Бесконечность

4 года. — Мама? — округлил глазки ребенок, указывая пальцем на свое пухленькое запястье. — Мама, что это? Высокая женщина ласково улыбнулась ему, присаживаясь перед ним на корточки и взяла его крошечные ручки в свои, обводя большим пальцем по кругу метку на запястье. — Это метка соулмейтов. Она показывает, сколько времени осталось до встречи с твоей родственной душой. — Соуйтов? Негромко засмеявшись, она покачала головой и исправила: — Соулмейтов. Соулмейт — это человек, предназначенный тебе судьбой. Малыш открыл рот, многозначительно кивая, словно действительно понял весь смысл слов матери, и потер рукой темно-фиолетовую метку. 9 лет. — Покажи свою метку, — потребовал мальчик, требовательно протягивая руку и выжидающе уставившись на нового одноклассника. Вэй Усянь отрицательно покачал головой и спрятал руки за спиной, отходя на пару шагов назад и тут же утыкаясь затылком в стену. Второй мальчик нахмурился и хотел уже что-то сказать — что-то очень грозное, судя по выражению его лица, — но тут к нему, ловко лавируя между снующими по коридору школьниками, подошла девочка постарше и спросила, что происходит и почему ее брат теснит другого ребенка к стене своим недовольством. — Он не хочет показывать свою метку, цзецзе! — А-Чэн, нельзя так просто требовать показать свою метку, это неприлично, — строго сказала девочка и, обернувшись к Вэй Усяню, ласково улыбнулась: — извини за его грубость, малыш. Как тебя зовут? Неловко замявшись, Усянь пробормотал ответ и ниже натянул рукав на запястье, чтобы случайно не показать свою метку. — Я не понимаю, это же несложно! Вот моя метка, — мальчик решительно показал свою не прикрытую ничем метку. До встречи с соулмейтом у него оставалось еще чуть больше десяти лет. — Видишь! — Мне… я не хочу показывать, извини, — отвел глаза Вэй Усянь. Девочка понимающе кивнула и снова обернулась к брату: — Извинись перед Вэй Усянем, А-Чэн. И ты хоть представился? Нельзя требовать показать метку, когда вы даже не знакомы. Мама будет очень недовольна таким поведением, — с нажимом, но по-прежнему ласково сказала она. Мальчик недовольно закатил глаза, словно попросить прощения было для него больно, но тем не менее пробубнил слова извинения. — Меня зовут Цзян Чэн, — добавил он, а после кивнул на свою сестру: — а это моя цзецзе Цзян Яньли. Она самая лучшая! Осознав, что больше никто не покушается на его руку, Вэй Усянь несмело улыбнулся и протянул ту руку, запястье которой было чистым, для рукопожатия. Цзян Чэн кивнул чему-то своему и повторил этот жест, а смотрящая на них Цзян Яньли сделала умилительное лицо, видя, что ее брат наконец-то делает попытки найти нового друга. 14 лет. Флиртовать с девочками было приятно до того момента, как они начинали спрашивать про метку, это Вэй Усянь уяснил еще года два назад, когда стал проявлять интерес к хорошеньким одноклассницам. Обычно девочки сами обращали на него свое внимание, потому что Усянь был симпатичным и очень общительным, так что ему не составляло труда расположить их к себе, особенно когда он начинал разбрасываться всякими глупыми романтичными фразочками, которые никто никогда не принимал всерьез. Одноклассницы на них только тихо хихикали, но разрешали проводить себя до дома, угостить обедом или сводить в кино на какой-нибудь сопливый фильм. С некоторыми все заходило чуть дальше, и они искренне считали себя соулмейтами Вэй Усяня, который к их огромному сожалению таких мыслей не разделял. Любые попытки намекнуть на то, что они предназначены друг другу судьбой, юноша решительно пресекал, не объясняя причин. Но вот эта девчонка — он даже не помнил ее имени! — всерьез считала Вэй Усяня своей родственной душой. И это было проблемой. — Ты не понимаешь! Мой таймер остановился, когда мы встретились! — всхлипнула она, не зная, что еще сказать, чтобы достучаться до него. Усянь тяжело вздохнул, раздумывая, как отвадить от себя настырную новую знакомую, но она, почувствовав, что он отвлекся, уже вцепилась в его руку, задирая рукав повыше, чтобы увидеть наконец желанную метку. И отшатнулась. — Ты… И-извини, я не знала! — взвизгнула девочка, краснея щеками. — Надеюсь, теперь все вопросы отпали, — сухо сказал Вэй Усянь, оставляя ее в одиночестве в безлюдном сквере, куда она затащила его после всех уроков. 17 лет. Скрывать свою метку было сложно, мучительно сложно, потому что дети, которым раньше не было дела до чужих соулмейтов, становились любопытными подростками, жаждущими выяснить, кто уже встретил свою судьбу и сколько времени осталось другим до этого важного события. Вэй Усянь до сих пор с содроганием вспоминал встречу с незнакомой девочкой, когда ему было четырнадцать или вроде того. К сожалению, в лучшую сторону ничего не изменилось, и таких ситуаций со временем становилось все больше. Разницу составляло лишь то, что теперь он с гораздо большим упорством скрывал свою метку и не позволял чужим загребущим рукам коснуться себя в попытке обнажить запястье. Бывали и случаи, когда люди пытались сделать это силой! Однако Вэй Усянь давно уже не был маленьким беспомощным мальчиком, и без труда давал отпор и обидчикам, и чересчур любопытным. В этом ему также помогал и Цзян Чэн, который в далеком детстве и сам пытался увидеть метку нового одноклассника. «Спасибо дорогой цзецзе за то, что решила тогда все между нами!» — про себя посмеялся парень, вспоминая, как страшно ему было, что незнакомый мальчик дергает его за руку и требует показать свою метку. Но в отличие от других таких ситуаций, эта положила начало крепкой дружбе. И Цзян Чэн был одним из немногих, кто видел его метку соулмейтов, так что он старался не поднимать тему родственных душ при Усяне, а расспросы других со стороны интересующихся жестоко пресекал. Проблемой было то, что у Вэй Усяня не было метки. Ну, она была, но не показывала отсчета до встречи с соулмейтом, как это было у всех остальных людей, так что парень понятия не имел, когда встретится с человеком, предназначенным ему судьбой. И есть ли вообще такой человек. Это было так несправедливо и обидно, что первое время после осознания того, что его метка не работает как положено, он провел в кровати, не вставая и отказываясь от еды. А после Усянь, будучи еще маленьким ребенком, стал тщательно скрывать свою метку, опасаясь насмешек, как это было в первый раз, когда другие дети увидели его перевернутую восьмерку. Знак бесконечности. Мама тогда сказала ему, что раз ждать ему бесконечно долго, то и любовь его будет бесконечно сильной. Пусть это и успокоило его в детстве, сейчас мамины слова были слабым утешением. Он просто, ну, оказался редким исключением из правил, которому не досталось родственной души. — Э-эй, Земля вызывает Вэй-сюна. Ты с нами? — протянул Не Хуайсан, отвлекая парня от мыслей о своей невеселой судьбе. — Ты сегодня какой-то хмурый. — Не обращай на него внимания, — махнул рукой Цзян Чэн, — он сам станет обычным, как только прекратит себя жалеть. Вэй Усянь возмущенно ахнул, пихая друга в бок и с видом оскорбленной невинности повернулся к хихикнувшему Хуайсану: — Я вовсе не жалею себя. Просто задумался. — Да-да, задумался об отсутствии соулмейта, — снова встрял Цзян Чэн. — Цзян-сюн, не обижай Вэй-сюна, — посмеялся Не Хуайсан, на что тот раздраженно хмыкнул, пробубнив себе под нос что-то вроде «он сам кого хочешь обидит». — Вообще я не считаю, что тебе, Вэй-сюн, так не повезло. Посмотри на это с другой стороны: некоторые люди так и не становятся счастливыми со своими родственными душами. Может, это и хорошо, что ты волен сам выбрать себе пару. Вэй Усянь вздохнул. Он и сам порой задумывался об этом, но вся проблема была в том, что он еще ни разу за свою жизнь не встретил человека без таймера соулмейтов или с таким же странным, как у него самого. В этой гонке за своей парой ему не было место, и, реши он просто жить в свое удовольствие, вряд ли найдется человек, готовый отказаться от предназначенной судьбой пары ради кого-то с неисправной меткой. — Ты его не убедишь. — Может и убедит! — возразил Усянь, просто чтобы сказать что-то против лучшему другу. — Но мне слабо верится, что… ладно, не важно. И вообще, у меня же вроде как есть соулмейт, он просто, э-э, — парень замялся, — вряд ли встретится со мной. В этой жизни? Или просто родится позже меня. Я не знаю. Такое вообще бывает? — Это было бы романтично, — пожал плечами Хуайсан, — но все еще грустно. Цзян Чэн закатил глаза, отвлекаясь на свой телефон, и перестал обращать внимание на друзей, а Хуайсану в тот же момент кто-то позвонил, и он выскользнул за дверь, чтобы поговорить. Оставшись условно наедине со своими мыслями, Вэй Усянь постарался забыть о переживаниях, но этот разговор о соулмейтах оставил его в расстроенных чувствах. Стыдно было признаваться, но он ужасно завидовал своим друзьям, которые точно знали, когда встретят своих родственных душ. И что это обязательно произойдет. Ему самому же оставалось только гадать, изменится ли когда-нибудь его символ бесконечности, и если да — что за этим последует. Почему-то ни на что хорошее он не рассчитывал. По лицу прошла судорога, когда юноша постарался взять свои чувства под контроль, но в итоге он все же вернул себе привычный вид, чтобы друзья не заметили, как тема соулмейтов задела его. Снова. Хотя ему все больше казалось, что они просто не хотели ранить его еще больше, заостряя на этом внимание, и позволяли скрывать свое состояние до тех пор, пока он не будет готов поговорить об этом. Стараясь не отвлекать Цзян Чэна от переписки — интересно, с кем это он? — Вэй Усянь тихо перебрался с пола на свою кровать, зарываясь лицом в подушки и возвращаясь к мыслям о том, что будет с ним дальше. Ему стало интересно, сколько еще друзья будут рядом с ним: останутся ли после того, как встретят своих родственных душ или через какое-то время забудут о нем? На самом деле это не было бы удивительно, потому что Цзян Чэн уже сейчас постоянно ворчит, что бы Вэй Усянь ни делал. Он, конечно, делает это скорее по привычке, чем действительно желая задеть, но что-то темное в душе нашептывает Усяню, что друг просто хочет отделаться от него поскорее. Вэй Усянь помотал головой из стороны в сторону. Чушь. Цзян Чэн бы так не поступил. Юноша решил оставить все вопросы на потом, в конце концов друзья все еще с ним, так что нечего расстраивать себя понапрасну, и в этот момент дверь приоткрылась, впуская довольного Не Хуайсана. — У меня есть новости. И даже не знаю, хорошие ли они. Цзян Чэн с интересом уставился на того, откладывая телефон в сторону. — Ну-у, в общем, брат сказал, что закачивать обучение я буду не в Цинхэ, а в Академии Гу Су. В задумчивости пожевав губу, Цзян Чэн произнес: — Это хороший выбор, после Гу Су проще поступить в университет. И у них хорошие преподаватели, одни из лучших. Моя мама тоже хочет отправить меня туда, хотя отец настаивает, что я сам должен выбрать. Но я не так уж против. Вэй Усянь взвизгнул, замахав руками изо всех сил. — Ты с ума сошел? — воскликнул он и в неверии распахнул глаза: — Там же столько правил, что рехнуться можно. Даже их рейтинг не способен перекрыть этот огромный минус. Друг закатил глаза и уже хотел ему возразить, но тут вмешался Не Хуайсан: — Это еще не все. Усянь с Цзян Чэном переглянулись, безмолвно договорившись поговорить об этом позже, а после обратили свое внимание на Хуайсана, неловко почесывающего затылок. — Как только я согласился — а я не мог не согласиться, — мой таймер вдруг… — он помялся, не зная, как лучше объяснить, — лучше посмотрите сами. И перевернул руку так, чтобы им было хорошо видно запястье с меткой соулмейтов. Его таймер отсчитывал полтора года вместо четырех лет, как было до этого момента, и все еще немного мерцал. Оторвавшись от разглядывания метки, Вэй Усянь поднял взгляд выше и заметил, что друг едва сдерживает предвкушающую улыбку. «Неужели это так сильно обрадовало Хуайсана? Ждать ведь осталось еще не мало!» Но что мог знать мальчишка без истинной пары о счастье предвкушать встречу со своей судьбой? И пока Цзян Чэн, вмиг просветлев лицом, поздравлял друга и стал рассуждать о том, что ему самому ждать еще долго, Вэй Усянь старался понять, как может ощущать себя человек, узнавший, что встреча с соулмейтом стала еще ближе. Наверняка, это очень приятно, раз Хуайсан так светится от радости. И безусловно волнительно! Ему захотелось представить встречу со своим соулмейтом, хотя бы мысленно ощутить этот трепет и восторг, о котором все рассказывают, но как бы ни старался, он не мог даже вообразить нечто подобное. Ну и ладно, как-нибудь он это переживет. — Поздравляю! Надеюсь, твоя родственная душа сейчас так же рада! — улыбнулся Усянь, похлопав друга по плечу. Его лицо, как и лицо Цзян Чэна, вдруг неуловимо изменилось, но он принял поздравления совершенно искренне. И зачем-то тихо извинился. — За что ты извиняешься? — отмахнулся Вэй Усянь. — Ты же не виноват, что у меня нет соулмейта. И я все равно очень рад за тебя. * Цзян Чэн выглядел не слишком-то довольным, когда прочитал полный перечень правил Академии Гу Су, и Вэй Усянь не смог сдержать смеха, глядя на его кислое лицо. Они сидели в комнате Цзян Чэна вместе с Цзян Яньли, обсуждая его поступление в старшую школу. Несколько дней назад юноша окончательно определился с выбором, предпочтя академию старшей школе Юньмэн, однако буклет с правилами и несколькими необходимыми документами получил только сегодня утром. И то, что было в буклете, больше похожем на небольшую глянцевую книгу, его совершенно не обрадовало. Помимо распорядка дня и необходимости ношения школьной формы там было — подумать только! — три тысячи правил, разделенных на разделы. — А-Сянь, прекрати смеяться, иначе А-Чэн тебя сейчас стукнет, — хихикнула в ладонь Цзян Яньли. — Ах, прости, цзецзе, — ухмыльнулся тот, — я совершенно не могу сдержаться! Кто бы мог подумать, что Цзян Чэн добровольно обречет себя на такие муки. Мне даже его жаль — самую капельку. Его друг сверкнул глазами, замахиваясь, но Вэй Усянь ловко увернулся, прячась за спиной все еще хихикающей девушки. — Я, по крайней мере, уже определился, — приподнял брови Цзян Чэн, бросая выразительный взгляд на него, — в отличие от тебя. Вэй Усянь пожал плечами и, вопреки своим жалобам на академию, беззаботно сказал: — Я хочу в Гу Су. Друг разозленно толкнул его в бок, процедив, что ему надоели глупые шутки. — Это не шутка! Раз вы с Хуайсаном будете учиться там, то я тоже. Мне не хочется оставаться позади. — Но, А-Сянь, ты ведь сам не в восторге от правил академии. Тогда зачем мучать себя? — мягко спросила Цзян Яньли. — А почему нет? Я не глупый, мне по силам учеба там. А правила... Нужно же чем-то жертв... Ай! Не договорив, он почувствовал неприятное жжение в запястье, которое быстро переросло в сильную пульсирующую боль, сосредоточенную в одной точке. Там, где у него был изображен символ бесконечности. Метка! Она словно горела огнем, и огонь этот бурлил в венах, заставляя морщиться от болезненных ощущений и непонимания. Ему очень хотелось, чтобы эта боль что-то значила. Что-то хорошее, а не то, от чего связь могла разрушиться, так и не появившись толком. Юноша сжался всем телом, с испугом и шоком глядя на взволнованных таким поведением друзей. А после опасливо опустил взгляд вниз, перевернув запястье, и увидел там... — Цифры, — неверяще выдохнул Вэй Усянь. Цзян Яньли пискнула и подорвалась к нему, обеспокоенно оглядывая его запястье, тогда как Цзян Чэн, кажется, даже не понял, что произошло, потому что смотрел на них совершенно недоуменным взглядом. Но спустя мгновение в его глазах появилось понимание, и он тоже подошел к другу, во все глаза рассматривая покрасневшую кожу, на которой чернильные цифры быстро-быстро сменяли друг друга. Ровно месяц. До встречи с соулмейтом, Вэй Усяню остался всего один месяц, и это случится только благодаря... решению выбрать Гу Су? Ох. — Э-это, — Цзян Яньли все еще пребывала в шоке, — это потому что ты решил учиться в Гу Су, да, А-Сянь? Вэй Усянь заторможенно покивал головой: — Думаю, что да. Но раньше никакие решения не влияли на таймер. Он всегда не работал; мама сказала, что с самого появления там была бесконечность. — В таком случае, будь добр, не просри свою судьбу. — А-Чэн! — возмутилась его сестра. — Что? Я его придушу, если он сделает что-то, из-за чего таймер снова перестанет показывать цифры. Он ведь тогда нам всем мозг вынесет, ты и сама это знаешь. Неловко рассмеявшись, Вэй Усянь улыбнулся друзьям и любовно погладил метку, пульсация которой теперь отдавалась не болью, а странным удовлетворением, от которого в сердце становилось теплее. * Начало нового учебного года было знаменательным событием для Вэй Усяня не только потому, что его все-таки приняли в одну из лучших старших школ, но и потому что здесь — ему хотелось на это надеяться —его ждала встреча с родственной душой. Все свое свободное время с того момента, как его метка изменилась, он потратил на мысли о своем соулмейте, представляя его внешность, характер, привычки. Ему было так интересно, какой будет девушка, предначертанная ему судьбой, что друзья, даже обычно лояльный Хуайсан, часто просили его заткнуться — так сильно им надоели разговоры о родственных душах. Но что Вэй Усянь мог поделать? Всю свою жизнь он старался избегать этой темы и не позволял себе даже мыслей о том, как может выглядеть его возможный соулмейт. И когда все изменилось, сдержать свое рвение поговорить об этом было слишком сложно. — Когда вы с ней встретитесь, — сказал однажды Цзян Чэн, — она сбежит от тебя. Ты слишком много болтаешь. Может, его слова и обидели бы кого-то другого, но Вэй Усянь знал, что друг просто шутит, не зная, как выразить свою заботу. В этом весь он, кому как не Вэй Усяню знать об этом. Но, как бы там ни было, он продолжал болтать, и заткнуть его было практически невозможно, потому что только так ему удавалось унять дрожь во всем теле и волнение, которое нарастало с каждым днем, приближающим его к своей родственной душе. С тех пор, как метка изменилась, начав отсчет, ничего больше не происходило: ни одно действие Усяня ни приближало, ни отдаляло встречу, и он не мог не порадоваться этому — слишком уж велик был страх снова увидеть бесконечность на своем запястье. Но все шло своим чередом, и в первый учебный день таймер показывал две с небольшим недели. — Поверить не могу, что Вэй-сюн не опоздал, — пробормотал Не Хуайсан, отчаянно зевая, когда они втроем стояли среди других учеников во дворе академии. — Он просто надеялся, что так скорее встретит своего соулмейта, — хмыкнул Цзян Чэн. Вэй Усянь громко запротестовал, привлекая внимание стоящих неподалеку людей, не желая признавать, что именно это и было в его мыслях, когда он проснулся на несколько часов раньше обычного и собрался за полтора часа до выхода. — Тише ты, а то нас выгонят еще до начала занятий! Правила читал вообще? — Конечно! — уже гораздо тише сказал юноша. — Хотя они и бесполезные. Как будто мы в тюрьме, а не в школе. — Ну, ты сам выбрал Гу Су, — вмешался Хуайсан, — так что придется тебе потерпеть. Весело фыркнув, Вэй Усянь отвернулся от друзей, разглядывая проходящих мимо людей. Кажется, все они с ответственностью подошли к необходимости следовать правилам, и уже сейчас старались сделать вид, достойный учеников престижной академии. Получалось не у всех, и Усянь хихикнул, разглядев среди возможных одноклассников несколько несуразно выглядящих ребят, которые изо всех сил сдерживали смешки, переговариваясь между собой. «Точно мы с Цзян Чэном и Не Хуайсаном!», — подумалось ему. Однако в основном будущие ученики выглядели настоящими ледяными изваяниями — особенно некоторые из них, стоящие особняком от всех. Вэй Усянь хотел было вернуть свое внимание на Цзян Чэна с Не Хуайсаном, как его взгляд зацепился за чье-то поражающее красотой холодное лицо в обрамлении темных гладких волос. Миг — и этот человек исчез, словно был видением. Юноша огорченно вздохнул: ему очень хотелось получше разглядеть неожиданного красавца — почему-то он был уверен, что это был именно парень, хотя как следует и не рассмотрел его. Ему захотелось поискать незнакомца в толпе, но в этот момент Цзян Чэн ткнул его в бок, спрашивая что-то о распорядке дня в Гу Су. * В третий день обучения в Гу Су случилась одна вещь, которая чуть не свела Вэй Усяня с ума. Он с друзьями привычно стоял в коридоре, ожидая прихода преподавателя, и обсуждал какую-то новую компьютерную игрушку, как вдруг его слух зацепился за какой-то шум в дальнем конце коридора, заставляя отвлечься от разговора. Вэй Усянь едва успел выцепить взглядом светлое пятно, завернувшее за угол, но за эти несколько мгновений он успел понять две вещи: что тот красавец, почудившийся ему в первый день, не был видением и что он был парнем едва ли не выше самого Усяня. Очень красивым парнем. «Хотя я так и не разглядел его лица. Возможно, он лишь показался мне красивым,» — мысленно вздохнул юноша, снова обращая свое мнение на друзей. Но они обсуждали уже не игры, а какого-то Лань Ванцзи. — Он младший брат Лань Сичэня, с которым дружит мой дагэ, — негромко сообщил Хуайсан, когда Вэй Усянь тихо спросил его, о ком они говорят, а после сказал уже громче: — Лань Ванцзи считается одним из самых красивых людей в этой школе, хотя мы и учимся всего третий день. Его дядя — директор этой школы, а потому его племянники строго придерживаются всех правил. — Наверняка, им делают поблажки, — хихикнул кто-то слева от них. Не Хуайсан покачал головой, с неожиданной строгостью отвечая: — Между прочим, к своим племянникам директор особенно строг, так что не думайте, что их выделяют незаслуженно. К тому же, Лань Ванцзи чрезвычайно умен и начитан. Его по праву можно считать образцом воспитания и поведения. Вэй Усяня удивило, сколько всего друг знает об этом человеке, но еще больше его заинтересовал этот Лань Ванцзи. Нестерпимо захотелось с ним познакомиться. — Тогда почему его нет на занятиях? — спросил Цзян Чэн. — Или поблажки все-таки делают? И снова ответил Не Хуайсан. — Братец Сичэнь упоминал, что у Лань Ванцзи сейчас какая-то важная исследовательская работа, поэтому он пока не может посещать занятия со всеми, хотя и появляется в школе. После этих слов разговор сменил направление, а Вэй Усянь словно застыл: ему почему-то очень интересен был племянник директора, хотя он впервые слышал о нем, и этот интерес отдавался зудом под кожей — он был даже сильнее желания встретиться с соулмейтом, и это вдруг сбило с толку. Отбросив эту странную мысль, он снова стал размышлять об увиденном несколько дней назад человеке. Во второй раз они «встретились» в библиотеке, куда Вэй Усянь направился, чтобы найти материал для домашнего задания. За поиском информации он так увлекся, что не заметил, как уснул, уткнувшись лицом прямо в раскрытую тетрадь. А когда проснулся, заметил на выходе из библиотеки, до которого было приличное расстояние, знакомую высокую статную фигуру в белом — и хотя форма была белой у всех учеников, у этого человека она словно бы сияла, а потому не узнать его было сложно. К сожалению, увидеть его лицо снова не удалось, зато теперь Усянь знал, что незнакомец собирал свои волосы в хвост на затылке, а еще у него была выдающаяся фигура. «Наверное, занимается спортом»,— подумал юноша с воодушевлением, причин которого не понимал и сам. Мелькнула мысль, что он мог бы догнать этого человека и нормально познакомиться с ним, но от чего-то было ощущение, что еще не время, а Вэй Усянь привык доверять своей интуиции. Даже если очень хотелось сделать наоборот. * — Почему ты все время смотришь на Лань Ванцзи? — тихо спросил Не Хуайсан, когда заметил, как друг в очередной раз провожает взглядом одного из самых красивых юношей академии. — Что? — отвлекаясь, переспросил тот и неловко рассмеялся, опустив глаза: — я смотрю на него вовсе не... погоди, что? Лань Ванцзи? Цзян Чэн закатил глаза и даже Хуайсан выглядел почти раздраженным. — Неужели ты не знаешь, как он выглядит? Вэй Усянь пожал плечами. Он не особо вслушивался в разговоры одноклассников, когда речь заходила о скором знакомстве с Лань Ванцзи — тот волновал его куда меньше красивого незнакомца, с которым он все никак не мог пересечься и мог только наблюдать издалека. А вот Цзян Чэн, кажется, уже успел где-то с ним познакомиться, чем похвастался еще пару дней назад, объявив, что Лань Ванцзи действительно чрезвычайно умен, и было бы неплохо сделать с ним пару научных проектов. — Не знаю. В любом случае я смотрю вовсе не на него, а на одного очень необычного парня. Он, возможно, даже выше меня! А еще у него длинные волосы и хорошее телосложение, — легкомысленно выдал Вэй Усянь. — Лань Ванцзи меня не интересует, хотя я не прочь познакомиться и с ним тоже. Еле слышно выдохнув «дурак», Цзян Чэн поднялся из-за стола и, собрав на поднос свои тарелки, отошел от друзей, чтобы перед занятием встретиться с преподавателем китайского языка. — Вэй-сюн, — осторожно, словно разговаривал с душевно больным, начал Не Хуайсан, — ты смотрел на Лань Ванцзи. И описал тоже его. Пока Вэй Усянь пытался обработать полученную информацию, друг вдруг потянулся к своему телефону и, поискав там что-то, положил на стол прямо перед ним. С экрана на Вэй Усяня — или, правильнее сказать, в пустоту — бесстрастно смотрел невыразимо красивый юноша с правильными чертами лица и такой светлой кожей, будто бы он был вырезан из чистейшего нефрита. Но несмотря на всю красоту, что-то в нем отталкивало. И, присмотревшись, Вэй Усянь понял, что именно: парень совсем не улыбался, а мышцы его лица словно окаменели в напряженном состоянии. Лань Ванцзи был настоящим красавцем, но явно не любил проявлять эмоции. Отчего-то очень захотелось заставить его улыбнуться — Вэй Усянь был уверен, что его улыбка должна быть чудесной. — Теперь убедился? — Когда он будет учиться вместе с нами? — выпалил Усянь, сжав край стола пальцами. Не Хуайсан опешил от такой реакции друга, но все-таки ответил, недоуменно поинтересовавшись, что случилось. — Ничего! — поспешил заверить его Вэй Усянь. — Просто мне очень интересно, что он за человек. Было видно, что Хуайсана такой ответ не убедил, но он не стал давить. Уже в своей комнате вечером того же дня Вэй Усянь безуспешно пытался унять бешено бьющееся сердце. Мысли о Лань Ванцзи не покидали его, и он не мог перестать представлять его красивое лицо или статную фигуру. Ему было неловко от того, что он думает так много о другом парне, но почему-то отторжения эти мысли не вызывали: наоборот, он был словно очарован, и не мог думать ни о ком другом. Даже о соулмейте! Все мечты о милой девушке, которая предназначена ему судьбой, вдруг пошли трещинами, и на их месте оказалось желание быть соулмейтами с Лань Ванцзи. «Ох!» Только в этот момент Вэй Усянь понял, что не просто думает о Лань Ванцзи, но и надеется, что тот окажется его истинной парой. «Просто невероятно, — вскочив с постели, ошарашенно подумал юноша, — я мечтаю о другом парне в качестве соулмейта!» До этого дня он был свято уверен, что его парой будет девушка, и не проскакивало ни одной мысли о парне в этой роли, но стоило ему всего раз взглянуть на фотографию Лань Ванцзи, как он словно сошел с ума. А ведь не прошло и суток! Что же будет дальше, если уже сейчас одноклассник не выходит из головы? Что ж, в любом случае, решил Вэй Усянь, никому не обязательно знать о его желаниях — это его личное дело, которое не касается никого больше, даже Лань Ванцзи. Особенно Лань Ванцзи. Мученически вздохнув, юноша зарылся лицом в подушку, будто бы это могло помочь ему избавиться от смущения. Его все еще мучал вопрос, как так получилось, что он — которому ни единого раза не приходила в голову мысль о соулмейте-парне — вдруг обратил такого рода внимание на другого парня. Что на него так подействовало? Вэй Усянь постарался вспомнить что-нибудь, но на ум не приходили даже невинные шутки на эту тему, хотя, если так подумать, это и не удивительно: он, конечно, часто посмеивался над приятелями, но никогда не делал этого всерьез, да и они не опускались до такого. Ему, кажется, всегда было все равно, кто нравится другим людям, но вот о своих предпочтениях он почему-то не задумывался ни разу. Он уже собирался встать с кровати и наконец привести мысли в порядок, как вдруг застыл. Соулмейт! Он ни разу не вспомнил о своей настоящей родственной душе! Глаза Вэй Усяня по виду стали напоминать два блюдца, настолько сильно он был шокирован осознанием того, что совсем позабыл о том, кто действительно должен занимать все его мысли. В груди поднялось какое-то неприятное ощущение, заставившее сердце забиться быстро-быстро. И в тот же миг стало очень тоскливо, будто бы он упустил нечто невероятно важное. На следующий день он так и не смог вернуть себе хорошее настроение и все занятия ходил понурый, а когда друзья спросили, что не так, лишь отмахнулся, натягивая на лицо кривую улыбку. И хотя расстраивать друзей не хотелось, Вэй Усянь не собирался делиться с ними своими мыслями. Хотя бы потому, что сам еще не решил, что для него важнее: едва оформившаяся симпатия к Лань Ванцзи или же встреча с соулмейтом, которая предполагала сильные взаимные чувства. Однако планы побыть одному рухнули, когда Цзян Чэн потащил его и Не Хуайсана к себе, попеременно обещая лучшему другу то трепку за странное поведение, то вкуснейший суп с корнями лотоса от Цзян Яньли. — Сестра, я дома! — громко позвал Цзян Чэн, разуваясь и подталкивая Вэй Усяня вперед. Цзян Яньли вышла к ним с улыбкой, которая тут же угасла при виде Вэй Усяня, безуспешно пытающегося придать себе более свежий и веселый вид. — Ох, А-Сянь! Что случилось? — она подбежала к нему, заключая в крепкие объятия и успокаивающе гладя по встрепанным волосам. — Ты плохо себя чувствуешь? — Я могу ошибаться, — подал голос Не Хуайсан, — но кажется, Вэй-сюн такой из-за скорой встречи с родственной душой. Обеспокоенно оглядев юношей, Цзян Яньли позвала их на кухню, крепко держа все еще молчаливого Вэй Усяня за руку. — Тебе повезло, что родителей нет дома, иначе мама с тебя бы шкуру спустила за такое состояние. Ей не нравится, когда ты перестаешь быть похожим на себя, хотя она этого никогда не признает, — заметил Цзян Чэн. Впервые за день улыбнувшись — слабо, но искренне, — Вэй Усянь сказал: — Что-то мне подсказывает, что ты надеялся, что так и случится. Я рад, что твои планы рухнули. Взгляд Цзян Яньли слегка потеплел, и она переглянулась с братом и Не Хуайсаном, чтобы, разливая по чашкам чай, осторожно спросить: — Ты не хочешь поделиться тем, что тебя тревожит? По правде говоря, Вэй Усянь не хотел. Он бы ни за что не смог объяснить, что на самом деле его расстроило, потому что и сам этого не понимал. Просто в один момент осознание того, что его привлек невероятно красивый парень, который ни за что не окажется его соулмейтом, выбило его из колеи, заставив задуматься, так ли сильно он хочет знать свою родственную душу. Быть может, символ бесконечности был лучшим вариантом? Но друзья рано или поздно узнают обо всем, и тогда объясниться будет гораздо сложнее. — Вэй-сюн, тебе не обязательно справляться со всем в одиночку, — вкрадчиво сказал Хуайсан. Вэй Усянь тяжело вздохнул. — Кажется, я влюбился? — Покраснев щеками, сказал он. — Я пока не уверен, но мысли об этом человеке не дают мне покоя. В глазах Не Хуайсана вспыхнуло понимание, но он промолчал, тогда как Яньли просияла улыбкой. — А-Сянь, это нормально. Нежные чувства к родственной душе могут появиться еще до того, как вы встретитесь. «Верно, это не было бы проблемой, — подумал Усянь, — если бы Лань Ванцзи был моим соулмейтом. Но, как бы мне ни хотелось, это не так». Он невесело усмехнулся, отводя взгляд, и тогда подруга поняла, что что-то не так. Мазнув взглядом по Цзян Чэну, парень увидел в его глазах интерес напополам с подозрением. — Это не мой соулмейт. У меня чувства к другому человеку, которого я никогда даже не видел лично, — признался Вэй Усянь. Цзян Яньли приоткрыла рот в удивлении, а ее брат нахмурился. — Только не говори, что ты влюблен в Лань Ванцзи, — недовольно сказал он. Молчание было красноречивым ответом, и Цзян Чэн поперхнулся воздухом, будто не был готов к такому, хотя сам и спросил. Переведя взгляд на Не Хуайсана, он приподнял брови, но тот лишь пожал плечами. — Возможно, тебе стоит познакомиться с ним? — спросил Хуайсан, делая глоток чая. — Это может поставить все на свои места. Вэй Усянь повел плечами, обхватив кружку обеими руками словно в попытке согреться, хотя в комнате и так было достаточно тепло. Признаться честно, ему было страшно представлять, что будет при их с Лань Ванцзи встрече. Он создает впечатление бесстрастного человека, которому нет дела до таких как Вэй Усянь — шумных и неугомонных. Будет настоящим чудом, если Лань Ванцзи вообще взглянет в его сторону. «Но я не удивлюсь, если он сочтет меня недостойным своего внимания», — грустно подумал юноша, отодвигая от себя пустую кружку. — Лань Ванцзи с завтрашнего дня будет присутствовать на занятиях, — как бы между прочим обронил Не Хуайсан, едва сдерживая хитрую улыбку. Погрузившийся в свои мысли Вэй Усянь не сразу осознал сказанное, а когда понял, на его лице отразился ужас вперемешку с иррациональным восторгом от предстоящей встречи. * — Прекрати трястись, — прорычал Цзян Чэн, пихая Вэй Усяня в бок. — Эй! Я не трясусь! — обиженно запыхтел тот, потирая рукой ушибленное место. Не Хуайсан засмеялся, наблюдая за выясняющими отношения друзьями, но вдруг застыл, зацепившись взглядом за запястье Вэй Усяня, рукав рубашки которого немного задрался в процессе обмена ударами. — Вэй-сюн, напомни, когда тебя ждет встреча с соулмейтом? Тот пропустил еще один удар, громко ойкнув, а после поглядел на свою метку, пожимая плечами: — Несколько часов. Приподняв брови, Хуайсан проследил, как друг возвращается к препирательствам с опять недовольным Цзян Чэном. Насколько же Лань Ванцзи запал ему в душу, что он настолько равнодушен ко встрече со своей родственной душой, которая должна случиться уже сегодня? Они втроем уже почти дошли до нужного кабинета, где у них должно было быть занятие по истории, как раздался неожиданный вскрик Вэй Усяня: — Я забыл свою тетрадь с конспектами в аудитории! Он бы вряд ли обратил на нее внимание в любом другом случае, но конспекты были необходимы для выставления оценок, а сегодня к тому же учитель обещал проверить их наличие у всех присутствующих. — Если бы ты не швырял свои вещи, где попало, не пришлось бы сейчас метаться, — раздраженно сказал Цзян Чэн, нервно поглядывая на часы. До начала занятия оставалось всего пять минут. — Я схожу за тетрадью! — уже на бегу выкрикнул Усянь, махнув друзьям рукой. — Не ждите меня! — Учти, господин Чан не любит, когда на его занятия опаздывают! Аудитория, где был предыдущий урок, находилась на другом этаже, и он при всем желании не успел бы забрать тетрадь и вернуться в класс вовремя, но попытаться стоило. К тому же, всегда был шанс, что учитель и сам опоздает. «Хотя за две недели моего здесь обучения такого не случалось ни разу!» Вэй Усянь бежал так быстро, как мог, нарушая множество школьных правил одним махом, но это интересовало его в последнюю очередь. Куда важнее было вернуть себе конспекты и сдать учителю истории вовремя, иначе потом он мог и вовсе не принять их. Когда тетрадь оказалась у него в руках, до начала следующего урока оставалось всего пол минуты, но надежда успеть все еще не покидала Вэй Усяня, и он, перепрыгивая несколько ступенек за раз, бегом поднялся на нужный этаж, а после свернул в один из коридоров, едва замечая странное жжение в запястье. Все его внимание было сосредоточено на том, чтобы добраться до нужной аудитории как можно скорее, и потому он не сразу заметил идущего впереди себя человека. Одновременно с тем, как прозвенел звонок, резкий удар вышиб из него весь воздух разом, и он, потянув за собой еще кого-то, завалился вперед, падая прямо на что-то твердое и теплое. В ушах от удара зазвенело, и Вэй Усянь пришел в себя только спустя несколько долгих мгновений, уткнувшись взглядом в чью-то широкую грудь в форменной рубашке академии. Белоснежная ткань обтягивала напрягшиеся мышцы, обладатель которых руками обхватил Вэй Усяня за талию, чтобы предотвратить падение, что ему не очень-то удалось, учитывая, что они оба валялись на холодном полу. Затаив дыхание, Усянь еще мгновение пялился на развитые грудные мышцы своего спасителя и, решившись, медленно поднял взгляд выше, чтобы увидеть... Лань Ванцзи!? От шока Вэй Усянь некрасиво распахнул рот, во все глаза разглядывая парня под собой, будучи не в силах отвести взгляд от привлекательных черт лица. Он совсем не замечал странного взгляда Лань Ванцзи, продолжающего крепко удерживать его в своих объятиях, и отмер лишь тогда, когда тот чуть сжал свою руку на его талии, чтобы привлечь к себе внимание. — Встань. Ох, его голос... — Да-да, сейчас! — пискнул Вэй Усянь, скатываясь с парня и неловко поднимаясь на ноги. Тогда же он вновь почувствовал какое-то жжение на запястье, но проигнорировал это ощущение. — Извини за это, я не заметил тебя. — Бегать запрещено, — продолжил Лань Ванцзи бесцветным голосом, — ты нарушил правила. Какой позор: начать знакомство с глупого падения, а после еще и получить упрек за нарушение правил. Говоря, что Лань Ванцзи не пожелает знать его, Вэй Усянь даже не представлял, насколько плохо все будет. Но вот он здесь, стоит под осуждающим взглядом парня, который ему нравится, и неумолимо краснеет, хотя никогда раньше не страдал излишней скромностью. — Я прошу прощения, — уже тише сказал он, избегая встречаться взглядом с одноклассником, — мне нужно было успеть на урок, но, кажется, я зря так торопился, все равно уже опоздал... Лань Ванцзи вздохнул как-то обреченно. — Если ты спешил на историю, то в этом не было нужды. Учителю нездоровится. Меня просили сообщить об этом классу, но ты помешал. Вэй Усянь невнятно промычал очередные извинения, все же решившись взглянуть на юношу перед собой, и с удивлением обнаружил сквозившую нежность в его взгляде, направленном прямо на самого Усяня. «Наверняка, я вижу только то, что хочу. С чего такому выдающемуся ученику проявлять нежность к обычному нарушителю правил, который к тому же сбил его с ног?» — невесело подумал он, прикусив в задумчивости губу. В тот же миг запястье снова напомнило о себе неприятными ощущениями. Вэй Усянь хотел было отмахнуться и в этот раз, но боль нарастала, к тому же Лань Ванцзи тоже на что-то отвлекся, обхватив одной рукой свое запястье и едва заметно шевеля губами, так что он опустил взгляд ниже, прямо на метку. И тут же побелел лицом настолько, что вернувший ему свое внимание Лань Ванцзи спохватился и подошел ближе, обеспокоенно заглядывая ему в глаза: — Ты в порядке? Вэй Усянь и рад бы ответить, но сил на хоть какой-то ответ у него не осталось, он мог только бестолково хлопать глазами в попытке осознать, что только что произошло. Он пропустил встречу со своим соулмейтом! Наверняка, бегом преодолевая расстояние до нужного кабинета, он просто не заметил свою родственную душу, и теперь им ни за что не встретиться вновь. Что, если и человек, предназначенный ему судьбой, не обратил внимания на бегущего юношу? Как же глупо получилось! — Я... Кажется, нет, — все-таки совладав с собой, слабым голосом сказал Вэй Усянь. Лань Ванцзи приподнял брови, поощряя продолжить, и юноша даже не задумался о том, что вываливать свои проблемы на почти что незнакомца было плохой идеей. — У меня... мой таймер остановился, но я заметил это только сейчас, — прошептал он, — так что я даже не знаю, кем является мой соулмейт. Лицо Лань Ванцзи окаменело, делая его похожим на нефритовую статую. И прежде, чем Вэй Усянь успел пожалеть о своих словах и начать извиняться за излишнюю искренность, Лань Ванцзи поднял руку, показывая ему свою метку. На его белоснежной коже, перекрывая пигментом голубоватые переплетения сосудов, чернел таймер, остановившийся на нулевых значениях. Что означало, что он только что встретил свою пару. Вэй Усянь ахнул, медленно осознавая, что это значит. — Ты... Он поднес свое запястье к руке Лань Ванцзи и успел заметить, как их метки постепенно становились светлее, так как в них уже не было надобности. И это происходило одновременно. Издав какой-то невнятный звук, Усянь прошелся пальцами по некогда насыщенным чернилам и ощутил на том месте приятное покалывание, которое медленно сходило на нет. — Ты не пропустил своего соулмейта, — тихо сказал Лань Ванцзи. — Нет... — согласился Вэй Усянь шепотом, все еще силясь до конца осознать произошедшее, — не пропустил. Потому что моя родственная душа... это ты. — Ты разочарован? Услышав вопрос, Вэй Усянь оторопело замер и поднял взгляд на Лань Ванцзи, который почему-то выглядел очень подавленным. Хотя выражение его лица едва ли изменилось, в глазах застыла скрываемая боль, от которой у Вэй Усяня защемило в груди. Неужели этот невероятный юноша действительно не злится из-за случившегося? Неужели доволен своим соулмейтом? «Навряд ли», — промелькнуло в мыслях. И все-таки он должен был объясниться, даже если его чувствам не суждено быть принятыми. — Не разочарован! — возразил Вэй Усянь, от волнения повысив голос. — Но я не думал, что ты действительно можешь стать моим соулмейтом. Ведь ты такой идеальный! А я всего лишь... ну... Мне так хотелось с тобой познакомиться с самого первого дня, как только я тебя увидел. В какой-то момент мой друг, — он неловко хихикнул, — одернул меня, потому что я пялился на тебя, где бы ни заметил твою фигуру, хотя мы даже не были знакомы. Просветлев лицом, Лань Ванцзи осторожно обхватил запястья своего соулмейта, почти невесомо поглаживая его пальцем в том месте, где прежде выделялась черным пятном метка. — Мгм. Я замечал тебя, — кивнул он и, раздумав, добавил: — но боялся подойти. Ты... отличаешься. Меня пугало, что тебе будет скучно со мной. О. Так Лань Ванцзи замечал его. Стараясь скрыть свое смущение, Вэй Усянь затараторил: — Я правда не знаю, как так вышло, но у меня к тебе есть чувства, хотя я и сам признался себе в этом недавно. Ты невероятный, и даже если бы мы не были соулмейтами, я вряд ли захотел бы кого-то больше чем тебя. Признаться честно, в последние дни я совсем позабыл о своей родственной душе из-за мыслей о тебе, поэтому ходил расстроенный. Но мои чувства к тебе искренние. Ты можешь мне не верить, но я правда-правда влюбился в тебя с первого взгляда. И я читал о твоих достижениях! Я восхищаюсь тобой так сильно, что мне иногда становится больно... Лань Ванцзи не перебивал его, молча слушая и не прекращая поглаживать его запястье, на его лице проступила едва заметная улыбка — всего лишь приподнятые уголки губ, — от которой в груди Вэй Усяня потеплело, и он захлебнулся словами, не зная, как выразить всю глубину своих чувств к этому прекрасному человеку. — Вэй Ину не должно быть больно, — мягко сказал Лань Ванцзи. — Эт... погоди, что? Откуда ты знаешь мое молочное имя? Уголки губ Лань Ванцзи дрогнули, и он тихо назвал имя Не Хуайсана. Насупившись, Вэй Усянь недовольно буркнул: — А мне он твоего имени не говорил! — Лань Чжань. Меня зовут Лань Чжань. Юноша не сделал ничего смущающего, но щеки Вэй Усяня все равно порозовели, когда он взглянул в глаза своего соулмейта, видя в них отражение собственных чувств. — Лань Чжань, — шепотом повторил он, наслаждаясь звучанием имени своей родственной души. — Мгм. Сглотнув, Вэй Усянь спросил: «Могу я... могу я обнять тебя?», и, получив в ответ утвердительный кивок, быстро, пока не спала решимость, сократил между ними расстояние, падая в плен крепких рук. От Лань Ванцзи едва ощутимо пахло сандалом и чем-то уютным, и Вэй Усянь позволил себе уткнуться носом ему в грудь, тая от прикосновений горячих ладоней к своей талии. Ему показалось, что ради этих ощущений он прожил всю свою недолгую жизнь и они могли бы простоять так еще вечность, нежась в крепких объятиях друг друга, дарящих тепло и удовлетворение. Но реальность напомнила о себе звонкими шагами в отдалении, и Лань Ванцзи нехотя отстранился первым, напоследок легко коснувшись макушки соулмейта губами. — Нам следует вернуться к одноклассникам и сказать, что занятия не будет. Вэй Усянь вздохнул. — Не думаю, что они пропадут без нас. — Вэй Ин, — прошептал юноша, обхватывая ладонь своей родственной души и легонько ее сжимая, — будет лучше, если мы им скажем. А потом поговорим об этом. — Я не согласен! Лань Ванцзи, не меняясь в лице, вопросительно взглянул на него. — Мы поговорим только после поцелуя. Или даже двух. — Только после поцелуя, — серьезно кивнул Лань Ванцзи и, наклонившись, мимолетно коснулся губами губ Вэй Усяня, заставляя того замереть с распахнутыми в шоке глазами. — Лань Чжань! * Цзян Чэн неверяще ахнул, хмуря брови: — Поверить не могу, что ты сбил Лань Ванцзи с ног! Сколько раз я должен был тебе сказать не позориться, чтобы ты наконец услышал меня? Вэй Усянь заливисто рассмеялся, сжимая руку своего парня в ладони, и Лань Ванцзи позволил ему облокотиться спиной на свою грудь, сидя на мягком диване в гостиной. — Но ведь из-за этого мы с Лань Чжанем встретились! — Это не отменяет того факта, что ты превратил в цирк даже свою встречу с соулмейтом. Не прекращая улыбаться, Вэй Усянь махнул на это рукой и, повернув голову, потерся щекой о натренированные мыщцы груди своего соулмейта. Он все еще не мог поверить, что его парой оказался именно Лань Ванцзи, а не кто-то другой, но с каждым днем он все больше убеждался, что это не мог быть кто-то другой. С Лань Ванцзи они, вопреки разным характерам, были невероятно гармоничной парой, и глядя на них, многие завистливо вздыхали, мечтая встретить кого-то, с кем им было бы так же комфортно. — Цзян-сюн, тебе не стоит так кричать. Зная Вэй-сюна, я и не предполагал, что у него все пройдет спокойно, — хихикнул Не Хуайсан, закидывая руки на за голову и потягиваясь. — Хотя то, что это Лань Ванцзи, все еще не дает мне покоя. Ванцзи-сюн, признайся, что ты почувствовал тогда? Лань Ванцзи осторожно высвободил свою руку из ладони Вэй Усяня, перед этим огладив большим пальцем его костяшки, и сцепил руки в замок на его животе, от чего Усянь довольно заурчал. — Счастье. Вэй Ин дарит мне только счастье, — его голос и выражение лица почти не изменились, но Вэй Усянь точно знал, что его парень доволен. — Можно было и не спрашивать, — закатил глаза Цзян Чэн, изобразив рвотный позыв. — Ты просто завидуешь! — воскликнул Вэй Усянь, показав другу язык, и резко развернулся всем телом, оказываясь лицом к Лань Ванцзи: — Лань Чжань! Ты тоже даришь мне только счастье. Ах, я так люблю тебя, что эта любовь не помещается в моем сердце и вот-вот вырвется наружу! — Я тоже люблю Вэй Ина. Когда Вэй Усянь сократил расстояние между их губами, не обращая никакого внимания на друзей — Цзян Чэн снова сделал вид, что его сейчас стошнит, а Не Хуайсан, прикрывшись ладонью, постарался скрыть хитрую ухмылку, — Лань Ванцзи не сделал ничего, чтобы его остановить, и сам, подавшись вперед, приник к губам любимого, сцеловывая с них полную нежности и обожания улыбку.