У нас все заражены культом силы и культом насилия: власть, школа, интеллектуальная элита, бизнес, попса, церковь, простой народ — разница только в степени заражения. У одних, более просвещенных, развивается высокомерие, у других — просто культ кулака. Отморозки из подворотни выбирают силовые ведомства в качестве своей карьеры, становятся государственными мужьями со склонностью к мести и мучительству — и народ их любит, обожает, возводит в секс-символ, голосует за них от души и оправдывает во всем, потому что эти пацаны — наши, наше подобие, наши грезы.
***
Кто-кто, а Руслан Сергеевич на ногах с пяти утра, как было задумано, хотя, по правде, он больше просидел под теплым душем в поисках самопознания или схожей рутинной херни, как передернуть на собственную же, мускулистую фантазию. Сегодня его первый день, первый день работы в школе с маленькими спиногрызами, наркоманами, шабашниками и бездельниками. А ведь еще в день сдачи экзаменов он пообещал себе, что больше не вернётся в подобного вида заведение, какими бы силами его ни заставляли. В зашарпанный портфель еще школьных времен летели сменные вещи в перемешку с легким перекусом и таблетками, больше напоминающие рацион анобабочки из того самого паблика «ВКонтакте». Так как он не был мастером в том, чтобы оставлять порядок, даже в собственной квартире, кажется, вещи вытесняли парня — почему-то именно с этой проблемой пришлось помучаться остальную часть сбора, точнее — отведенные полчаса на них. «Нужно становится организованней», — вновь бубнит себе под нос Тушенцов, и мы опустим тот момент, что уже завтра он почти проспит важное школьное собрание. — Лишь бы не пролить, блять! — Еле вместил в мешок маленькую бутылку минеральной воды, закинув вещь с легким его наполняющим на плечо. Руслан, считайте, выходил на эту должность по расчету. Прожил полные двадцать три года по сконструированным социальным порядкам Поднебесной Конфуция «Пусть отец будет отцом, сын — сыном, государь — государем, чиновник — чиновником», иными словами: пусть все в этом мире хаоса и сумятицы станет на свои места, все будут знать свои права и обязанности и делать то, что им положено. Упорядоченное таким образом общество должно состоять из двух основных категорий: верхов и низов — тех, кто думает и управляет, и тех, кто трудится и повинуется. Естественно, имел давнюю приглушенную мечту маленького мальчика из глубинки. Очередная заурядная история, идентичная другим более известным музыкантам. А история Руслана началась в четырех с половиной милях от нынешнего места проживания, если коротко: ачинский мальчик играл в игры и мечтал о великой, процветающей карьере репера, но, не рассчитав силы и время, тот был вынужден по приезду в Питер искать мелкие подработки, совать резюме, куда только глаз ляжет, пока по случайному знакомству ему не предложат пройти собеседование в школе. Вот там-то парню и пригодились тысяча и одна школьных грамот, хотя, в первую очередь, свое дело сделали очень лесные слухи.***
—Вредные привычки имеются?
— Нет! Я веду абсолютно здоровый образ жизни! Школьные года чудесны, особенно чудесны они тем, что у вас была надежная компания, которая в нужный час могла подставить дружеское плечо или поднести водички с аспирином. Всё юношество парень проводил на вписках, концертах или любом другом месте, где ему могли бы предложить выпить, дунуть или что покрепче. Своеобразная наркоманская идиллия — идеал для очередного маминого анархиста.***
— Дорогой дневник, мне не описать всю ту боль и унижение… — примерно так начиналось голосовое сообщение, на середине которого Тушенцова прервал басистый выкрик сзади.— Тушенцов?
Довольно крупного телосложения парень практически бежал до несчастного Руси, мнущегося у турников. Отдышавшись, неизвестный не стал утруждаться: схватил Тушенцова под локоть и повел в противоположном направлении от зала. Наверное, из-за длительного рассматривания рельефов чужого тела, настырно проглядывающих сквозь серую футболку, Руслан и глаз оторвать не мог, ни то что слово проронить, хоть и вопросы лезли через край.— Ну, долго пялиться собираешься? Я Онешко Юлий Саныч, твой напарник. Значит распинаться я не буду, шмотье тебе не понадобится, за углом есть автомат с едой, будешь курить перед камерой — сначала выебут мозги мне, а следом и я тебя, запомнил?
Оказался Тушенцов в маленькой переполненной спортивным реквизитом комнате. Совсем тесно стоял стол, дряхлое окно с видом на футбольное поле, деревянная скамейка со стопками учебников по физкультуре (кто их покупает вообще?). Портфель быстро улетел под компьютерный стол Юлия, чей резкости удивился русый. Знакомство явно не задалось. — Родители хотели девочку? — все, что смог выпалить парень, получив хилый подзатыльник. — Проведешь мне экскурсию по школе? Просто я ссать хочу, а охранница отказалась показывать мне толчок, назвав наркоманом, — еще до входа в школу на Тушенцова косо смотрели мамы, выгуливающие своих лысых чихуахуа, мол не угодил им одним своим внешним видом. А все лишь из-за удачной генетической лотереи, в которой кареглазый выигрывал по всем параметрам! В связи с особым складом обстоятельств, в том числе, и из-за сильного волнения с самого утра, парня дергало, как перед приступом, на что Юлий уже успел обратить свое внимание. Молча махнув рукой, шатен лениво провел Руслана до лестницы, откуда провел к детским раздевалкам и единственной двери без табличек, предполагаемым двадцатилетним туалетом.— Шик да роскошь, в туалетах не курить.
— Понял-понял, папочка, — точно вернуло в школьные воспоминания. Неужели во всех школьных туалетах одинаково воняет сыростью и немытыми бочками? Не самое романтичное место. На самом деле, Руслан утрировал: в школьном туалете за все одиннадцать лет учебы тот, наверное, провел минут двадцать-тридцать. И то, чтобы покурить, а в редких случаях реально сходить в туалет. Ведь, по большей части, тот просто сидел на домашнем обучении, о чем очень даже пожалел. Такие вот неприятные осадки болезни.***
В начале года в общепринятом порядке дети занимались на улице на специально отведенном поле с двумя футбольными воротами и расхаживающими вокруг я же мамами. Так себе конструкции, но на большее никто и не подписывался. Юлий, как свой в доску, свободно щеголял по периметру поля, светя своими чертовски-идеальными икрами, с периодическими выкриками фамилий учеников. Руслан же больше отстраненно покуривал в сторонке или подолгу залипал в телефон, глупо пялясь на собственную же переписку, о чем в момент же пожалел.— Вставай, неженка, проведешь разминку.
Почти за шкирку Юлий вытащил Руслана из-за скамей, как ни в чем не бывало ведя парня на поле и шипя на вопросы того.— Десятый «Б», это мой напарник и, по совместительству, ваш учитель Руслан Тушенцов, сегодня мы вместе проведем разминку. Как обычно: девочки три круга вокруг, парни тридцать от земли, все ясно?
Руслан лишь морщился на палящие солнце и периодические свисты Онешко. Как вообще его терпят дети, он же такой упрямый и нудный, ему бы математику преподавать. — Классные партаки, Тушенцов! — выкрикнул один из парней, отжимающихся на газоне. По правде, Тушенцов бы и вовсе не пропускал этот выкрик, но, наверное, изобилие витамина D на том сказывалось плохо, и поэтому тот просто промолчал. Юлий свистнул еще раз, крикнув при этом фамилию ученика и заставив того подняться с земли.— Отстранен! Я смотрю, у нас тут орда критиков и циников, плюс двадцать от земли, ничего не знаю!
Вот уж удивился Тушенцов, от осознания того, в чьи руки он попал. Властный, мужественный и чертовски притягательному мужчине. Вот только из его уст услышал совсем не то, на что надеялся.— Размазня Тушенцов, упал — отжался!
Звучал тот вполне серьезно, намеренно и угрожающе, вздрогнув Руслан не стал перечить. Под перешептывания учеников тот послушано упал на землю, в попытках встать на руки и удачно сделать хотя бы пару отжиманий.— Хорошо, девочки, ещё пять кругов вокруг.
Онешко тут же присел на газон рядом с мучающимся парнем. Со стороны за этим жалко было наблюдать, цитирую: даже девчонки в шестом классе могли сделать пару отжиманий. А тот скорее походил на барахтающуюся селедку с нулевой физической подготовленностью.— С ними надо жестче: слышишь что-то в свой адрес — кричи: наказан! — Отставить, Тушенцов, нам с тобой еще очень много работать: твоя физическая подготовка — просто ужас.
— Да знаю, знаю, Юлий Саныч…— То и плохо: нельзя показывать свою неуверенность. И зови меня Юлик, по-дружески.
— Очень дружелюбно было заставлять меня отжиматься на глазах у всего класса.— Бу-бу-бу, бедный мальчик…
Передразнил Онешко, нехотя поднимаясь с поля: детей нельзя было оставлять одних, они уже вместо бега в телефоны залипают, а самые назойливые девочки в крысу фотографировали Онешко, дабы повесить эти фото на стенку или сделать приворот — за время работы Юлию много с чем приходилось мириться: и с новым напарником свыкнется, и бестактными шутками, и со сплетнями оплетающих его, словно паутиной, из-за одного давнего нелепейшего инцидента…flashback
— Давайте подробнее разберем всеразличные виды плавания, а также обязательно проговорим правила поведения в воде. А перед началом моей лекции давайте поблагодарим Дмитрия Александровича за то, что тот любезно выделил нам класс для нашего устного урока, — Юлий устало перевёл взгляд на Ларина, что с довольной ухмылкой открыто пялился на Онешко. — Ночью отблагодаришь, — прошептал учитель, даже не надеясь на то, что только Юлий поймёт тайное послание.— А этот знакомый случайно не Юлий Саныч? — вскрикнул кто-то у стены.
— Верно подмечено, мой друг. Каждый раз, когда мне выпадал шанс выпить с вашим учителем, происходило что-то непонятное… — Я бы сменил тему на безопасность в воде, если, конечно, ты мне разрешишь, мой господин. — Зануда, ученики еще не слышали, как ты пьяный от козлят бегал. — Не буду вам мешать, пожалуй. А ты продолжай в том же духе, — нервы парня действительно были на пределе. Начало семестра, ленивые старшаки, так еще и занятия в кабинете — то, на что Юлий никак не подписывался. Бойфренд вот так раскидывается словами направо и налево, рискуя вылететь с работы за их маленькую тайну, одним словом — ужас. Конечно, тот упрям как баран, назойлив и не всегда знал грань, но чему Юлий уступал — так это верности и чуткости Дмитрия. Сам Онешко ушел в пустующую учительскую, в нескольких дверях от места происшествия. Ларин же не заставил себя долго ждать, явившись в излюбленное место уже через пару минут. — Я сказал им тихо посидеть в телефонах до конца урока, тебе заварить чай? — как ни в чем не бывало спросил шатен, плюхнувшись на диван: на свободное место рядом с Онешко. — Прокипяти лучше свои мозги, ты что вообще там вытворял? Хочешь, чтобы тут слухи расползлись? — с гневной интонацией прошептал Юлий, будто боялся быть услышанным за закрытой дверью. — Юлик, с ними надо жестче: слышишь, что-то в свой адрес, или ученик переходит границы, тут же кричи «наказан!», — даже сейчас Дима отзывался с долей шутки в голосе, такая манера речи у него ободряющая, отчего русому оставалось лишь расплыться в доброй улыбке. — Я понимаю… Смена просто тяжелая, сверху еще давят. Но и ты перешел черту, ученики не должны знать все подробности нашей «интимной» жизни, — Юлик смиренно откинулся на спинку дивана — кажется, напряженная обстановка вовсе растворилась, чего так тщетно добивался Дмитрий. Цепочка коротких поцелуев, от макушки к губам, от губ к шее — то, ради чего просыпался Онешко. Просто теплые прикосновения, шершавые губы с каждым днем убивали в нем всю былую ненависть, как когда-то алкоголь его.end flashback
— Ты нормальный, вроде, парень, только я одного понять не могу: как при таком количестве болячек ты устроился к «нам»? — парень прикуривал толстый филлип моррис с экзотическим ароматом, когда возле него жмурился русый от непривычно крепкого дымка. — Все просто: взял и устроился, «инвалидность» не значит нетрудоспособность, это всего лишь клише, мне наоборот полезны физические нагрузки, — тихонько рассуждал парень, борясь с желанием отзеркалить действия Онешко, потратив последнюю сигарету в пачке. — А синдром дауна всего лишь лишняя хромосома? — риторический вопрос. Но Руслана это почему-то тогда очень рассмешило. — Может выпьем? За знакомство, — уверенно предложил парень, на что тут же получил такой же уверенный отказ. — Может ты еще не колешься? — с усмешкой спросил русый. — Рассуждаешь, как мой батя. Нет, не колюсь, не пью, а что? — наконец, Онешко взглянул на Руслана, поджавшего ту самую сумку вещей меж ног. — Думал, что за идеальный лицом точно должен быть подвох… и появилось тревожное чувство усталости, суки, острое недовольство собою и людьми. все стали теми, кого не понимали в детстве, и у каждого есть своя ранаflashback
— Еще раз я увижу тебя пьяным, обколюсь и так же приду к тебе обниматься! Очень тебе это понравится?! — тяжелая рука отвесила пощечину Юлию, находившемуся в явном невменозе. почему ты изменился? почему мы перестали проводить время вместе? почему мы не можем веселиться как раньше? почему ты стал так жесток ко мне? почему мы скрываем что-то друг от друга? ведь ты — первый, кому я открылся с закрытыми глазами и чистой душой, почему я до сих пор люблю тебя, как раньше? Из разбитой брови хлынула кровь, он перестал задумываться снял ли он кольца перед тем как ударить Онешко, он вообще перестал осознавать свои действия. Он перестал приносить цветы каждый раз, когда Юлик выгонял того из квартиры, они утратили смысл слова «прости» или «это точно последний раз», они терпели друг друга с закрытыми глазами. Но Юлий не перестанет искать его, отчаянно будет видеть лик его в каждом партнере.end flashback