***
Глория до стреляющей в челюстях боли стиснула зубы, зажмурилась и едва подавила стон. Ей хотелось закричать так громко, чтобы лопнули окна по всей школе, чтобы у людей пошла кровь из ушей. Ей так больно, черт возьми! На физике ее замутило. Живот неумолимо сворачивался в узел, пережимая органы, в глазах темнело, и от такого состояния у нее затряслись руки. Вечно занятая рассказами о своей жизни учительница не заметила ее состояния, поэтому Глории пришлось поднять в воздух дрожавшую руку и тихо попроситься выйти. Женщина отмахнулась от нее, как от назойливой мухи, и продолжила вещать о своих страшных проблемах. Глорию два раза вывернуло в туалете. Холодная вода на лицо и опустевший желудок немного привели ее в норму. Она позвонила маме и попросила отпросить ее с уроков. Женщина тут же запричитала, приказывая дочери немедленно пойти к медсестре. Глория закатила глаза и подумала, что мама слишком сильно о ней заботится, но все же согласилась, не желая ее лишний раз нервировать. Глория еще раз умылась холодной водой, прополоскала рот и направилась к медсестре. Главное – осторожно спуститься по лестнице на второй этаж. Множество ступенек вызвали легкую панику так же, как и во все предыдущие разы. Девушка глубоко вдохнула, ухватилась рукой за поручень и медленно пошла по лестнице вниз. Звонок на перемену оглушительным рокотом раздался в ушах. Она поджала губы и ускорилась, боясь пересечься с толпой учеников, которые пойдут на улицу. За ее спиной послышался шум множества детских голосов. Все случилось за долю секунды. Глория будто со стороны смотрела на мальчонку, который бежал от своего друга, перепрыгивая через ступеньку. Большой рюкзак в его руке трепыхался, словно воздушный змей, развеваясь сбоку и тяжелыми хлопками ударяясь о железные перегородки перил. Он ее просто не заметил. Мальчик проскочил мимо, и его рюкзак сильно врезался ей в спину. Она увидела, как ее корпус выгнулся вперед, а после она кубарем полетела вниз. Казалось, каждая ступенька за что-то мстила ей и специально подлавливала ее тело, подбрасывая вверх и ушибая хрупкие кости… Ее едва смогли погрузить на носилки. Обезболивающее ничерта не помогало, боль заставляла мозг взрываться, перед глазами плясали яркие пятна. Ее опять мутило, но теперь она даже не сможет повернуться на бок, ведь не чувствовала своего тела. Она чувствовала лишь страшную боль и камни вместо конечностей. Ученики стояли большой толпой вокруг нее, едва успевая расступаться перед двумя санитарами, что несли ее к машине скорой помощи. Уже на выходе со школы Глория заметила свою маму. Она выскочила из машины, что-то оглушительно закричала и упала на колени. Глория больше не ее дочь, она изломанная кукла, глаза которой вот-вот остекленеют… Она только иногда приходила в сознание, но ничего вокруг себя не видела, ведь пелена перед глазами такая плотная, что даже лучик света не пробивался сквозь нее. После третьего пробуждения Глория умоляла саму себя больше не просыпаться, повторяла себе это до тех пор, пока не погружалась в такую желанную пучину неведения.***
Она стояла на пуантах, ослепительно улыбалась зрителям и с удовольствием слушала множество аплодисментов. Глория прекрасно выступила – это понимали все. Она забежала за сцену и закружилась, даже не пытаясь сдерживать свои эмоции. Наконец-то это случилось! Наконец-то она не хрупкая фарфоровая кукла, а самая настоящая живая девушка. От счастья хотелось много-много улыбаться, обнимать каждого встречного и не бояться, что ее ребра сломаются от легких объятий. Глория глубоко вдохнула, наконец-то понимая, что она живет, а не существует.***
Глория исчезала с каждым днем. Ее хрупкое тело будто становилось прозрачным, под глазами пролегли темные тени, всегда красивые рыжие волосы сейчас лежали сухой соломой на белой подушке. Стефани, ее мама, глотала соленые слезы, поглаживала дочь по тонкой белой коже и шептала извинения, ведь это она заставила дочь пойти к медсестре. Тот мальчик совершенно не виноват в том, что случилось. Только Стефани виновата. И теперь она умирала вслед за дочерью. Сегодня ей приснилась Глория. Она танцевала на большой сцене, и тысячи зрителей, затаив дыхание, смотрели на нее. Ее Глория счастлива. Наконец-то счастлива. Сегодня она в последний раз сидела возле дочери в неуютной палате. Больше не было смысла поддерживать ее существование, ведь там, в другом мире, она обрела покой. Стефани знала, что скоро окажется рядом с любимой девочкой, и тогда она прошепчет ей слова любви, обнимет дочь, и не будет бояться, что ее хрупкое тело не выдержит такого проявления чувств. Осталось подождать совсем немного…