Пять всегда было моим любимым числом

Манящий запах только приготовленной еды и гробовая тишина. Страшная парочка. Пятый проснулся довольно поздно, на часах было 9.48 утра. Подросток поднялся не сразу, еще час провалявшись в теплой постели. Обычное пробуждение, а в голове уже стоит полный хаос. Все тело чувствовалось слабым, ватным, словно въелось в кровать, и казалось, что если бы он хотел, то даже головы поднять не смог. Энергия восстанавливаться не хотела. Мальчишка ощущал каждой клеточкой, как она растекается по венам, сливается с ослабленным организмом, но делает это настолько неторопливо, растягивая момент. Сегодня ему ни в какую Комиссию вернуться точно не светит, этих запасов на путь в одну сторону вряд ли хватит, что уж говорить об обратной. Только незапланированный отдых позволил тому все-таки выползти из-под одеяла, сразу же направляясь к выходу. Мальчишка, по собственной же привычке спать подготовленным, поправил помятую униформу Академии, закрывая комнату. Что ж, в последние месяцы Пятый пытался свыкнуться с тем, что выживать каждую секунду здесь не понадобится, поэтому обзавелся парочкой комплектов ночной одежды, но иногда это не помогало. Мальчишка, забывшись в чем-либо, засыпал в уличной униформе, а просыпался с противным ощущением, что теперь ему снова придется просить Грейс, дабы женщина по новой выгладила эти складки. Ступенька за ступенькой, киллер приближался к кухне. Знакомые голоса очень озадачили Пятого, уже давно прошло время завтрака, так неужели они все поднялись вместе с ним, спустившись несколько минут назад. Бессонная ночь могла стать весомым аргументом, но что-то он все равно сомневался. Взять хотя бы Лютера. Этот громила всегда вставал по одинаковому будильнику, так что должен был подняться часа 2 назад, не позже. За столом сидели абсолютно все. Они как будто специально поджидали Пятого, но усердно не подавали виду. Элиссон поманила его к себе рукой, приглашая сесть рядом. Тот же жест повторила и Ваня, пододвигаясь ближе к Диего и тем самым освобождая место. Парень молча кивнул всем присутствующим, садясь за стол и принимая яичницу с беконом из рук Грейс. —Хочешь еще что-нибудь?—спросила женщина-робот, сияя своей любимой улыбкой. —Кофе? —Прости, милый, но пока тебе его пить не рекомендуется. —Тогда ничего, спасибо,—по крайней мере, он должен был попытаться, на что получил смешок от Клауса. Если бы он только знал, какая сила воли ему требовалась на то, чтобы удержать вилку в руках, а не вколоть ее Четвертому в ногу.—Не подавись,—Сеанс засмеялся пуще прежнего, ловя на себе непонимающие взгляды родственников. —Почему ты не в постели?—Эллисон сделала глоток зеленого чая.—Мы бы принесли тебе завтрак, но так как не знали точное время твоего пробуждения, ждали тут. Грейс обещала оповестить нас, если услышит шум в твоей комнате. —Зачем всей толпой нести мне еду?—искренне изумился номер Пять, доедая первый кусочек бекона.—Сразу хотели устроить допрос? —Это была идея Диего!—Клаус перевел все стрелки на Кракена, прячась за массивной спиной Лютера. —Ну, не совсем так,—попыталась сгладить нарастающий конфликт Ваня, перенимая инициативу на себя. —Да так и есть. Валяйте, я в норме,—перебил Пятый, не поднимая глаз. —Слушай, мы узнали причину, но не знаем последствий,—Второй поковырял в тарелке остывшую яичницу, накалывая кусочек на металлические зубчики. —Диего ведет к тому, что нужно ли нам усиливать охрану?—закончил Лютер. —Не обязательно. Комиссия вряд ли пришлет кого-нибудь снова, не в ее интересах. Им не выгодно хоронить столько своих сотрудников ради одного меня, а даже если и рискнут, то я отправлю им обратно посылки в виде трупов прибывших наемников,—оскалился Пятый, мгновенно вернув прежнее спокойствие. Непринужденность во всей красе. —Ну не за столом же. Как я теперь есть буду?—Сеанс, вернувшийся на законное место, выплюнул кусочек недоеденного завтрака, показывая мальчишке язык. —Уверен? —Я настырный. Захотят сдохнуть—пусть обращаются, перебью их бесплатно. —Справедливо,—поддакнул Четыре, пожимая плечами. Седьмая хотела спросить еще что-то, но передумала раньше, опуская руку и возвращаясь к еде. Больше никто ничего не спрашивал. Только изредка проскальзывали пожелания о скорейшем выздоровлении, посылы о любви, на что Пятый невольно вскинул брови. Такое стало неожиданностью. За свою долгую жизнь он впервые вот так в лоб услышал настолько чувственные признания от своей семьи. Подросток столько всего прошел, несколько раз чуть коньки не отбросив, а они додумались выдать ему это именно сейчас, в самый неподходящий момент? Господи, когда же эти люди научатся делать все вовремя. Мальчишка согласился со всем, подтверждая, что и те ему были очень дороги, но ретировался быстрее, чем они успели развить свою розовую мысль, благодаря за вкусную еду и пропадая в синей вспышке. Лучше свалить побыстрее, а то еще затискают не дай бог до потери пульса. Обойдется он и без этого, в прошлом же обходился. —Пяяяятый,—сзади к нему подлетел Клаус, подталкивая того за плечи.—Как сегодня будем спасать мир? —Никак,—отрезал он.—Я тоже человек и силы у меня не бесконечны, так что мне нужно немного времени, чтобы восстановиться. Не знаешь, кто их черепушками так двинул?—подросток остановился, разворачиваясь к Сеансу. —Ваня их заставила. Ну как, сегодня утром она сказала, что тебе не хватает семейной поддержки и любви... —С чего она вообще взяла это? —Без понятия. Я думал, ты и так знаешь, что все мы любим тебя,—Клаус переступил с ноги на ногу, улыбаясь во все 32. —Вот именно, что я знаю. Так что давай обойдемся без этих драматичных моментов, вроде воссоединения и поцелуйчиков перед сном,—Пятый топнул ногой, фыркая.—У меня мурашки по коже от этого. —Так тебе понравилось внимание,—шире заулыбался Четвертый, прикладывая ладони к щекам.—Понравилось, понравилось. —Еще один ненормальный в этой семье, боже,—подросток показал мужчине средний палец и исчез в глубине своей комнаты. В это же время на кухне все никак не унимались споры. Одни были разочарованы в мальчишке за то, что тот не предупредил их о возможной опасности, другие наоборот —защищали, отстаивая его смелость и самоотдачу. —Как думаете, все ли нормально с Пятым?—Эллисон отбивала незамысловатый ритм по столу. —Он всегда ненормальный,—саркастично выдал Диего, хватая девушку за руку.—Прекрати, на нервы действуешь. —Значит, эти люди могут вернуться за ним, нам нужно быть предельно осторожными,—Лютер поднялся во весь рост, осматривая Харгривзов. —А я ему верю,—Ваня, сжимая ладонями свои плечи, как-то грустно глянула на других, вздыхая. —Он мог соврать нам, чтобы потом опять все разгребать самому,—крикнул Диего, всадив в деревянную поверхность нож. —Хм, такое уже бывало,—согласилась Эллисон. —Тихо, по очереди. Давайте сейчас остановимся на том, что мы будем более внимательны и если заметим подозрительных людей, ошивающихся около дома, тогда и примем крайние меры. Не нужно действовать, пока все тщательно не обдумаем,—вмешалась Ваня, с долей угрозы дребезжа стеклянными стаканами на столе. —Я понимаю, ты поддерживаешь Пятого и все такое, но не обязательно из-за этого подвергать всех опасности,—хмыкнул Второй. —Именно, что тут думать, когда они угрожают нам?! Мы как следует пригрозим им,—рыкнул Лютер. —Тише, Лютер, Ваня права. Давайте пока ограничимся осторожным поведением и бдительностью,—Эллисон задвинула стул, тем самым положив конец дискуссии. —Аргх, только пускай мне попадутся эти уроды,—сдался Диего, следуя примеру Слуха—тоже покинул помещение. День шел как никогда продуктивно. Клаус валялся, прошелся по комнате, еще повалялся, только уже на сей раз вверх тормашками, поспорил с Беном на счет одежды и почему он переродился именно в этой. Но, в конце концов, безделье не вечно, со временем начинает надоедать, так что Четвертый решил—Пятого просто необходимо занять каким-нибудь полезным, по мнению Сеанса, делом. Подросток в 10 раз перечеркивал шестизначное число в самом конце. Варианты были очень схожи между собой, но почему-то ответы всегда получались противоположными, сколько бы тот не пересчитывал. 1; 467; 2,3455... Бумажка отправилась в мусорную корзину. Ненавижу. Сосредоточиться не получалось совсем. То в голову лезли мысли о папке, то о грядущей катастрофе, то о Клаусе. Если у него пока нет возможности забрать данные о тех людях, то почему бы не постараться вычислить их самостоятельно. Первое время так он и думал. Но когда между повторяющимися числами сформировался образ Сеанса, Пятый готов был заорать во все горло, срывая и так осипший из-за холода голос. Что было не так? Вот именно, что же было не так?! Мальчишка никак не мог понять, почему Клаус так ведет себя в последние месяцы. Шутит, как можно чаще старается проводить время с парнем, а еще эти противные прикосновения. Нет, он не мог назвать их противными. Почему-то то, как Четвертый касался его, не приносило такого дискомфорта, как если бы до него дотронулась...Эллисон, например. Нельзя сказать, что подросток ненавидел свою семью. Нет. Просто целых 45 лет до хрупкого тела...скорее он сам ощущал только пластик на подушечках пальцев. Отвык—может быть, ненависть —мало вероятно. Но Клаус словно стал исключением в этом правиле. Сколько бы мазолистые руки не трепали темные волосы, той самой отвращенности не ощущалось. Да, Пятый всем видом говорил, что в мужчине нет ничего особенного и он ничем не отличается от остальных родственничков. Внутри же обстоял совсем иной расклад. Подросток упал лбом на стол, выгоняя все эти ненужные размышления. Не сейчас. Он не будет думать об этом именно сейчас, когда до рокового часа осталось несколько месяцев. Хотя, если вспомнить, Клаус почти со всеми так себя ведет. Глупые шутки, легкие прикосновения, счастливая и расслабленная улыбка. Может Пятый не замечал этого раньше, зациклившись на Апокалипсисе? Да, скорее всего так и есть. Он, как и остальные, таким образом пытается проявить свою заботу. А если учесть, что у них у всех сегодня осеннее обострение разыгралось—ситуация перестанет казаться столь аморальной. Нечего накручивать себя. Клаус—семья, немного странноватая, но семья. А значит и никакого подтекста в этом нет. С чего он вообще должен быть? Можно подумать, Пятый напрашивается к нему в друзья. Бред какой...Инфантильный дурак. Точка! По комнате разнесся тихий стук. Мальчик, потягиваясь, развернулся лицом к двери, встречая все такого же "обычного" Четвертого на пороге. —Пятый, я не знаю, что делать,—мужчина пнул носком обуви пол и, словно нагадивший на дорогой ковер кот, смотрел на другого. —В каком смысле?—он глянул за спину Сеанса, но не увидев там никого, уточнил более яснее.—Ты про "катастрофу"? —Ага, ну, типа, чем я должен заниматься, напомни-ка. —Делай то, что делал бы, если б не знал ни о папке, ни о своем убийстве. Так мы не привлечем внимание Комиссии,—Пятый развернулся обратно, с двойным упорством погружаясь в уравнение. —Не нуди, давай я с тобой посижу. Уверен, я бы в любом случае пришел сюда,—Четвертый запрыгнул на заправленную кровать, отчего та скрипнула, продавливаясь под его весом. —Неужели не видно, что я занят?—мальчишка, с хрустом, сжал карандаш в руке, надавливая так сильно, что некоторые числа получались слишком четкими и косыми. Я всего лишь хочу найти этих гребанных людей немного раньше. Так трудно не маячить перед глазами?! Избавился внутри—явился в реальности. Парадокс, черт возьми. —Да ладно тебе. Давай, например, сходим в кафешку? Мм? —Так, вижу, ты не осознаешь всей серьезности ситуации,—мелкий кинул карандаш в Сеанса, к сожалению, промазав. —Понимаю,—хохотнул тот.—Просто времени у нас навааалом. А тебе, между прочим, на данном этапе отдых пожизненно необходим. А так как один ты будешь залипать в эти задачки, я намереваюсь проследить, чтобы ты не напрягался. Они явно не идут тебе на пользу. Вон, какие мешки под глазами! Еще немного и ты будешь таскать их, как два бидона,—Клаус вытянул исписанную тетрадку у Пятого из-под рук, поднимая ее над собой. —... —Эй, пойдем. Я куплю тебе мороженое, какое только душеньке захочется. Еще и кофеечек захватим. Поверь, сочетание бомбическое,—мужчина кинул тетрадку на кровать, загораживая ее. —А деньги ты уже у кого спиздил?—поинтересовался киллер, нахально сверля того убийственным взглядом. —Большой большой секрет. —Не отвяжешься? —Неа. Потом свои фигулинки дорешаешь. —Ладно, только ненадолго. Четыре аккуратно взял Пятого за запястье, вытаскивая его из затхлого помещения. —Я тебе устрою шикарную прогулочку. Клаус одарил подростка фирменной улыбкой. Мальчик мельком глянул на брошенную тетрадь, подумав, что это не так уж и плохо. Главное, снова не уйти с головой в катастрофу, как поступил с Апокалипсисом. Иначе он потеряет такие ценные воспоминания, проведенные с родными, даже не успев в них толком поучаствовать.