало почти обычным делом. Чонгук оставил свой номер телефона на одной из записок, и хотя Тэхёну потребовалось несколько дней, чтобы воспользоваться им, он в конце концов написал ему простое сообщение: "Привет, это Тэхён." Тэхён изучил расписание Сокджина и Намджуна после нескольких месяцев контроля. Джин был барменом и работал в основном в ночные смены, так как именно они были наиболее прибыльными. Намджун был недавним выпускником полиции, за что Тэхён безумно гордился им, но он застрял на кладбище, делая обходы. Для него не было ничего необычного в том, что он работал в 12-часовую смену глубокой ночью. Он отправил эту информацию Чонгуку, который был сохранен в его телефоне только как эмодзи паука, так как для Тэхёна он всё ещё был безымянным. Он также не был готов к тому, что его друзья узнают о его процветающей дружбе с незнакомцем в маске. Чонгук приходил всякий раз, когда Тэхён оставался один, почти при любой возможности. В большинстве случаев он оставался до тех пор, пока не слышал скрежет отпираемой двери, побуждающий его попрощаться и спрыгнуть с балкона Тэхёна. Чонгук был доволен этим. Он был счастлив, что у него есть друг. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он тайком пробрался на знакомый балкон, и с каждой встречей между ними крепло доверие. Он знал, что это только вопрос времени, когда он будет готов снять свою маску и открыться Тэхёну. Но сегодня был не тот день. Сегодня Чонгук одиноко сидел за столиком в кафе "Старбакс" рядом со своим университетом. Вокруг ноутбука были разбросаны конспекты, на носу - ненужные очки. Они помогали ему казаться тихим и незаметным. Он был сосредоточен, готовясь к тесту по психологии, который должен был пройти на следующий день, но вскоре сосредоточенность была нарушена знакомым глубоким голосом, рядом с которым он привык чувствовать себя как дома. Он оторвался от своих бумаг и уставился прямо на затылок Тэхёна, стоявшего в очереди. Сердце Чонгука бешено колотилось в груди, потому что он никогда не был так близок к Тэхёну, как сейчас. Он был таким беззащитным, таким открытым и уязвимым сейчас. Он не понимал, что пялится, пока мужчина рядом с Тэхёном не оторвался от их разговора, чтобы встретиться взглядом с Чонгуком. Он толкнул локтем другого, и Тэхён тоже повернулся к нему. Он поперхнулся собственной слюной от смущения, его щёки вспыхнули, когда он снова посмотрел на свой ноутбук. Первое, что он заметил, была близость между Тэхёном и этим человеком. Они стояли рядом и что-то шептали друг другу, словно не хотели, чтобы их услышал кто-то ещё. Тэхён выглядел так, как будто говорил эмоционально. Кроме того, этот парень должен быть особенным, если смог вытащить Тэхёна из темноты его квартиры на дневной свет. Второе, что он заметил, было то, как чертовски хорошо выглядел этот человек. Высокий и широкоплечий, с вьющимися светлыми волосами и полными губами. Этот факт, вкупе с близостью к Тэхёну, заставлял Чонгука чувствовать себя неловко и очень, очень неуверенно. Может быть, у Тэхёна теперь есть тайная интрижка, о которой он ему не рассказывал. Сегодня он был хорошо одет, в рубашке застёгнутой на все пуговицы и в брюках, а не в футболке и спортивных штанах, в которых обычно ходит дома. Может быть, это было свидание. Кто-то настолько красивый, как Тэхён, заслуживал кого-то столь же впечатляющего, как этот... Адонис. Чонгук снова сосредоточился на конспектах, лежащих перед ним, делая вид, что занят, как бы намекая, что он не пялится, а просто случайно поднял глаза именно в этот момент. Он не оглядывался до тех пор, пока не услышал, как Тэхён сказал что-то, от чего у него защемило сердце. – Итак, я зависаю с... ээ... Человеком-Пауком. Чонгук почувствовал, как реакция "бей или беги" пришла в действие, когда он собрал свои заметки и слишком сильно захлопнул ноутбук. Он не знал, хватит ли у него духу подслушать этот разговор. В тот момент Тэхён и мужчина подошли к столу Чонгука слишком близко, чтобы он не мог слышать их. Он запихнул свои вещи в сумку, помяв при этом свои записи, и выскочил за дверь. Ни за что на всём белом свете он не покажет Тэхёну своё лицо.***
– Тэ, недавно я пришёл к важному выводу. – Ну, валяй. – Смурфетта трахалась абсолютно со всеми Смурфиками. Вот о чём говорили Сокджин и Тэхён, когда благоразумный Ким Намджун не следовал за ними попятам. Тэхён посмотрел на Сокджина широко раскрытыми глазами, когда тот открыл дверь в "Старбакс" рядом с его квартирой. – Какого хрена, Джин. Было достаточно странно, что Тэхён на самом деле появился на публике, принял душ и хорошо оделся, но именно Сокджин сейчас вызывал у него головную боль. Тэхён сдержал смешок, когда они поймали на себе странный взгляд от прохожего, и он понизил голос почти до шёпота. – Я... Смурфетта ни с кем не трахалась. – Нихуя. Как ты думаешь, зачем Папа Смурф её сотворил? Другие Смурфики были слишком возбуждены. И Папа Смурф мог бы, например, снять групповушку и дрочить на неё потом, – возразил Сокджин, его голос по громкости соответствовал Тэхёновому. Тэхён повернулся, чтобы посмотреть на меню напитков, когда они стояли в очереди, и Сокджин наклонился к нему ещё ближе, с дьявольской ухмылкой на лице. Глаза Тэхёна расширились от ужаса, он наклонился к нему поближе, чтобы никто не испытывал неудовольствия, слушая их разговор. – Джин, ты отвратителен. Во-первых, не Папа Смурф создал Смурфетту, а Гаргамель. Она была послана в качестве злого шпиона Гаргамеля с намерением уничтожить деревню Смурфов. Но всепоглощающая доброта образа жизни Смурфов преобразила её. А что касается сценария групповушки... этого просто не могло случиться. Смурфы бесполые. У них даже нет никаких... репродуктивных органов под этими маленькими беленькими штанишками. Вот что и нелогично в том, чтобы быть Смур... – Тэ, – прервал его Сокджин, толкнув локтем в руку, его взгляд остановился на чём-то за плечом Тэхёна. Тэхён проигнорировал его высказывание. – И типа, блять. Смурфикам приходится несладко. Какой смысл жить, если у тебя нет члена? – Тэ. – Что? – Обернись. Ребёнок за твоей спиной, смотрит на тебя так пристально, что я удивляюсь, как ты не чувствуешь, что у тебя в затылке прожигают дыру. Тэхён обернулся. Парень, который, очевидно, смотрел на него сейчас, снова отвёл взгляд на то, что выглядело как домашнее задание. Возможно, ещё один студент из соседнего университета. Парень был симпатичным, действительно симпатичным, очки сидели у него на носу, а тело обтягивал слишком большой свитер. Тэхён не мог не проникнуться к нему симпатией. – О, милашка. – Вот почему тебе следует почаще выходить на улицу! Я же говорю тебе, ты конфетка. Найди себе мужчину. Тэхён закатил глаза и шагнул к стойке. Сделав заказ и подождав несколько минут свои напитки, они поблагодарили бариста и нашли свободный столик. Он располагался вблизи от ранее замеченного парня, и Тэхён надеялся, что он не заставит его чувствовать себя неловко из-за их соседства. – Итак, – со вздохом начал Тэхён. – Я зависаю с... Человеком-Пауком. Сокджин недоверчиво фыркнул. – Что... Его прервал скрип ножек стула по полу. Они смотрели, как парнишка, которого они приметили, быстро прошёл мимо них и вышел за дверь. Они недоуменно переглянулись, пожали плечами и продолжили. – О чём, чёрт возьми, ты говоришь? – Ну, ты знаешь Человека-Паука? Сокджин закатил глаза. – Я знаю о нём, – сказал он с сарказмом в голосе. – Что ж, ээ... – Тэхён неловко кашлянул и сделал глоток своего напитка. – Он... приходит. На мой балкон. – Ещё глоток. – Часто. – Подожди, ты серьёзно? Ты подружился с Человеком-Пауком после... ну, ты знаешь? Тэхён кивнул, наклоняясь к столу, чтобы разговор был более приватным. – Да. Ты помнишь те стикеры, которые я держу на холодильнике и которые я всё время говорю тебе игнорировать? Они были от него. Вот так мы... начали общаться. Мы оставляли стикеры на моей балконной двери по очереди, потому что он как будто... боялся, что я снова накинусь на него или что-то в этом роде. – Ты побил его? – Возможно, я тогда разозлился, потому что меня... перехватили в воздухе. Я мог его ударить. Не суть. – Сокджин махнул ему рукой, чтобы он продолжал. – Но да. После записок он начал навещать меня. – Когда это происходит? – Пока вы с Джуном на работе. – Ты, подлый ублюдок. Тэхён слегка улыбнулся. – Он хороший собеседник, – признал он, обхватив бокал руками и наслаждаясь теплом на ладонях. – Он... молод. Я думаю, он слишком молод для того, что делает. Я странно волнуюсь за него. Не знаю, он мне нравится. – Ты видел его без маски? – У Сокджина было такое выражение лица, смесь удивления, интереса и оттенка недоверия. – Неа. Я даже не знаю его проклятого имени. Он сказал, что скажет мне, когда полностью доверится мне... Я понимаю. Я думаю. Тайная личность и всё такое. Озорная ухмылка расползлась по лицу Сокджина, принимая свою прежнюю выразительность, и он сделал медленный глоток своего напитка. – У тебя стоит на Человека-Паука. – Я... Я буквально только что сказал, что не видел его лица. – Ладно, у тебя стоит на личность Человека-Паука. Тэхён съёжился от этой фразы, но он не мог точно сказать, что Сокджин был неправ. Он просто сделал глоток кофе и пожал плечами.***
Несмотря на то, что Сокджин (и Намджун соответственно) знали о новом друге Тэхёна, он всё ещё навещал его, только когда они были в отъезде. Так было удобнее для них обоих. Тэхён привык разговаривать с маской и иногда забывал, что за ней скрывается настоящее лицо. Это не имело значения - он чувствовал себя с ним так комфортно, как давно ни с кем не чувствовал. Иногда они вместе смотрели фильмы, когда Тэхён знал, что его друзья уехали на продолжительное время. Они смеялись и шутили, и иногда Тэхён засыпал на коленях парня, несмотря на довольно неудобную ткань его костюма. Чонгук рассказывал ему о своих школьных заданиях и проектах, а Тэхён рассказывал о каком-нибудь шоу, которое он смотрел. Чонгук говорил о своей семье в туманных выражениях, а Тэхён слушал, но держал свою семью при себе. Чонгук мог яро рассказывать о мудаке, которого он остановил во время взлома машины, а Тэхён мог показать ему кое-что из художеств, которые он сделал, прежде чем его депрессия вырвала из него всю страсть. Прошло два месяца, прежде чем Тэхён увидел, кем на самом деле был Чонгук. Тэхён написал Чонгуку, что его друзья будут отсутствовать всю ночь, и ему нужна компания. Чонгук ответил сразу же, сказав, что зайдёт после того, как закончит учёбу. Чего Тэхён не ожидал увидеть, так это того, что Чонгук появится на его балконе, сжимая окровавленное плечо и его костюм, покрытый сажей и с прожжёнными дырами. Тэхён заметил его сквозь занавески, и его глаза расширились, а затем он вскочил с дивана, чтобы открыть дверь. – Какого чёрта? Чонгук, спотыкаясь, вошёл внутрь, запах дыма остался позади него. – Хэй, – промычал он так беспечно, как только мог, прежде чем закашляться. – Что случилось? – Тэхён почувствовал, как паника поселилась в его животе, когда он увидел, как Чонгук упал на колени. Он опустился на колени рядом с Чонгуком и осторожно стряхнул немного сажи с костюма парня. Чонгук застонал от боли, всё ещё прижимая ладонь к плечу, словно пытаясь остановить кровотечение. – Ээм, поджог? Какие-то придурки подожгли здание. Я попытался остановить их. Меня подстрелили. Знаешь, обычная ситуация. – Получить пулю - это обычная ситуация? – Ну, нет. Честно говоря, я не думал, что это будет так больно. Добираться сюда было херово. – Чонгук снова закашлялся. – Мне... мне нужен пинцет или что-то в этом роде. Кажется, пуля всё ещё торчит у меня в плече. Тэхён кивнул, его глаза всё ещё были широко раскрыты от шока. – Ладно, ладно, да, он у меня в ванной. Но тебе нужно обратиться в грёбаное отделение неотложной помощи или ещё куда-нибудь! Чонгук яростно затряс головой, пытаясь встать. – Нет, я не могу. Это покажут в новостях, и если я появлюсь в больнице с такими же ранами, это выдаст, кто я такой. Я не могу. Я смогу регенерировать после того, как достану из себя эту пулю. – Паучок, – слабо произнёс Тэхён, и его глаза начали блестеть от слёз. Он и раньше видел Чонгука с несколькими порезами на костюме, но никогда не видел его таким. С обожжённой сквозь дыры в костюме кожей, выхаркивающего из лёгких кровь и держащегося за пулевое ранение в плече. Он не понимал раньше, насколько боится потерять его. Чонгук посмотрел Тэхёну в глаза и почувствовал, как у него замерло сердце. Он чувствовал беспокойство и панику, исходящие от него, и чувствовал себя так, словно его поразило молнией, когда его мозг решил, что да, Тэхёну можно полностью доверять. – Эй, – тихо сказал он, протягивая руку, чтобы поймать слезу, которая скатилась по щеке Тэхёна. – Эй, я в порядке. Сейчас мне больно, но всё будет хорошо. – А что, если в следующий раз ты не придёшь? – Тэхён почувствовал, как рыдания рвутся из его груди. – Я не хочу потерять тебя. Я не могу тебя потерять. – Я буду осторожнее, – пообещал Чонгук, проводя рукой в перчатке вниз по волосам Тэхёна. Он мог испачкать его сажей, но не думал, что Тэхён будет особо возражать. – А теперь мне нужен пинцет. И, быть может, душ? – Он слабо усмехнулся, чтобы ослабить напряжение между ними. Тэхён встал. Он протянул руку, чтобы помочь Чонгуку подняться. – Ты просто... собираешься надеть свой костюм после душа? Это кажется контрпродуктивным. – Да, я хотел спросить, могу ли я... одолжить какую-нибудь одежду? – Чонгук почувствовал, что его сейчас вырвет. Он собирался довериться ему прямо сейчас. – Но ты покажешь своё ли... о. Оу. – Глаза Тэхёна снова широко раскрылись. – Ты уверен? Чонгук кивнул. – Ты заботишься обо мне. Я доверяю тебе, – слабо пробормотал он. Он выкашлял то, что ощущалось остатками дыма в его лёгких, когда его тело начало восстанавливаться. – Я хочу, чтобы ты узнал меня настоящего. – Чёрт, ладно, да. – Он побежал в ванную, волоча Чонгука за собой, и нашёл свои пинцеты. Он положил их на раковину и повернулся к парню. – Я... Я оставлю тебе кое-какую одежду у двери, чтобы ты переоделся. Не стесняйся использовать всё, что тебе нужно. Чонгук поблагодарил его, сжав руку Тэхёна, прежде чем закрыть дверь ванной. Это было его последнее уверенное движение перед тем, как он окончательно ушёл в себя. Нет пути назад, нет больше маски, чтобы спрятаться за ней. Следующий час стал для Тэхёна ураганом из чувств. Что само по себе было интересно, поскольку Тэхён вообще редко что-то чувствовал. Он забеспокоился, услышав, как Чонгук застонал от боли, по-видимому, от того, что вытащил пулю из плеча. Он почувствовал облегчение, когда услышал лязг металла о раковину. Он нервничал, когда выудил чистую рубашку и спортивные штаны для парня, чтобы он переоделся, положив их в аккуратную стопку за дверью ванной вместе с чистым полотенцем. Но больше всего он был взволнован. Потому что, Чонгук доверял ему достаточно, чтобы он стал единственным человеком, знающим его личность. Эта мысль заставила что-то в груди Тэхёна вспыхнуть. Тэхён сидел на диване, когда услышал, что вода в душе выключилась. Он услышал, как открылась дверь, робкое "спасибо", и дверь снова закрылась. Он был уверен, что его губа будет кровоточить от того, как он кусал её в предвкушении. Дверь снова открылась, и на этот раз Тэхён поднял голову. Если раньше его сердце колотилось, то теперь оно абсолютно остановилось. Мокрые чёрные волосы спадали на глаза мальчика, который, шаркая ногами, возвращался в гостиную. У него были широкие плечи и мускулы, выглядывающие из-под рукавов рубашки, что было заметно и раньше через костюм. Он посмотрел на Тэхёна с нервной улыбкой на лице и намёком на беспокойство в глазах, как у оленёнка. Он был чертовски красив, и Тэхён не знал, как принять эту информацию. – Чонгук, – было первое, что он произнёс. Он неловко стоял на месте, как будто не знал, что делать дальше. – Меня зовут Чон Чонгук. – Чонгук, – повторил Тэхён хриплым голосом, задержавшись на мгновение, чтобы рассмотреть открывшийся вид. Ожоги на его руках теперь превратились в обычные покраснения. – Ты... вау. Ты уже выздоравливаешь. Твоё плечо в порядке? – Да, да, через пару часов всё будет в порядке, – кивнул Чонгук, опустив глаза на колени и усаживаясь на противоположный конец дивана. Он нервно теребил край рубашки. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким уязвимым. – С-спасибо за одежду. Я верну её обратно. – Не беспокойся. – Тэхён улыбнулся и подвинулся на Чонгукову сторону дивана. Он обхватил его руками, чтобы не повредить заживающее плечо, и уткнулся лицом в шею Чонгука, обнимая его. Он почувствовал, как руки обхватили его торс в ответ. – Не понимаю, почему ты так переживал. Спасибо. Это очень много значит. Чонгук сглотнул в ответ и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить своё сердце, тая от прикосновения Тэхёна. Всё шло лучше, чем ожидалось. – Я уже говорил. Я доверяю тебе. Когда Тэхён отстранился, он инстинктивно убрал чёлку Чонгука с глаз. – Но почему ты выглядишь так знакомо? – спросил он, и этот вопрос не выходил у него из головы с того самого момента, как он его увидел. – Возможно мы где-то встречались раньше? Так как мы часто бываем в одних и тех же местах. – Может быть. – Тэхён на мгновение задумчиво нахмурил брови. Когда до него дошло, он ахнул и ухмыльнулся. – Подожди, ты был в Старбаксе месяц назад и делал вид, что не пялишься на меня! Лицо Чонгука вытянулось от ужаса. – Я… – Он попытался придумать оправдание, но быстрота мышления была не на его стороне. – Окей, да. Но я никогда не видел тебя вне твоей квартиры при этом не находясь в своём костюме, и это было страшно, ясно? Я ничего не мог с собой поделать. Я был словно... парализован. Тэхён хихикнул. Он только и делал, что хихикал рядом с Чонгуком. – Это так мило. Ты выглядишь по-другому в очках и мешковатой одежде. – Я выгляжу нелепо, я знаю. В свою защиту скажу, что я уже говорил тебе об этом раньше. – Чонгук откинулся на спинку дивана, чувствуя себя всё более непринуждённо с каждой минутой. В связи с чем, он мог стать прямолинейнее. – Ты был на свидании? – А? Нет? – Из-за замешательства спросил в ответ Тэхён. – Ну, ты был на публике и нарядно одет, и парень с тобой был... действительно хорош собой. Как скульптура. Он выглядел устрашающе. Одна из причин, почему я пялился на тебя, это потому, что думал, что ты скрываешь от меня своего тайного бойфренда. Потребовалась секунда, чтобы осознать это, но когда это произошло, Тэхён едва сдержался, чтобы не расхохотаться. – Джин? Ты думал, что у меня свидание с Джином? – Это был Джин?! – Недоверчиво спросил Чонгук. – Что ж... Я никогда его не видел! Я не знал! Не смейся надо мной! – Тупица, – усмехнулся Тэхён с нежностью в голосе. – Нет, Джин не мой тайный бойфренд. Ему просто удалось вытащить меня из дома на пару часов против моей воли. – Ну, прости меня за предположение, – сказал Чонгук с неловким смешком. – Ты, похоже, ревнуешь, – поддразнил Тэхён. – Аа? – Ты ревновал, Удивительный Паучок-Гук? Щёки Чонгука порозовели от этого прозвища, и он съёжился. На этот раз у него не было маски, за которой можно было бы спрятаться. – Нет! В смысле... нет. Заткнись. Тэхён воспринял это как "да", и он солгал бы, если бы сказал, что его сердце растаяло. Робость Чонгука давала ему уверенность, в которой он нуждался, чтобы быть честным. – Как бы то ни было, – начал он, ещё больше расслабляясь на диване. – Ты вовсе не страшила. Я знаю, что некоторое время назад ты шутил о том, что ты, вероятно, уродлив под маской, поэтому ты не хотел никому себя показывать. Но... ты не страшный. Как раз наоборот, на самом деле. Чонгук посмотрел на Тэхёна широко раскрытыми глазами – Я... Спасибо. И ты тоже. Тэхён фыркнул. – Да? Но если серьёзно, ты... да. Ты просто восхитительный. Может быть я слишком забегаю вперёд... говоря это вслух, но ты выглядишь так, будто тебе нужно немного набраться уверенности. Я просто хочу, чтобы ты знал, что у тебя нет... буквально никаких причин для переживания. Всё, что мог сделать Чонгук, это недоверчиво уставиться на Тэхёна. Тэхён не знал, что на него нашло, когда он придвинулся ближе к парню. – Значит, ты ревновал? – снова спросил он, улыбаясь. – Нет, – солгал Чонгук. Он не сдвинулся с места. Тэхён наклонился ближе. – Чонгук. – Его имя было словно сахар на губах. – Ты ревновал? Чонгук сглотнул. – Да. Тэхён нежно погладил Чонгука по щеке. – Ты знаешь, – начал он, – в тот же самый день Джин дразнил меня тем, что я влюблён в Человека-Паука. А я не мог сказать, что нет. – Он провёл большим пальцем по исчезающему шраму на щеке, оставшемуся от недавнего удара. – Но у меня ничего нет к Человеку-Пауку. Я думаю, у меня есть что-то к Чонгуку. – Что...Что ты имеешь в виду? – Кожа Чонгука горела от прикосновений Тэхёна. – Человек-Паук - совершенно другой человек. Он - то, что ты видишь по телевизору. Он уверен в себе, обаятелен и любим всеми. И да, я видел привлекательность, но я не мог поверить в этот обман. Человек-Паук - это просто имя, за которым можно спрятаться. Может быть, какое-то время я даже испытывал к нему неприязнь. – Чонгук кивнул. Он всё понял. – Но затем я познакомился с Чонгуком ещё до того, как узнал, что тебя зовут Чонгук. Чонгук мягкий и умный. Он многогранный и очень застенчивый. Он любит кино, у него очень красивый смех, и он помогает мне пережить мои плохие дни после того, как разберётся со всем остальным дерьмом. У Чонгука нет маски, чтобы скрыть то, что действительно красиво в нём. У Чонгука перехватило дыхание, и он не мог ничего сделать, кроме как смотреть на губы Тэхёна. Теперь они были так близко. – Я хочу поцеловать тебя, – прошептал он. – Тогда поцелуй меня. И он поцеловал. Он был таким, каким и должен быть первый поцелуй. Их губы слились, когда Чонгук прижался к Тэхёну. Он был мягким, но в то же время страстным. Руки нашли бёдра, а пальцы нашли волосы, и всё, что они могли сделать, это впитывать друг друга. Этот момент казался очень хрупким, и Чонгук никогда не хотел покидать безопасность этого дивана. Тэхён никогда не хотел жить больше, чем сейчас.***
Их жизни постепенно легко сливались воедино. Это было незадолго до того, как Тэхён представил Чонгука Сокджину и Намджуну, которые были на седьмом небе от счастья по поводу милого нового дополнения к их маленькой семье. У Сокджина были некие подозрения насчёт Чонгука, так как он был представлен в то же самое время, когда Человек-Паук перестал упоминаться в разговоре, но он никогда не давал об этом знать. То есть до тех пор, пока однажды Сокджин и Намджун не ворвались в квартиру Тэхёна, когда Чонгук сидел на диване всё ещё в своём костюме, но без маски. Поначалу у Намджуна были личные сомнения, поскольку Нью-Йоркскому полицейскому управлению не очень-то нравилось, когда необученный линчеватель бегал по городу, но в конце концов он принял Чонгука в свою жизнь с обещанием держать его личность в секрете. Сокджин, как и следовало ожидать, был на седьмом небе от этого открытия и расспрашивал Чонгука о пикантных подробностях его тайной жизни связанной с пресечением преступлений. Чонгук был счастлив. Он чувствовал, что у него есть люди, за которых он должен бороться и которые должны быть в безопасности в этом разрушенном городе. Конечно, у него всегда была тётя, но было что-то совершенно другое в том, чтобы иметь группу друзей, которые мгновенно чувствовались для тебя семьёй. Семья была понятием, которое было чуждо Чонгуку, но очень им приветствовалось. И Тэхён становился счастливым. Его плохих дней начало становиться меньше чем хороших, и было так просто проводить хорошие дни, когда рядом с ним был кто-то вроде Чонгука. Его друзья, наконец, начали верить ему, когда он сказал, что хочет остаться в живых. Трудно было чувствовать, будто весь мир против него, когда трое лучших людей на земле так сильно заботились о нём. Особенно в такие лёгкие утра, как это. Тэхён сидел за маленьким кухонным столом, не отрывая глаз от новостей, транслируемых по телевизору. Рядом с ним сидел Чонгук, поедая остатки вчерашнего ужина. Сокджин поставил перед Тэхёном свежую чашку кофе, получив тихое "спасибо", и улыбнулся, когда открылась входная дверь. Намджун вошёл внутрь, одетый в униформу и пришедший с ночной смены, и Сокджин встретил его в дверях с поцелуем. «А теперь к местным новостям. Нам сообщили, что сегодня утром предполагаемый поджигатель устроил пожар на заброшенном складе на 24-й улице. В обломках были найдены мешки с кокаином, что заставило чиновников предположить о возможной связи с наркокартелем. Свидетель утверждал, что видел мужчину в маске, примерно 5 футов и 10 дюймов**, с ярко-рыжими волосами, убегающего с места преступления. Официальные лица запрашивают любую информацию о предполагаемом подозреваемом. Сообщений о жертвах не поступало.» Тэхён сделал глоток кофе и повернулся к Чонгуку. – А разве ты не должен ломануться за дверь, чтобы попытаться поймать этого парня? – спросил он. – Ты нужен миру, Паучок. Чонгук пожал плечами и расслабился на своём кресле. – Неа, – сказал он со вздохом. – Я уверен, что рано или поздно поймаю его. Город будет в порядке без меня в течение одного дня. Нью-Йорк должен поделиться мной сейчас. Тэхён улыбнулся, затем наклонился и поцеловал Чонгука в щёку. – Хорошо.