Гелий внутри

Джисон эластичный, гладкий. Как же его хотел попробовать Минхо. Эти красные стенки и тени по бокам, что так выделяли его формы. Джисон был болтливым. Но Минхо был готов слушать его вечно, слушать шуршание его резиновых губок, залипать на белые блики, что падали на его макушку. Только Джисон. Только он. Минхо был bad boy'ем среди шариков. Дорогой, прочный, наполненный углекислым. Мощная натура, чёрный цвет. Каждый гелиевый хотел его заполучить. Он мог только поманить в свою сторону и ночь обещала быть горячей, но... Джисон. Теперь он принадлежал только своему маленькому геличку (так его называл Минхо). Он не мог больше смотреть на остальных. Перед глазами только красный. Только он. *** — Ты понимаешь, что происходит? — недоумевал Джисон. — Расскажи, солнышко, — в шутку сказал Минхо. — Не упоминай это чудовище. Солнце. Оно на улице, а ты знаешь что бывает когда гелиевые выходят на улицу. Пбзк, — старался изобразитт звук Джисон, — И всё, и нету. Шарика. Улетел, — продолжал горячится. — Извини, больше не буду. Расскажи, мой воздух. — Так то лучше. Вот, слушай. Эти баллоны совсем офигели. Я подхожу говорю, мол наполните, а они мне: "Неееет, сегодня сам". А как я сам? Ну, вообще дикость. Обычно Джисон не становился жалующейся истеричкой, но не сегодня. Нехватка гелия, явный признак смены настроения. — Сложно, это конечно. Я только недавно узнал... И бла бла бла... Минхо уже давно потерял суть разговора, лишь смотрел на резиновую оболочку напротив себя, которую хотелось сжать до характерного скрипа или шлёпнуть. Он ещё не решил. Но намерения были твёрдыми. Минхо игриво улыбнулся, потянувшись к губам напротив, он коснулся его резиновых стенок. Наконец-то желанное вознаграждение. Он углубил поцелуй, обмениваясь газами. У Джисона закружилась голова от резко поступившего углекислого. Но Минхо не останавливался. Лишь больше раззадориваясь и входя в пучину страсти. Чёрная макушка притянула в сторону спальни. *** Минхо начал раздевать Джисона. Снимать тонкую защитную плёнку, касаться его "тела", немного потираясь своими стенками об его. Как же Джисон возбуждал, его горячая поверхность и красный цвет, что от страсти стал еще более насыщенным. Минхо страстно сдёрнул плёнку. Оглядывая тело, его глаза становились шире. Как же прекрасен Джисон. Минхо начал тереться об него. Нарочито медленно, ловя каждый тихий стон. Джисон не шуршал при соприкосновении оболочек, это возбуждало ещё сильнее. Качественный. — Минхо, — вскрикнул гелиевый. — Мы ещё не перешли к основному, а ты уже стонешь как шлюшка, — ухмыльнулся Минхо. — Быстрее, прошу....ах. — Ну раз моя принцесса просит. Он начал наращивать темп. Их било током, электричество проходило между ними, от трения Джисон буквально плавился под Минхо. Внутри Джисона из воздуха начала образовываться жидкость. Белая, тягучая. Капли упали из резинового колечка на простыни. — Минхо.... Минхо остановился, давая ему передохнуть. — Малышка, ты же понимаешь, что самое интересное впереди, — игриво сказал Ли и шлёпнул его. Горячий. Даже слишком. Пуцка* Ли давно встала. Черная, большая. Очень большая. Джисону нравится. Минхо развернул его, ставя на четвереньки и медленно входил в его пуцку. Стоны. Сдержанные. Откуда-то взявшееся стеснение. — Громче, малыш, я хочу слышать все твои стоны подо мной. — Ах.. да, Минхо. Он начал наращивать темп, уже сильнее вбиваясь в его резину. — О да, мой гелиевый, кто твой папочка? — прорычал Ли. — Ты мой папочка. Я принадлежу только тебе, — ели слышно и в беспамятстве пробормотал Джисон. Минхонову пуцку сжимали вибрирующие стенки шара. Он чувствовал как углекислый газ входит в гелий. Как они смешиваются. Как кружилась голова от таких ощущений, как хотелось большего, хотелось стать этим гелием. Струя минхоновой жидкости наполняла Джисона. Он обмяк. Ни одной мысли, только голый Джисон на четвереньках и накрывающая волна удовольствия. Как же охуенно быть шариком. Они уснули в обнимку счастливые.