Burn Witch Burn

Ганзель уже несколько часов ходил по лесу в поисках логова очередной тёмной ведьмы. Сегодня он работал в одиночку, так как Гретель на пару с Эдом охотилась на ведьм в очередном захолустном городишке. Ганзель, по привычке закинув своё огнестрельное оружие на плечо, шёл по тропинке, которая казалась ему бесконечно длинной. Уже заметно стемнело. Но Ганзеля это не сильно смутило. Он хорошо мог ориентироваться в плохо освещаемых местах. Годы тренировок не прошли даром. Охотник шёл по нескончаемой тропинке, постоянно осматриваясь. Одновременно с этим он думал о сестре, которой ему сейчас так не хватало, о том, куда может привести его эта тропинка и о том, что его может ждать в том логове, если он его вообще найдёт. Ганзель даже не заметил, как оказался на самой окраине леса. Присмотревшись, охотник заметил что-то похожее на хижину. Зарядив оружие, он уверенным шагом направился в сторону дома. Аккуратно открыв дверь, Ганзель направил дуло автомата в темноту, а потом медленно зашёл внутрь. Вокруг было тёмно и подозрительно тихо. Единственным источником света был лунный свет, просачивающийся в комнату через маленькое окно. Глаза Ганзеля, уже привыкшие к темноте, не заметили ничего, что могло бы указывать на то, что это действительно логово злой ведьмы. Но опыт подсказывал, что видимость обманчива. Неожиданно прямо за спиной Ганзеля раздался скрип. Охотник развернулся и направил автомат на открытую дверь. — Покажись же, — тихо произнёс Ганзель, опустив палец на курок. Дверь резко захлопнулась. Всю комнату озарила яркая вспышка света. В камине появился огонь, сами собой зажглись стоящие повсюду свечи. Ганзель начал всматриваться в самый тёмный угол комнаты, куда не падал свет. Увиденное повергло его в шок. — Ты?! — он направил оружие на девушку, которая вышла к нему из темноты. — Я тоже рада тебя видеть, — она широко улыбнулась. — Разве я не прикончил тебя? — Как видишь, — ведьма, раскинув руки в стороны, усмехнулась. — И вообще, нужно лучше целиться. А так, ты просто слегка меня задел. — В этот раз я точно не промахнусь, — Ганзель уже почти нажал на курок, но ведьма, в мгновение переместившись, выбила автомат из его рук. Резким движением она откинула охотника в сторону. Ганзель отлетел в другой конец комнаты и сильно ударился спиной об стену. Прокричав какое-то заклинание, ведьма заколдовала висевшую на стене железную цепь и направила её на Ганзеля. Металл обвивал тело охотника, лишая его возможности двигаться. Так как ведьма была сильнее, она усадила Ганзеля на стул и, сжав пальцы в кулак, закрепила цепь на его шее. — Так-то лучше. Ганзель изо всех сил пытался освободиться из железного плена, но каждое движение удавалось ему с огромным трудом. — Не дёргайся. Чем больше ты будешь рыпаться, тем сильнее я буду затягивать цепь. Поэтому в твоих же интересах сидеть смирно. Ганзелю было трудно дышать. Холодный металл больно впивался в кожу на шее. В это время ведьма вплотную подошла к нему и провела рукой по его жилетке. — Не трогай меня. — Тихо, — она приложила указательный палец к губам охотника. — Ты же не хочешь умереть от удушья. Ганзель ничего не ответил, а лишь молча опустил глаза и раздражённо отвернул голову. Ведьма разжала кулак, и хватка ослабла. Охотник смог нормально дышать. Отойдя на несколько шагов, ведьма села на стол, закинув ногу на ногу. — Чего уставилась? — спросил Ганзель. — Просто любуюсь твоей беспомощностью, — ведьма заправила за ухо прядь серых волос, которые в свете луны казались белыми. — Как же всё-таки приятно наблюдать за тем, как ты отчаянно пытаешься выбраться. — Но мы же оба знаем, что рано или поздно я выберусь и тогда… — Да, да, да, — перебила его ведьма. — И как же ты собираешься это сделать, милый? Сестрёнки рядом нет, и помощи ждать не от кого. Ты освободишься только, когда я захочу, а точнее, если захочу. Ганзель с презрением посмотрел на ведьму. Он думал лишь о том, как будет выбираться. А она молча наблюдала за ним. Эта ситуация забавляла её. Для неё было великим удовольствием видеть Ганзеля обездвиженного и беспомощного. И если в прошлый раз Гретель пришла ему на помощь, то сейчас он был полностью в её власти. — Давай поболтаем. — О чём мне с тобой говорить? — Например, о том, как ты разбил мне сердце, — усмехнувшись, ведьма театрально закатила глаза. — А оно у тебя есть? — Ганзель поднял глаза. Ведьма слезла со стола и снова направилась в его сторону. Охотник заметно напрягся. Он не боялся её. Но просто в данный момент от неё можно было ожидать всё, что угодно. И Ганзель сейчас был не в лучшей форме, поэтому решил молчать, чтобы не провоцировать её. — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, — ведьма смотрела ему прямо в глаза. — Расслабься. Я не убью тебя. Пока. Ганзель молча смотрел на неё. Даже при слабом освещении он прекрасно видел эти глаза напротив. Два тёмных омута, в которых таилось нечто зловещее и пугающее. Ведьма была красива, и эта красота отталкивала и притягивала одновременно. Она была из тех немногих верховных, которые обладали способностью менять внешность. Охотнику казалось, что она гипнотизирует его. Но на него не действовала чёрная магия. — Ты засадил в меня три пули. — Согласен, слишком мало, — усмехнулся Ганзель. — Тебе просто повезло, что ты успела сбежать. — Но тогда меня волновало не это, — ведьма наклонилась к нему. Их лица были так близки друг к другу, что охотник мог слышать её дыхание. — Ты был тогда с ней. С той белой ведьмой…

***

— Мне пора, — Ганзель медленно и нехотя одевался. Уже утро, и ему нужно возвращаться в город. Желательно сделать это до того, как Гретель проснётся и, обнаружив пропажу братца, отправится на его поиски. — Когда мы с тобой снова увидимся? — Демини, лежа на боку и подперев голову рукой, смотрела на широкую спину Ганзеля. — Я не знаю, — охотник посмотрел на ведьму. Она была так красива, особенно сейчас, когда пробивающиеся в комнату солнечные лучи играли в её серых волосах, подчёркивая яркость глаз и бледность кожи. Чуть наклонившись, мужчина оставил на губах Демини лёгкий поцелуй. — До встречи. Он не говорил «прощай», потому что прекрасно знал, что они обязательно встретятся снова. Ведьма сама всегда сможет найти его, где бы он ни был и в какой бы город не отправился. Ганзель понимал, что поступал неправильно, связавшись с ней, ведь Демини была тёмной ведьмой. Его неизменное правило «хорошая ведьма — мёртвая ведьма» по какой-то причине не распространялось на неё. И, несмотря на всё то зло, которое она творила, он всё равно не мог убить её. Осознание того, что его безумно тянуло к ней, жгло душу. В каждом новом городе, в котором шла охота, они проводили время вместе. А потом расставались, чтобы встретиться вновь. Так продолжалось два года. Ганзель никому не мог сказать об этом, никому не мог признаться. Гретель бы не смогла этого принять, и он даже боялся представить, как бы она поступила, узнав об этом. Следующим на очереди был город Гент, в котором, судя по слухам, завёлся целый ведьмовской ковен. Больше месяца брат и сестра провели там, охотясь на нечисть, которая похищала и безжалостно убивала мирных жителей. С каждой сожженной ведьмой Ганзелю становилось легче на душе, ведь он избавлял мир от зла. Но он ни на секунду не забывал о Демини. Она ведь тоже служила тёмным силам. Они встречались ещё несколько раз, а потом Демини неожиданно исчезла. Ганзель предпринимал тщетные попытки её найти, но через какое-то время бросил эту затею, поняв, что всё без толку. Прошёл почти год. Демини была для Ганзеля уже в прошлом. Он успел забыть о ней. Потом брат и сестра оказались в Аугсбурге, где Ганзель встретил Мину, которая тоже была ведьмой, но белой. Охотнику ещё не доводилось сталкиваться с белыми ведьмами, и было достаточно трудно поверить в то, что таковые действительно существуют на свете. Но счастье их длилось недолго. Мина была убита. Убита Демини. Она появилась так же внезапно, как и исчезла год назад. И только потом Ганзель узнал, что Демини помогала Мюриэль похищать детей для ритуала Кровавой Луны. Она была причиной всех бед. Он возненавидел её тогда. И даже несмотря на то, что когда-то давно любил, охотник был полон решимости убить ведьму во что бы то ни стало. Но в самый последний момент просто не смог нажать на курок и упустил её. Он ещё очень долго думал над тем, что произошло. Злоба душила его, сердце учащенно билось, всё существо его было потрясено до основания. Он был зол на Демини, из-за которой умерла Мина. Был зол на себя, потому что когда-то не мог набраться смелости и прервать их связь, дал слабину и не смог взять себя в руки в самый ответственный момент. Ганзель больше не мог молчать и рассказал об этом сестре. Гретель рвала и метала, когда узнала обо всём, что было между ними. В голове не укладывалось, что брат мог так поступить, что связался с одной из тех, кого они, ни на секунду не задумываясь, убивали. — Я поверить не могу, — Гретель распирало от возмущения. — Видеть тебя не хочу. Просто уйди. И Ганзель уходил. Мог всю ночь шататься по городу, потом завалиться в какую-нибудь занюханную таверну и напиться там до беспамятства. Только так он мог забыться. Горькие, назойливые, не дававшие спать по ночам мысли отступали, а внутри внезапно наступало ледяное опустошение. Но время лечит. Гретель смогла простить брата, не сразу, конечно, но всё-таки смогла. Видя то, во что медленно превращался Ганзель, охотница не находила себе места. Душевное состояние брата заслуживало сочувствия. И пусть он никогда не признавался в этом и старался не показывать то, как ему плохо, а лишь вымученно выдавливал из себя улыбку и делал вид, что с ним всё в полном порядке, Гретель понимала, что на самом деле ему нужна помощь и поддержка. После событий в Аугсбурге Демини снова исчезла. С тех пор прошло почти полтора года. Всё потихоньку налаживалось… — Чего притих? — Демини смотрела на пленника, который последние несколько минут отделывался молчанием и не предпринимал никаких действий. — Думаю о том, как снести тебе башку, — огрызнулся Ганзель. Немного повертевшись, он ещё раз убедился, что закован намертво. Нужно было как можно быстрее что-нибудь придумать и освободиться, иначе могло произойти непоправимое. Демини усмехнулась, заметив то, как Ганзель начал ёрзать на стуле, пытаясь освободиться из железного плена. Но с каждым движением цепь сжималась вокруг него всё сильней и сильней. Становилось труднее дышать. Ведьму это забавляло. Она могла смотреть на это бесконечно. Всегда такой грозный и опасный Ганзель сейчас выглядел максимально беспомощно. Можно было делать с ним, что угодно. Например, напустить заклинание подчинения воли или попросту свернуть ему шею или заставить сердце остановиться. Но, к сожалению, ничего бы не сработало. Ведьма прекрасно знала, что на Ганзеля не действовали тёмные силы. Это и выводило её из себя больше всего. — Знаешь, а я ведь скучала по тебе, — Демини встала у Ганзеля за спиной и, обняв мужчину, прошептала эти слова ему в ухо. Охотник пытался сопротивляться, лишь бы ведьма не прикасалась к нему. Она запустила пальцы в его густые волосы и вдохнула запах его кожи. Такой родной и одновременно такой далёкий и давно забытый. Её руки медленно спускались вниз по бокам. — Раньше тебе нравились мои прикосновения, — Демини чувствовала, что Ганзель напрягся всем телом, что ему неприятно каждое её движение. — Что же случилось сейчас? — Ты мне омерзительна, — Ганзель отвернулся в сторону, когда её холодная ладонь задела щеку. Серые локоны ведьмы щекотали затылок, а на коже ощущалось её слабое дыхание. По телу мужчины пробежала мелкая дрожь, когда Демини села перед ним на колени и начала медленно раздвигать его ноги. — Вспомни, как нам было хорошо вместе, как мы любили друг друга. Неужели ты больше ничего не чувствуешь? — Нет, — Ганзель наконец-то посмотрел ведьме в глаза. В нём зашевелились смутные воспоминания из прошлого. Когда-то ему действительно было хорошо с Демини, и он действительно когда-то любил её, по крайней мере на тот момент ему так казалось. А она исчезала и появлялась вновь, принося лишь хаос и несчастье. Он уже достаточно настрадался. После всего, что случилось, у него больше не осталось сил терпеть эти муки. Хотя он был сам виноват. Чего он ожидал от тёмной ведьмы? Ведь с самого начала он знал, с кем имел дело. Демини творила много плохого, но несмотря на это он всё равно каждый раз возвращался к ней. И охотник вдруг с ужасом поймал себя на мысли, что соврал. Мысль об этом взволновала и одновременно заставила прислушаться к внутренним чувствам и переживаниям. Демини приподнялась и приблизилась к его лицу. Ганзель тоже не отводил взгляда. Зрительный контакт продолжался несколько секунд. Но через мгновение, подчинившись непостижимому внутреннему инстинкту и преодолев огромную душевную тяжесть, Ганзель подался вперёд, накрыв губы ведьмы. Его обуревали противоречивые чувства. Головой охотник понимал, что совершал огромную ошибку, о которой будет жалеть, но одновременно откуда-то со дна души внутренний голос кричал, что он не должен противиться зову сердца. Раздался оглушительный звук упавшей цепи. Демини прижималась к Ганзелю крепче, ощущая его тепло, чувствуя его каждой клеточкой своего тела. Но уже через секунду сердце её пронзила острая боль. Ведьма задыхалась, устремив наполненный слезами взгляд на Ганзеля. Из груди торчал клинок. Тёмная кровь вытекала из раны, образовывая огромную чёрную лужу на полу. Не оглядываясь, Ганзел что есть сил бежал прочь от охваченного пламенем дома…