В нависшей тишине и страхе

Рассеянный серый свет утра неровным, размытым квадратом лежал на полу спальни, постепенно заползая на стену и подбираясь к спящему Кристофу. Шелест дождя и неритмичный стук капель по карнизу проникал вместе со сквозняком в приоткрытое окно, легко колыхая занавески. Он пошевелился, не открывая глаз. Его рука прошлась по смятым простыням рядом с собой, но ощутила только пустоту. Кристоф резко сел на постели и огляделся. Беспорядок в комнате и разбросанные по полу предметы одежды говорили, что всё произошедшее вчера определенно не было сном, но Анны нигде не было видно. «Где Анна? Она в порядке?» Кристоф не успел встревожиться — в то же мгновение, будто в ответ на его мысли, в комнату вошла она. Онемев, он смотрел на неё. Анна стояла на пороге в его белой рубашке, которая доходила ей почти до колен, босая, прекрасная как никогда раньше, хрупкая и изящная, словно цветок каллы. Привычным, легким движением она стянула волосы в высокий пучок, чем не нарочно заставила его сердце пропустить удар. Поймав на себе пристальный взгляд Кристофа и, словно загипнотизированная его глазами, на дне которых тенью появилось знакомое ей по вчерашнему вечеру выражение, Анна остановилась в проёме двери. Не решаясь сделать шаг вперёд, она машинально убрала прядь волос за ухо. Ее губы разомкнулись, но она ничего не сказала — слова были ни к чему. Она могла читать его. С каких пор она научилась этому? «Не бойся меня, подойди», — в беззащитной, неприкрытой наготе его торса, в расслабленной позе, когда он слегка откинулся назад на локтях. Она послушно шагнула вперед, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу. «Ты самая необыкновенная девушка на свете», — в полуулыбке, призванной скрыть восхищение. Ещё шаг. «Как же ты прекрасна…», — в глазах, не отрывающихся от нее, старающихся вобрать весь её образ целиком. Он хотел запомнить ее такой, пожалев на секунду, что он не художник, что он не может поймать этот миг и запечатлеть его навечно. Анна подошла уже совсем близко. — Извини, я надела твою рубашку. Мои вещи… Кристоф не дал ей договорить, схватил ее за талию, и в следующее мгновение Анна, вскрикнув от неожиданности, оказалась в постели, в бережных объятиях его сильных рук. Она улыбнулась, глядя вверх, в его глаза, в которых прочитала восхищение, граничащее с неверием, настороженно изучающие её из-под свесившейся челки. — Ты лучше выглядишь в этой рубашке, чем я. Оставь её себе. За этими словами последовал поцелуй. Практически невесомый, как перо, как луч солнца, как дыхание, он, по неуловимой парадоксальности, казался ещё более чувственным. Кристоф дразнил ее этой легкостью и неспешностью, держась от нее приличном расстоянии, в то время, как её охватило желание, нет, не желание — потребность — прижаться к нему как можно ближе. Ей хотелось значительно большего. Анна положила ладони на его плечи, ощутив пальцами натянутые жгуты его напряженных мышц под гладкой кожей. От мысли, что в душе у него совсем не то, что он пытается показать, сердце ее зашлось в сумасшедшем ритме. Кристоф с трудом прервал поцелуй. Они замерли на мгновение, почти не отстраняясь, не открывая глаз, не решаясь продолжать, но и не в силах окончательно покинуть объятия друг друга. Анна провела подушечками пальцев по его щеке, ощущая, как колется отросшая за ночь щетина, очертила контур его скул, челюсти, спустилась ниже, к шее, где заканчивалась линия роста волос и под гладкой кожей можно было почувствовать пульс. Его скорость была дикой. Первым решился открыть глаза Кристоф, наблюдая за тем, как на губах Анны расцветает озорная улыбка. Он провёл ладонями по ее плечам и тонкой шее. Темное пятно у неё на коже привлекло его внимание и он присмотрелся в тусклом свете утра. Постепенно пришедшее осознание того, что это было, заставило его уши гореть. — Анна… Прости меня. — Что случилось? — спросила она, поднимая отяжелевшие веки. Погода за окнами и крепкие объятия Кристофа мешали даже думать о том, чтобы начинать новый день. — Я оставил тебе засос… Вот здесь, — он коснулся подушечками пальцев тонкой молочной кожи в основании шеи, в том месте, где покраснение уже перешло в темно-фиолетовый цвет. Анна мечтательно вздохнула, снова зажмурившись. Воспоминание электрическим током прошлось по её нервным окончаниям, покалывая на кончиках пальцев, сосредоточившись тугим, сладким узлом внизу. — Ага, я видела. — Извини. — Не-а, — она улыбнулась лукаво и потянулась, чувствуя истому во всем теле. Кристоф ощутил руками, ощутил всем телом, как она изогнулась в его объятиях, как ее стон удовольствия отозвался в нём, заставляя сердце забиться чаще. — Долго ещё ты собираешься меня искушать? — Не понимаю, о чем ты. Открыв глаза и посмотрев вверх, Анна увидела над собой его лицо и горящие темным огнём всепоглощающего желания глаза, которые словно говорили: «Одно неосторожное движение, и я за себя не ручаюсь». Она засмеялась, ловко выскользнула из его сильных рук и села на постели, продолжая чувствовать спиной его взгляд. Одного ощущения этого взгляда было достаточно, чтобы жар разлился по ее телу. Игривость и смущение боролись в ней. При свете дня всё чувствовалось острее, ярче. Хотелось спрятать глаза, чтобы не видеть его ясно-карего, обжигающего взгляда — слишком глубоко он проникал в её сердце, забившееся в смятении. Когда Анна услышала сзади шорох одеяла и почувствовала, как его ладони скользят по ее талии, сминая рубашку и остатки её самообладания, она инстинктивно подалась назад, растворяясь в новых объятиях, чувствуя себя крошечной былинкой в его больших, сильных руках. — Ты в порядке? — Да. Может, даже немного больше, чем в порядке, — ответила Анна, зажмурившись. Держа ее крепко, Кристоф поцеловал чувствительное место у неё за ухом, которое нашёл вчера. Ответом ему был её красноречивый вздох. Он принялся осыпать поцелуями ее тонкую шею, так услужливо открытую поднятыми вверх волосами. Воротник рубашки, слишком широкий для нее, съехал, открывая точёное плечо, когда он прижал ее к себе еще крепче. Кристоф ничего не мог с собой поделать. Эта девушка, ее хрупкость и сила, ее шелковая кожа, ее ясные глаза, россыпи веснушек, границы распространения которых он вчера исследовал… Всё это сводило с ума, нужно было срочно взять себя в руки. Анна забыла обо всём, кроме того, чтобы продолжать кое-как дышать, чувствуя его жаркие поцелуи, которыми он покрывал ее обнаженное плечо… И когда они внезапно прекратились, она обернулась, с удивлением глядя в смеющиеся глаза Кристофа. — Ты же не хочешь, чтобы мы умерли от голода? — ответил он на её вопросительный, разочарованный взгляд. Он смотрел на неё спокойными, лукавыми глазами, в которых не было и намёка на пламя, пылающее в них буквально несколько мгновений назад. Когда Анна поняла, что попалась в мастерски расставленную ловушку, она нервно перевела дыхание и засмеялась, чтобы скрыть охватившее ее смущение. Стоило его рукам отпустить ее, как она повалилась обратно на кровать, зарывшись лицом в подушку, пахнущую им, и обхватив ее руками. Кристоф поднялся с постели, потянулся, достал из шкафа джинсы, надел их и вышел из комнаты. Она не могла думать ни о чем другом, кроме этой ночи. Каждое воспоминание, каждое его прикосновение и слово вызывало настоящий пожар во всем её теле. От одной только мысли о Кристофе, склонившемся над ней, сладкая волна пробегала по телу. Анна даже не догадывалась, что может чувствовать так, что может ощущать себя настолько живой. Ей казалось, что она впервые почувствовала себя дышащим созданием, существом из крови и плоти, словно раньше она была просто неодушевленным предметом, куклой, способной только видеть, двигаться и говорить. Но не чувствовать… Не жить. Сила и яркость этих чувств испугала её. До этой ночи она словно была сделана из дерева. Анна вспомнила сон, который приснился ей в заброшенном здании, пока она была в плену — Кристоф, срубающий дерево… Её подсознание уже тогда хотело ей что-то сказать? В это сложно было поверить. Перед её мысленным взором встали его лукавые, хитро прищуренные глаза, и она тихо засмеялась в подушку. «Так значит, это был вызов? Ну хорошо…»

***

Совместное приготовление завтрака обернулось полнейшим фиаско. Находиться так близко и избегать поцелуев, пристальных взглядов и объятий было бы огромным испытанием, если бы они стали подвергать ему друг друга. Они, конечно же, не стали. Анна встала на цыпочки, осматривая полки с посудой — нужно было налить во что-то обнаруженный в холодильнике апельсиновый сок. Подходящие стаканы оказались на высоте, недоступной для ее небольшого роста. Она с раздражением сдула лезущую в глаза челку. «Эльза, как тебе пришло в голову убрать их в такую даль?» Кристоф неслышно подошел сзади, но Анне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать об этом — она ощутила тепло его присутствия, по её шее пробежали мурашки. — Не можешь достать, полурослик? — произнес он тихо, едва касаясь губами ее уха. Анна не смогла ничего ответить — у нее перехватило дыхание. Кристоф потянулся через ее голову, достал сразу два стакана и поставил их на столешницу. Спустя секунду его крепкие руки обвились вокруг ее талии, прижимая к себе. Анна обернулась, чтобы снова встретиться глазами с его хитрым прищуром. — Может, отпустишь меня? — спросила она простодушно. Скольких усилий ей стоил этот невинный тон, не мог оценить никто. — Если ты не хотела, чтобы я тебя обнимал, могла бы переодеть уже эту чертову рубашку. — Нет, ты что? Именно таким был мой замысел. Кристоф засмеялся, отпуская ее, ускользнувшую из его объятий. Анна забрала стаканы, приблизилась к нему, словно собираясь поцеловать, но, когда их губы разделяло расстояние легчайшего колебания дыхания, произнесла «Спасибо» и убежала. Только когда Кристоф уже не мог видеть ее лицо, она облегченно выдохнула и прикрыла глаза. У нее почти уже не оставалось сил продолжать эту игру. Слишком нежными были его руки, слишком красноречивым — взгляд, слишком слабыми — её колени каждый раз после того, как она покидала его объятие. Умиротворенная тишина кухни, дождь за окном и электрический свет сопровождали их уединенный завтрак. Эльза, очевидно, уехала еще до того, как они проснулись, поэтому никто не отвлекал Анну и Кристофа от созерцания друг друга, которым они были поглощены. Их не беспокоили ни пересоленная яичница, ни давно остывший кофе, ни пережаренные тосты. Глядя на счастливый блеск ее глаз, Кристоф внезапно испытал безотчетное чувство страха. Ведь когда крыло у птицы заживает, она не обязана оставаться с тем, кто спас ее, она вольна упорхнуть на свободу… Слишком неверным и зыбким казалось их будущее. Что, в конце концов, он может дать ей? Он испугался, что недостоин ее. Кристоф упрямо тряхнул головой, быстро отгоняя мрачные мысли. Они оба вздрогнули, когда где-то в квартире прозвучал звонок телефона. — Это уже какая-та дурацкая традиция, — немного нервно засмеялась Анна. — Расслабься, это мой, — Кристоф поднялся со стула, отправляясь на звук. К тому моменту, как он нашел сотовый среди беспорядка в комнате, звонивший уже прекратил вызов. На экране высветился пропущенный с незнакомого номера, и Кристоф сразу же набрал его, возвращаясь на кухню. — Кристоф, это Эльза, — услышал он на том конце. — Эльза? — он удивленно переглянулся с притихшей, посерьезневшей Анной. — Ты хотела поговорить с Анной? — Нет-нет, я звоню тебе. Ее голос звучал взволнованно, почти возбужденно. — Что-то случилось? — Ты мог бы мне помочь с одним разговором? Даже не разговором… В общем, мне нужно поговорить на тему, на которую тот человек не захочет разговаривать. — Мне не очень нравится эта идея, — ответил он после секундной заминки. — Нет-нет, ты не так понял, — с нервным смешком произнесла Эльза. — Никакого насилия. Просто твоя компания, если это возможно. — Когда и куда нужно приехать? — Я заеду за вами. Где-то через час. Спасибо, я… Я очень тебе благодарна. — Пустяки. Кристоф выключил телефон и выдохнул, зачесывая пальцами волосы назад. Застыл, уставившись в пустоту. — Что случилось? — спросила Анна. Она ждала пока они закончат разговор, забравшись на стул с ногами и напряженно обхватив колено побелевшими пальцами — воплощенное ожидание. Кристоф в ответ только пожал плечами. — Дядя Джейкоб? — Не думаю. Но Эльза расскажет, я думаю. Она сказала, что через час заедет за нами. Я не стал расспрашивать. — Чур, я первая в ванную! — воскликнула Анна, вскочила со стула и, едва не запутавшись в ногах, с трудом сохранила равновесие. — Конечно, главное не убейся, — Кристоф засмеялся. Бросив завтрак на столе, они побежали собираться. «Надо бы чем-то прикрыть шею», — подумала Анна, снова ощутив, как сжалось у нее внутри от воспоминания об отметине, оставленной Кристофом. Она провела пальцами по шее, рассматривая себя в зеркале. Она принадлежала ему.

***

Как Эльза и пообещала, через час, выглянув в окно, Анна увидела ее серебристый седан. Оставалось только накинуть пальто и спуститься. Вопрос «Поедет ли она?» даже не обсуждался, хотя технически, в ее присутствии не было необходимости. Всё это время, собравшись за десять минут, она не находила себе места. Анна чувствовала нервное возбуждение, у нее дрожали и холодели пальцы, и она ни минуты не могла спокойно высидеть на одном месте. — Как ты нас напугала! — сказала она, когда они с Кристофом забрались в машину, торопясь спрятаться от мелкого дождя. — Извини, я не хотела, — виновато произнесла Эльза. — Некогда было объяснять. Анна поймала на себе внимательный, удивленный взгляд сестры. — Это мой гольф? — спросила она. — Ой, да, извини, что без спросу… — Анне стало жарко, но отнюдь не от тонкой, шерстяной ткани мягко обхватывающей горло, а от мысли о том, что она скрывает. — Нет-нет, всё хорошо, не извиняйся, я совсем не против, просто… Тебе очень идет. Эльза замялась, уголки ее губ дрогнули в многозначительной улыбке, и Анне показалось, что она хотела сказать что-то другое, но почему-то остановила себя. — Так куда мы? — спросил Кристоф. Смена темы заставила Эльзу резко сделаться серьезной. Она сжала руль так, что побелели пальцы и выдохнула. — Я вчера написала Сэму — он мой «ассистент», если можно так выразиться. Он провел небольшое расследование по поводу Ренделла. Оказывается, у них с Джексоном, моим юристом, такой мир и согласие, что зубы от приторности сводит. — Это плохо? — Да. Но единственный способ выяснить, в чем именно дело — допросить Джексона. — Анна, может ты всё-таки вернешься домой? — спросил Кристоф, не испытывая, впрочем, большой надежды на то, что она согласится. — Ни. За. Что, — заявила она непререкаемо, для надежности вцепившись пальцами в сиденье, словно кто-то мог попытаться насильно вытащить от машины. — Просто, сам-то я тюрьмы не боюсь, но тебе такого бы не пожелал. — Нет-нет, не переживайте, это не зайдет настолько далеко. Я думаю, что смогу найти способ убедить его, не прибегая к жестким методам воздействия. — Это не может не обнадеживать, — усмехнулся Кристоф. Эльза включила зажигание, мотор утробно заурчал, и машина, плавно набирая скорость, поехала вперед.

***

Эльза целеустремленно шагала к офису Джексона, стук ее каблуков звучал громко в просторном коридоре, Анна и Кристоф едва поспевали за ней. — Может быть, вы подождете меня немного за дверью? Я сначала хочу попробовать сама, — сказала она, когда они остановились у входа в кабинет. Кристоф кивнул. — Не переживай, мы рядом, — сказала Анна, сжимая похолодевшую ладонь сестры. Эльза перевела дыхание и зашла в кабинет, пропустив перед этим выходящую из него секретаршу. Джексон, не скрывая удивления, поднялся, чтобы поприветствовать её. — Эмма сообщила о вашем приходе буквально три минуты назад, мисс Ренделл. Что за срочность? «Он выглядит хуже, чем в прошлый раз. Ссутулившиеся плечи, мешки под глазами, сами глаза нездоровые, покрасневшие — никак проблемы со сном?» Эльза села в кресло, не дождавшись приглашения, закинула ногу на ногу и, с холодным блеском в глазах, указала хозяину кабинета взглядом на его кресло. — Садитесь, Джексон. Нам предстоит серьезный разговор, и у меня нет времени на церемонии. Явно не ожидавший такого холодного тона, он напряженно сглотнул, но по его бодрой, слегка принужденной улыбке, можно было сказать, что он решил не подавать вида. Впрочем, ему всё равно было не скрыть от внимательного взгляда Эльзы красные пятна, выступившие на гладко выбритых скулах и шее. «Ты же адвокат, ты должен обладать железными нервами. Соберись», — с оттенком презрением подумала она, мысленно закатив глаза. Медленно, пожалуй, даже слишком медленно, он опустился в кресло, вцепившись руками в подлокотники. «Он растерян», — подумала Эльза, отмечая эту скованность в движениях. Злость и волнение обостряли всё, и ей стало казаться, что время вокруг замедляется, в отличии от ее лихорадочных мыслей. — Напомните мне, Джексон, сколько у нас в стране можно получить за корпоративный шпионаж? — проговорила она, решив начать с оглушительного козыря, не выкладывая, разумеется, все свои карты за раз. Пока она только прощупывала. Его зрачки расширились, а пальцы, казалось, еще сильнее вцепились в подлокотники — но, к его чести, Эльза отметила, что больше он ничем не выдал свое напряжение. — Двадцать пять лет. Вы хотите подать иск против кого-то из конкурентов? — спросил он. Его рука потянулась к воротничку, словно желая оттянуть его, но он оборвал это движение. Рука замерла на мгновение, будто о ней забыли и, только спустя секунду, Джексон достал из стола блокнот, приготовившись записывать. Казалось, он наконец-то собрался. Единственным, что выдавало его нервозность, был стеклянный взгляд, уставившийся в одну точку в пространстве. «Отлично, он взял себя в руки, — подумала Эльза. — Я уже испугалась, что зря платила ему». Она оставила его последний вопрос без ответа. Пусть поволнуется. — Для начала, какой цели вы хотите достичь? Припугнуть, раздеть до нитки… Уничтожить? — нервозность заставляла его говорить торопливо, слегка проглатывая окончания. — Многое будет зависеть от них. Возможно, придется прибегнуть к крайнему варианту. Джексон принялся что-то записывать. Его пальцы едва заметно дрожали. Эльза набрала побольше воздуха, перед решающим раундом. Несмотря на внешнее спокойствие, ее колотило от напряжения, гнева за предательство и капельки страха, что ничего не выйдет. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не дать голосу дрогнуть. — Кстати, как дела у моего дяди? Вы довольно часто видитесь, — это был не вопрос, а утверждение. Эльза внимательно следила за его реакцией, почти чувствуя, как он пытается понять, что ей может быть известно, как взвешивает «за» и «против», прежде чем начать всё отрицать. — Вы про мистера Ренделла? Он же не мой клиент?.. — Вы меня спрашиваете? — она вопросительно изогнула бровь. — Так, при чем тут это? Мисс Ренделл, не сбивайте меня, вы же кажется хотели поговорить о деле. — Мы говорим о деле. — Может быть, мы и виделись с ним где-нибудь… Вы же знаете, crème de la crème всегда должны поддерживать связь между собой, — он откинулся на спинку кресла, поставив руки на подлокотники и глядя на Эльзу поверх сплетенных пальцев. Эльза, не меняя расслабленной позы, спокойно выдержала его изучающий взгляд, несмотря на то, что чувствовала, как внутри у нее всё дрожит и как от адреналина покалывают кончики пальцев. — У меня есть веские основания думать, что ваши контакты с мистером Ренделлом выходят далеко за границы светской жизни. — Это что, допрос? — возмутился Джексон и схватился за телефон. — Вы хотите говорить в присутствии своего адвоката? — Эльза усмехнулась непроницаемо и насмешливо подняла бровь. Джексон нервно засмеялся и положил телефон на место. — Вы блефуете. — Я предоставлю вам возможность убедиться в том, что это не так. Понаблюдав немного за его покрасневшим лицом, Эльза не меняя громкости голоса, сказала: — Кристоф, можно тебя на минутку? В кабинет зашел Кристоф, безучастно осмотревшись по сторонам, сложил руки на груди и оперся плечом о стену. Джексон вскочил с места, сурово глядя на него. — Я вызываю охрану! — сказал он. — Будьте любезны. Заодно пригласите генерального директора, он сегодня как раз на месте. Мне хотелось бы обсудить с ним нарушения корпоративной этики вашей компанией и ваше будущее здесь. Джексон опустился, почти упал, обратно в кресло. — Итак, теперь давайте серьезно. Что вы готовы предложить мне в обмен на мое обещание позволить вам уйти из «Джексон и Ко» тихо и сохранить свою репутацию? — А вы не переоцениваете себя? Я всё-таки соучредитель, — спросил, невесело усмехаясь, юрист. — У меня есть неопровержимые доказательства, что от вашего имени для экспертной оценки стоимости всей «Ренделл бразерс», включая заграничные филиалы, были поданы полученные незаконным путем документы. — Я не знал, что эти документы незаконно получены! — он снова попытался было вскочить, но одного взгляда на Кристофа ему стало достаточно, чтобы взять себя в руки. — Хорошо, что вы не отрицаете факт подачи документов, но я еще не закончила. Думаю, вам не нужно говорить о том, зачем делаются подобные оценки? На всякий случай, заявляю при свидетеле, что ни я, ни кто-либо другой, кроме мистера Ренделла, разумеется, не имел замысла в скором времени продавать компанию. Также, у меня есть приблизительный подсчет ваших проигрышей на бирже за минувший отчетный период, как косвенное доказательство вашей заинтересованности в помощи преступным замыслам моего дяди. Мне продолжать? Джексон, развалившись в кресле, выглядел совершенно раздавленным. — Что вам от меня надо? — бесцветно произнес он спустя долгое, напряженное обдумывание ситуации, в которой оказался. — Вам уже пришла оценка? — Эльза протянула ладонь. Тяжело поднявшись из-за стола, он прошел на негнущихся ногах к книжным полкам, вынул несколько больших томов «Encyclopædia Britannica», положил их на стол, и принялся открывать сейф. Когда Джексон достал оттуда конверт с большими буквами FedEx на нем, он протянул его Эльзе. Взяв конверт, она легко поднялась с кресла и достала телефон. — Сейчас мы запишем короткое аудио, в котором вы подтвердите, что подали документы по поручению Ренделла. — Нет, никогда! — Бросьте, Джексон. Это для вашей же пользы. Вы же не хотите, чтобы Ренделл в итоге повесил это всё на вас? Он затравленно посмотрел на Эльзу, перевел взгляд на Кристофа и, сглотнув комок в горле, кивнул. Когда запись была готова, Джексон прошагал обратно к своему креслу и буквально упал в него. Эльза, не обращая внимания на его подавленный вид, направилась к выходу. Кристоф, незаметно, словно тень, отделился от стены и последовал за ней. Уже стоя на пороге, она обернулась и сказала: — Да, чуть не забыла: подготовьте все необходимые документы для передачи другому юристу, с вами мы больше не сотрудничаем. Поскорее, желательно. Они мне нужны уже на этой неделе. Когда они с Кристофом оказались в коридоре, их встретили широко распахнутые, полные нетерпения глаза Анны. — Ну что там? — было первым, что она спросила. — В машине поговорим, — голос Эльзы едва заметно дрожал. Они быстро покинули этаж и, только закрывшись в машине, Эльза дала волю чувствам. — Да!!! — воскликнула она победно подняв руку и засмеялась. Анна и Кристоф пораженно воззрились на нее, не веря своим глазам и открыв рты от изумления. «Бедняжка, она сошла с ума», — сочувственно глядя на сестру, подумала Анна. — Эльза, ты в порядке? — Теперь гораздо лучше, однозначно, — ответила она, откидываясь на спинку водительского сидения и шумно выдыхая. — Ты что-то понял? Что это за конверт? Что там произошло? Он признался во всем? В чем он признался? — Анна засыпала вопросами Кристофа и Эльзу. — Извини, Анна, я все расскажу, обещаю. Просто я хочу побыстрее убраться отсюда. Хорошо? — Ла-а-адно, — протянула Анна.