***
Старые записи восстановлены, новые уже начали появляться на пергаменте угловатой вязью рун, выводимых моей подрагивающей рукой. Почему дрожали пальцы? Сам не смог бы объяснить, но каждое выцарапанное нервным жестом слово отдавалось в душе ощущением несправедливости. Мыслью, что можно было бы все исправить, если бы обстоятельства сложились чуть-чуть иначе. Если бы я… Если бы она… Но никто ничего не сделал, и вот моя реальность из колючих шерстяных нитей соткалась в мягкое полотно, в котором я живу в особняке вместе с Рози. С женщиной, которую люблю и не хочу никуда отпускать. «Становишься сентиментальным. В нашем деле это может быть опасно», – Лоргрен кружил в моих мыслях старым облезлым стервятником, жаждущим поживиться затухающими переживаниями. Всякий раз, когда я брался за перо, они оживали внутри моей памяти и умирали, будто мне, в самом деле, довелось побывать там, вместе с матерью. Будто видел это её глазами. Может, это тоже моя связь с предками? С теми, что враждовали друг с другом и оставили во мне отголоски вечной войны, противоречивость и злобу. Я убрал последний исписанный лист в ящик стола, к вороху других таких же ничего не значащих бумаг. Внизу меня ждал обед. Вечером мы с Розалиндой запланировали пройтись по городу, заглянуть в порт за свежей рыбой и фруктами. Привычные ступени изогнутой лестницы привели меня на кухню. Стол уже был накрыт: синие клетчатые салфетки лежали под двумя серебряными тарелками по обе стороны круглой столешницы. Было и третье место, между нами, но мы не приглашали гостей, и оно всегда пустовало. В центре стола возвышался горшок с мясным рагу. Я чувствовал запах, пробивающийся сквозь щель под крышкой. Розалинда вернулась из кладовой с бутылкой откупоренного вина. – О, милорд, – улыбнулась она. – Проголодались? – служанка поставила вино на стол, проследила за моим взглядом. – Не волнуйтесь, я уже попробовала. Все чисто. На этот случай у неё всегда с собой было противоядие. Розалинда подошла ко мне, взяла со стола черпак и открыла горшок. От запаха мяса желудок заворочался в животе, наполнившись предвкушением сытной трапезы. Приправленная еда переместилась в мою тарелку, а Рози вдруг на пару секунд застыла, задумчиво глядя на порцию. Я не понял причины промедления и поднял на неё глаза. Она вдруг в упор посмотрела на меня, будто ждала чего-то. – Этого хватит? – спросила она, так и не получив ответ. Мне было не интересно смотреть в тарелку, знал, что там ровно столько, сколько я смогу съесть. Я осторожно взялся за её запястье, дотронувшись до бархатной кожи, а Рози не отпрянула, не покраснела, как это бывало в предыдущие разы, когда мы случайно касались друг друга. Теперь, спустя почти полтора года после смерти Кертуса, ей было ни к чему краснеть передо мной. И хоть всё это время я вел себя максимально сдержанно, терпеть её близость и ничего не предпринимать порой становилось невыносимо. Даже когда мы просто занимались некромантией в подвале. – Рози… – начал я. «О нет… Как умереть еще раз?» – обреченно провыл Лоргрен. – Мы уже столько времени живем вместе, что я не мог не заметить… – сбивчиво продолжил я, невзирая на вой Бенируса, – что твоё отношение ко мне, и ты сама… несколько… изменились, – подбирать слова оказалось несложно. Сложно обличать ими те чувства, что кипели в крови так долго. – Да, милорд, наверное, – Рози дернула плечом и положила черпак на стол, прислонив его к открытому горшку с мясом. – Наши с вами… уроки… Это заставляет задуматься о смерти и ценности жизни… Все эти жертвы и трупы… – Поверь мне, это ничтожно мало, – пожал я плечами. – Всего пятеро. И что с них взять? Нищие, отребье, бандиты… Они и так были обречены, вряд ли по ним стоит сокрушаться. Рози подалась ко мне поближе. – Разговор не для обеда, милорд. Мы с вами договорились, что не станем обсуждать это днём, – она перешла на шёпот. – Я хотела изучать… такую магию и понимала, во что ввязываюсь, но мне по-прежнему не по себе, когда вспоминаю… их… Эти тела, содранную кожу… – Розалинда на пару секунд крепко зажмурилась. – Крики. Надеюсь, их никто не слышал, кроме нас. – Не слышал, – прошептал я в ответ, моя рука крепче сомкнулась на её запястье, подтянула девушку ближе. Она пошатнулась, положила свободную ладонь мне на плечо, чтобы устоять, и прерывисто выдохнула. – Только всякий раз, когда я вспоминаю об этом… Я вижу только твои глаза… – мои губы коснулись её пальцев. – Интерес, сосредоточенность, холод. Рози, неужели ты больше ничего не чувствуешь, когда кромсаешь их плоть? Розалинда резко наклонилась ко мне, мы столкнулись лицами. На щеке вспыхнуло огнем её дыхание. – Давайте поговорим об этом после, мне правда не по себе, потому что я… просто… не могу сказать этого. Пока… Моя хватка разжалась, я отпустил девушку, но она и с места не двинулась. Мы оба колебались, сомневались, не знали, как сделать шаг навстречу друг другу. Некромантия лишь предлог, я хочу большего. Хочу узнать, что под маской её безупречной собранности. Увидеть её настоящие чувства. В окно кто-то резко постучал. От частого нетерпеливого звука задребезжало стекло. Рози отпрянула от меня, как от огня. Сердце на несколько мгновений замерло, пальцы в мгновение ока схватили со стола нож, и ладонь превратилась в кулак. Нежданный гость миновал крыльцо, остановившись у входной двери, и стук повторился. – Рози, открой… Наверное, это Фелен. Пока девушка ходила в гостиную, я взял вилку и принялся за еду, пока алхимик не испортил мне аппетит. Момент он уже умудрился испортить, а даже в дом ещё не зашел. Я успел съесть пару кусков мяса, когда на пороге столовой возник Фелен. Вид у моего приятеля был более взъерошенный, чем прежде. – Неужели ты всерьез увлекся теми экспериментами с кровавой травой? – сухо поинтересовался я, не отрываясь от трапезы и жестом пригласив его к столу. Фелен промолчал и послушно рухнул на стул. Я присмотрелся к нему, но причину волнения разгадать не смог. Розалинда вошла вслед за ним на кухню и встревоженно покосилась на гостя. – Рози, угости Фелена своим изумительным рагу, – дружелюбно улыбнулся я. – О! – алхимик сбросил волнение, словно ожил. – Нет-нет! Не утруждайся, Рози, я не голоден. Я пришел по совсем другому поводу. – Может быть, вина? – я кивнул на откупоренную бутылку. – Вина? – Фелен переспросил, ненадолго задумался. – Да, пожалуй, можно. Унять дрожь, так сказать, – он нервно усмехнулся. – Рассказывай, – не было желания ходить вокруг да около, поэтому я перешёл сразу к делу. – Даже не знаю, с чего начать, – глуповатая улыбка тронула тонкие губы данмера, но тут же истаяла. Он схватил кубок с вином, которое Рози только налила, и опустошил его одним глотком. – Начни с самого начала. – Гильдию магов распустили, – выпалил Фелен, и пришла моя очередь волноваться. Я замер с вилкой, не донеся до рта сочный кусок. Рози скромно присела на свободный стул, в смятении глядя на алхимика. «Любопытно…» – зашелестел Лоргрен, как старый змей, затаившийся в траве. – Распустили? – уточнил я, возвращая кусок мяса на тарелку. – Архимаг Мерианор разослал всем отделениям письма. Гильдия магов официально упразднена, все отделения в городах распущены. Всем бывшим членам Гильдии приказано покинуть здания до следующего месяца, – Фелен потянулся к бутылке и налил себе ещё вина. – И я теперь не знаю, что делать… Я столько лет тут жил и работал, а теперь… не имею понятия, куда податься, чем заниматься… – он повторился, опустошая очередной бокал в два глотка. – Зачем архимагу распускать Гильдию, которая существовала тысячу лет? – Не знаю. Я просто рядовой алхимик, меня никто не приглашал в Совет магов, – сокрушенно склонив голову, Фелен запустил пальцы в волосы. – Но это была вся моя жизнь… – Жизнь на этом не заканчивается, – равнодушно произнёс я, возвращаясь к обеду. Новости хоть и удивительные, но не стоят того, чтобы из-за них прерывать трапезу. Фелен молчал, напряженно смотрел в опустевший кубок. – Карахил вне себя от ярости. Пошла писать архимагу ответное письмо, – произнёс он. А я вдруг понял, что на самом деле случилось, и едва не поперхнулся мясом. Я же победил – переиграл Карахил, которая постоянно угрожала мне жалобами в Совет. После роспуска Гильдии её угрозы – ничто, а значит, я стал свободен от неё. Конечно, совсем списывать со счетов своенравную альтмерку не стоило, ведь она всё ещё уважаема в Анвиле, но и серьезно навредить мне вряд ли сможет. И обучение Розалинды магии теперь не противозаконно. Я схватил кубок вина и с трудом сдержал улыбку, сделав вид, что пью. «А не связано ли это с тем, кого ты ищешь все эти годы?» – Бенирус одним метким вопросом уничтожил моё хорошее настроение. И действительно, слишком уж замечательная новость для любого некроманта. Нет Гильдии – нет запрета. Храмовые жрецы могли бы препятствовать разграблению могил, но им не хватит ресурсов без поддержки магов, чтобы переловить всех чернокнижников в необъятной провинции. Поняв, что наелся, я отодвинул тарелку с оставшимся рагу и перехватил перепуганный взгляд Рози. Верно, когда это её кулинарные шедевры оставались недоедены? Подозрительно. – Хотелось бы увидеться с Карахил, – я встал из-за стола и задвинул стул. – После того случая, она вряд ли тебе обрадуется, – алхимик тоже встал и благодарно кивнул Розалинде. Под тем случаем, он подразумевал, конечно же, отравление, случившееся в прошлом году. С того дня, между мной и Карахил пробежала черная кошка. Мы почти не пересекались, а в Гильдии я старался показываться, как можно реже. И если вдруг случалось заглянуть, то только в лабораторию Фелена, где он экспериментировал с любым ингредиентом, который удавалось достать. Когда мы с алхимиком выходили из дома, дверь протяжно скрипнула. – Ты бы петли смазал, – заметил гость. – Но я же недавно… – осекся, вспомнив, что делал это пару лет назад. Надо почаще вылезать из подвала и кабинета и иногда смотреть, в каком состоянии дом. За чистотой интерьера следила Розалинда, поэтому внутри всегда все безупречно, но снаружи... Облицовка местами осыпающаяся, ставни у одного из окон покосились, на дверях краска снова растрескалась. На петлях расцвели круги ржавчины от постоянного соленого ветра. Скоро этот дом станет точь-в-точь таким же, как во времена проклятья Бенируса, и горожане снова начнут обходить его стороной. Как хозяин особняка, я не слишком заботился о его фасаде. Да и задний двор, где я когда-то тренировался, по колено порос золотистой травой, как холмы вокруг города. За дверями Гильдии магов стало как-то холодно и непривычно, Карахил не встречала за стойкой, не прожигала меня острым раскаленным взглядом. Но с кухни раздавались громкие голоса. Мужчины что-то бурно обсуждали, и Фелен махнул мне рукой, приглашая следовать за ним. Бретонец Марк Гулитт, сидел за столом с кубком вина в руке, багровый в тон своего камзола от выпитого: – Все пропало! Никаких исследований! Никакого финансирования из Университета! Никакого порядка! Не говоря уже об ингредиентах или охране из Гильдии бойцов! Тауррон самодовольно расхохотался ему в лицо. – Да наплевать, что он там решил! Я придворный маг семьи Умбранокс! Меня не смутит какой-то там роспуск Гильдии! Маги говорили на повышенных тонах, но не слушали друг друга. Я, в общем, мог понять, почему они напились. – Где Карахил? – как можно громче спросил Фелен, зайдя на кухню. Тауррон с Марком синхронно показали наверх и продолжили втолковывать свою точку зрения на происходящее. Единственный их слушатель, бес Спарки, сосредоточенно грыз орех железного дерева и, судя по виду, был согласен с обоими. Я покинул общество пьяных «изгнанников» и направился на второй этаж, по забытой дороге в спальню Карахил. Стучал долго – открывать альтмерка не хотела. Но моя терпеливость была вознаграждена появлением на пороге бывшей главы местного отделения Гильдии. Воспаленные от слёз глаза женщины и чуть припухший нос говорили о том, как сильно она огорчена случившимся. – Чего тебе? – Карахил застыла в дверях. – Злорадствовать пришел? – Выразить свои соболезнования по поводу столь невосполнимой утраты… – высокопарно начал я, не замечая, как улыбаюсь всё шире после каждого слова. Альтмерка захлопнула дверь перед моим носом, но снова запереться не успела. Я ухватился за ручку и со всей силы навалился, пробив себе дорогу в комнату. – Я ещё не закончил… – Мне не о чем с тобой разговаривать, и я не намерена выслушивать эти оскорбления! – Карахил указала мне на дверь. – Уйди по-хорошему, пока я не выкинула тебя из окна парализованным! – Мне нужно узнать, что именно произошло, – серьезно, без намека на насмешки выпалил я прямо в лицо альтмерке. Она круто развернулась, схватила лежащее на столе письмо и сунула мне под нос. – Вот! Читай! Я осторожно взял пергамент, но успел увидеть только подпись в нижнем углу листа: «М», после чего письмо охватило синее пламя, и оно сгорело в моих руках. Карахил выглядела озлобленной, а у меня едва не подкосились ноги. Память вернула меня в айлейдские развалины Гарлас Агея, где я нашел точно также подписанное послание. Один из пойманных мною тогда некромантов подтвердил, что оно от Маннимарко. Выходит, архимаг и Король Червей это одна и та же личность? – Что это было? – выдохнул я, пытаясь вернуть голосу уверенность. От Карахил не скрылось, что меня напугало сгоревшее письмо. – Наверняка, защитные чары. Странно, что я их раньше не почувствовала. Письмо нельзя прочесть тем, кому оно не адресовано. Стоит ли говорить Карахил, что мне уже встречалось нечто подобное? В смятении я повернулся и покинул комнату, захлопнув за собой дверь. Альтмерка выбежала следом в коридор. – Что случилось? – в её словах звучала тревога. Я недолго постоял, не решаясь двинуться с места. Архимаг – это Маннимарко… Все было подстроено? Он убил всех, кто ему мешал, уничтожил Совет и разрушил Гильдию. Добился цели, к которой шел все эти столетия… Тогда каков его следующий шаг? И куда он отправится? Опаснейший некромант теперь разгуливает среди нас, и все думают, что он совсем другой человек. Хитро, но и не стоило ждать от Маннимарко нашествия зомби в городах или штурма Университета Волшебства армией его последователей. Король нашел червоточину, проник в неё, и Гильдия магов перестала существовать. – Свадстар? – Карахил обеспокоенно положила руку на мое плечо и потормошила. – Ты меня слышишь? Я резким движением сбросил её ладонь. Надо ли их всех предупреждать? Или затаиться, скрыться, ждать, пока не падут жертвами Короля Червей? А после выйти и всадить ему клинок в глотку! Нет. Один я не справлюсь, как бы ни храбрился. Карахил должна всё знать. Не важно, поверит она мне или нет. Альтмерка всё ещё стояла в дверях, когда я практически затолкал её обратно в комнату. – Что ты делаешь? Что с тобой такое? – возмутилась она. – Слушай меня, – я усадил её на кровать, а сам сел рядом. – Расскажу тебе всё, что мне известно о Маннимарко. Совпадения быть не может, все слишком явно. Слушай…***
Домой я вернулся поздно, уже смеркалось. Розовые отблески плыли над городом, солнце позолотило облака. Розалинда не приготовила ужин – остатки рагу в закрытом горшке ждали моего возвращения и остывали. Скорее всего, служанка в подвале. Экспериментирует. Я спустился вниз под расспросы Лоргрена. После мысленных объяснений произошедшего возникло ощущение, будто побеседовал с песочными часами, переворачивающимися после каждого вопроса. – Что бы ты сделал на месте Маннимарко? «Вернулся бы к изначальной цели. К той, которой мне помешали достичь». – Мир бы захватил? Стал одним из лордов даэдра? Он, кажется, планировал нечто похожее в прошлом, а совсем недавно для чего-то собирал последователей… «Значит, нужно завершить начатое, не так ли? Ведь Нирн не под его пятой, некромантия всё ещё запретное искусство, несмотря на роспуск Гильдии». – А Нирн проще захватить, будучи лордом даэдра… В чем мы не так давно убедились, – пробормотал я и зашел в лабораторию. Розалинда стояла в магическом круге, вытянув вперед руки, перед ней покачивался подгнивший зомби с отвалившейся челюстью. – Милорд, это вы? – не оборачиваясь, спросила она. – Нет, это Иероним Лекс, – мрачно пошутил я, чуть изменив голос, а Рози вздрогнула и развеяла заклинание. Труп рухнул на пол, будто у марионетки одновременно обрубили ниточки. Еще бы чуть-чуть и в меня бы полетели заклинания, но служанка быстро взяла себя в руки, проворчав: – Это было не смешно. У меня же ещё плохо получатся их контролировать… Вдруг он бы напал на меня? – Рози уперла руки в бока, как сварливая хозяюшка. Только вместо уютного дома за её спиной простерлась пропахшая мертвечиной лаборатория, больше похожая на пыточные застенки. Один из бандитов, еще живой, которого мы приберегли для последующих ритуалов, вяло ерзал по полу, звякая цепью на ноге, и тихо подвывал от страха. Имперец уже давно понял, что из стены скобу не вырвать, а единственная возможность сбежать – это смерть. – Ты его кормила? – поинтересовался я, осматривая состояние подопытного. – Да, вчера, – равнодушно бросила Розалинда. – Надо от него избавляться. Уже месяц тут сидит, – запах экскрементов и мочи в подвале начал перебивать траурно-тленную атмосферу, столь необходимую для некромантии. – Что мы из него будем делать? – в глазах Рози загорелся интерес. – Ничего. Он нужен мне в качестве жертвы для Молага Бала. До дня призыва ждать еще долго, но нужно попробовать достучаться до лорда. – Я могу… – начала девушка. – Нет! – я не позволил ей договорить. – Необходимо, чтобы ты в это время покинула дом. Это слишком опасно даже для меня. Шансы, что ты переживешь это, если Молаг Бал ответит, равны нулю. Помнишь, мы хотели сходить на пристань вечером? Сходи туда одна, купи каких-нибудь продуктов. – Да, милорд, – огорченно произнесла Рози. Я смерил её холодным взглядом. Спасаю её от Принца Жестокости, а она еще и обижается! – Уходи немедленно! И не вздумай даже подходить к дому раньше полуночи… – Хорошо. Будьте осторожны, милорд! – девушка понимающе кивнула и покинула лабораторию, я запечатал вход и неторопливо подошел к имперцу. Тот отполз в сторону, волоча за собой цепь. – Пощадите! – Тебе не повезло. Мой лорд не знает, что такое пощада.