Иван

— Залес, это ты принял DEX’а серийный номер... - капитан тыкнул в комм, выудил небольшое виртокно с номером и толкнул его к интенданту, — вот. Окошко, попав в зону действия интендантского видеофона, раздулось и обросло дополнительными строчками. — Я, господин капитан, — начинающий лысеть чернявый интендант вышел из-за конторки и вяло козырнул.— Состояние у него не ахти, но восстановится до приемлемого недели за две. — Да нет, меня его состояние мало волнует, — капитан скривился. — Отправь его на утилизацию. —Слушаюсь, господин капитан, — Залес спорить с вышестоящим по званию даже не думал, но посмотрел весьма выразительно. Капитан покосился на вопросительно глядящего интенданта, скривился в очередной раз и пояснил: — С DEX’ом этим история плохая: он, вроде, командира своего спас, но при этом, — капитан снова скривился, — отъел от него, э-э-э, кусок. В общем такую машину ни одна часть к себе не возьмет. Из “DEX-компани” смотрели, протоколы все в порядке, да и в той ситуации человека бы он по-другому не спас, но сам понимаешь, в армии этому киберу не место, да и на продажу списывать, — капитан дернул плечом, — короче, утилизируй ЭТО к чертям собачьим, не дело, чтобы DEX человечину жрал. —Так точно, господин капитан. Капитан ушёл, и интендант, воровато оглянувшись, развернул виртокно. Пути сбыта ворованного армейского добра у прощелыги были отработаны давно, и если неплохую технику командование решило списать из-за суеверий, то Залес спишет, но и себя при этом не обидит.

***

Снова вернуться к тому, что ты оборудование, было просто: не думать, спрятаться за систему, ни за кого не переживать. Его накормили и даже вкатили несколько капельниц, прежде чем засунуть в транспортировочный модуль. Снова вернуться к тому, что ты оборудование, было невыносимо. Ивану казалось, что у него исчезло что-то очень важное, без чего жизнедеятельность должна прекратиться, но система уверенно показывала, что все в общем-то в норме, работоспособность на приемлемых шестидесяти процентах и даже уровень энергозапаса подсвечен зеленым. С тех пор, как прилетевшие вояки забрали их с отравленной планеты, с Иваном не происходило ничего. Он обитал в небольшой каморке в полном одиночестве, отъедаясь на болтушке из отходов столовой, щедро сдобренных сахаром, который не считая подсыпал помощник повара, не из жалости, а от неопытности и пофигизма, и грызунах, сновавших по складу, казармам, гаражу, столовой. Запрета на ловлю не было, а когда Иван поймал пушистого зверька с красными бусинками глаз, завгар, выглянувший на отчаянный писк, одобрительно хохотнул: — Хор-р-роший котик, так их, а то развелось вредителей, спасу нет. Система сочла это приказом лица с правом управления. Интендант появился ранним утром и приказал Ивану следовать за ним. На КПП небрежно бросил рядовому: — На утилизацию. Если бы кто-нибудь в этот момент отслеживал состояние DEX’a, то он бы отметил кратковременное повышение уровня адреналина. За проходной на стоянке стоял одинокий флаер. — Лезь давай в багажник и не отсвечивай там. DEX упихался в багажное отделение и замер. Команда "не отсвечивай" системе была известна и не предполагала двоякого толкования — интендант как-то уже употреблял эту команду и на каверзное: "Приказ не распознан, переформулируйте", — расшифровал: "Не отсвечивай, значит, замри и не шевелись, тупая жестянка". На утилизацию отчаянно не хотелось, но дурацкий приказ сковывал по рукам и ногам. На внутреннем экране неожиданно начала воспроизводиться видеозапись, хотя, конечно, никаких видеозаписей у Ивана не было, киборг предусмотрительно почистил память и логи ещё на Продитрикс и с тех пор ни видео, ни голо, ни даже звука не записывал. "Да ебись она конем, эта армия! Мы с тобой свалим куда подальше от гребаных джунглей и психованных повстанцев, будем пить коктейли через трубочку, лежа на белом песочке в окружении девчонок с во-от такими буферами, или на горнолыжке будем на бордах кататься, ты быстро научишься, а вечером в бане париться и тоже с красотками; дай только выбраться из этой проклятой жопы вселенной. Выкуплю тебя, интенданту на лапу дам, он тебя спишет, устроит фиктивный аукцион, и дело в шляпе." Картинка оказалась настолько четкой, что Иван не сразу сообразил, что это глючит биологическая память. Прилетели быстро. Черно-белая надпись "DEX-компани" не оставила никаких сомнений — куда. Иван напрягся, ожидая любого приказа, который бы отменил дурацкое "не отсвечивай" и позволил бы убежать, скрыться от неминуемой гибели. Но приказа не было, а интендант, бросив флаер с киборгом внутри на стоянке, скрылся в здании. Через пять минут вышел вместе с незнакомым Ивану человеком, чей биологический возраст система оценила лет на восемнадцать-двадцать. Они подошли к багажнику, и интендант, заметно лебезя перед незнакомцем, указал на DEX’а. — Вот он. — Больно тощий, может, все же утилизировать? — дексист скептически осмотрел Ивана. — Компания вам компенсацию заплатит. — Вэй, дарагой, компенсация в армейский бюджет уйдет, напрямую, а если сделаешь как я говорю, оба в прибытке будем, — всплеснув руками, воскликнул интендант. — А за имплантаты как мне отвечать? — Я ж тебе говорил, ты оформи как уничтоженного, а не утилизированного, компенсацию платить не надо,компания довольна и мы не в накладе, — интендант прижал руки к груди, — а мне бумажку дай, я ее капитану нашему покажу, а то он есть не может, спать не может, пока этот DEX не утилизирован. С армейским бюджетом я сам договорюсь, мы с ним на ты. — Ну, не знаю, — дексист почесал затылок. — Ты не знаешь, а я знаю, делай как я говорю, дорогой, не пожалеешь. Сопротивляться неуверенный парень больше не стал и кивнул, доставая планшетку, а Иван понял, что утилизировать его прям щас не собираются, и расслабился. Из филиала “DEX-компани” они улетели на окраину городка, где в невообразимо убогой промзоне их встретил шарнирный тип с вытянутым костистым лицом и глазами кокер-спаниеля, которому Ивана и передали, прописав типа хозяином.

***

Вместе с киборгом новому хозяину интендант передал еще с полтонны консервов и два объемных тюка с камуфлированной формой, которые Иван перетаскал в катер, а затем из катера в небольшой транспортник, где ему выделили место в грузовом отсеке. — Спать будешь тут, жрать, — новый хозяин махнул рукой вглубь корабля, — в кладовке возьмешь пайки, не больше одного в день, что ещё, в туалет ходи ночью, и чтоб днем по кораблю не шарился. — Приказ принят к исполнению, — согласилась система. Благодаря "дырявому" приказу, Иван спокойно брал дополнительные пайки ночью. Консервов в кладовке было достаточно, а люди их не пересчитывали. Так прошло две недели и пять прыжков. Правда после второго прыжка транспортник надолго завис посередине “нигде” и провисел там с неделю, на исходе которой к ним подлетел корвет. Хозяин, надев скафандр, слетал до него и вернулся с пластиковым мешком, отчего экипаж заметно возбудился, а транспортник пристыковался к станции. На ней хозяин нагрузил Ивана образцами, взял мешок, и они отправились внутрь. На ярмарку. Иван вспомнил как о чем-то похожем рассказывал Юстин. Ряды палаток, столпотворение и гам, кто-то продает, кто-то покупает, люди азартно торгуются. Хозяина здесь знали. Да и он, похоже, был тут своим человеком. — Эй, Такса, сколько лет, сколько зим! — Здаров, братан, как житуха, как бизнес? — Ка-акие лю-уди, да без охраны! — Кого я вижу, Такса! Никак тебе удача улыбнулась, раз ты притащил свою унылую задницу на ярмарку? Место, которое им выделили, располагалось в ряду, гордо украшенном кислотным, переливающимся всеми цветами указателем “Наркотические вещества и стимуляторы”. Неподалеку висела надпись поскромнее — “Контрабанда, армейские товары”. К концу дня Такса распродал все, включая киборга, и Иван перешел к очередному новому хозяину. Точнее, хозяйке.