Поцелуи

      Все могло бы быть куда хуже. Лучше тоже, конечно, могло бы быть. Но ненамного. А вот хуже… Например, Арчи мог бы родиться среднестатистическим омегой, а родился, так сказать, премиум-класса, что автоматически повышало его стоимость на брачном рынке. Еще его могли обручить с кем-то, кто годился ему если не в дедушки, то минимум в дядюшки. Потому что все богатство семьи Арчи состояло исключительно в титуле, ну еще в самом Арчи, за которого могли дать круглую сумму. Но другом детства отца был лорд Хантингтон. И даже больше — лорд Хантингтон с самого рождения обручил с Арчи своего сына и наследника. И Джерри мог бы быть напыщенным избалованным индюком — сколько их повидал Арчи! — но стал лучшим другом, самым преданным и надежным.       Конечно, Арчи хотелось бы влюбиться, чтобы как в романах — смотреть, и бабочки в животе, легкость в мыслях, крылья за спиной и какие там еще атрибуты. Чертова романтичность, которую Арчи никак не мог в себе вытравить, портила все удовольствие. Хотя даже на примере собственной семьи Арчи мог с уверенностью сказать, что именно уважение, а совсем не бабочки в животе — основа крепкой семьи. Вот у дядюшки Эдмунда были эти бабочки — и что? Спустя несколько лет счастливой супружеской жизни он узнал, что у мужа есть другой. В итоге вскрытые вены, реанимация, врачи разной направленности и косые взгляды общества. И теперь дядюшка живет в провинции, превратился из жизнерадостного красавца в раздавленного, неухоженного дядьку. Да ну! Определенно, Арчи вытащил карт-бланш.       До запланированной свадьбы оставалось полгода. И полгода уже Арчи ходил с фамильным кольцом Хантингтонов на безымянном пальце. Ничто не предвещало. Только в один из ветреных весенних дней голос у Джерри отчего-то был взволнованным. Только позвал он этим голосом Арчи в ресторан, в который не ходил просто так, без повода. Ничто не предвещало, а Арчи разнервничался. Наступил на лапку Бабблу. Сбил бедром старинную вазу — ох, папа убьет! И даже ухитрился, вылезая из такси, угодить в лужу.       Джерри был взволнован. Настолько очевидно, ярко, что Арчи обмер, едва увидел его. И все время, пока вышколенный официант усаживал Арчи, тот прокручивал варианты самых ужасных вещей, которые могли случиться. Банкротство? Проблемы с законом? Болезнь? Только бы не болезнь!       — Арчи, — хрипло начал Джерри, откашлялся, поднял глаза, и Арчи понял, что нет. Не болезнь. О болезни не говорят, светясь изнутри. — Арчи, я влюбился.       Джерри много что говорил еще. Сыпал словами, будто бисером с разорвавшейся нитки бус. О том, как впервые встретил молодого Торстонсона на балу дебютантов, куда его силком затащил какой-то приятель просто смеха ради. Как обомлел, едва увидев в куцем, дешевом костюме. Как каким-то чудом удовлетворился всего одним танцем и уехал сразу после него. Как потом избегал встречи и не смог избежать. Как боролся и не смог победить. Арчи улыбался тяжелой, вымученной улыбкой и кивал. Конечно не смог. Еще никому не удавалось уйти от истинной любви. Но…       — Тогда почему ты расстроен? — привычным жестом ухватив Джерри за руку, спросил Арчи.       — Потому что дал тебе слово.       — Ох, Джерри…       Ну конечно, Арчи не мог не отпустить его. Только не Джерри. Только не тогда, когда у того светились глаза. Арчи улыбался, кивал, обнимал счастливейшего альфу на свете и не мог не задаваться вопросами, от которых отвернувшимся провидением был избавлен с рождения. Что теперь? Арчи не вчерашний дебютант. Подготовка к свадьбе с Джерри была затянута из-за болезни дядюшки и последующего траура. Кому Арчи нужен теперь? Перезрелый плод. Что скажут родители? Арчи знал, что отец рассчитывает на выкуп о-жениха. Поместье с каждым годом приносило все меньше дохода, а расходы росли. Совсем не к месту Арчи вспомнил про приятеля, красивого, но тоже небогатого омегу, которого выдали за натурального старика. Уже несколько лет прошло, а Патси все еще поеживался, если супруг приобнимал его. Хотя на словах все было вполне радужно, но Арчи видел, что украшения, дорогие машины, наряды и вот это все так и не смогло превозмочь отвращение от близости со стариком. Арчи было страшно. Но он встал плечом к плечу с Джерри и помог убедить шокированных родителей с обеих сторон, что помолвку нужно расторгнуть.       Отец игнорировал его неделю. Папа был холоден. В доме будто все звенело — напряженно, тонко. И вот в субботу, стоило Арчи вернуться с верховой прогулки с Кевином, который единственный знал не только об очевидных фактах, но и о переживаниях Арчи, грянул взрыв. Он мило облачился в высшей степени довольного папу, который, не переставая улыбаться, перехватил Арчи у входа и потянул за собой в гостиную прямо-таки на крейсерской скорости.       В моменты сильного волнения Арчи становился особенно неуклюж. Так что он споткнулся о порог, чуть не шлепнулся и, не удержавшись, вполголоса чертыхнулся. Под похолодевшим взглядом папы, стараясь не смотреть на отца, Арчи поднял глаза на третьего присутствующего. О, вот уж кого он меньше всего ожидал увидеть в их скромной гостиной! На всякий случай Арчи повернулся и потаращился в окно, а потом снова посмотрел на диван. Мало ли, показалось. Но нет — Максимилиан Таунсенд продолжал продавливать своей высокородной задницей диван и разглядывать Арчи. Кажется, он силился не рассмеяться. Собственно, ничего другого от него ждать не стоило. Максимилиан был каким-то там кузеном Джерри и с самого детства на дух его не переносил. Любая их встреча оканчивалась дракой, а позднее — пикировкой на словах. Арчи, конечно, тоже доставалось. Не кулаков, конечно! Хотя тот случай, когда Максимилиан лет в двенадцать повалил его на землю и чуть не до смерти защекотал, Арчи с содроганием вспоминал до сих пор. Что он мог забыть у них дома?       И тут Арчи с ужасом вспомнил о дядюшке Максимилиана, старом холостяке. Арчи обмер, понимая, что вот оно — холостяцкая жизнь надоела, захотелось молодого супруга, а Максимилиан выступает в качестве свата. В согласии родителей сомневаться не приходилось. У Арчи под ногами зашатался пол.       — Арчибальд! — Кажется, отец что-то говорил, но Арчи, занятый своими мыслями, все прослушал.       — Да, отец? — непослушными губами просипел Арчи.       — Лорд Таунсенд нанес нам сегодня визит с целью попросить твоей руки. Мы с папой с радостью готовы отдать тебя в мужья. Что скажешь ты?       Арчи посмотрел на отчего-то злого Макса. Он хочет взять в мужья? Не дядюшка? Чего? Зачем это? Собственно, последний вопрос он и выпалил, неожиданно даже для себя.       — Что за вопросы, Арчибальд?! — зашипел отец.       Папа только охнул. А Макс, отчего-то немного подобревший, усмехнулся и поднял руку, успокаивая родителей.       — Мне кажется, вы станете мне прекрасным супругом, Арчибальд.       — Вам? — продолжал недоумевать Арчи. — Не лорду Пемброуку?       — Арчи! — снова возмутился отец.       Но Макс снова остановил зарождающийся конфликт.       — Разрешите мне поговорить с Арчибальдом наедине. Мне кажется, так мы быстрее придем к какому-то соглашению.       Естественно, ему дали добро, и немного успокоившийся Арчи последовал за ним в сад и с облегчением выдохнул. Родители больше не сверлили взглядами, а лорд Таунсенд превратился в куда более привычного Макса. На дорожках тут и там красовались лужи, так что Арчи с Максом прошли в беседку. Арчи уселся на скамейку и поежился от налетевшего прохладного ветра. Макс же, явно взволнованный, заложил руки за спину, отошел и уставился вдаль.       — Я понимаю, что, скорее всего, несколько поторопился с предложением.       — М? — не понял Арчи. Решил, что поторопился, не успев даже ответ выслушать?       Макс сморщился, тряхнул головой и наконец-то посмотрел ему в глаза.       — Я имел в виду, что нужно было дать тебе время, чтобы… эм… чувства улеглись.       — Какие чувства? Куда улеглись?       — После расторжения помолвки, — терпеливо, но с легким снисхождением пояснил Макс, — ты, скорее всего, расстроен, переживаешь, и тебе нужно время, чтобы принять это.       — Что принять?       Арчи чувствовал себя настолько глупо, что принять ему хотелось исключительно каких-нибудь таблеток, улучшающих деятельность мозга.       Макс скрипнул зубами:       — Ты издеваешься?       — Нет! Просто не понимаю тебя. Вообще.       — Да что тут понимать? — взвился Макс. — Ты столько лет любил Джерри, а теперь он выходит за другого.       — Как это связано?! — тоже вспылил Арчи. — Наоборот, я очень рад за него и сам же советовал вступать в брак с любимым человеком.       Макс после этих слов разом сдулся, присел рядом с Арчи, тепло глядя на него, чуть улыбнулся и сказал:       — Ты самый добрый омега на свете, знаешь об этом?       Максимилиан не был таким уж красавцем. Привлекательным — безусловно. Но на фотографиях, семейных портретах, особенно рядом с Джерри, как-то терялся. Вот только, встретившись с ним вживую, не попасть под его обаяние было невозможно. Было ли дело в невероятных, почти черных глазах или в пресловутой харизме, но только мечтали о Максе многие знакомые Арчи. Стоило прозвучать словосочетанию «Максимилиан Таунсенд», и омеги как-то встряхивались и принимались незаметно осматриваться. Хотя слухи о Максе ходили не слишком приятные, и в открытую никто о своей симпатии заявлять не осмеливался. И все же вот такой взгляд Макса, которым он сейчас смотрел на Арчи, поймать хотели слишком многие. И Арчи отчасти их понимал.       — С чего бы это я такой уж добрый?       — Отдать любимого человека другому и быть при этом счастливым — это далеко не каждому под силу.       — Какого еще любимого человека?       — Джерри, — уже совершенно явно сомневаясь в адекватности собеседника, неуверенно проговорил Макс. — Твой бывший жених. Мой кузен. Джеральд Хантингтон.       — Я люблю Джерри, но как брата. Ни о какой жертве речи не идет!       — Ты не любишь Джерри?       — Люблю, как брата!       — И никогда не любил?       — Всегда любил, как самого лучшего брата!       — Черт!       Арчи возмущенно охнул, мигом позабыв, как совсем недавно выругался сам. Макс закрыл глаза и растер лицо ладонями. Потом внимательно, изучающе вгляделся Арчи в лицо. Арчи вытаращился в ответ. Макс фыркнул и покачал головой. Арчи показательно поджал губы.       — То есть фиктивный брак? — тонко улыбаясь, поинтересовался Макс.       — Почему это фиктивный? — возмутился Арчи. — Основанный на взаимном уважении и симпатии.       — Тогда как насчет не фиктивного брака со мной? Со взаимным уважением и… симпатией, — неожиданно серьезно спросил Макс.       Ох, то есть один из самых завидных холостяков, родовитый и весьма обеспеченный к тому же, предлагал Арчи руку и сердце. Почти сразу же после мыслей о престарелых потенциальных мужьях. Есть варианты ответа? Конечно же, Арчи кивнул.       Макс разулыбался, поцеловал Арчи руку и отвел к беспокоящимся родителям. Те, безусловно, были в восторге! Видимо, они, как и Арчи, на такой расклад уже не слишком рассчитывали.       Свадьбу назначили в кратчайшие сроки. Два месяца на подготовку — это совсем несерьезно для мероприятия такого масштаба. Но Макс был настойчив, и семье Арчи ничего не оставалось, кроме как согласиться. Папа заламывал руки и стенал о трудностях подготовки, хотя Арчи не понимал причин беспокойства: а-жених сменился, но смысл остался прежним. Сшитый месяц назад костюм сидел так же хорошо. Зал для празднования, украшения, список гостей — абсолютно все было составлено и вылизано за годы предыдущей подготовки. Сменился только а-жених… Но сколько всего поменялось для Арчи! За ним никогда прежде не ухаживали, а теперь легкий флирт, изящные комплименты, приятное внимание, подарки и цветы буквально обрушились. Раньше обязательный первый танец с женихом был чем-то обыденным, временем, когда можно дружески поболтать, а теперь Арчи терялся и смущался. Потому что Макс не просто кружил Арчи в танце — он смотрел, улыбался, говорил комплименты глубоким бархатистым голосом, пробирающим до мурашек. И за всем этим — за улыбками, взглядами и словами — стояло что-то, от чего Арчи было и томительно, и страшно. Хотя — вот парадокс! — Макса Арчи бояться перестал совершенно. С ним было весело, интересно и увлекательно, пусть даже наедине они и не оставались.       И только стоя в небольшой комнатке в церкви в ожидании знака на выход, Арчи вдруг понял, что выходит замуж. Что брак этот вовсе не будет формальностью. Что, несмотря на завораживающие глаза, очаровательную улыбку и галантное поведение, за Максимилианом Таунсендом прочно закрепилась слава повесы, грубияна и самовлюбленного засранца. И эти качества определенно были не тем, чего Арчи ждал от своего супруга. Что, если Макс начнет его бить? Что, если заставит рожать по ребенку в год? Что, если ушлет куда-нибудь в дальнее поместье без права выезда? Почему он вообще решил взять в мужья именно Арчи? Это месть Джерри?       К тому моменту, когда Арчи подали знак, он уже готов был разрыдаться.       От восхищенного, пораженного, гордого и счастливого взгляда Макса стало полегче. С ним не вязались все страшные фантазии. Но Арчи, по славной омежьей традиции, продолжал себя накручивать. Так что к моменту отъезда в отель измаялся вконец. Он еле стоял на ногах, и Макс придерживал его всю дорогу.       От нервов во рту пересохло, и Арчи уже в номере с радостью опрокинул в себя несколько бокалов вкусного шампанского. Он почти ничего не ел, так что ноги сразу налились приятным теплом, а голова слегка закружилась. Арчи прикрыл глаза.       — Ты устал. Иди мыться первым, — мягко проговорил Макс.       Арчи поплелся в ванную. Пальцы не слишком-то слушались, так что расстегнуть целый ряд крохотных тугих пуговок на рубашке оказалось непросто. А на рукавах — так вообще превратилось в непосильную задачу, и Арчи просто срезал их маленькими ножничками, которые предусмотрительно положил в сумку. Прохладная вода и самовнушение помогли немного прийти в себя. Арчи закутался в большое полотенце и принялся разбирать коробочки с бельем. Папа купил ему какой-то совершенно невообразимый комплект для первой брачной ночи. Все, что этой ночи касалось, для незамужних омег было покрыто мраком, и Арчи совершенно не мог уложить в голове, для чего выкладывать за белье едва ли не больше, чем за подвенечный наряд. Когда он разложил белье, то вообще готов был рвать волосы. Ничего более абсурдного видеть Арчи не доводилось. С дурацким кружевным верхом он хоть как-то смирился, а вот выходить в прозрачных трусах не готов был совсем! Недолго думая, он нацепил их прямо поверх своих. Ничего так вышло. Хотя бы без физиологических подробностей. Но самым ужасным оказался дурацкий шлейф. Арчи вспотел, пока пытался его закрепить, но в итоге психанул, затолкал бестолковую дрянь в коробку и просочился из ванной обратно в спальню.       Макс снимал запонки возле столика. Увидев Арчи, он замер и, совершенно оглушенный, уставился на него. Запонка выскользнула из пальцев, стукнула о крышку столика и укатилась куда-то за него. Арчи проводил ее взглядом и посмотрел на Макса. Глаза у того были черные, бездонные. Арчи вздрогнул и поежился. За спиной манила приоткрытая дверь ванной, и Арчи, борясь с искушением, закрыл ее и облизнул пересохшие губы.       — Ну, спокойной ночи. День был непростым, так что нужно набраться сил, — пробормотал он, не решаясь снова взглянуть на молчащего Макса.       Он почти прошмыгнул мимо, почти нырнул под одеяло, когда глухое, раскатистое «Арчи» остановило его. Словно аркан набросили. У Арчи даже дыхание сбилось, ноги и руки ослабли, и он замер около кровати. Макса Арчи почувствовал. Не услышал шаги, которые скрадывал ковер, а холкой ощутил медленное, неотвратимое приближение.       — Арчи, — снова проурчал Макс и обхватил горячими руками за плечи.       У Арчи ноги подкашивались. А еще отчего-то заболел живот. Так, как никогда не болел прежде, странной, тянущей болью. Арчи напрягся, и Макс тут же отпустил, отступил и быстро ушел в ванную. Щелкнул замок, Арчи вздрогнул и забрался под одеяло. Накрылся до носа и уставился в потолок.       Потихоньку удалось расслабиться, и даже живот прошел. И вот тут на Арчи накатило понимание того, что за дверью находится альфа. Не то «альфа», которое было всегда рядом с отцом или Джерри, когда есть ощущение, что этот другой на самом деле такой же, просто чуть больше, чуть жестче, чуть свободнее. А другое. Немного животное, волнительное. И от этого взгляд то и дело замирал на двери ванной, а в горле пересыхало. Арчи накрылся одеялом с головой и попытался успокоиться. Замок щелкнул. Арчи повернулся на бок и закрыл глаза. Правда, он и сам прекрасно понимал, что спящим притвориться не удастся — слишком уж напряженной была поза. Надежда была только на деликатность Макса.       Но тот остановился перед кроватью, хмыкнул, лег и пододвинулся — Арчи отчетливо ощутил его близость. Макс ухватил его за прядь волос и слегка потянул — совсем не больно и даже приятно.       — Эй, Арчи, — прошептал он, — раз уж у нас брачная ночь, можно тебя хотя бы поцеловать?       Арчи мгновенно забыл, что он вроде как спит и ничего не видит и не слышит. Он взвился с постели и изумленно уставился на Макса. Тот явно такой реакции не ждал и тоже выглядел несколько ошеломленным.       — А ты уже готов? Не думаешь, что еще слишком рано? Все-таки это большая ответственность.       — Ну, — пробормотал Макс, — может, конечно, я и поспешил… А сколько нужно ждать?       — Психологи говорят, что год, — уверенно заявил Арчи, который как раз недавно прочитал соответствующую статью в журнале для омег.       Макс издал какой-то невнятный звук, подавился воздухом и закашлялся. Арчи принялся хлопать его между лопаток и попутно объяснять:       — Дети — это ведь серьезно. Нужно пожить вместе, притереться друг к другу, чтобы потом, когда появится малыш, не растрачиваться на выяснение отношений.       — Стоп, — прервал его пришедший в себя Макс. — При чем тут дети?       — Эм, — Арчи даже растерялся. — Ну как же — после поцелуя ведь бывают дети.       Макс выглядел таким ошеломленным, что Арчи сразу пожалел его, а потом вдруг вспомнил обо всех слухах и даже немного разозлился на этих сплетников, оклеветавших невинного человека. И следующая же мысль буквально обожгла. А что, если Макс не столько невинен, сколько бестолков? Арчи ахнул и прошептал:       — У тебя, наверное, куча внебрачных детей!       — С чего бы? — возопил Макс.       — Ты даже не знаешь, откуда они берутся! — Арчи и не хотел его, бедолагу, стыдить, а вышло как-то обвиняюще. — А говорят, что ты на балу у Кавендишей целовался с их младшим сыном. Не то чтобы я пытаюсь тебя пристыдить, — тут же открестился Арчи, — но ты должен взять на себя ответственность и признать детей. В конце концов, они ни в чем не виноваты.       У Макса был такой вид, словно он готов одновременно закричать, расплакаться и упасть в обморок. Если такие альфы, как Макс, вообще способны на последние два пункта. И прежде чем Арчи успел обдумать мысль о том, что младшего Кавендиша он видел совсем недавно и тот совсем не выглядел беременным, Макс тяжко вздохнул и поднял руку.       — Арчи, — вымученно проговорил он. — У меня нет внебрачных детей.       — Точно? — подозрительно спросил тот.       — Совершенно.       — Откуда ты можешь знать?       — Дело в том, — старательно принялся подбирать слова Макс, — что поцелуя недостаточно для появления ребенка.       Арчи был уверен, что изрядно пошатнул Максу картину мира, когда рассказал о поцелуях, но теперь отчетливо зашаталась его собственная.       — Как это недостаточно?!       — Для детей нужно… Кроме поцелуев… — Макс настолько тяжело, настолько мучительно подбирал слова, что Арчи даже испугался. Что же там такое ужасное требуется? — Нужно, чтобы альфа и омега… — Арчи подался вперед. — Чтобы они… подходили друг другу, — выдавил наконец Макс.       Арчи ахнул и прижал ладонь ко рту.       — И могут не подходить?       — Редко, но могут, — печально признал Макс.       — А вдруг мы не подходим? — продолжил ужасаться Арчи. Он уже десять раз пожалел, что вообще завел этот разговор. Ведь мог бы просто поцеловать Макса — Кевин говорил, что ничего страшного в этом нет, а уж он-то точно целовался со своим мужем!       — Давай проверим, — ненавязчиво предложил Макс.       — Как?!       — Для начала нужно как раз поцеловаться.       — И будет понятно?       — В общих чертах.       — Хорошо. — Арчи решительно подался вперед.       Макс придвинулся ближе, улыбнулся, почему-то покачал головой и принялся наклоняться.       Арчи шумно набрал в грудь воздуха и задержал дыхание.       — Что ты делаешь? — подозрительно спросил Макс.       — Воздух набираю.       — Зачем? — Голос у Макса чуть вибрировал, а губы подрагивали.       На такой глупый вопрос у Арчи и ответа подходящего не нашлось, так что он едко выпалил первое, что пришло в голову:       — На всякий случай.       Макс расхохотался. Арчи чуть надулся, глядя на то, как он веселится, но против воли отмечал, насколько привлекательным Макс становится, когда смеется так заразительно и блестит глазами из-под упавшей челки. Скоро Макс успокоился и, протянув руку, погладил Арчи по щеке.       — Не нужно набирать воздуха. Закрой глаза и расслабься.       Арчи послушно зажмурился. Макс запустил руку ему в волосы и принялся осторожно массировать затылок, перебирая пряди. Так приятно, что Арчи почти сразу обмяк. А Макс подключил вторую руку. Он погладил Арчи шею сзади, провел большими пальцами за ушами, щедро сыпанув мурашек по телу, одну руку вернул на затылок, а второй принялся водить по шее уже спереди, то обводя ключицы, то оглаживая подбородок. У Арчи сбилось дыхание. От Макса вкусно пахло имбирным печеньем — его любимым, и Арчи потянулся чуть ближе.       Губы у Макса были теплыми и мягкими. Он прижался ими к губам Арчи и тут же отпрянул. Выдохнул свежим, морозным Арчи в приоткрытый рот и потерся носом о нос. Арчи прикусил губу и прерывисто вздохнул. Ему всегда казалось, что взрослые поцелуи — это такая серия привычных чмоков, только в губы. Но ничего привычного в этом не было. Затяжное головокружение. Воздуха и правда не хватало, но его и не нужно было. Арчи потерялся. Не вспоминалось ничего, не хотелось ничего, кроме этих непрерывных соприкосновений губ. Макс снова дотронулся до подбородка, но отчего-то не провел по нему, а потянул вниз, заставляя приоткрыть рот. О боже! От касания языка Арчи прошило удовольствием. Но вместе с тем отчего-то свело пониже живота и захотелось в туалет. Арчи осторожно отпрянул. Макс недовольно выдохнул и потянулся следом, но Арчи быстро спрыгнул с кровати и побежал к ванной.       — Я сейчас, — смущенно буркнул он.       Пописать не получалось. Член был твердым и очень чувствительным, живот все потягивало. После нескольких неудачных попыток Арчи перепугался до смерти и выскочил из ванной.       — Скорее звони в скорую! — выпалил он вскинувшемуся Максу.       — Что случилось? — тот разом посерьезнел и заволновался.       — Мне плохо.       Макс подскочил и на руках отнес Арчи в кровать.       — Что болит? — выспрашивал он, хватая телефон.       Сказать Арчи не мог, так что он просто ткнул пальцем. Макс замер и перестал тыкать в телефон.       — Что именно? — с подозрением уточнил он.       — Член, — еле слышно ответил Арчи. Было так страшно, что уже не до смущения. — И не могу…       — Что не можешь?       — В туалет… сходить.       Макс тяжко вздохнул и отложил телефон.       — А сейчас все еще болит?       Арчи прислушался к себе и с удивлением понял, что не болит. И в животе тянуть перестало.       — Нет, — изумленно ответил он.       Макс смиренно чему-то покивал и лег рядом.       — Ты не болен. Это реакция на поцелуй.       — Ха! От поцелуя хотят в туалет?!       — Ты не в туалет хочешь, Арчи.       — Тебе-то откуда знать?       — Просто поверь мне.       Макс говорил настолько убежденно, что Арчи не то чтобы поверил, но решил пока прислушаться к себе и не паниковать.       — Попробуем еще раз? — Макс придвинулся вплотную и принялся покрывать легкими, невесомыми поцелуями висок и скулы.       Арчи прижмурился от удовольствия и чуть повернул голову.       — А если мне опять станет плохо? — пробормотал он.       — Я смогу помочь.       Плохо стало даже раньше. Стоило коротким поцелуям чуть затянуться, и Арчи принялся выворачиваться. Но Макс перехватил его поудобнее и понес в пресловутую ванную. Вот только зачем-то затянул Арчи в ванну и устроил у себя на коленях.       — Даже если что-то пойдет не так, — жарко выдохнул Макс ему в губы, — ты ничего не запачкаешь, так что не нервничай. А-а-ар-р-рчи, — он ухмыльнулся и снова принялся целовать.       Скрутило не просто живот — непривычное, немного пугающее, но совсем не болезненное онемение охватило даже ноги. Макс костяшкой указательного пальца скользнул по груди, по животу и вдруг сдернул трусы и обхватил член. Арчи даже возмутиться не успел. Всхлипнул Максу в рот, но тот повторил движение и обвел головку члена.       Что-то огромное, почти невыносимое скрутило Арчи настолько быстро и неотвратимо, что он не смог сдержать вскрика. Выгнулся, запрокинул голову и забился у Макса в руках. Тот удержал, а потом, пока Арчи пытался прийти в себя, задвигал рукой — Арчи чувствовал, как костяшки задевают промежность.       — Арчи, — хрипло, с полустоном выдохнул Макс и царапнул шею клыками. Будто в последний момент удержался от метки.       — Что это было? — промямлил Арчи, еле открывая рот.       После взрыва накатила полная апатия, тело растеряло тургор и аморфной массой растеклось по Максу.       — Показатель того, что мы подходим друг другу.       Белье было безнадежно испорчено, и Макс помог расстегнуть крючки и пуговки. В процессе он очень интимно прижимался, улыбался многозначительно и, совершенно не скрываясь, принюхивался к Арчи. А после еще и улыбался довольно. Арчи страшно смущался, прикрывался, отворачивался. Макс чмокнул его в затылок и закрылся в душевой кабине. Стекло в ней было матовым, и Арчи смог спешно ополоснуться, хотя со смыванием «показателя подходимости» пришлось повозиться.       Запасного комплекта белья папа не положил, и Арчи пришлось довольствоваться гостиничным халатом. Арчи снова влез под одеяло. Внутри слабость сменялась легким намеком на недавнее удовольствие. От опьянения не осталось и следа. Глаза слипались. Арчи даже не услышал, как пришел Макс.       Наутро проснулся от того, что халат сполз и весь перекрутился. Макс спал рядом. Арчи оправил халат и попытался встать, но плюхнулся обратно, потому что пола халата за что-то зацепилась. Арчи обернулся и напоролся на сонный, но хитрый взгляд Макса. Именно новоявленный супруг, с утра пораньше впавший в детство, и не дал встать.       — Доброе утро, — мурлыкнул он.       — Доброе, — пробормотал Арчи, краснея.       Он еще раз поправил халат. От взгляда Макса было слегка неловко, но в то же время лестно и приятно. На Арчи никогда и никто так не смотрел прежде. Макс показательно поднял руки — не держу, мол.       — Я хотел узнать, — спросил он неожиданно, когда они уже собирались спускаться в машину, — ты ведь недавно перестал пить таблетки?       — Неделю назад, — честно признался Арчи. — Как и положено.       Макс довольно улыбнулся, зарылся носом Арчи в волосы и заурчал. Арчи не очень понимал, с чем связана такая радость. Все омеги из благородных семей до замужества пили подавители — таблетки, блокирующие «нежелательные реакции организма». Ничего особенного Арчи не делал. Но Макс еще немного потискал его, а потом приподнял лицо Арчи за подбородок и принялся целовать. Так нежно и при этом напористо, что у Арчи снова «разболелся живот» и ноги задрожали. Арчи вцепился Максу в плечи, чтобы не рухнуть на пол. И даже потянулся следом, когда Макс попытался отстраниться. Тот тихо застонал и поцеловал его снова.       — Пора ехать, Арчи, — шептал Макс, покрывая мелкими поцелуями его лицо и шею.       Арчи кивал и пытался подставить под поцелуи губы.       Не сказать, что он никогда не думал о последующей семейной жизни с Максом — скорее почти сознательно эти мысли гнал. Потому что они скатывались от мрачных, в которых Макс просто начинает игнорировать его и дружеский брак превращается в пытку отвержением, до панических, в которых Макс выпускал бы застарелую обиду.       Ясное дело, ни один из сценариев даже близко не подошел. Подъезжая к поместью, Арчи думал, что вот таких вот поцелуев достаточно, чтобы семейная жизнь стала очень хорошей.       Показывая дом, Макс, конечно, не мог обойти вниманием и личную спальню Арчи.       — Но я очень надеюсь, что пользоваться ею ты не будешь, — веско прибавил он, с неудовольствием оглядывая милейшее помещение в персиковых тонах.       — Почему? — изумился Арчи.       Его родители спали каждый в своей спальне и, кажется, находили это весьма удобным. Да и сам Арчи, как-то в юности вынужденный переночевать в одной кровати с кузеном, находил совместный сон выматывающим.       — Потому что перед сном, — снова добавив в голос урчащие нотки, пояснил Макс, — я хочу тебя целовать, — он шагнул ближе, — обнимать, — притиснул к двери как-то враз разомлевшего Арчи, — и говорить о том, какой же прекрасный муж мне достался. Хочу и ночью быть с тобой.       Он чмокнул Арчи в нос и задрал бровь, ожидая ответа. Арчи заторможенно кивнул и облизнул губы. Взгляд Макса потяжелел, он прищурился и сказал:       — Если ты будешь так смотреть на меня, то сегодня я не покажу тебе и половины.       Схватил Арчи за руку и чуть ли не бегом принялся показывать ему дом. Макс остановился у последней двери, и даже анализировать и припоминать осмотренное не нужно было, чтобы понять, что это хозяйская спальня. По одному взгляду Макса все было ясно. Он затащил Арчи внутрь, прижал к стене и навис, опираясь локтями по обе стороны от его головы.       — Так что, Арчи, показать тебе нашу кровать? Может быть, ты устал? Хочешь спать?       Арчи помотал головой. Потом закивал. Он вроде бы слышал звучащие слова, но смысл как-то ускользал. Макс, наверное, понял все. Он зафыркал, подхватил Арчи на руки и отнес в постель. Принялся целовать сразу же, не давая опомниться, задуматься. Арчи снова вцепился в Макса, придушенно всхлипывал и ерзал, сминая покрывало. Член напрягся, и Арчи, каким-то краем сознания смущаясь, все пытался потереться о Макса. Но тот опять все понял. Стянул брюки с Арчи, а свои расстегнул. Обхватил оба члена и задвигал рукой. Арчи замычал, попытался вывернуться, а потом прижался теснее, обхватил Макса ногами за бока и задвигался, не прерывая поцелуи. Ухитрился укусить Макса за губу и расцарапать ему шею, но тот, довольный и сияющий, совсем не выглядел расстроенным или обиженным, а когда Арчи начал извиняться, и вовсе рассмеялся.       Привычные установки с Максом летели ко всем чертям. Как-то он предложил посмотреть фильм. Вот только не в гостиной, откуда он вытащил приготовившегося Арчи, а в спальне. И мало того, Макс принес попкорн и чипсы прямо в постель.       — Но, Макс, — недоуменно пробормотал Арчи, косясь на тарелки, — уже поздно. Есть нельзя. Да и вообще это не очень полезно.       — Совсем неполезно, — блестя глазами, покивал Макс и сунул Арчи в рот попкорн. Такой свежий и вкусный! — Но я и не предлагаю так заканчивать каждый день. Ты в самом деле никогда не ел после ужина?       Арчи так явственно покраснел, что ему даже рассказывать не пришлось про шоколадку, спрятанную в потайном ящичке под подоконником, которую Арчи регулярно обновлял. Макс только взглянул на него и тут же рассмеялся.       — Вот и славно. Тогда давай смотреть.       Все привычное заиграло по-новому, когда на премьерах, раутах рядом был Макс, который ласково смотрел, приобнимал не по необходимости и выводил пальцем круги у Арчи на ладони. Макс показывал то, что раньше не разрешалось, давал слушать музыку, которой и быть не могло на радиостанциях для омег и в соответствующих подборках. А у Арчи от нее словно вибрировало все внутри. Не как от поцелуев, конечно, но чем-то схоже. Особенно на скорости. Как когда Макс вывез Арчи на закрытую трассу и долго мастерски гонял под восторженные взвизги. Когда он затормозил, Арчи на дрожащих ногах выкатился из машины и прислонился к капоту, силясь отдышаться и прийти в себя.       — Понравилось? — довольно спросил Макс.       — Очень, — восторженно выдохнул Арчи.       — Как насчет поцелуя для личного водителя?       О! Арчи от поцелуев и так никогда не отказывался, а уж теперь, раззадоренный скоростью…       Макс долго и со вкусом целовал его, а потом, показательно облизнувшись, спросил:       — А еще? Сюда можно? — и провел пальцем по кромке уха Арчи.       Арчи кивнул. Макс принялся покрывать означенное место легкими, немного щекотными поцелуями. И несравнимо с поцелуями в губы, а от каждого прикосновения мурашками так и обсыпало.       — А сюда, Арчи, — проурчал Макс, обдавая влажным дыханием щеку, — сюда можно?       И Арчи кивнул снова. И потом еще раз, когда Макс просил разрешения на поцелуи в шею. Здесь было совсем хорошо, и Арчи даже подумывал на этом притормозить, потому что слишком уж и сдерживаться никаких сил не было. И тут Макс, каким-то неведомым образом расстегнувший Арчи рубашку, склонился к его соску и вопросительно глянул вверх. Видимо, приняв ошеломленное молчание Арчи за согласие, он тут же провел по соску языком и обхватил губами. Арчи вскрикнул, но тут же зажал себе рот, хотя на пустынной дороге никого не было. Хотел оттолкнуть Макса, даже вплел пальцы в волосы, но и это тоже было хорошо. Все, что делал Макс, было хорошо. Арчи закусил губу и всхлипнул. А Макс переключился на второй сосок, потом покрыл поцелуями живот — Арчи вздрагивал на каждое прикосновение, весь измученный, еле держащийся на ногах. Он закрыл глаза и запрокинул голову.       — Можно, Арчи? — прошептал Макс откуда-то снизу.       Арчи уже даже не стал смотреть, о чем именно он спрашивает. Глаза не открывались. И Арчи согласно кивнул. Острее уже не будет.       Когда Макс вжикнул молнией на брюках, Арчи не сообразил даже зачем. Не связал с вопросом. А вот когда тот опустился на колени и усмехнулся с горящими глазами, просто ничего не успел сделать. И в итоге только стонал и хныкал, стискивая нагретый бампер. Когда терпеть стало совсем невозможно, расцепил пальцы и попытался оттолкнуть голову Макса. Но тот только заурчал и насадился ртом до самого конца. Арчи вскрикнул и кончил, дергая Макса за волосы.       — Поможешь мне, Арчи?       Член у Макса был большим, горячим и очень приятным на ощупь. Арчи взгляд отвести не мог. А Макс тихо постанывал, явно не в силах привычно сдерживаться, у него подрагивали мышцы на животе. И это все было так красиво, так заводило, что Арчи скоро подвинулся ближе и прижал свой член к члену Макса. Немногим отстал на финише и окончательно испачкал рубашки. После они еще минут десять целовались, уже просто нежно, без намека на страсть.       И во всей идиллии Арчи не приходила в голову мысль, что что-то может быть не так, что Макс может чем-то терзаться, ведь он производил впечатление всем довольного человека. Арчи понял все только на свадьбе Джерри, когда Макс не отходил от него ни на шаг, был напряжен и даже немного раздражен. Арчи думал, что это из-за старой вражды, пока не заметил, что Макс куда больше отслеживает его собственные реакции, чем поступки Джерри. Это было очень мило и лестно, но оставлять Макса в этом всем Арчи не собирался. Разговор в лоб мог оскорбить, так что Арчи просто выбрал подходящий момент, посмотрел на новобрачных и, улыбнувшись, сказал:       — Надеюсь, Тедди будет так же счастлив, как и я.       Сказал совершенно искренне, потому что супруг Джерри оказался замечательным и точно заслуживал всего самого наилучшего.       Макс вздохнул, стиснул под столом ладонь Арчи и на секунду привалился лбом к его плечу. Больше он руку Арчи не выпускал до самого дома.       А еще через месяц Макс не вернулся к ужину. Хотя Арчи самолично под руководством повара приготовил его любимый пудинг. И даже отправил фотографии.       — Прости, — повинился Макс, когда Арчи все же решился ему позвонить, — много дел. Я задержусь сегодня. Ужинай и ложись спать. Не жди меня.       — Хорошо, — печально пролепетал Арчи. И вдруг, осененный внезапной идеей, выпалил: — Я могу привезти тебе ужин! Поедим вместе.       Макс удивленно, несколько растерянно согласился, и Арчи побежал на кухню. Мистер Мейсон, их повар, был явно разочарован — он придавал сервировке значение не меньшее, чем приготовлению блюд, так что на пожелание Арчи упаковать ужин в лотки отреагировал тяжким, исполненным страдания вздохом. Но Арчи сделал несчастные, умоляющие глаза, и он немного оттаял.       Только в машине Арчи вдруг осознал, что Макс мог и не хотеть его приезда. Ведь согласился он без особой радости. И Арчи вспомнил дядюшку Эдмунда. Того самого, с разбитым сердцем. Вспомнил и о слухах, что все началось с интрижки с секретарем. Вспомнил и о случайно услышанной реакции папы, который с холодом в голосе заявил тогда друзьям:       — Ну и дурак. С секретарем спит каждый альфа. Затеять на таком пустом месте скандал — верх глупости.       Арчи тяжко сглотнул, зажмурился и стиснул ручки сумки с ужином. Дружеский брак не удался. Не получится уже построить семью на одном уважении. Потому что бабочки в животе не летали — они бились во всем теле, стоило Максу бросить на Арчи ласковый взгляд. Арчи безвозвратно, всем сердцем влюбился. И только фамильная гордость помешала ему разрыдаться прямо в машине.       К тому моменту, когда водитель затормозил возле высокого стеклянного здания, Арчи смог прийти в себя и надеть маску вежливости и безразличия. Даже если в приемной его смерит насмешливым взглядом какой-нибудь лощеный красавец, он просто с улыбкой передаст Максу сумку с ужином и уедет. А поплакать и дома можно. Даже, наверное, разбить что-нибудь, хотя Арчи никогда раньше ничего не ломал намеренно.       Но только приемная была пуста. Арчи тихонько постучался в дверь кабинета Макса и, не дождавшись ответа, заглянул. Макс сидел за столом, заваленным кучей бумаг, и что-то старательно печатал в лэптопе. Он был таким сосредоточенным и одновременно усталым, что Арчи тут же забыл все обиды. Макса просто хотелось накормить и уложить спать.       — Макс? — тихонько, боясь прервать в неподходящий момент, позвал Арчи.       Макс вздрогнул, поднял голову и тут же широко и радостно улыбнулся. Встал из-за стола и быстро подошел к Арчи.       — Ты приехал? Спасибо. — Он забрал сумку, потерся носом о нос и чмокнул Арчи в губы.       — Я точно не помешал? — Ох, не стоило, совсем не стоило задавать этот ненужный вопрос. Арчи поздновато прикусил язык.       — М? — удивился Макс и повел его к журнальному столику в углу кабинета. — Как ты можешь помешать? Наоборот, я очень рад.       Он так неподдельно изумился вопросу Арчи, что тот честно признался:       — Когда я предложил приехать, ты не очень обрадовался, так что я подумал…       Но Макс зафыркал, прерывая его:       — Просто удивился. Не ожидал, что ты захочешь проехать полгорода, чтобы привезти мне ужин. Я же сам виноват, что запустил дела.       Макс не был просто прожигателем семейного состояния, он был прекрасным бизнесменом с образованием и хорошей хваткой, так что капитал исключительно приумножал. И было странно слышать, что Макс, такой ответственный и увлеченный, может забросить дела.       — Почему? — спросил Арчи.       — Потому что был занят более важными и приятными делами.       Арчи не понял сначала, нахмурился, недоуменно глядя на улыбающегося Макса, а потом догадался. Покраснел и принялся старательно накладывать мясо, силясь не обращать внимания на добродушный смех Макса. И только когда по колену скользнула теплая ладонь, он поднял взгляд. Макс пересел ближе и совсем не интересовался ужином. Арчи сглотнул, чувствуя, что и ему становится не до еды.       — А как же твой секретарь? — хрипловато спросил он.       Макс пересел вплотную, забрал у Арчи вилку и отложил ее на стол.       — Я уже давно решил те вопросы, где мне требовалось его участие, и отпустил Джеймса домой. У него дети, — муркнул Макс, переплетая с Арчи пальцы, — супруг беременный. Да он и из дома поработает, если понадобится.       Что-то было не так, резануло слух, но Макс в это время прикусил Арчи мочку, и мысли испарились. И только когда Макс прервался, чтобы уложить Арчи на диван, до того дошло.       — В смысле — беременный?       — Беременный — это когда ребенок в животе, — пробормотал Макс, даже не думая отрываться от шеи Арчи.       — Подожди. — Арчи забарахтался и снова сел. — У тебя секретарь — альфа?       — Ну да. Отличный помощник, кстати. А что не так?       — Ничего, — быстро ответил Арчи, чувствуя, что стремительно краснеет, и притянул Макса к себе. Видимо, недостаточно быстро, потому что тот хохотнул ему прямо в губы.       Понятное дело, что ужин пришлось греть, а рубашку и жилет Макса менять, но Арчи ни о чем не жалел.       И все почти наладилось. Макс случайно нашел книгу, которую Арчи сам написал и проиллюстрировал для своего крестника, и уговорил его поискать себя в этой области, потому что книга ему действительно понравилась. И теперь Арчи писал и рисовал. Иногда дома, но чаще в кабинете у Макса, когда тот не был занят совещаниями. Все было хорошо, если бы не один небольшой, но крайне важный момент: Арчи никак не мог забеременеть. С первой брачной ночи он исправно, каждую неделю покупал тесты, но все они были отрицательными. Лечащий врач тщательно обследовал Арчи, но тот оказался совершенно здоров. С каждым месяцем Арчи все больше отчаивался, вспоминая слова Макса о том, что супруги должны подходить друг другу. Что, если они друг другу не подходят? Как тогда быть?       Выбрасывая очередной тест со злополучной одной полоской, Арчи очень старался сдержаться. Весь остаток дня он пытался убедить себя, что все нормально, занимал себя бытом, учебой, перепиской с Кевином, но дурная голова раз за разом сваливала его в безобразную, безысходную тоску. Арчи думал, что удержится, но вернувшийся Макс, при одном взгляде на него растерявший весь энтузиазм и веселость, разом сдернул напускную браваду.       — Арчи?..       У Арчи затрясся подбородок, но прежде, чем расплакаться, он успел сказать:       — Видимо, мы все же не подходим друг другу.       Арчи думал, что Макс подхватит его, начнет успокаивать, но тот, напряженный, только приобнял за плечи и молча ждал, пока Арчи проревется.       — Арчи, — хрипло начал он, когда тот успокоился. — Я понимаю, что я, наверное, совсем не тот, кого ты хотел бы видеть в качестве мужа, — Макс почему-то совсем не смотрел на удивленного таким поворотом разговора Арчи, — но очень прошу тебя дать мне год. Ты сам говорил, что столько нужно, чтобы привыкнуть, притереться. Я постараюсь стать достойным супругом.       — Э-э-э… — протянул Арчи, разом успокоенный полным недоумением.       — Или у тебя есть кто-то, кто тебе… приятен?       — Я сейчас вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — честно признался Арчи.       — Ты сам сказал, что мы не подходим друг другу.       — Я имел в виду… физиологический смысл.       — Какой еще физиологический смысл? — Теперь уже Макс явно не вникал в суть разговора.       И Арчи решил сказать все прямо и начистоту:       — У нас не может быть детей.       — С чего ты взял?!       — Я каждый месяц делаю тесты. И все они отрицательные.       Несколько долгих секунд Макс внимательно и изумленно смотрел на Арчи. Потом он отвернулся, закрыл лицо руками, и Арчи увидел, как трясутся у него плечи. Плачущим Арчи видел Макса впервые и переполошился не на шутку. Он судорожно принялся искать слова утешения, но тут вдруг Макс расхохотался в голос.       Такой реакции Арчи не ждал. Макс смеялся до слез, а Арчи не видел ровным счетом ничего смешного, о чем и заявил, стоило Максу хоть немного прийти в себя.       — Маленький, как же ты меня напугал, — простонал Макс, прижимая к себе Арчи. — Ох уж эти ваши пособия для омег.       — При чем тут пособия? Ты сам мне это говорил!       Макс похихикал и кивнул:       — Я не обо всем сказал. Для детей нужно еще кое-что.       — Правда?!       — Совершенно точно.       — А ты не врешь, чтобы меня успокоить?       — Даже не думаю.       — И что нужно?       — Тебе нужно перестать принимать блокаторы.       — Вот уж нет! — возмутился Арчи.       Он слишком отчетливо помнил, как первая внезапная течка чуть не разорвала его на куски. Боль была такая, что сдержанный Арчи орал и катался по полу, не давая папе поднять себя.       — Без этого детей не получится.       — Совсем ничего нельзя придумать? — заканючил Арчи. — Как это вообще связано?       — Бо-о-оже, — протянул Макс. — А что, по-твоему, такое течка?       — Сигнал о развитии организма омеги.       — Нет, маленький. Это сигнал о готовности омеги стать папочкой.       Арчи захныкал:       — Я не смогу. Это очень, очень, очень больно. Пожалуйста, давай придумаем что-то другое, спросим, там, врачей…       — Арчи, — проникновенно глядя ему в глаза, сказал Макс, — я тебе обещаю, что со мной тебе не будет больно.       — Ты разве врач? — подозрительно поинтересовался Арчи.       — Нет, — честно признался Макс. — Но у меня есть свои средства, которые тебе помогут.       Арчи протянул ладонь:       — Давай.       — Что давать? — не понял Макс.       — Свое средство от течки.       Макс почему-то поджал губы и метнул быстрый взгляд куда-то вниз, как будто проверял, не расстегнуты ли брюки.       — Это… массаж.       Арчи надеялся, что гримаса, которую он скорчил, достойно отображает его скепсис.       — Ну какой еще массаж! — фыркнул он. — Папа в тот раз чуть ли не с бубном вокруг меня танцевал. И уверяю тебя, это вообще никак не помогает.       — Ты мне не доверяешь? — И — смотри-ка! — лицо какое оскорбленное скорчил!       — Я не доверяю твоим методам, — сгладил углы Арчи.       — Мои методы самые действенные. Если облажаюсь, можешь просить у меня все, что хочешь.       — Сейчас идет один мюзикл…       Макса аж перекосило всего.       — Я приложу все силы, — клятвенно заверил он.       Арчи перестал пить таблетки. И как назло, следующая неделя оказалась ужасно заполошной. Редактор поторапливал, но куда больше гнало вперед собственное творческое возбуждение. Пару дней Арчи проработал, не разгибая спины, а на третий к вечеру она ответила ему бескомпромиссным бойкотом.       Вернувшийся Макс с жалостью оглядел его, кряхтящего и постанывающего, и уложил в постель. Арчи возился, пытаясь найти удобное положение, и злился, понимая, что зря загонял себя, что не стоило это сорванной спины и сорванных планов минимум на завтра.       — Арчи? Я тебе чай принес.       Судя по запаху, принес он какую-то амброзию прямиком из кущ. А рядом заботливо уложил плитку любимого шоколада Арчи.       — Есть на ночь сладкое! — ворчал тот, совершенно бескультурно раздирая упаковку и вгрызаясь прямо в плитку. — Ты с ума сошел!       Макс послушно кивал, даже не думая оправдываться, и поглаживал Арчи по колену. Злость отступала, и спина болела чуточку меньше. Зато начали слипаться глаза. Арчи предусмотрительно припрятал жалкие остатки шоколада в прикроватную тумбочку и допил чай, периодически залипая и сдерживая глубокие зевки. Он плохо помнил, как Макс забирал у него кружку, как укладывал, и уж точно не помнил, как Макс ложился рядом. Арчи снились острова. Море, очень теплое и будто бы густое. Вода обхватывала его со всех сторон, жаркая, оглаживающая волнами. Арчи, внезапно возбужденный, покорно качался на этих волнах и постанывал.       Проснулся он на Максе, горячем, как волны из сна, завозился и тут же понял, что вот оно — началось. Накатила паника, и Арчи тихонько позвал:       — Ма-а-акс! — И тут же, оправдываясь, добавил: — Началось!       — Да я знаю. — Судя по совершенно не сонным глазам, Арчи Макса не разбудил. — Часов с четырех уже в курсе.       От Макса так хорошо пахло! Имбирное печенье мешалось то ли с туалетной водой, то ли с гелем для душа… Арчи зарылся ему в шею и даже чуть боднул под подбородок, чтобы Макс откинул голову сильнее. Арчи проводил носом вниз, потом снова поднимался вверх, тыкался за ухо. А потом решил, что облизать такую вкусную шею было бы совсем неплохо. Замечательно было бы. Арчи не задумывался. Ему хотелось, и он делал. Макс застонал, стиснул Арчи и вдруг спустил руки ему на бедра. Сжал их и потянул штаны вместе с трусами вниз. Так было даже лучше. Теперь только один слой ткани мешал Арчи тереться о Макса. И он собирался на это пожаловаться, возможно, даже самолично стянуть мешающуюся одежду, но тут Макс скользнул пальцем между ягодиц. Арчи даже оторвался от его шеи и вскинул голову.       — Что ты делаешь? — поинтересовался он.       — Так массаж же, — хрипловато пояснил Макс.       — Какой еще масса-а-а!..       Закончить фразу Арчи не успел — сорвался на жалобный вскрик. Потому что массаж это был или нет, но стало очень хорошо. Прекрасно, замечательно стало от поглаживаний внутри. Арчи ерзал, терся о тяжело дышащего Макса, все хотел поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза, но не выходило — она была тяжелой, совсем неподъемной. И Арчи снова валился Максу на грудь, поднимая зад, пытаясь прижаться плотнее к двигающимся в нем пальцам. Сколько их там было уже? А Арчи все казалось мало, казалось — недостаточно, вот еще чуть-чуть бы. Арчи захныкал и уже хотел было попросить Макса… как тот резковато вытащил пальцы и вывернулся из-под него. Арчи подумывал возмутиться, сказать Максу продолжить, потому что он обещал массаж, но Макс подхватил его под бедра и поднял их повыше. А потом мягко, плавно принялся заполнять. Точно не пальцами. Потому что это было совсем по-другому. Куда сильнее и глубже. Арчи потрясенно вскинулся и обернулся через плечо, чтобы проверить… Макс, стоящий позади на коленях, насмешливо-вопросительно склонил голову и качнул бедрами. Арчи взвыл и уткнулся лицом в подушку.       Это было лучше, чем когда Макс помогал ему рукой, лучше минета. Ровно до того момента, пока Макс не повязал его. Потому что вот это было даром небес. Арчи заверещал, задергался, но Макс придавил его к постели, впился клыками в загривок и утробно зарычал, заставляя успокоиться и подчиниться.       Оставаться в перепачканной постели было невозможно, и Макс перенес Арчи в омежью спальню, благо кровать там не слишком уступала в размерах.       — Хороший массаж, — похвалил Арчи.       Макс расхохотался и принялся обтирать его влажным полотенцем.       — Мне тоже понравилось, — покивал он. — И кстати, вот именно от него и получаются дети.       Прав оказался. Так что через семь месяцев Арчи, находясь на главном светском мероприятии сезона, мечтал только о том, как бы поскорее уехать домой. Ноги отекли, спина болела, а кроха в животе отчаянно пинался. Арчи устал и сверлил Макса взглядом, пытаясь внушить ему мысль о том, что пора бы и откланяться. Но тот о чем-то живо беседовал с Джерри и на терзания супруга внимания не обращал. И вот когда Арчи подходил уже к точке кипения, его неожиданно осенило, что отношения Макса с Джерри резко и сильно потеплели. А тут еще причина раздумий обратила на Арчи свое внимание и поспешила к нему.       — Ты помирился с Джерри? — решив сразу прояснить животрепещущий вопрос, поинтересовался Арчи.       — Я с ним и не ссорился, — улыбнулся Макс.       — А что тогда значили ваши постоянные склоки? — вознегодовал Арчи.       Макс повернулся к нему, ласково улыбнулся и погладил по щеке.       — Он просто не отдавал то, что принадлежало мне. А теперь отдал.       Арчи ни о чем таком даже не слышал, что было очень странно.       — И что же он теперь отдал?       — Самое ценное.       Арчи нахмурился, перебирая в голове семейные драгоценности Хантингтонов, но Макс зафыркал, наклонился и поцеловал его. Все-таки иногда до Арчи доходило слишком медленно. Но это легко решалось поцелуями.