I let my dreams tie me down*

Мрачная тень, отброшенная на край небольшого деревянного стола, скрывает от глаз изящный бокал для вина, пузырёк успокоительного и телефон известного бренда с открытым диалогом. Однако, бокал оказался явно лишним, так как сегодня необходимости в нём не возникло. Возле ножки стола стоит приличная бутылка вина с остатками алкоголя. Очевидно, хозяин утолял жажду прямо из горлышка. И только ли физическую жажду? Жажду избавиться от навязчивых мыслей, вызывающих желание забыться пьяным сном и никогда более не просыпаться, от всеобъемлющего чувства глубокой тоски, заполонившей разум, от нестерпимого, выжигающего изнутри разочарования в самом себе. Хотелось бы верить, что только физическую жажду. Здесь же, на холодном кожаном диване, дремлет владелец квартиры, уютной кухоньки, небольшого деревянного стола и пустой бутылки из-под вина. Веки сомкнуты, пушистые ресницы дрожат, сердце бьётся часто-часто. Вдох, давящий на грудную клетку, шумный выдох. Невыносимая головная боль вспышкой ударяет в голову. Широко распахнув покрасневшие глаза, Минхо, опираясь на попадающиеся под руку предметы интерьера и стараясь устоять на ватных ногах, добирается до стола, хватает успокоительное и, запрокинув голову, выливает содержимое, запивая каплями спиртного. Он не уверен, что валерьянка помогает от мигрени, но разве это то, о чём парень сейчас думает? Взгляд падает на экран телефона. На сообщение, ставшее причиной открытия бутылки вина непьющим Минхо. И его ответ: "Я рад за вас" Лицо искажает горькая ухмылка. Он действительно рад за друга. Хёнджин имеет право на личное счастье, он рад за него. Рад за него и... за Джисона. Ком встаёт поперёк горла, на глаза наворачиваются слёзы. Странно, Минхо думал, что запасы солёной жидкости иссякли ещё вчера. А нет, есть ещё. Дрожащей рукой блокирует телефон, экран темнеет. Если так подумать (что Ли, в настоящий момент, даётся тяжеловато), почему он так переживает из-за этого? В мире каждый день кто-то сходится, кто-то расстаётся, подумаешь. Кто-то. Чёрт, да какое ему дело до "кого-то", если сейчас речь об одном конкретном человеке. Человеке, перевернувшем мир старшего с ног на голову, поделившем жизнь на "до" и "после". Научившем искренне улыбаться, даже в тяжёлые моменты, когда, казалось бы, улыбка не уместна. Показавшем какими яркими могут быть краски жизни, надо лишь "взглянуть на мир позитивно, будто новыми глазами". Человеке, ставшем спасательным лучиком солнца на пасмурном небе, под названием "жизнь Ли Минхо". - Я так больше не могу. Надо провериться. Шатен протирает глаза влажными пальцами, окунув их в стакан воды, и направляется к выходу из квартиры, по пути натягивая лёгкую куртку. Внезапно, останавливается. Сделав судорожный вдох, на выдохе с силой бьёт кулаком по стене, постаравшись вложить в удар все накопившиеся боль и отчаяние. Костяшки заныли, в уголках глаз заблестели слёзы. "Хёнджин, я надеюсь, ты осознаёшь, насколько тебе повезло". *** День близится к своему завершению. Об этом говорят мягкий свет заходящего солнца и горожане, неспешно идущие по домам после насыщенного рабочего дня. Минхо сегодня на своём рабочем месте не появился, состояние не позволило. Нужно чем-то себя занять. Пойти выпить кофе - не самый худший вариант. К тому же, парень уже почти сутки ничего не ел. Да и не хотелось. Он не торопясь бредёт вдоль линии придорожных магазинчиков, без интереса глядя на мелькающие перед глазами витрины. "Скидки 40%! У нас есть всё, что Вам нужно!" - Сомневаюсь, - тихо усмехается Минхо. Продолжая вечернюю прогулку, он размеренным шагом огибает последнее многоэтажное здание на своём пути, идя по немноголюдной, хорошо знакомой улочке. Пнув камешек, краем глаза замечает, как тот отскакивает в маленькую лужицу, по форме напоминающую бабочку. Именно такие ещё совсем недавно порхали у парня в животе, стоило только подумать о Хане. Пёстрые, неугомонные, полные жизни. Что сделалось с этими бабочками? Вероятно, они умерли. Утоплены в горьком алкоголе. Начинает накрапывать. Но тёплый моросящий дождик ничем не помешает. Ли прикрывает глаза. Поднимает лицо, подставляя его под удар нежных капель. Сам не замечает, как по щеке, сливаясь с влажными дорожкам от капель воды, бежит маленькая, несмелая слезинка. К ней присоединяется ещё одна. Они сопровождают некстати посетившее парня воспоминание. Около месяца назад они с Джисоном шли от Чана, как начался ливень. Старший достал из рюкзака помятый фиолетовый зонтик, который сунул туда перед выходом из дома, будучи предусмотрительным. Они вместе, под одним зонтом, бежали до подъезда младшего, смеясь всю дорогу, и, не боясь, что грязные брызги попадут на одежду, прыгали по самым большим лужам. Заливистый смех Хана, казалось, оглушал, но доставлял искреннее удовольствие. Порывы холодного ветра хлестали по лицу, один такой, несущий пыльцу с цветов на ближайшей клубе, заставил расчихаться. Стоя возле самого входа в подъезд, Джисон на прощание улыбнулся своей потрясающей улыбкой, из-за которой сердце старшего каждый раз пропускало удар, и крепко обнял, оставив на плече еле уловимый сладковатый след парфюма... Минхо смахивает невесомые слёзы и бьёт себя по щекам, пытаясь вытрясти эти картинки из головы. Ещё вчера он мог назвать это воспоминание приятным, но сегодня от таких мыслей на душе становится тоскливо. Возможно, он даст волю эмоциям и разрыдается, перестанет сдерживать себя, но только не здесь. Не сейчас. В кофейне тепло и пахнет выпечкой. Людей мало, только молодой человек, закрывшийся газетой, две пожилые дамы, укутанные в платки с бахромой, и парочка, обнимающаяся на диванчике в углу. Ли заказывает чашечку крепкого ароматного напитка и располагается за столиком у окна, с обзором на аптеку, автомобильную дорогу и, закрытый в светлое время суток, клуб. Вот-вот откроются двери, приглашая молодых гуляк напиться до беспамятства и трястись под популярные треки всю ночь напролёт. Шатену подобное времяпровождение не кажется заманчивым, но один раз и он оказался втянут в такое "приключение". Феликс тогда организовал тусовку, позвав большую часть друзей, в которую входил и Минхо. Сначала он не хотел идти, списав отказ на недомогание, но, узнав, что Джисон будет там, почему-то согласился. Он никогда не видел Хана таким. В искуственном свете цветных огней, тот двигался так нелепо, но так..завораживающе. Под действием лёгкого коктейля кружило голову и ему просто хотелось танцевать. Щёки порозовели, а губы сами нашёптывали текст песни, которую он слышал впервые. - Эй, хён, давай танцевать! Джисон обращался к Минхо, о чём говорили горящие глаза, устремлённые на старшего. Последний сидел за барной стойкой, потягивая Голубую лагуну. Конечно, он не собирался танцевать здесь, при всей своей любви к этому роду занятий, но предложение младшего вызвало радостную улыбку. Эта улыбка будто отпечаталась на его лице, и сейчас он смотрит на толпу людей, заходящих в клуб, с таким же глуповатым выражением. Пока не приходит осознание происходящего и не начинает покалывать в районе сердца. Кофе ещё горячий, но Минхо делает уверенный глоток, в надежде заглушить душевную боль физической. К сожалению, губительная тоска и жжение на языке в совокупности дают ощущение полного дискомфорта, отчего хочется взвыть. *** Для чего мы следим за временем? Засекаем время на таймер? Узнаём, который час? Вероятно, потому что нам важно, какой интервал между интересующими нас событиями. Существуют обязанности и времяпрепровождения, запланированные на определённое время. Нам важно знать сколько сейчас часов, минут, секунд, чтобы...не выпасть из реальности? Минхо же совсем потерял счёт времени. Причём, умышленно. Его не волнует, сколько он уже сидит за этим столиком, бездумно глядя на чёрную кофейную гущу. Как и не волнует, сколько ещё так просидит. Телефон в кармане куртки коротко вибрирует и издаёт негромкий звук, начало мелодии. Оповещение о новой смс-ке. У Ли на мгновение становится тепло на душе. Не из-за содержимого сообщения и не из-за отправителя, парень даже не смотрит на экран. Эту песню, стоящую теперь на звонке и уведомлениях, ему когда-то скинул Джисон, в надежде что "хоть кто-то оценит всю мощь этого шедевра". Минхо оценил. "Слабак", - нечётко, будто эхом, проносится в голове. Он тут же жмурится, словно от неприятного привкуса во рту. Делает глубокий вдох, успокаивая себя. "Сам виноват". Шатен хватается за голову, прикрывая глаза. Хочет всеми усилиями отогнать подальше навязчивые мысли, нещадно гложущие его изнутри, лишая всяких сил. "А ведь стоит взглянуть правде в лицо. Я на самом деле слабак. И трус. Просто идиот..." Как ни печально признавать, подобное самобичевание оправдано. Ли действительно ведёт себя как пугливый мальчик, когда речь заходит о серьёзных отношениях, или о признаниях в симпатии. Ему кажется, это что-то из разряда фантастики - подойти к предмету воздыхания и открыто заявить: "ты мне нравишься". Нет, конечно, Минхо нельзя назвать абсолютным трусом, совсем наоборот, он и боится одну лишь только высоту... Ну, и собственные чувства. Почему так сложно признаться в этом? Признаться хотя бы самому себе? Ведь ему действительно нравится Джисон. Нравится его голос, его характер, его привычки, всё, что с ним связано. Нравится проводить время с младшим, объяснять ему задачки по тригонометрии, гулять вдоль домов, держа того за руку, пока он идёт по бордюру и поправлять ему выбившийся из-под куртки капюшон. В такие драгоценные моменты как никогда хотелось подольше растянуть мгновение, сполна насладиться им и только тогда отпустить.  Сначала Ли списывал это на дружескую привязанность, но с кем ещё из его друзей было так комфортно сидеть на скамейке под звёздами ясной летней ночью и просто молчать? Молчать, незримо крича от переполняющих эмоций, нахлынувших невесть откуда. Чувствуя прохладный ветерок обдувающий снаружи, в то время как внутри неторопливо разливается тепло, исходя из области груди и двигаясь по направлению к конечностям. Больше ни с кем и никогда. Да уж, надо признать, Минхо любит Джисона. Абсолютно и бесповоротно. И ведь он давно это понимал, но, отчего-то боялся. Боялся своих чувств, обжечься о них, боялся осуждения со стороны, боялся быть отвергнутым, ненужным, боялся совершить ошибку... И он её всё-таки совершил. Он опоздал. Из-за страхов и неуверенности он упустил шанс, свой единственный шанс на счастье. Прошлым вечером Хёнджин предложил Хану встречаться, и последний согласился. Это щекастое солнце пленяет сердца всех и каждого, Минхо не по наслышке знает. И Хван не стал исключением из правила, тоже не устоял перед очарованием младшего. Но сделал он это совершенно не назло Ли, о чувствах которого не знает ни единая живая душа. *** Из раздумий выводит звенящий смех девушки, которая до сих пор обнимается со своим парнем на диванчике и о чём-то оживлённо рассказывает, обильно жестикулируя. Она удобно устроилась, положив кучерявую голову на колени молодого человека. Действительно милое зрелище. "Однажды, Джисон, вымотавшись после насыщенного дня, в гостях у Чонина, заснул на твоих коленях. Он выглядел так уютно, казался таким родным". Минхо яростно мотает головой, чтобы избавиться от мучающего голоса, шепчущего вещи, которые теперь ничего кроме гнетущей боли не вызывали. "А помнишь?.." Он поспешно пытается переключить внимание на что-то другое и подавить предательский голос, по сути являющийся отголоском его собственного подсознания. "А помнишь, как вы пили кофе вон за тем столиком? Как он с воодушевлением и детским восторгом рассказывал о каком-то мультфильме и неловко покраснел, не позволяя тебе расплатиться за его латте". Громкий, режущий слух скрежет ножек столика по плиточному полу привлёк внимание всех людей, находившихся в помещении. Взоры устремились на взлохмаченного темноволосого парня, с неестественно красными щеками и затуманенным взглядом, тяжело дышавшего и еле стоявшего на трясущихся ногах. Мгновение, и он выбегает из кофейни. Несётся вдоль домов, удерживаясь за холодные кирпичные стены, лишь бы не упасть. Оставляет позади стеклянные витрины, назойливые аляпистые вывески и лужицу-бабочку, не забыв наступить на неё, что есть силы, вызвав тем самым фонтан сверкающих в свете уличных фанарей брызг. Слёзы отказываются подчиняться и безостановочно льются, окрашивая белки глаз в красивый розоватый оттенок. Ледяной ветер свистит в ушах. Ни о чём не хочется думать. Ни о чём, хотя бы раз в жизни. "Пожалуйста..." Здравые мысли сплелись в один тугой узел, перестав значить что-либо. В голове только образ Джисона и его детская улыбка. Ну почему, почему он такой? Почему Минхо так любит его? Парень взбегает вверх по лестничной площадке. Слегка приходит в себя лишь когда в поле зрения появляется входная дверь. Наконец, можно будет не беспокоиться, что кто-то видит его и разреветься, выпустить наружу всё, что накопилось. Мелькает идея достать вторую бутылку вина. Он даже не замечает, что дверь приоткрыта. Уходя, забыл запереть на ключ. Первым делом, направляется в сторону кухни, гонимый желанием умыться самой холодной водой, какая только может бежать по трубам. Он не доходит до раковины, замирая, как вкопанный. Не хватало ещё галлюцинаций для полного комплекта. Зажмурившись, бьёт себя по щекам. Распахивает глаза, в них плещется отчаяние (неужели всё настолько плохо?..) и теплится надежда (только бы не померещилось...) Из-за стола встаёт парень, операясь на спинку стула. Его веки, кажется, припухшие. От него слабо несёт алкоголем. Минхо, округлив и без того большие глаза, смотрит в прекрасные, шоколадные напротив. Судорожно ловя ртом воздух, он выглядит подавлено и еле выдавливает из себя хриплое: - Т-ты...здесь... В следующий момент, Джисон, преодолев расстояние в два шага, оказывается перед старшим и заключает того в объятия. Обвивая руки вокруг шеи прижимает к себе крепко, но безмерно нежно, словно вкладывая в эти объятия все любовь и заботу, на которые только способен. - Здесь. И в каком бы месте ни оказался, хочу быть там с тобой, хён.