That day never came

Какаши вспоминает, что у его учителя есть сын, лишь после трёх лет, проведённых как в тумане за выполнением самых грязных и сложных миссий, которые деревня только могла ему предложить. Озарение, как это обычно и бывает, приходит совершенно неожиданно, когда он, тяжело раненный, добирается до госпиталя АНБУ и отмахивается от ирьёнина с его «всё будет в порядке», потому что Какаши плевать, что с ним будет, потому у него нет ничего, кроме Конохи, за которую не трудно умереть, но, кажется, трудно просто жить, — и тогда он вспоминает, за мгновение до потери сознания, как охранял беременную Кушину. Наруто. Когда Какаши приходит в себя, он даже не уверен, от чего именно так сильно болит всё его тело: от схватки с тремя нукенинами или от слишком реалистичного сна, где Кровавая Хабанеро полностью оправдала своё прозвище, распекая его за безответственность и то, что он посмел бросить её сына. Какаши выписывают из госпиталя через неделю, и к этому моменту у него есть план и впервые за последние годы — цель в жизни. Он ничем не выдаёт себя перед Третьим, но максимально осторожно исподволь расспрашивает несколько приближенных джоунинов — из числа тех, кто не сочтёт его интерес странным и кто точно не станет докладывать об этом Хокаге. Узнать удаётся лишь абстрактное «в безопасности», но Какаши и не рассчитывал, что всё будет так просто, поэтому, выждав на всякий случай месяц, он забирается в архив. И это занимает время, потому что Какаши ненавидит отчёты в любом виде, а не только оформлять и сдавать их, но в конечном итоге ему всё же удаётся нащупать ниточку, которая приводит к такому тщательно охраняемому клубку, что вся выдержка Какаши уходит на то, чтобы не разгромить и архив, и Башню Хокаге. Ребёнка пытались убить. Маленького мальчика, сироту войны, сына его учителя, сына Хокаге — пытались убить те, кто должен был растить и защищать. Дважды как минимум — из того, что попало в отчёты. И теперь трёхлетний ребёнок живёт один. У Какаши просто не укладывается это в голове, даже если вычесть из уравнения Четвёртого. Он сам стал сиротой уже в Академии, и это всё равно было тяжело, но в три года? Изначально Какаши просто хотел убедиться, что с Наруто всё в порядке, и приглядывать за ним со стороны, но теперь он собирается действовать куда решительнее. Планы чуть не летят псу под хвост, потому что стоит Какаши увидеть ребёнка — воплощение Минато-сенсея и Кушины-сан — своими глазами, как ему хочется схватить мальчика и бежать из деревни, чтобы сберечь от Совета, Данзо и даже Третьего. И всё же Какаши — элитный джоунин АНБУ, так что он наблюдает за Наруто, выстраивает график посещений, убеждается, что его строго придерживаются — и только потом похищает ребёнка. На этом план заканчивается, потому что Наруто плачет, и чёрт возьми, Какаши никогда не имел никаких дел с детьми, и да, он купил хорошей еды, он поклялся защищать сына учителя, решил научить его контролю над чакрой и техникам, но он даже не подумал, что его придётся утешать! От отчаяния Какаши вызывает сразу всех нинкенов и с облегчённым вздохом наблюдает за тем, как Наруто восторженно кидается к Буллу. Паккун смотрит на Какаши, как на идиота, но добровольно протягивает Наруто лапу, предлагая пощупать подушечки. После трёх дней раздумий — за которые Какаши убеждается, что никому не отдаст ребёнка, только не когда даже его грубоватой и неловкой заботы достаточно, чтобы малец прикипел к нему всем сердцем, — Какаши понимает, что Наруто ещё слишком мал и для правдоподобного вранья Третьему, и тем более для теневого клонирования, так что перед намеченным визитом сам использует хенге. Ни одна из миссий S-класса не могла сравниться с десятью минутами в компании Хокаге, которому так хотелось вцепиться в горло. Это становится рутиной — учить Наруто нормально говорить (уже сейчас заметно, что при благодарном слушателе он болтлив без меры, но пока его лексикон по большей части состоит из услышанного от соседей и с улицы), уходить на короткие миссии (пока никто в штабе не заметил, как ловко он тасовал бумаги, чтобы избегать долгих заданий), впервые за многие годы готовить для кого-то и конечно тренировать. Наруто — волшебное сочетание своих родителей, и порой Какаши видит их настолько ярко, что едва может дышать, но в остальном он — совершенно особенный ребёнок, с каждым днём открывающийся всё больше и больше. Ему уже можно без подозрений выходить из дома, и он осознаёт, почему ни одна живая душа не должна знать о Какаши, но даже сам факт, что он не один, помогает ему сойтись с несколькими детьми и на равных участвовать с ними в забавах. Какаши всё чаще и чаще замечает рядом с ним сыновей Шикаку и Чозы, а ещё мальчишку из клана Инузука, что совершенно не удивительно при любви Наруто к собакам, и даже младшего Учиху. Наруто весьма неплохо для своих лет метает сюрикены и бегает по деревьям, и даже создаёт что-то отдалённо похожее на клона, но вот с тем, что не касается техник, дела обстоят гораздо хуже. Из Какаши ужасный учитель, и он правда знал, на что шёл, но научить Наруто разборчиво писать и бегло читать, судя по всему, выше его возможностей, особенно учитывая его гиперактивность. Наруто нужно будет идти в Академию, а время летит слишком быстро, и Какаши наконец признаётся себе, что ему нужна помощь. Проще всего было бы попросить Гая — тот бы ни за что не отказал, и если Какаши кому и мог доверить свою тайну, то ему, но Гай и сам был гиперактивным, и, пожалуй, Наруто было ещё рано знакомить с силой юности. После нескольких недель наблюдений Какаши наконец определяется с кандидатом. Их с Ирукой сложно назвать друзьями, но они часто видятся в комнате раздаче миссий и порой общаются вне её, и кажется, Ирука совершенно не испытывает ни трепета, ни страха перед его репутацией. Он тоже потерял родителей во время нападения Девятихвостого, и его мягкость сочетается с волей огня и тягой к шалостям — вряд ли кто-то сможет понять и принять Наруто лучше. К тому же Ирука начал преподавать в Академии, а значит у него точно есть опыт общения с сорванцами, которые хотят бросать кунаи, а не зубрить историю Конохи. Впрочем, даже признавая у себя полное отсутствие такта, Какаши понимает, что не может просто подкараулить Ируку около дома и сказать что-нибудь вроде: «Знаете, я вроде как отец-одиночка, и моему сыну нужен репетитор, кстати, это джинчурики девятихвостого, и я его похитил из-под носа у Хокаге». Поэтому для начала Какаши решает заручиться его доверием. Опять же, из-за полного у него отсутствия такта, все их совместные ужины, прогулки и долгие неловкие беседы в попытках узнать друг друга получше в итоге заканчиваются тем, что Ирука приглашает его к себе на чай и целует прямо у двери. И когда Какаши думает об этом — несколько секунд, не дольше, — то понимает, что не мог о таком даже мечтать, но теперь-то уж ни за что не упустит. Впрочем, про джинчурики и репетитора всё же приходится сказать, и Ирука долго и воодушевлённо кричит: сперва из-за того, что их свидания были по расчёту, потом, осознав сказанное до конца, из-за того, что Какаши пошёл против воли Хокаге. Но сильнее всего Какаши достаётся, когда Ирука всё же знакомится с Наруто и понимает, что тот с трудом может накарябать своё собственное имя. В ход идёт всё — непроходимая тупость элитных джоунинов, качество вечно просроченных отчётов Какаши, идиотская самонадеянность… Какаши не успевает даже прийти в себя, когда Ирука уже раскладывает свои вещи и всерьёз берётся за образование Наруто. Ребёнок в таком восторге от Ируки, что Какаши даже начинает ревновать — причём их обоих. И даже тот факт, что свои отчёты Какаши теперь тоже пишет под неусыпным контролем, не может приглушить тепло в его груди, когда он наконец в полной мере понимает, что у него есть самая настоящая семья, и абстрактное «защитить деревню» превратилось во вполне конкретное «защитить деревню ради Наруто и Ируки». Правда, вскоре после зачисления Наруто в Академию это понятие грозится несколько расшириться — и конечно, Ирука совершенно не покупается на пространные рассуждения о семье во время ужина. — На меня не действуют твои уловки. Что ты натворил или собрался натворить? — Я ведь рассказывал про Обито? — издалека начинает Какаши, но запинается под учительским взглядом. — К тому же Итачи был моим кохаем… — Ты хочешь взять Саске под опеку. — Да. — Хорошо, — Ирука кивает самому себе и размышляет вслух, пока Какаши вспоминает, как говорить. — У него никого не осталось, и, конечно, это не дело — оставлять ребёнка одного. К тому же он неплохо ладит с Наруто, уверен, наш мальчик не даст ему окончательно закрыться. И у тебя есть шаринган, так что технически, ты для Саске сейчас ближайший родственник. Вряд ли Хирузен-сама будет возражать, учитывая, что он так ни слова не сказал про Наруто. Для начала мальчики могут спать в одной комнате, а потом можно будет поискать квартиру побольше, недалеко от Академии… Дальше Какаши не слушает, потому что у него зашлось сердце ещё на «наш мальчик», но то, с какой готовностью Ирука поддержал его недооформленное желание и сразу же стал думать, как это лучше всего устроить, просто не оставляет шансов. К сожалению, у Какаши в голове лишь цитаты из книг Джирайи-самы, но всё же ему удаётся выразить свои чувства самым доступным образом. Наруто стонет, когда застаёт их целующимися прямо на кухне.