100 лет одиночества

Что может быть более одиноким, чем находится не в своем времени, не с теми людьми, вести не свою войну? Слушать чужие песни, о чужих проблемах, смотреть цветные фильмы о людях с неясной мотивацией... А главное, он не может напиться и забыть. Музыка кружиться в голове, возвращая в прошлое, туда, где он задолжал последний танец. Среди пыльного кабака второй мировой, пропахшего виски и ромом, сигаретным дымом, потом и грязью. Металлическая игла нарезает круги на виниловых пластинках, заставляя громадную раковину патефона издавать мелодичные голоса. Молодой столетний старик, одинокий среди миллионов людей, лишь неизменные звездочки на плечах. Стив грустно улыбнулся, вспоминая смешливое и всегда отзывчивое лицо Баки, как его не хватает, черт побери! Не хватает дружеского похлопывания по спине и невероятно искреннего «Я с тобой до конца». Где же ты, друг? Прошло сто лет, впереди маячило ещё сто лет одиночества, а на душе скребли кошки: неуместный человек в неуместном времени. - Бармен, повторите! – вскинул руку Стив и тут же перед лицом звякнула новая порция виски со льдом. Обжигающий гортань виски совершенно не опьянял как раньше, до того как Стив ушел на фронт. - Опять хандришь, Рожерс, - раздался знакомый голос за спиной, - в одно и то же время, в одном и том же месте. По тебе можно часы сверять, - усмехнулся Сэм. - Воспоминания, единственная вещь, которую невозможно отнять, - мрачно протянул Стив. - Сомнительное утверждения. Моя бабуля в свои девяносто три не вспомнит даже своего имени… - Господи, Сэм, не начинай! – рассмеялся Стивен. Бармен поставил перед Уилсоном еще один стакан с виски. - Знаешь, - начал он, - если хочешь поговорить, я всегда к твоим услугам. Стивен улыбнулся, его друг Сэм, которым он так отчаянно пытается заменить Баки, с которым у него нет никакого прошлого. Нет краденных яблок соседки Уолес, нет ночных побегов на танцы в Пристли, нет общих драк на углу 35 авеню. Его новый друг Сэм, которому он можешь пожаловаться на судьбу, новый друг Сэм, который понимающе кивает и советует жить и двигаться дальше. - Спасибо, Сэм, я очень благодарен тебе. Это правда. Ты прекрасный слушатель и советчик. – Роджерс встал с сидушки. – Но сегодня мне необходимо побыть одному, человеком, который предаётся мечтаниям, что однажды какой-нибудь умник изобрел машину времени и отправил его назад в то время, где закончатся его сто лет одиночества. Стив расплатился с барменом и вышел на пустые полные улицы Вашингтона. Вашингтон? Или Бруклин? В его воображении дома были ниже, улицы шире, а бескрайнее небо можно рассмотреть над головой как и плавное течение облаков. Мимо проехал старенький бьюик, просигналив замешкавшемуся прохожему, перебегавшему дорогу. Кондитер в фартуке зазывает купить горячее сахарное печение. Не заметив лужу, Стивен испачкал ботинки, ощущая почти физически, как вода просачивается в дырявую обувь, которую он тщетно пытался подлатать много раз. Сейчас бы двадцать долларов да новые туфли! Но в карманах только мелочь на худую еду. Девушки дефилируют в длинных ситцевых платьях сплошь в горошек да в полоску. Его дом за углом, на втором этаже 28 стрит, напротив парикмахерской дяди Джо. Стив остановился, время остановилось.