В нависшей тишине и страхе

От знакомого вкрадчиво-бархатистого голоса, неожиданно прозвучавшего в пустой заброшке у Анны внутри всё похолодело. Сердце, колотившееся на пределе возможностей, с каждым ударом разносило по телу новую порцию страха, от которого шумело в ушах, а колени наполнялись тревожной слабостью. Значит, всё-таки Он стоит за этим. Она снова почувствовала себя маленькой девочкой, оказавшейся во власти чудовища — как будто и не было всех этих лет, прошедших с её побега. Но Анна собрала остатки воли в кулак, проглотила слёзы и попыталась прислушаться. — Долго нам ещё торчать здесь? — нетерпеливо спросил молодой голос, принадлежавший, очевидно, «боссу», как называла его про себя Анна. — Ты куда-то торопишься? — искренне удивился ночной гость. — Всё и так уже слишком затянулось. Если вы не заметили, ставки очень возросли. — Исключительно по твоей вине, мой мальчик, исключительно по твоей вине. Напоминаю тебе, Ханс, мне тебя рекомендовали, как прекрасного молодого человека, подающего большие надежды. Ты не представляешь, насколько я разочарован. Так что, я думаю, в дальнейшем ты приложишь немного больше усилий, чтобы оправдать мое доверие. Анне показалось, что она услышала, как Ханс скрипнул зубами в ответ на высокомерный, снисходительный тон ночного гостя. Она поежилась от пугающего ощущения, будто что-то в ней болезненно шевельнулось в ответ на этот тон. Сколько раз в детстве, плача по ночам в подушку, она не могла успокоить боль, причиненную её нежному, отзывчивому сердцу обидными словами, произносимыми с саркастичным ядом в голосе. — Так ты уверен, что девчонка в отключке? — прозвучал равнодушный вопрос. Ответа не последовало, но Анна поняла, что они направляются к ней и поспешила зажмуриться. Чувство страха настолько поглотило всё её существо, что сил едва хватило на то, чтобы не заплакать. Нельзя было выдать себя ни в коем случае. Шаги остановились в метре от того места, где она лежала. В наступившей тишине Анна только и могла с колотящимся сердцем спрашивать у себя, что они собираются с ней делать. — Жалкое создание, — прозвучало насмешливо. — Тогда зачем она вам? — Абсурдный вопрос, мой мальчик, — снисходительно сказал он, явно испытывая удовольствие от возможности изобразить наставника. — Если бы ты был постарше, ты бы знал, что чем более жалким является человек, тем сильнее у сильного появляется желание защитить его. — Её сестра всегда знала чего она хочет от жизни. Она всегда была сильной… — задумчиво продолжил он после длинной паузы и у Анны пробежали мурашки от беспощадности, прозвучавшей в его голосе. — Не то, что эта. Эта слабая. Скажем так, я хотел бы приберечь её на случай, если её сестра окажется слишком сильной. Внезапно Анна всё осознала и чуть не задохнулась от вспыхнувшего в ней гнева. Она вспомнила, что говорила ей Эльза по поводу компании и планов этого чудовища. Она не могла поверить, что стала заложницей в борьбе против собственной сестры. А она-то наивная, думала, что всё кончилось тогда, три года назад… «Нет, бездействие только порождает безнаказанность», — с горечью подумала она. Ругая себя за страх перед ним — страх, который мешал даже подумать о том, что она не должна была оставлять всё сделанное ей без возмездия, Анна не сразу поняла, что они уходят. — Она может сколько угодно строить из себя бизнес-леди, но если речь пойдет о её никчемной сестрице, она прибежит ко мне, поджав хвостик, и сделает всё, что я скажу. Кстати, накинь на неё хоть одеяло какое-то. Ты же не хочешь потом её лечить? — прозвучало напоследок под удаляющийся аккомпанемент тяжелых шагов. Прошлое безжалостно настигало её и она не знала, может ли что-то противопоставить ему, может ли что-то сделать. «Какое же я ничтожество… Если бы я не была такой трусихой… Если бы…» Анна пыталась понять, почему она терпела всё это те бесконечные шесть лет. Поначалу она надеялась, что всё закончится. Но однажды, почувствовав, что не может дольше выносить то, что он с ней делает, она попыталась сбежать. То, как он избил ее, когда ее вернули… То, как он приговаривал, что она должна быть хорошей девочкой, если она любит Эльзу… Распознав в этих словах неясную угрозу для своей сестры, Анна тогда решила, что должна терпеть. Она старалась вести себя как можно лучше, каким-то детским чутьем надеясь, что если она будет послушной, ей будут причинять меньше боли. Иногда это даже работало… Надежда постепенно уступила место привычке.

***

Ханимарен и Олаф сидели за столом и пили кофе. Ярко светило утреннее солнце, в косых лучах зависли пылинки, не нарушаемые притихшими, грустными людьми. За ночь очень похолодало и земля впервые в году покрылась инеем, предвестником скорой зимы. Они обернулись на звук быстрых шагов по лестнице — Кристоф спустился и, минуя кухню, сразу направился в коридор. — Ты куда? — окликнул его Олаф, вскакивая с места. — Слушай, это бессмысленно, — сказала Ханимарен. — Ты предлагаешь мне сидеть и ждать? — устало спросил Кристоф, заглядывая в кухню. — Полиция всё-таки занимается. — Ты знаешь статистику успешно раскрытых дел о похищении? Ханимарен отрицательно покачала головой. — А я знаю. Поэтому не собираюсь сидеть, сложа руки. Олаф, всё время напряжённо что-то обдумывая, наконец-то сказал: — Вообще-то есть один вариант. — Какой? — Только это не совсем законно. Точнее, совсем не законно, — пробормотал он, опомнившись. — Я давно этого не делал. Может, всё-таки доверимся полиции? — Там, откуда я родом, не очень полагались на полицию. Да и она старалась поменьше туда соваться, потому что там никто не слышал о Женевской конвенции, — Кристоф печально посмотрел на Олафа и продолжил одеваться. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая только шорохом одежды. — Ладно, я пошёл. До вечера, — произнес он натянуто и взял связку ключей с комода. — Подожди, Кристоф, — Олаф схватил его за рукав. — Я попробую! Он сбегал за ноутбуком и, когда вернулся, открыл его слегка дрожащими руками и поставил на стол перед собой. Ерзая на высоком табурете и нервно покусывая ноготь на большом пальце, он принялся ждать, пока загрузится система. — Что ты собираешься делать? — спросил Кристоф, последовав за Олафом на кухню. — Хочу попробовать подключиться к городской сети камер. Возможно, они засекли их машину. Кстати, ты думаешь, они не поменяли её после того, как засветились? — Не знаю, — честно признался Кристоф, вздыхая и взъерошивая волосы на затылке. — Надеюсь нет, иначе у нас вообще нет никаких шансов. — А почему полиция этого не может сделать? — спросила Ханимарен. — Может… Она ждала, что Кристоф скажет что-то ещё, но он ушел в себя. Со дня исчезновения Анны, он не проронил и пары десятков слов. Ханимарен подумала, что никогда не видела его таким, даже в те моменты, когда у него были серьезные проблемы на работе. Олаф, между тем, уже открыл несколько программ и погрузился в какие-то таинственные, с точки зрения Ханимарен и Кристофа, манипуляции. Когда спустя десять минут на экране ноутбука стало прогружаться видео, Кристоф наклонился вперёд, сосредоточенно вглядываясь в экран. — Это за то утро запись? Олаф кивнул головой, продолжая грызть ноготь. — Кстати, я скрыл ваш Ай-Пи, так что можете не волноваться, — сказал он. — Если ты думаешь, что мы понимаем, о чём ты говоришь, то ты слишком хорошего мнения о нас, — Ханимарен напряжённо засмеялась. Олаф ускорил видео, но всё-таки пришлось довольно долго ждать, пока Кристоф не сказал резко: — Вот! Останови! Олаф едва не упал со стула от неожиданности, но всё-таки успел нажать на паузу. — Это их машина? — спросила Ханимарен, заглядывая в монитор и рассматривая темно-синий фургон. — Да. Можно как-то отследить её? — спросил Кристоф. — Сейчас попробую. Олаф вывел на экран ещё несколько записей с разных участков дорог, ведущих на северо-восток. Пока они с Кристофом сосредоточенно изучали видеозаписи, к ним, зевая и потягиваясь, спустился Свен. — Есть новости? — спросил он первым делом. — Парни засекли машину на видео, — сказала Ханимарен. — Какую машину? Постой, ты имеешь ввиду, машину похитителей? Как? — М-гм, — только и ответил Кристоф, не отвлекаясь от монитора. — Олаф подключился к сети камер видеонаблюдения, — пояснила Ханимарен. — Вот это да! Так значит сядем вместе? — пошутил Свен. — И что дальше? Ему никто не ответил. Свен, увидев, что его игнорируют, флегматично пожал плечами и сосредоточился на завтраке. Когда зазвонил телефон, Олаф от неожиданности вздрогнул. Он вскочил с табурета, споткнулся и чуть не упал, но успел взять трубку. — Эльза? Привет! — сказал он взволнованно. — Нет новостей об Анне? — глухо прозвучало на том конце. — Пока нет… Эльза всхлипнула. — Эльза, ты что, плачешь? — Олаф был поражен. — Перестань! Она найдётся! — Нет, Олаф… — Что ты такое говоришь? — Я ничего не понимаю… Почему никто не звонит с требованием выкупа? Никаких условий… Никаких вестей… Если с ней что-то случилось, я себе не прощу… — Олаф снова услышал всхлипы на том конце. Он уставился в одну точку, совершенно не зная, что сказать. Впервые Олаф слышал, как Эльза плачет. У него самого на глаза навернулись слёзы. — Эльза, пожалуйста, не плачь. Мы найдём её. Мы уже ищем. Полиция ищет. — Это я во всём виновата, Олаф… — Эльза, казалось, не слышала, что говорит Олаф. — Я подвела её, она не должна была быть такой одинокой… — Всё будет хорошо, Эльза, успокойся, — всё твердил он. — Постарайся успокоиться. Как только мы что-то узнаем, сразу тебе сообщим. — Олаф, спасибо. Ты всё это время был для Анны прекрасным другом. Лучшим, чем была я. — Нет! Это не так!.. — Извини, что перебиваю, — не дала ему договорить она. — У меня самолет скоро. — Ты едешь к нам? — удивлённо сказал он, переглядываясь с друзьями, внимательно слушающими их разговор. — Да, конечно. Я не могу больше сидеть здесь. Я должна быть с вами. — А как же дела? — Подождут. — Эльза, тебя встретить надо, наверное? — Да, если можно… — Конечно, тогда до встречи. — Пока, Олаф. В трубке раздались короткие гудки, а он ещё какое-то время стоял, уставившись в пространство. — Иди сюда, — позвал Олафа Кристоф, показывая пальцем на видео. — Я, кажется, понял, в какой части гетто может быть их логово. — Ого, реально сработало? — удивился Олаф. — А ты сомневался? — спросил Свен, дожевывая бутерброд. — Немного. Но тут не понятно. Дальше нет доступных камер. — Ничего. Мне достаточно, — сказал Кристоф и направился к выходу. — Э, а ты куда? — Поеду, осмотрюсь на месте. — Это, конечно, очень мило, — скептически проговорил Свен. — Но ты кажется забыл, что они прекрасно помнят и тебя, и машину твою. Не хочешь позвонить полиции? — И что я им скажу, Свен? Что мы с дружками взломали муниципальную систему безопасности и теперь можем поделиться с ними тем, что узнали? Свен прыснул со смеху. — Да, это было бы эпично, — сказал он, направляясь вслед за другом. — А ты куда? — Кристоф спросил, оборачиваясь. — Куда ж ещё? Присмотрю за тобой, чтобы ты не вляпался в какое-то дерьмо. — Тебе напомнить, что именно я был тем, кто постоянно вытягивал твой зад из переделок? Присмотрит он… — проворчал Кристоф, обуваясь. — Ну так, долг платежом красен. Олаф, Ханни, пока! — Ребята, подождите! — крикнул Олаф, но Ханимарен его остановила. — Не волнуйся за них, Олаф. Всё будет хорошо. Ответом им была только захлопнувшаяся входная дверь и гулкая тишина, наступившая с уходом Кристофа и Свена.