Приключения на задницу? Да раз плюнуть

В женской половине казарм, как всегда, утром, совсем на рассвете, была тишина. Все спали. Пока ее проснулся наш ангелочек, которую все зовут Кристой. Проснувшаяся оглянулась. Она осматривалась, пока не наткнулась на замечательную картину. Не став медлить, начала будить Имир. Та отчаянно отказывалась просыпаться, но когда Криста сказала ей посмотреть на другую верхнюю кровать, та мигом поднялась. Следом за шатенкой начали просыпаться и остальные девушки. Все они стали наблюдать то, как Роксана, мирно сопевшая, разместила свою голову на груди Энни, обняв ее одной рукой. Блондинка же, в свою очередь, была не против такого расклада и обнимала подругу своей рукой. - Будете так пристально смотреть, разбудите Рону, - тихо, совсем не поднимая голоса, что охрип из-за сна, Энни опустила свою свободную согнутую руку на глаза. - Ты так говоришь, будто мы каждый день можем наблюдать подобную сцену, - кажется, Имир даже и не была удивлена подобному комментарию со стороны блондинки. – Не хочешь встать? - Если я двинусь, то своими движениями разбужу ее. - А тебе не все ли равно? - Мне-то все равно, но она устала вчера, - слова Имир даже не подействовали на Энни, но она соврала том, что ей все равно. На самом деле, блондинка прониклась к Йегер-старшей, что так дружелюбно относилась к ней, несмотря на грубые ответы и действия но отношению к Роксане. - Рона вчера действительно устала. Не каждый бы смог вытерпеть то, что вытерпела она, - со словами Саши были согласны абсолютно все девушки. Вчера, когда все были на тренировках, Йегер-старшей прилетело за то, что она прикрыла Эрена и Жана, которые, как обычно, шкодничали. Что они натворили? Они нечаянно сломали УПМ, который был предназначен одному из них. И все бы ничего, но кто-то из этих двоих должен был дождаться своей очереди. Оба парня гордые и не могли позволить опередить, чтобы соперник их прилетел. Когда инструктор увидел сломавшееся устройство, то поднял голос. Рона же, не хотевшая, чтобы прилетело парням, взяла вину на себя. В наказание Шадис ей приказал выполнить тройную норму тренировки, три наряда вне очереди и оставаться без еды в течение всего оставшегося дня. Парням, конечно, было стыдно, они долго извинялись перед Роксаной, но та лишь потрепала их по волосам и улыбнулась, сказав, что нет ничего такого в этом. - Надо было, все же, оставить Жана и Эрена отдуваться. Это же, в конце концов, их вина, - пробормотала Мина, что уже собралась. - Тут ты права. И как Рона не свалилась в конце дня? Я бы уже давно померла без еды, да еще и выполнив тройную норму… - ну, никто не удивлен, что Саша говорит о еде. - Надо будить ее. Роне надо поест, - ангелок-Криста всегда беспокоится обо всех, но тут особый случай. Все, кто знаком с Роксаной, беспокоились о ней. - Вы идите, я разберусь, - никто не стал возражать словам Энни и девушки ушли в сторону столовой. *** Энни и Роксана уже шли по коридору, что ведёт в столовую. Обе девушки шли молча. Но это молчание для них комфортное. Они привыкли так идти каждое утро в течении этого года, что они провели в роли кадетов. Зайдя в столовую, они уже видели, как энергично машет им Криста, которая заняла для них два места. За этим столом сидела вся их дружная компания. - Доброе утро, - скорее промычала, нежели сказала Роксана. Она все еще была сонная. Сонный вид так и говорил, что она вот-вот заснет на ходу. - Рона, извини, что так получилось. Все же тебе не надо было принимать вину на себя. Мы с лошадиной мордой как-нибудь сами разобрались бы, - Эрен все ещё чувствовал вину за произошедшее. Конечно, ведь, по его вине его старшую сестру наказали. Он же обещал самому себе, что больше не даст свою сестру в обиду. Он чувствовал себя ужасно за это. Чувствовал, как ей плохо, как она устала. Это чувство не давало ему покоя. Оно все больше и больше разрывало его на осколки, что больно вонзалось в сердце неприятными ощущениями. - Самоубийца прав. Мы бы сами с этим разобралась. В конце концов, мы же сами виноваты. Не ты, а мы с ним, - Жан даже пропустил то, как его назвал Эрен. Он тоже чувствовал вину за содеянное. Она гложила его до поздней ночи, пока он не уснул с тяжелыми мыслями. - Успокойтесь уже. Я же сказала, что все в порядке, - Йегер-старшая видела, что эти двое все ещё чувствуют себя виноватыми. Она улыбнулась им. В конце концов, она ведь сама виновата, что взяла вину на себя. Она понимала, что должна была не вмешиваться, но не могла бы видеть то, как Эрен и Жан мучились бы. - Давайте не будем о произошедшем? – Армину, как и остальным, не хотелось вспоминать о вчерашних мучениях Роксаны. - Согласен с Армином, - Райнер усмехнулся, но посмотрев в сторону дверей, его усмешка сошла с лица. Увидев выражение лица друга, ребята посмотрели в ту же сторону. Кажется, к Мине пришла мама с младшим братом. И почему-то ругала ее за что-то. Роксана напряглась, новострив уши. Ей никогда не нравилось, когда кто-то, кто не появлялся много времени в твоей жизни, вновь появился и сразу же начинал отчитывать и кричать за что-либо. - Не благодарна девчонка. Как ты могла уйти из дому, ничего никому не сказав? – кажется, это была мать Мины. Ее глаза были злы, а Мина стояла молча, смотря в пол и молчала. – Почему ты молчишь? Сказать нечего? – ещё чуть-чуть и из ушей этой неприятной женщины пойдет пар. - Мама…. Я….. – бедняжка Мина и сказать ничего не могла. Пытаясь что-то ответить, у нее получалось лишь бессвязное предложение. - Боже, как же тебя земля носит? Сбежала из дома, так еще и сказать ничего не можешь. Если сбежала, то будь добра, скажи что-нибудь. Но Мина так и не ответила ничего. А что ей было сказать? Ей товарищи, друзья видели, что происходит. Мине было стыдно за то, что она и слова сказать не может. - Мама, почему ты ругаешь сестренку? – ребенок, что стоял рядом с сестрой и матерью не понимал происходящего. Он не понимал, почему его мать ругает старшую сестру, а та и слова сказать не может. - Заткнись, щенок, - то, что произнесла эта женщина, что ответила так грубо своему ребенку, просто взбесило Роксану. Как мать, что вынашивала девять месяцев и рожала этих детей, могла относиться к ним так? Но она молчала. Роксана даст время Мине и если та ничего не сделает и произойдет еще что-то похуже, то она вмешается. - Но, мама…. Сестренка же не сделала тебе ничего плохого… - ребенок был в недоумении. И когда он хотел что-то еще сказать, мать Мины замахнулась в ударе. Ударить ей не позволила сама Мина. Она представила под удар, обняв мальчика, что был готов вот-вот заплакать. - Нахалка! Не лезь, когда не просят! - Ты можешь унижать меня сколько угодно. Можешь говорить гадости, можешь ударить, но я никогда не позволю тебе и пальцем тронуть своего младшего брата, - буквально прошипела Мина, взяв мальчика на руки, прижимая его к себе, а он захлебывался слезами. Это действие и слова дочери поразили женщину. Мина никогда не смела ей дерзить. Женщине нечего было сказать. А ей и не надо было, ведь зашел мужчина, что был явно не в своем уме. Ведь зашел довольно агрессивно. - Ты… маленькая дрянь, как ты смеешь говорить такое своей собственной матери? – и вот с этими словами он замахнулся на девушку, но его руку кто-то слишком крепко сжал. Когда мужчина посмотрел на того, кто перехватил его руку, вены на его лбу вздулись от злости. - Извините, что прерываю, но попрошу вас не распускать свои руки, иначе вы пожалеете об этом, - никто и не заметил, как Роксана оказалась рядом с ними. - А ты еще кто такая? – агрессия и злость так и за километр чувствовалась. - А вам этого знать не обязательно, агрессивный дяденька, - казалось, что все это только веселило Роксану. На ее лице была усмешка. - Рона? – Мина так и тряслась. Было видно, что такое происходило не впервые. Теперь было понятно, почему она сбежала из дома. - Йо, не переживай. Лучше отведи своего младшего брата в наше казармы. Успокой его и успокойся сама, - с этими словами, Роксана сильнее сжала руку отца Мины, что намеревался, видимо, ударить ее, пока она была отвлечена. Мина быстро ушла из столовой, а за ней ушла и Саша с Кристой и Микасой. Это вновь отвлекло Роксану и мужчина уже замахнулся второй рукой. Но он не успел и опомниться, когда девушка скрутила его, повалив на пол. Она скрутила его руки за спиной и наступила между лопаток. - Я же сказала не распускать руки. Вам бы уши почистить. А то совсем не слышите. Сложно, наверное, быть глухим, - за спиной одобрительно засвистели парни, которых позабавило данное представление. - Девочка, попрошу тебя не лезть в семейные разборки, - женщине не понравилось данное обращение с ее мужем. Мужчина снова попытался двинуться, но Роксана сильнее сжала его руки. Кажется, послышался хруст костей и он закричал. - Я, вроде, попросила не двигаться вас, - усмехнулась Роксана и ответила женщине. – Я бы не назвала это семейными разборками. Больше похоже на насилие в семье. - Как бы ты это не назвала, попрошу тебя отпустить моего мужа и дать мне разобраться со своей дочерью. - Вот это существо и мужчиной нельзя назвать, а уж отцом и подавно. А вы… Вам самой не стыдно? – вопрос так и крутился на языке. Роксана давно хотела задать его. - И чего же мне стыдиться? – хладнокровно посмотрела на нее женщина, явно не ожидая такого вопроса со стороны девушки. - Вы относитесь к собственным детям, как к скоту. А то и хуже. Как вы думаете, почему Мина сбежала из дома? Ответ прост. Она устала от вас. Устала от вашей ругани, от избиений, от унижений, которые сыпятся в ее сторону каждый день. Думаете, я блефую? Это не так. Мина сама рассказала мне, что происходило дома, который и домом-то назвать нельзя. И вот, что я вам скажу: Мина ненавидит вас. Вы променяли своих детей на мужика, который ходит по бабам. Удивлены? А я вам и не такое скажу, - ярость в глазах Роксаны дает понять, что она зла, в ярости. То, что ей рассказала Мина, взбесило ее. Как можно было бросить детей и променять на мужика? Роксане никогда этого не понять. Она и не хочет этого понимать. – Мине обидно за то, что вы бросили ее вместе с братом на произвол судьбы. Вы бросили детей, которых вынашивали на протяжении девяти месяцев. А тот подонок просто появился в вашей жизни и разрушил все, что вы строили столько времени. Он разрушил вашу семью. Думаете, что он верен вам? Думайте так и дальше, но каждый раз, когда он говорил, что уходит на работу, он шлялся по бабам. А вы ведь знаете об этом, но все равно продолжаете цепляться за этого куска дерьма, - поток слов было невозможно остановить. Они все лились и лились, без остановки. Мать Мины была в изумлении. Девчонка, подруга ее дочери. Женщина видела в ее глазах ярость, что так и блестела. Женщина слушала внимательно все, что говорит Роксана. И с каждым ее словом она чувствовала, что ей все больше и больше становится больно. Больно от того, что она променяла своих детей. Маленьких, беззащитных детей. - Да закрой ты рот свой! – закричал ее, теперь уже, бывший муж. Она поняла, что была полной идиоткой, когда цеплялась за него и причиняла боль своим детям. - Ты единственный, кому сейчас стоит закрыть свой рот, - теперь уже точно послышался хруст сломанных костей. Мужчина в ужасе закричал. Посмотрев на Роксану, ему стало страшно. В ее глазах он увидел абсолютное безразличие. Она точно сломала ему обе руку, но ей было все равно. Она кинула его руки и наступила на правую. Он снова закричал. – Что, больно? А детям, которым ты причинял боль этими самыми руками, не было больно, а? Ты еще смеешь кричать и лить слезы? Да на тебя противно смотреть. Кадеты смотрели на происходящее и никто не мог пошевелиться. Они были удивлены и, одновременно, в ужасе. Роксана, что всегда была дружелюбна со всеми, так безразлично смотрела на человека, которому сломала обе руки не моргнув и глазом. Они не считали ее монстром. Это чудовище заслужило к себе такое отношение. В этом, пожалуй, были согласны все. Без исключений. Понятно было одно. В тихом омуте – черти водятся. Это было и про Роксану.