Пять всегда было моим любимым числом

Синяя энергия мгновенно окутывает юное тело. Головокружение, которое сопутствует подростка чуть ли не каждое перемещение, стало настолько привычным, что тот подавно плюнул на него с высокой башни. Но не в этот раз. Пятый, пытаясь принять более удобную позицию для группировки, приземляется на ноги. От резкого соприкосновения с асфальтом, они подгибаются, заставляя мальчишку согнуться в коленях. Рядом, совсем не заботясь о чем-либо, рухнул Клаус, сопровождая свое прибытие радостными хлопками и воплем. —Пяяяяятый,—мужчина, явно с немаленькой помощью Бена, поднимается с грязного картона, проходясь глазами по очертаниям всего, что только могло попасться.—Это будет один из моих наилюбимейших аттракционов. —Я тебе не цирк. И тем более не клоун,—шипит мальчишка, отряхиваясь и возвращая съехавшие лямки рюкзака на плечи. Братьев окружает полутемный переулок. Мусорные баки, кот, который, смакуя каждую косточку, доедает остатки от рыбы, два заколоченных окна и одна железная дверь. Им в буквальном смысле повезло: появиться из ниоткуда в безлюдном месте—то еще везение. Пятый вглядывается в единственный выход из этой подворотни. Где-то там мигает одинокий фонарь. Смеркается. Парень, не теряя драгоценные минуты, бросает себе под ноги портфель. Из объемного хранилища сразу же появляется аккуратно сложенная белая рубашка, черные, более-менее не офисные, брюки и явно наспех взятые кеды. Он быстро скидывает с себя пиджак, расправляясь с галстуком и жилеткой. —Это что за стриптиз средь темного вечера?—Сеанс, чуть наклонив голову набок, с ухмылкой смотрит в лицо напротив. —Если ты смешаешься с толпой благодаря своим нарядам, то у меня такой возможности нет. Клаус видит, как с худых плеч легко слетает рубашка, оголяя такую же бледную, как и сам Пятый, спину. —Попросил бы у меня. Охо, я б не отказался посмотреть на такое зрелище. —Такого счастья мне точно не надо. Когда подросток спешно застегивает пуговицы новой рубашки, черт бы их побрал, Четвертый еще терпит. Но когда тот принимается за шорты, он не выдерживает, разворачиваясь на пятке к проходу. Клаусу проблемы ни к чему. Клаус даже не видел никакого раздетого мальчишку в темное время суток, в такой же темной подворотне. Мужчина усмехнулся со своих же мыслей, надо же, а со стороны это выглядит еще более подозрительно. Из раздумий выводит резкий хлопок по лопатке. Сеанс сразу же хватается за ноющую часть, с обидой показывая второму язык. —Доиграешься, и тогда в педофилии меня будет за что обвинить. —Слюни подбери, желтое нечто,—Пятый с улыбкой глянул на эту, все-таки неоспоримо выбранную, желтую рубашку.—Нам еще нужно заселиться где-нибудь, пошли. Парень уходит вперед. Воу, наш мелкий маньяк и не в форме Академии. Эксклюзивная картинка. Теперь он выглядел, конечно, не так строго, как в своем привычном прикиде, но его минимализм все еще проскальзывал. Клаус даже удивился, как ко всему недоделовому образу он еще галстук не прилепил. Мужчина прищурился. Из кармана черных брюк мельком выглядывал такого же цвета краешек какой-то ткани. Нет, взял. —И ты серьезно думаешь, что вообще не выделяешься?—Клаус махнул в сторону всех цветов радуги прохожих, которые выглядели так, словно прямо рядом с ними только что взорвалась фабрика красок. А потом они еще на себя и по 2 пачки блесток высыпали. —Это лучше, чем форма Академии Амбрелла,—выдохнул Пятый. Эта ситуация больно врезалась в память, навязчиво приравнивая ее с недавним походом в кафе.—Если в этом городе слышали о ней...Погоди, ты ведь не забыл, что она уже сформирована?—Четыре утвердительно-отрицательно кивнул.—Так вот, если кто-то знает о ней, то по форме меня рассекретят на раз два. "Что же ученик Академии забыл у нас?". Лишний гемор нам не нужен. Клаус понимающе качнул головой. На улице загоралось все больше и больше фонарей. Холодный ветер, предзнаменующий скорое наступление зимы, обдавал со всех сторон, словно ты находился в воздушном коридоре. Хотя Сеанс не был уверен какой сейчас месяц, да даже день. Единственное, что он знал, так это год, но спрашивать ничего не стал. Мальчишка уверенной походкой шел куда-то вдаль. Мужчине казалось, что тот сам не в курсе, куда они идут, но его банальная целеустремленность убеждала Клауса—можно не париться, Пятый точно знает, что делать дальше. Не прошло и 10 минут, как подросток резко развернулся к четырехэтажному заведению. Он сделал то же самое. В вечернем полумраке ярко светилась вывеска "В гостях у бабушки". Что ж, если это отель, о котором упоминал Пятый, то название было не менее интригующим. По крайней мере, Клаус ожидал пирожки. —Боюсь спросить, как ты узнал об отеле 19-ней давности?—Четвертый поравнялся с парнем, помогая тому вытащить купюры из своих закоулков.—Если бы ты не комкал так форму, мы бы справились быстрее. —Я спешил,—бросил он, наконец выудив заветные бумажки из-под ромбовидной жилетки.—И да, мы проходили объявление. Оно висело на сувенирном магазинчике. Похоже, отель открылся совсем недавно. —То есть, до этого момента ты не знал, куда мы идем,—Клаус недоумевающе проморгался. Было не понятно: спросил он или констатировал очевидное, но Пятый с ответом не задержался. —Неа. Мальчик постучал в деревянную дверь, исчезая в приятном желтом свете. Помещение встречает до боли родным, что ли, освещением, обилием различной растительности, диванчиком и маленькой стойкой, за которой, как и говорит название, разгадывает кроссворд в черно-белой газете, изредка поправляя седые волосы, бабка. Ну, лет так 60, если не больше. Пятый специально шоркает обувью, привлекая внимание администратора этой гостиницы к себе. Старушка внимательно всматривается в своих посетителей, тут же убирая кроссворд куда-то под стойку. Она радушно приветствует Харгривзов, мило здороваясь с каждым и даже пожимая Клаусу руку. —Извините, здесь можно снять комнату?—подросток загораживает собой Четвертого. Его привычка при любых непросчитанных наперед обстоятельствах прятать руки в карманах, кажется, будет жить вечно. —Конечно, конечно,—женщина достает записную книжку, в которой уже прописана вся информация о постояльцах, и аккуратным ровным почерком выводит нужные пунктики.—На сколько хотите забронировать? Мальчик оглядывается через плечо на Клауса. Действительно, на сколько? —Можно будет продлить? —Мммм,—она чешет ручкой седые копны волос,—думаю, да. —Тогда на неделю,—он кладет несколько купюр перед старушкой, невольно улыбаясь. Как будто улыбка решит все проблемы жизни.—Этого хватит? —Да, только вот, лишнее,—она возвращает немного.—Итак, скажите мне свои имена и контактные данные. —Никки Харпер и Том Харпер,—вылетает из его рта. Слова были зазубрены на подкорке сознания, когда Пятый во всю корпел над примерным планом их пребывания в прошлом. Если скрываться, то как можно лучше. Благо, Клаус молчал. Хоть это и странно, но лучше не придираться, накаркает—станет только хуже. —Ох, молодой человек, сбежали от доставучей жены?—женщина обратилась к Сеансу и усмехнулась, заканчивая заполнять пробелы именами. —Мы братья,—парень все-таки перебил собиравшегося что-то ляпнуть Клауса, отрезая любые предположения администратора. Второй раз выставить себя в дурном свете Пятый однозначно не позволит.—Мы так устали, не могли бы Вы побыстрее. Дальше она спросила еще какую-то информацию о том, как они здесь оказались. Подросток отмахивался тем, мол они приезжие, заехали посмотреть красоты города, наплел что-то про отсутствие даже самых дешевых кнопочных мобильников, мельком показал ранее подготовленные документы и наконец получил долгожданный ключ. Женщина выдала его, почти моментально возвращаясь к прежнему занятию. Как он и думал, сильного интереса они не вызовут. Мальчик развернулся к Клаусу, подталкивая его к лестнице. Их комната "301" находилась на третьем этаже, самая первая по счету. Дверь, как и ожидалось, открылась с тихим скрипом, и это даже не смотря на то, что отель был относительно новым. Мальчишка запихнул расслабленную тушку внутрь, сразу же закрываясь на замок. Облегченный выдох. Пока все идет вполне успешно. Пятый осмотрелся. 2 одноместные кровати, белый, с вырезанными завитушками, шкаф, торшер, комод, старенький письменный столик и стул, огромное окно с подоконником и в дополнение ко всем удобствам—прямоугольное зеркало в полный рост. Что ж, сносно. По крайней мере, подросток 45 лет жил в более хреновых условиях, так что здесь он может просто шиковать. Мужчина, сбросив все вещички на ту кровать, что стояла ближе к окну, откопал где-то настольный календарик. —Эта кровать моя! —Я уже понял,—он подошел ко второй, уперся ладонями в одеяло. Даже под таким напором она не издала никакого звука, так что мальчик улыбнулся, сразу же плюхнувшись на средней мягкости поверхность. —Прикинь, сегодня 3 октября. —Хорошо,—кивнул сам себе Пятый.—Теперь мы можем ориентироваться во времени. —Нет, мы днюшку свою пропустили. Подросток от такого заявления приподнялся на локтях, разворачиваясь корпусом к Четвертому. В голове промелькнуло несколько мыслей о том, что и припомнить не получается, когда эта дата была отмечена хоть какой-то важностью. День и день, он никогда не был чем-то особенном. В Апокалипсисе парень вообще сбился со счета, так что и о ней почти не задумывался. Забыл, что сказать, не до этого было. Но и сейчас он никак не мог уловить ту ниточку сути, за которую цепляется Клаус. Какой день рождения? Мы выживаем здесь, вообще-то, а по наши жопы скоро еще и охотиться будут. —Кстати, а сколько тебе?—вопрос выбил из наводнения пришедших раздумий. Пятый задумался по новой. Еще в Апокалипсисе он отметил для себя возраст в виде "58", но последние пару лет он как остановился на этой цифре, так дальше и не двигался. Действительно ли ему было столько, не важно, может меньше, а может и чуть больше, даже он сказать точно не смог бы. Ведь на все пререкания родственников отбивался 58-летним возрастом. Мальчик прислонил замкнутые в замок руки к губам, высчитывая простые арифметические действия. —60. Ну, уже 61, получается. —А по нормальным меркам?—Клаус прыснул, усаживаясь рядом с парнем. Тот непонимающе уставился на мужчину, но через несколько секунд в зеленых глазах появились нотки прозрения. —Этому телу 16. —Тогда давай набухаемся в честь праздника. Ну? Когда тебе еще 16 в этой жизни будет? —Клаус, тебе что, больше заняться нечем?—Пятый скрестил руки на груди. —Ну а что нам еще делать, если мы просто сидим и прячемся? Парень, не отводя взгляда, пытался придумать хоть какую-то отмазку, но отчасти Сеанс был все-таки прав. Мальчишка сдался, наконец разворачиваясь в противоположную сторону и перетаскивая тяжеленный портфель. Клаус подполз ближе, с неким яростным рвением ожидая положительного ответа. И Пятый одобрительно кивнул.