Когда Мастер проснется

Франкенштейн поставил точку. Бесшумно заработал принтер, выводя на печать очередной доклад. Франкенштейн собрал распечатки в брошюру, разгладил титульный лист и снял очки. Позволил себе улыбнуться, представив, каким отрешенным будет выглядеть Мастер, пока читает. Поднялся и положил доклад поверх стопки предыдущих брошюр. Повинуясь его жесту, открылись жалюзи. Франкенштейн на мгновение прищурился, спасая глаза от ослепительной белизны горных снегов. Мастеру наверняка понравится это место, не зря он решил обосноваться именно здесь и именно здесь довел все до совершенства, угождая вкусам Мастера. На сервировочном столике уже дымился чайник, ожидая, пока он заварит свежий чай, разольет по кружкам и произнесет единственную звучащую здесь фразу: «С пробуждением, Мастер!». Здесь больше не для кого разговаривать вслух — себя Франкенштейн слышит и без слов. — С пробуждением, Мастер! — произнес Франкенштейн, обращаясь к гробу, установленному на пьедестале. Шипение заставило его вздрогнуть — он и сам отвык от посторонних звуков. Из-под крышки заструился туман, шевельнулась тяжелая плита. Франкенштейн задохнулся от благоговения. Сегодня! Мастер пробудился! — Как долго я спал, Франкенштейн? — Мастер! — он припал на колено, не сумев справиться с охватившим его восторгом. — Франкенштейн? — Достаточно долго, чтобы восстановить ваши силы, Мастер, — сказал Франкенштейн, не сдерживая радости. Он чувствовал ауру Мастера и не замечал в ней критических изменений. — Чай? — Франкенштейн! Суровый тон его Мастера не подействовал — Франкенштейн был слишком счастлив. Идеальное пробуждение Мастера состоялось, а значит, его усилия не пропали втуне! — У нас будет достаточно времени, чтобы побеседовать, Мастер. — Франкенштейн, что ты скрываешь? — Рейзел нахмурился, покачивая в руках чашку. — Мастеру многое нужно узнать, — кивнул Франкенштейн. — Где мы? — О, это место, которое я создал специально для Мастера! Я уверен, здесь вам понравится! — Где мы? — В горах, — Франкенштейн отдал приказ открыть шторы. Даже Ноблесс пришлось сощуриться, разглядывая заснеженные вершины. — Мастеру нравится? — Это снег? — Да, Мастер! — Он… ранит. — Но… — Но это место очень красиво. Где мы, Франкенштейн? — В Андах. — Почему мы не в Корее? — Мастер слишком долго спал, — делано понурился Франкенштейн. — Франкенштейн! — на этот раз окрик подействовал — Франкенштейн сделал вид, что подействовал. В конце концов, Мастер должен знать правду. — Корея уничтожена. Мастер приподнялся, забыв про чашку в руках. — Союз? — Уничтожен, — кивнул Франкенштейн. — Лукидония? Чай из накренившейся чашки пролился на ковер. Придется заменить, подумал Франкенштейн. А жаль, ведь он выбирал его специально для Мастера. — Не имею данных. — Франкенштейн, что случилось? — Вы уснули. И я привез вас сюда, — улыбнулся Франкенштейн. — Ты… бросил детей? — Для меня всегда была важнее безопасность Мастера. — А модифицированные? Ноблесс? — Они остались. — Сражаться? Франкенштейн безразлично пожал плечами. — А как же люди? Франкенштейн развел руками. — Ты не вмешался! — Мастер ошибается, — сказал Франкенштейн. — Мне многое пришлось сделать. — Но ведь пострадали люди! — Темному копью понадобилось очень много душ, — согласился Франкенштейн. — Это ты… ты убил их всех? Рейзел обратил на него карающий взгляд. Загудело, собираясь, пространство крови. Франкенштейн отмахнулся, кровавые вихри развеялись, как облачко пара над забытой чашкой. — Не стоит тратить силы, Мастер. Я создал здесь сложную экосистему, и мне не хотелось бы, чтобы пошли сбои. — Франкенштейн, именем твоего Мастера, Кадиса Этрама ди Рейзела, я запечатываю твои силы! — произнес Рейзел. Франкенштейн снисходительно улыбнулся. — Простите, Мастер, но больше Вы не в силах приказать мне. — Ты… — занесенная для замаха рука опала. — Ты не изменился. Как всегда дерзок. Франкенштейн поклонился. — Покажи мне это место, Франкенштейн. — Как пожелаете, Мастер! Франкенштейн снисходительно улыбнулся. Как приятно выполнять просьбы Мастера, когда на это требуется всего лишь мысленное указание совершенной системе, которую он создал. Они вознеслись над убежищем в стеклянном лифте. Над горами сверкал и переливался защитный купол, сродни тому, что когда-то окружал Лукидонию. Под куполом серебрились вершины гор, стекали зелеными хвойными лесами, полнились реками, наполняли цветущую долину далеко внизу. — Это… все? — Это то, что я создал и уберег для вас, Мастер. — Франкенштейн, покажи мне мир. Франкенштейн убрал непроницаемость щитов. От горизонта до горизонта вокруг их оазиса простиралась серая равнина. — Там… — Не осталось ничего живого, Мастер. — Мне… жаль, — Рейзел прижал руку к стеклу. — Не стоит печалиться, Мастер. У вас будет возможность наблюдать, как зародится новая жизнь! Я создал для вас новое человечество. Мастер сжал губы. Отвернулся. — Я ожидал ваше пробуждение и подготовил подробные отчеты, чтобы вы могли скоротать время. Впрочем, у нас его более чем достаточно! Наедине с Мастером. Рейзел вздохнул. Взял из стопки верхний доклад. «Доклад для Мастера. Изменения в окружающей среде. Две тысячи двадцатый год после ядерной зимы»