Часть 1
9 ноября 2020 г. в 09:31
Как же скучно сидеть в церкви и слушать проповедь отца, хочу поскорее побыть наедине с Лукой. Ах, вот бы родители позволили поскорее пожениться. Хоть мы уже и виделись сегодня утром, но я так соскучилась, ведь он всегда может меня рассмешить, заставить покраснеть или даже поцеловать. Ох, чем же заняты мои мысли, а я ведь сижу в церкви. Вон, даже мама уже на меня странно смотрит, держа сестру за руку. Как же я их люблю! Вот сама думаю о семейной жизни и тому подобное, но и в тоже время, боюсь покинуть свою мать, отца и младшую сестренку. Оказывается, я еще маленькая девочка, ха-ха, если Лука это услышит, то начнет дразнить меня и думаю, даже, станет называть маленькой.
— Александра! — ну вот, не смогла удержаться и повернулась к Луке, да еще и хихикая, как итог, мама начала ругаться.
— Прости, — а все Лука, нечего лезть ко мне в голову. Ну сколько еще можно тут сидеть, вот бы убежать вдвоем на нашу лужайку, лечь там на траву и рассматривать облака, пытаясь понять на что они похожи.
Что за грохот и крики? Татары, что... Мама, папа! Матушка быстро взяла нас за руки и повела к отцу, но не успела. В нашу церковь ворвались мужчины и начали убивать. Папа! За что? Нет, папа. Нет, не смейте.
— Мама, не трогайте ее. Нет, мама... Маама! Отпусти, нет, куда вы меня тащите, нет, нет. Почему вы это делаете? Папа, мама... Сестра, сестренка... Ааааа... — меня схватили и потащили прочь из церкви, что происходит с моей сестрой? Все же было хорошо, сидели в церкви и слушали отца. Все было как обычно. Татары, но как? Почему? На голову надели какой-то мешок и куда-то потащили.
У меня уже нет сил ни сопротивляться, ни кричать, ни идти. По звукам мы были в порту. Меня затащили на корабль и кинули в трюм. На этом и закончились мои силы, больше не могла ни думать, ни плакать, ни двигаться.
Я смогла открыть глаза только тогда, когда меня кто-то начал настойчиво трясти. Перед собой я увидела красивую девушку с темными волосами. Все вокруг плавно качалось из стороны в сторону, над головой слышались какие-то разговоры и крики.
— Где я? — мне страшно, очень. Что происходит? Для чего я тут?
— Тише, девочка, тише. Мы сейчас на корабле, ты же из Крыма, да? Тебя и еще нескольких девушек татары продали османам. Это османский корабль, мы едем в столицу Османской империи — Стамбул, — она помогла мне сесть и начала гладить по голове, успокаивая. Во мне были силы только плакать, вспоминая маму, папу и, особенно, сестру, она такая маленькая, что с ней случилось? Ее тоже убили? Или продали, как меня? Не знаю сколько я плакала, но, когда я успокоилась, было уже темно.
Девушка, что меня успокаивала, уснула рядом со мной. Ещё рядом лежала какая-то одежда. Видимо это для меня. На мне уже не было расшитой моей мамой рубахи, вместо нее были какие-то куски ткани, накидки моей тоже нет. Осмотревшись вокруг, я увидела на других девушках такую же одежду. Для меня думаю будет лучше, если я переоденусь. В такой одежде, как у меня, я долго не протяну. Господи, как так получилось все? А Лука там как? О боже, его же не убили, да? Почему так больно, такое чувство что я задыхаюсь. Нет, Александра, успокойся, вдохни и выдохни. Ты должна жить, ты должна отомстить за все. Боже, да что это со мной. Как так?
Так и просидев до рассвета, я все же решила переодеться, от меня не убудет. Когда девушки начали просыпаться, я села в самый темный угол и наблюдала. Один раз спустились двое мужиков, принесли хлеб и похлебку. Я не смогла не то что поесть, а даже в руки взять то, что они давали. Как это терпят те девушки, их же продали в рабство, а они спокойно едят и даже рассуждают куда из везут и что их там ждет.
Ко мне никто не лез, и я была этому рада, ведь это все так выматывает. Что я вообще тут делаю. Лишить себя жизни не смогу. Слишком страшно, мне столько рассказывал папа про души таких людей, что одна эта мысль заставляет забыть о таком.
С такими мыслями я и заснула, сидя, опустив голову на руки. Мне разбудила все та же девушка.
— Эй, проснись, уже рассвет, скоро принесут еду.
— Я не буду есть, — получилось громче, чем хотела. После суток молчания трудно контролировать голос. Я подняла голову и посмотрела ей в глаза, странно, что она хочет от меня?
— Хорошо. Как тебя зовут, вот мое имя Мария, — вот смотрю на нее и не понимаю, почему она лезет ко мне. Для чего ей это?
— Александра. Не трогай меня, пожалуйста, — опять опустила голову на руки и закрыла глаза. Хочу к маме, чтоб она меня обняла, сказала, как она меня любит и как же быстро я выросла...
— Александра, давай, иди поешь, — опять она, да чего она ко мне пристала.
— Да как вы можете есть это османское варево. Мы все стали рабами. Да чтоб вы все сдохли! — я не выдержала всего этого, так все бесит, за что это мне? Наорала на всех что есть сил, сколько можно находиться здесь в такой обстановке?! Нож, вот оно, убить, убить это османское отродье! Взять быстро... — А ну отошли от меня, вы, ублюдки! Да чтоб ваш Стамбул провалился в ад!
— Александра, успокойся, опусти нож. Если не сделаешь этого, то он тебя убьют! — то есть сейчас все нормально, мы тут все рабы, да лучше пусть меня убьют, это была последняя капля, и я кидаюсь на одного из мужика.
— Отпусти меня, а лучше убей! — не понимаю, как, но меня уже держат, крепко, забрали нож и начали бить, щеки горят. Слезы текут из глаз, силы остаются только на плевок одному из османов в рожу. Твари! Как болит живот. — Из-за вас у меня нет семьи, я осталась одна. Убили всех: маму, папу, сестренку, Луку...
— Заткнись, теперь твоя жизнь принадлежит султану Сулейману Хан Хазрет Лири! Падишаху Османской империи. Ты рабыня, запомни это!
Холодно, ха... Меня облили водой, конечно же, лучше, чем бить плетью ничего не придумали. Ну же, убейте меня, хватит меня унижать, устала. Дворец куда меня везут станет адом. Папа, ты говорил, что попасть в ад можно только после смерти, но посмотри, что сейчас делают с твоей дочкой. Я голос сорвала, что даже не могу больше кричать, хотя боль ужасная. Слезы больше не льются из моих глаз, меня развязали и сказали, чтоб обо мне позаботились, а смысл? Хотя я же теперь товар. Хах. Как мне смешно, человек стал предметом, купи и продай. О, мама, как мне вас не хватает.
Все следующие дни за мной ухаживала Мария, она стала единственной, кто обрабатывал мне раны, кормил и успокаивал. Она стала для меня родным человеком. Не знаю сколько мы еще будем сидеть здесь, в вонючем трюме и ждать, пока нас привезут в этот османский ад.
Выстрелы, откуда, что происходит? Окно, надо посмотреть в окно! Вау, что это? Так красиво, синий, красный, желтый, как ярко и красиво. Это тот самый Стамбул?