Eternal Flame

«Is this burning An eternal flame? Say my name sun shine Through the rain. Of all life so lonely then come and ease the pain I don't want to lose this feeling». «The Bangles» — «Eternal Flame»*

      — Черт! — выругался я, надавливая на педаль газа, и развернул автомобиль на сто восемьдесят градусов. Давал же себе клятву, что не буду, не буду сегодня её тревожить, и снова бессонница толкает меня на сумасбродства — ехать к ней, увидеть её, коснуться её. На ощупь под сиденьем нашёл полупустую бутылку виски, откупорил зубами, не отводя взгляд от дороги, отхлебнул пару глотков.       Как странно всё может измениться за пару дней. Как странно могу измениться я, клятый Рихард Круспе. Тогда, несколько дней назад, после нашего великолепного секса и душевного разговора, ведь был самым счастливым человеком! Подпевал ветру и улыбался солнцу. Наконец-то поверил, что не схожу с ума, постоянно думая о ней, а это наши сердца бились в тандеме взаимной любви…       И снова она меня отвергла, сказав, что я не тот человек, с которым она бы хотела провести всю свою жизнь. Да! Не тот, но, черт возьми, могу измениться. Я сделаю это ради неё! И вот сейчас, не видя свою девочку целые сутки, несусь к ней в другой конец Берлина, чтобы просто увидеть. Никогда такого не делал ради какой-либо женщины.       Вскоре, припарковав машину возле трехэтажного жилого дома, в котором находилась её квартира, был уверен что она ещё не спит. Большая часть города не спала в это время. Долго звонил и, пока ждал, дав себе отрезвительного леща по щекам, отворилась дверь. И появилась Каролина, обмотанная белым полотенцем, придерживая его над грудью. Мокрые волосы ниспадали на плечи. Ну не могу держать себя в руках при виде мокрых женских волос, чёрт возьми!       — Зачем ты пришёл, Риш? — спокойно спросила она, всё ещё не впуская меня в квартиру. — Я же всё тебе сказала.       — К тебе. — Вот так просто, как есть.       — Рихард, та ночь была ошибкой, мы не можем быть вместе. — Вот снова её слова, как лезвие ножа по коже. Нет! Как ледяные пики, пронзающие все части моей души.       — Позволь мне войти, я хочу поговорить с тобой.       Она всё же решилась меня пропустить. Зайдя внутрь помещения, сразу же двинулся к ней, чтобы обнять. Господи, она была не против. И, прижав её к себе, вдыхал запах шампуня на её волосах. Затем, пересилив своё необузданное желание, отстранился, чтобы объясниться.       — Милая, если ты думаешь, что я великолепный актёр, играю с тобой, то это не так, поверь. Я люблю тебя, я хочу быть с тобой. Ты не представляешь, что творилось со мной после того, как ты меня отшила.       — Очень даже представляю! Нажрался кокса, как и всегда. — Она немного помолчала, наблюдая за моей непоколебимой реакцией и продолжила: — Круспе, я тоже тебя люблю, но твоя жизнь и моя — это две слишком далёкие друг от друга вселенные. Я боюсь наших с тобой отношений. Ты так смог вскружить мне голову, что я не знала, на каком свете нахожусь. Я каждую секунду думаю о тебе. Но понимаю, что мне будет тяжело с тобой.       Начинал злиться. Не на неё, на себя.       — Я говорил тебе ни раз, что я всегда добиваюсь своей цели и что любая женщина всегда в моей власти. И когда эта цель, подкреплённая страстью, меня перестаёт интересовать, я просто исчезаю. Сам. А ты… Это другое. С тобой всё иначе. Я проникся глубоким чувством, светлым и чистым. Видишь — дурак — примчался к тебе на всех парусах посреди ночи. Я изо всех сил стараюсь соответствовать твоим параметрам. Ты так утончённа, красива и целомудренна в своей любви! Мне так хочется быть таким же непоколебимым… Ну посмотри, что я творю! Я гружу тебя своими душевными стенаниями, омрачая твоё существования. Черт, я влюбленный мальчишка, жалуюсь тебе и разрушаю тебя. Да, я жутко испорчен опытом прошлых отношений. Называй это как хочешь: мужская натура, страсть, привычка, похоть, меркантильность или мои личные демоны в голове. Это мне мешает жить. А я хочу жить с тобой, мой ангел.       Она сидела на кровати и серьезно смотрела на меня, закинув ногу на ногу, полотенце немного задралось, открывая мне великолепную ножку, а я продолжил:       — Ты, невзирая ни на что, отвечаешь мне на мои звонки, терпишь меня и моё творчество, ведь я знаю, что ты не любишь мою музыку. И всё равно делаешь мне комплименты, принимаешь меня таким, какой я есть, без этой напыщенной маски, которую я всегда надеваю, выходя в свет. А я хочу просто быть собой, быть с тобой, заниматься с тобой любовью и измениться для тебя.       — Как ты можешь измениться, если от тебя даже сейчас перегаром несёт? Ты бы не приехал ко мне, если б не набухался.       Снова взбесился, ужасно хотелось выкурить очередную сигарету и прижаться к коленям этой чертовки.       — Да если бы ты позволила, я бы к чертям собачьим содрал бы с тебя это триклятое полотенце и вытрахал всё твое негодование ко мне, но я не могу! Вся твоя сущность меня сдерживает. Видишь! Уже меняюсь!       Еще никогда не испытывал такое желание обладать кем-то. Но унизительным было ещё и болезненное возбуждение, пробуждённое объятиями этой девчонки. Более того, до сих пор хотел сжать её в своих объятиях, заставив стонать от наслаждения. Но этот факт ещё сильнее бесил меня, ведь я не мог получить желаемое.       — Уходи, Рихард.       Я попятился. Меня не нужно было просить дважды, ведь она снова меня отвергла. И лишь в дверях повторил, что люблю её.       Кое-как добравшись до машины, поехал домой, и со мной начало твориться нечто ужасное. Тот ступор, в который я впал после её «уходи», — это была лишь прелюдия к кошмару, что начался потом. Выйдя из автомобиля, заскулил. Ноги подгибались, а сердце, ускорившись, грозилось вырваться. Дома стало ещё хуже. Сигареты не помогали, давила боль в груди. Лишь творчество позволило немного отвлечься — добил проигрыш к новой песне, присланной Тиллем. И снова пришла мысль: «Ты больше к ней не притронешься. Никогда!»       Заснул под утро. Конечно же благодаря не Морфею, а морфию. Или своему излюбленному коксу. Не помню, что закинул в себя. Не знаю, сколько проспал, но разбудил меня звонок телефона, который никогда не отключаю после того, как познакомился с Каролиной. Мы часто с ней переписывались, созванивались. И вот едва всматриваюсь в высветившийся на экране неизвестный номер — разумеется моя девочка не будет мне больше звонить. Но вызов принял.       — Да.       Голова трещала, но я разобрал женский голос:       — Котик! Милый! Хочу сообщить тебе прелестнейшую новость. — Даже не понял, что за шалава мне звонила.       — Какую? — выдохнул с безразличием.       — Ты скоро станешь папой! Я так рада, дорогой! — Женский голос в динамике пищал и кричал от радости. Несла ещё какую-то хуйню с другого конца провода. Однако в моей голове барабанила лишь одна фраза: «Скоро станешь папой». Нажал кнопку отбоя и херанул телефон в стену. Спектакль окончен. Вот и доигрался.