Глаза, в которые он влюбился

Токио уже погружался во тьму, когда Майк решил посидеть на скамеечке в темном и одиноком уголке Хибия парка. Первая гонка — и проигрыш! Майк был явно разочарован в себе и своих наставниках. Победа досталась никому иному, как Франческо Бернулли. «Ну, конечно, это же совершенный и самый лучший гонщик Формулы» Одна маленькая глупая ошибка стоила МакКуину победы. Меланхоличное настроение усугубляет погода: тучи давят, а порывы ветра пронизывают Майкла, даже через достаточно тёплую для весны куртку. «Глупейшая ошибка и Франческо первый» —прокручивается в голове Майка всё снова и снова. Новый порыв ветра и кепка слетает с головы блондина куда-то назад, а все тело покрывается мурашками, и он вздрагивает от холода. —Ковбой, не думал, что ты любишь студить свою задницу на ледяных скамейках. Как твое настроение, мсье Неудачник? — Франческо ухмыляется, оголяя зубы, и хлопает ладонями по плечам Майкла. —Твой голос позади меня звучит намного лучше, — МакКуин фыркает. Получилось достаточно двусмысленно, — Имею ввиду, что тебя волновать мое состояние не должно, иди отмечай свою победу и не лезь в душу. —Оу, синьёро МакКуино думает, что я лезу к нему в душу? Делать мне нечего, — темноволосый отводит взгляд в сторону и спустя пару секунд садится рядом с Майклом, — я же не всегда со злым умыслом, Майкл. Может Франческо хочет тебя поддержать? —Ну и что ты скажешь, ФранческА?— Майк специально каверкает имя соперника и в издевательском жесте кладет ладонь на шею Бернулли. Итальянец морщится, но не отодвигается . —Ковбой, если ты не уберешь свою руку, я подумаю, что ты пытаешься проявить в мою сторону знаки внимания, — Майкл отскакивает от гонщика, как ошпаренный и раздраженно материться себе под нос, — Какой ты наивный и глупый, МакКуино, — Франческо расплывается в самодовольной улыбке. Майклу вовсе не до смеха. В его планах было нытье наедине с собой на скамейке в парке. А теперь ему приходится разделять свое свободное для пиздостраданий время с чёртовым итальянишкой. —Слушай, Майк, если мы сейчас не уйдем с этой ледяной скамьи, мы к ней примёрзнем , — темноволосый шмыгнул носом, — Либо мы уходим пить кофе за мой счёт, либо удачи тебе превратиться в кусок льда. МакКуин открывает рот, чтобы ответить что-то язвительное, но понимает, что Франческо прав. «Да и кофе за его счëт, звучит слишком заманчиво» —И куда ты предлагаешь пойти? — Майкл потёр ладошки и перевел взгляд на Бернулли, который явно околел, пока сидел на этой скамейке. —Предлагаю пойти согрется… — Франческо прочистил горло и псмотрел на недоумевающего Майка. —В кофейню, я знаю неплохую неподалёку. Если мы пойдем куда-то дальше мы откинем кони по дороге, E' meglio morire sazio che digiuno, — Франческо соскакивает со скамьи и в шуточном жесте подает руку МакКуину, на что тот только фыркает и игнорирует руку соперника. Спустя год Майкл сидит на той же скамейке. Ветра нет, но на душе и без него холодно. В руках парень сжимает бутылку виски. Расставание с Салли слишком сильно выбило его из колеи. Чувства к девушке остыли давно, но с ней МакКуин чувствовал себя безопасно и спокойно, именно так, как не может себя чувствовать гонщик NASCAR в обычной жизни. Майк полностью понимает, что не в праве определять жизнь Каррьеро за неё саму. Ей хочется искры, которой гонщик уже не способен дать. — Ооо, сеньёро МакКуино спустя год снова решил отморозить свою задницу на скамейке Хибия парка? — итальянец обходит скамью и опирается спиной о дерево на против. —Франческо, я не понимаю, —язык немного заплетается от выпитого алкоголя, — ты преследуешь меня? Тогда, в маленькой кофейне, гонщики долго разговаривали, смеялись и, обмениваясь «любезностями», просидели почти до самого закрытия. Потом еще минут десять целовались в маленькой кабинке местного туалета. После этой встречи, буквально через пару дней Майкл понял, что не любит Салли больше. —Нет, не в коем разе, Ковбой, — Франческо сочувственно заглянул в глаза девяносто пятому и с теплопой в голосе спросил: Сильно пьян? —Ну, сижу я давно, — Майк на секунду замолкает, трет нос, который за это время успел замёрзнуть, — так что я в говно, — и заливается смехом. —МакКуино, что за отвратительно-плебейские выражения?! — итальянец морщится и разачарованно вздыхает, — Холодно! Майклу уже очень давно холодно. С той самой встречи год назад ему казалось, что он совсем лишился тёплых чувств к чему-либо. —Без тебя, — МакКуин вздыхает и ставит бутылку в мусорку, — холодно. —Тебя согреть, il mio caro amico? — Франческо не однозначно улыбнулся, глядя прямо в глаза. —Ты думаешь, я против? — Майкл облизнул губы и подошел к итальянцу, — Как хорошо ты смотришься на против меня, а не за тысячи километров. «Франческо просто потрясающе красивый» — Каждый день Майкл засыпал и просыпался с этой мыслью. И сейчас, стоя перед ним, мысль только подтверждалась. Он потрясающий с головы до пят. Его глаза цвета темного шоколада, в которых МакКуин полностью утопал, его темные волнистые волосы, в которые так и хотелось запустить руку, взъерошить идеальную укладку. Его превосходный стиль одежды: белоснежная выглаженная рубашка, синие брюки и серое длинное пальто с фактурой которую хочется ощутить пальцами. МакКуин был влюблен в него целиком и полностью. —Ну, согрей, — Майкл всем телом прижался к Франческо. Итальянец за доли секунд сократил расстояние между ними и со всей нежностью поцеловал девяносто пятого. Они даже не поняли как так быстро оказались в номере Майка. На пол полетела дизайнерская рубашка, брюки, футболка, боксеры и всë что было на гонщиках. Смятые поцелуи, резкие движение — они зависимые. Зависимые друг от друга. Такого сумасшедшего секса никогда до этого не было ни у кого из них. Горячо, страстно, красиво — это про них. В час ночи, в Токио, в отеле недалеко от Хибия парка, постояльцы гостиницы слушали стоны двух гонщиков . Спустя какое-то время В Радиатор спрингс весна. Около десятка гонщиков съехались сюда посоревноваться в любительских гонках. —Мы вроде так и не узнали кто самый быстрый на свете, — МакКуин улыбается и берëт Франческо за руку,— без прессы, без Кубка, чисто на интерес — гораздо круче… — Пожалуй, Франческо согласен с тобой, — итальянец улыбается и целует Майкла в щеку. — Мне надо на секунду отойти, поговорить с Мэтром по поводу нового движка, — Майк прячет обе руки в карманы и смешно дергает носом, который от солнышка покрылся едва заметными веснушками. — Жду тебя за финишем, Мак.... — Майкл поворачивается к Франческо задом, где на задних карманах большими буквами вышито: «ka-cio, francesko » — что... Это? — темноволосый поднял на МакКуина полный недоумения взгляд. —Как же я мог уехать вперёд не попрощавшись, — договорив, гонщик заливается смехом. —Неплохо, МакКуино, очень смешно, —Бернулли фыркает и морщит идеальный нос, — Остроумно, несмотря на то, что за мной повторил, — Он тяжело вздыхает, — Чего дальше ждать? Как я пересядешь на болид формулы? Стоит. Шины дышат— Итальянец подмигивает и садится в свою тачку, уезжая в сторону стартовой линии.