В нависшей тишине и страхе

Утреннее солнце, едва пробивавшееся сквозь густые кроны сосен, падало причудливыми узорами на нахмуренное лицо и крепко зажмуренные глаза Анны. Она тяжело задышала, дернулась, просыпаясь, и подскочила на постели, испуганно озираясь по сторонам. Только спустя пару мгновений она вспомнила, что они приехали к родителям Кристофа вчера и с облегчением повалилась обратно на подушку, закрывая глаза ладонями. Сердце безумно быстро колотилось. Ей снова снилась какая-то мерзость. Впрочем, в этом не было ничего необычного: почти каждую ночь после похищения она не могла заснуть без успокоительного, а после искусственного сна просыпалась разбитой из-за преследующих её кошмаров. Анне пришлось считать вдохи и выдохи, чтобы пульс стал немного ровнее. Когда она взяла коробочку с успокоительным, то увидела, что там осталось совсем немного. «Не может быть, я уже так много выпила?» Но выбор был невелик — без ксанакса у неё заметно дрожали пальцы и дико болела голова. Анна достала две таблетки, попутно прикидывая, на сколько ей хватит оставшихся, и проглотила. «Интересно, как там Эльза? Не могу поверить, что ей приходится справляться со всем этим совершенно одной… А я ничем не могу помочь ей. Какая же я никчемная…» Мысли постепенно перескочили на воспоминания о вчерашнем вечере, и Анна тяжело вздохнула. Какой прекрасной была приемная семья Кристофа! Несмотря на то, что все были очень добры к ней, ей было тяжело представить, что она со своими проблемами сможет… А, собственно, сможет что? Как сказал вчера Кристоф, он привез её только потому, что ей необходимо спрятаться на время. Ни на что большее она не имеет права надеяться. Особенно после того, как… Она вспомнила тот случай после похода в паб и ей стало так стыдно, что она застонала и закрыла лицо руками. Она должна чувствовать себя счастливой, что он продолжает считать её своим другом после всего этого. Пора было признаться, по крайней мере себе, что она думает о Кристофе постоянно. Он ей очень нравился. Очень-очень. Такой добрый и внимательный, несмотря на показную резкость… Отзывчивый и смелый… Была ли она влюблена? А знает ли она вообще, что такое любовь? Анна пришла к выводу, что не знает. Да и не касается её это ни коим образом. Как бы высоко она не возносилась в своих фантазиях, но, познакомившись с гостеприимной, добродушной и щедрой семей Кристофа — образцом добропорядочности и сердечности, она поняла, что ей нет места среди них. Образ девушки, которую по её мнению, заслуживал Кристоф, стоял перед её внутренним взором так ясно, как будто она была реальной: высокая, немного ниже его самого, женственная, с длинными каштановыми волосами, большими зелёными глазами, полными губами, но самое главное — веселая, слегка вздорная, душа компании и любимица его маленьких племянников… По её щеке скатилась слеза, а в груди больно сжалось. Анне захотелось убежать на край света, но единственное, что она могла сейчас сделать — перестать лежать и жалеть себя. Поэтому она взяла себя в руки, поднялась с постели, переоделась и, умывшись, спустилась вниз. — О, Анна! Ты уже проснулась? — Элли замешивала тесто в большой миске и, увидев её, широко улыбнулась. — Доброе утро, миссис… то есть, Элли, — она приветливо улыбнулась в ответ. — Извини, что не дождались тебя на завтрак, мы тут рано просыпаемся, а я мальчишкам запретила тебя будить — хотела, чтобы ты отдохнула с дороги, — она отставила миску и отряхнула руки о большой клетчатый фартук. — Сейчас я тебе приготовлю завтрак. Там остались блинчики. Или ты больше любишь кашу? — Элли, пожалуйста, не беспокойтесь, я могу сама. Вы же заняты. — Благослови тебя Бог, дитя, это такие пустяки. Элли усадила Анну за стол, налила кофе и поставила перед ней. Вскоре на столе появилась тарелка с ароматными теплыми блинчиками, щедро политыми медом и джемом, тосты с маслом, сосиски и бобы в пряной подливе. — Мальчики пошли собирать костёр, — Элли указала на окно, заметив, что Анна постоянно оглядывается по сторонам, как будто ищет кого-то. — Лотти и Одри тоже там крутятся. Надеюсь только, что Бекки одела их потеплее. Ночью был сильный мороз. — А, сегодня же ночь Гая! — вспомнила Анна и хлопнула себя ладонью по лбу. Она честно старалась съесть хоть немного от каждого блюда, чтобы не огорчать гостеприимную леди, но потерпела неудачу — аппетита после выматывающей ночи не было ни капельки. Вместо этих тщетных попыток, Анна встала из-за стола, прихватив кофе, и выглянула в окно, выходящее на задний двор. Она увидела Кристофа, Свена и Джона с детьми, которые сносили в центр открытой площадки старые доски и сухие сосновые ветки. Они сооружали кучу конусообразной формы вокруг человекоподобного чучела в бурых лохмотьях. Кристоф, разгоряченный интенсивной работой, снял куртку и остался в одной толстовке. Его статная, широкоплечая фигура, уверенные, ловкие движения, в которых угадывалась огромная сила, словно магнит приковывали взгляд Анны. Увлеченный работой, он не обращал внимания на волосы, лезущие в глаза, только изредка вытирал лоб тыльной стороной ладони. Он весело засмеялся, отмахиваясь от девочек, которые как раз вздумали напасть на него со спины, и погнался за визжащими, смеющимися племянницами, бросившимися врассыпную. Она никогда раньше не видела Кристофа таким беззаботным и веселым. Наблюдая за тем, как они носятся по двору, Анна поймала себя на том, что не может сдержать улыбку. «Как здорово, что Одри и Лотти совершенно не боятся своего дядю…» Свен посмотрел в её сторону, помахал ей рукой и что-то крикнул Кристофу. Судя по тому, как тот резко обернулся и, убирая свесившуюся на глаза челку, посмотрел прямо туда, где стояла Анна, они говорили о ней. Она вспыхнула румянцем, но взяла себя в руки, улыбнулась и помахала им в ответ. — Да, дети у нас всегда любили сжигать чучело, несмотря на то, что сейчас мало кто таким развлекается, — Элли не могла не улыбнуться, заметив смущение Анны, смотрящей в окно. — Как было бы замечательно, если бы Крис почаще приезжал! Но я никогда не требовала этого. Они немного побыли в тишине. Анна допивала остывший кофе, а Элли поставила тесто отдохнуть и принялась за начинки для пирогов, аппетитный запах которых вскоре наполнил всю кухню. — Благодарю судьбу за то, что мы усыновили Криса. Я тогда думала, что это наш долг, я же не могла знать, что на самом деле он нам был нужнее, чем мы ему, — сказала она, присаживаясь за стол. — Когда мы только взяли его к себе, он был такой угрюмый. А тощий какой! Больно было смотреть. Не представляю, как он жил тогда. Меня всегда такое зло берет, когда над детьми издеваются! — Это ужасно, — согласилась Анна и, задумчиво глядя перед собой, слегка нахмурилась. Её пальцы сами собой вцепились в остывший фарфор, молоточки застучали в голове, мешая сосредоточиться на том, что говорила Элли. Только услышав в ее рассказе имя Кристофа, у Анны получилось стряхнуть с себя наваждение. — Когда Крис только закончил школу, Клифф очень заболел и потерял работу из-за этого. Нам тогда даже пришлось дом заложить, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Элли замолчала и тяжело вздохнула, её взгляд стал очень грустным. Анна была потрясена. «Сколько несчастий приходится на долю добрых людей», — подумала она и на её глаза навернулись слёзы. Ей так хотелось сказать что-то сочувственное и утешительное, но подходящие слова всё никак не находились. — Крис так мечтал поступить в университет… — Элли снова вздохнула. — Но вместо этого устроился на работу. Бекки тоже хотела бросить учебу, чтобы помогать нам, но он и слушать об этом не захотел. Дело в том, что наша Бекки выиграла стипендию на обучение и, если бы она ушла, стипендия, конечно-же, сгорела бы. Только благодаря Кристофу мы тогда выкарабкались. Поначалу я очень переживала, когда он уехал в Лондон, он всегда был таким тихим и ранимым. Да и детство у него было не из легких. Я так боялась, что он не сможет постоять за себя… Анна не могла поверить в то, что слышала. Такое самопожертвование со стороны Кристофа поразило её и она снова посмотрела в окно, ища его глазами. Кристоф со Свеном гонялись за девочками вокруг уже готового костра и смеялись во весь голос, уворачиваясь от шишек, которыми те их забрасывали. Анна машинально вытерла пальцами слезу, скатившуюся по щеке. — Деточка, прости, пожалуйста! Что же это я нагнала тоски? — воскликнула Элли, заметившая это, и ласково погладила Анну по руке. — Не плачь, уже всё позади! Клифф поправился, мы выкупили дом. Кристоф счастлив, я надеюсь. Кроме того, я так рада, что он не один — они со Свеном очень сильно подружились. Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы у Криса было побольше друзей, и чтобы… ну, ты понимаешь… Чтобы он был посмелее с девушками. Элли шутливо подтолкнула Анну локтем и хитро ей подмигнула, на что та смутилась и принялась разглядывать свои пальцы. — Когда я была в его возрасте, у нас с Клиффом уже родилась Бекки, — Элли вздохнула. — Хотя я понимаю вас, современную молодёжь. У нас тогда не было столько возможностей. Может, с вашей стороны и правильно не спешить заводить семью. Но и тянуть с этим тоже не стоит. От этих слов тоска и чувство одиночества сжали сердце Анны, словно холодные тиски. На мгновение она почувствовала, что ей тяжело дышать. Слишком мало было шансов, что она когда-либо сможет сделать свою жизнь хоть немного нормальной, создать семью… Ее грустный взгляд время от времени останавливался на играющих детях, чей звонкий смех был слышен, несмотря на закрытое окно. Как ей хотелось, чтобы никому из них никогда не довелось пройти через то, что случилось с ней! Вдруг ей пришла мысль: что, если бы она могла помочь другим, таким же как она, справиться с этой болью? Возможно, тогда её жизнь обрела бы больше смысла? От этих мыслей её отвлекло появление всадника на опушке леса. От неожиданности Анна удивленно охнула и, показывая в окно, спросила: — Элли, кто это? Пожилой мужчина, из-под капюшона которого выглядывал только нос, усы и седая борода, держался в седле прямо и уверенно. Высокий, крепкий, вороной масти конь под ним, грациозно выгнул шею и тряхнул гривой, позволяя взять себя под уздцы подошедшему к ним Кристофу. Несмотря на почтенный возраст, наездник ловко спешился и они обнялись с Кристофом, которого он похлопал по плечу. Элли обернулась, чтобы посмотреть, куда показывает Анна. — А, дед Пабби наконец-то вернулся. Я, честно говоря, начала переживать. Он уже дней пять, как ушел на охоту. Как мы не уговариваем его брать с собой телефон, ни в какую — говорит, в лесу всё равно связь не ловит. — Пабби? — переспросила Анна. — Такое необычное имя. — Ну, на самом деле его имя Роланд. Клифф, когда был совсем маленький, называл его «Пабби». Должно быть, ему тяжело было выговаривать «Роланд» — так и пристало с тех пор, хотя ни капельки не похоже. Он сердился сначала, а сейчас наверное уже и не отзовётся на свое настоящее имя, — Элли засмеялась. «Сколько же ему лет?», — удивленно подумала Анна, прикидывая в уме. Элли между тем уже ставила в духовку один за другим пироги с разными начинками. — И он всё это время жил в лесу? Сейчас же так холодно. — Зачем же в лесу? У нас есть охотничий домик за пару десятков километров отсюда. Анна удивлённо обернулась к окну — Клифф уже помог развьючить и расседлать коня, а Кристоф повел его куда-то, должно быть, на конюшню. Всё это было так необычно и непонятно. Ей, выросшей в городе и познававшей мир через книги и телепередачи, сложно было представить, что в двадцать первом веке есть люди, которые до сих пор ведут такую жизнь. Она не отрывала взгляда от Кристофа, ведущего огромного жеребца под уздцы, пока угол дома не скрыл их. — Я не знала, что у вас есть лошадь. Элли засмеялась. — Лошадь? У нас вообще-то много лошадей — можно сказать, целая ферма. — Правда? — глаза Анны загорелись любопытством. — А можно я сбегаю, посмотрю? — Конечно, деточка. И скажи заодно Крису, чтобы пришел, когда освободится. Он мне нужен. Выходи во двор и направо — увидишь длинную постройку. Это конюшни. Только оденься потеплее! — крикнула Элли вдогонку Анне, которой уже и след простыл. Анна выскочила во двор, плотнее запахивая полы расстёгнутого пальто, накинутого впопыхах. Её поразила тишина, окружавшая дом. Ни сигналов машин, ни музыки, никаких других, обычных для города звуков не было. Только шум веток, колеблемых порывами ветра, карканье ворон. Она глубоко, до боли в груди вдохнула свежий морозный воздух. Вдруг откуда-то сверху донесся клёкот, и она, задрав голову, приставила ладонь козырьком ко лбу. Высоко в небе парила большая птица и изредка пронзительно кричала. «Это орёл? Неужели они еще водятся в Англии?» Но, вспомнив о том, куда направлялась, Анна забежала за угол дома и увидела длинное приземистое здание с рядами больших окон, закрытых деревянными ставнями. В больших воротах в торце здания маленькая дверь оказалась открытой и она ступила внутрь, едва не упав от того, что зацепилась ногой за высокий порог. — Анна? — удивлённый её неожиданным появлением, Кристоф отбросил ведро и подскочил к ней, чтобы не дать ей растянуться на земляном полу конюшни, устланном соломой. Поставив её на ноги, он поспешил убрать руки в карманы. — Ты не ударилась? — Нет, всё хорошо. Я такая неуклюжая, — она засмеялась и наклонилась, отряхивая полы пальто от прицепившегося к ним сена. Повисла неловкая пауза. Анна смущенно молчала, всё ещё думая о том, что ей рассказала Элли. Кристоф тоже молча смотрел на Анну, неожиданно осознав, что в голове не осталось ни одной подходящей мысли. Он уже хотел было снова спросить в порядке ли она, но вовремя остановился. Только громкое фырканье коня наконец-то вывело его из ступора, он поднял ведро и стал набирать воду. — Это для него? — спросила Анна, показывая на вороного. — Э-э, да. Его зовут Нот. Так назывался сильный южный ветер у греков. — Красиво! Никогда не видела лошадь так близко, — тихо промолвила Анна, завороженно рассматривая жеребца, нетерпеливо переставляющего ноги в ожидании воды. Вблизи он оказался намного больше, чем ей показалось вначале. — Хочешь погладить? — Кристоф поставил перед конём ведро и тот сразу погрузил губы в воду, втягивая её со скоростью насоса. — А можно? Вместо ответа Кристоф взял Анну за руку и, подведя её к стойлу, приложил ее маленькую ладошку к теплой, мохнатой шее Нота. У неё мурашки пробежали по телу от осознания мощи живого существа перед ней. Жеребец глубоко вздохнул, отрываясь от воды и легонько вздернул головой, Анна испуганно отшатнулась, но наткнулась на стоящего за ней Кристофа. — Оп! — он придержал её за плечи, помогая сохранить равновесие. — Ой, прости! — Анна прикусила губу и оглянулась. Из-за разницы в росте ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Их взгляды пересеклись и сердце Анны принялось биться как сумасшедшее, колени стали как вата. Она опустила глаза — не было сил смотреть на него так близко. — Ничего, — Кристоф прочистил горло и, надеясь избавиться от неловкости, спросил: — Хочешь других посмотреть? — Да! Конечно! — Ты на самом деле никогда не видела лошадей вблизи? — Ну, в городе их не так много. Разве что полицейские, но к ним я никогда близко не подходила. Кристоф остановился возле следующего стойла, зачерпнул из бочки каких-то зёрен и жестом подозвал Анну подойти. — Протяни ладони. Анна сложила руки лодочкой и он насыпал в них душистый корм. — Звездочка! — позвал он. На зов в окошко выглянула высокая кобыла гнедой масти с тонкими правильными чертами морды, пятнышком белой шерсти на лбу и большими влажными глазами, в которых Анна могла рассмотреть свое отражение. Она сразу потянулась к Анне, точнее к угощению, которое лежало у неё в ладонях. Бархатистые, мягкие губы осторожно подобрали всё до единого зернышка, снова заставляя Анну пережить приступ мурашек по коже. От восторга она задержала дыхание, глаза ее широко распахнулись. Хотелось ущипнуть себя, чтобы доказать, что это не сон. Кристоф погладил Звездочку по голове, запуская пальцы в слегка спутанную гриву, а она попыталась ткнуться носом в его куртку, надеясь ещё на что-нибудь вкусненькое. — Ты всегда была лакомкой, — он почесал её за ухом, но лошадь тряхнула головой и, поняв, что больше ничего не получит, ушла в другой конец загона. Кристоф улыбнулся, развёл руки в стороны, как бы извиняясь за поведение Звездочки, и Анна весело засмеялась. Они прошли дальше — некоторые лошади стоя дремали, другие лениво жевали сено, а одна молоденькая испугалась, когда увидела незнакомцев. — Я тут не всех знаю. Давно не приезжал, — пояснил Кристоф в ответ на вопросительный взгляд Анны. Они вернулись обратно и, попрощавшись со Звездочкой, вышли, закрыв за собой дверь. — А ты хотела бы покататься? — вдруг спросил Кристоф. — Я? Но я же не умею, — призналась Анна с огромным сожалением. Ей всегда очень нравились эти благородные создания, она даже помнила, как умоляла папу разрешить ей учиться верховой езде. Он обещал подумать об этом, но не успел… Сегодня, прогуливаясь по конюшне, вдыхая теплый запах лошадей и прелой подстилки, она поймала себя на том, что ей стало удивительно легко и спокойно на душе. А когда мягкие губы Звездочки коснулись её ладоней, ей захотелось плакать от восторга. — Если не боишься, я могу тебя научить. На самом деле, это не так сложно, как кажется, и многое зависит от лошади. Звездочка, кстати, очень послушная и спокойная. Ты ей понравилась. — Конечно, мне бы очень хотелось… — Тогда отлично, можем с завтрашнего дня начать. Сердце Анны заколотилось как сумасшедшее. Неужели вот так просто могут сбываться мечты? — Ой, извини! Я забыла! — она стукнула себя по голове. — Элли же просила передать, что ей нужна твоя помощь! — Не переживай. Она наверное хотела попросить меня съездить на станцию, забрать Хлою и Стефани. Я успею. — Это твои сестры? — Да, сводные. — Не терпится с ними познакомится, — Анна улыбнулась, заправив прядь за ухо. Они вошли в дом через заднюю дверь и тут же услышали голос Элли: — Крис, наконец-то! Девочки позвонили, что уже выехали, скоро будут на станции. Пожалуйста, забери их. Кристоф с Анной переглянулись. — Что я говорил? — Феноменально! Можешь на шоу предсказателей участвовать, — Анна засмеялась. У неё очень тепло и приятно стало на сердце, когда он по доброму улыбнулся ей и, повинуясь внезапной мысли, потрепал по рыжим волосам, приводя их в художественный беспорядок.