Хорошо.

- Когда ты в последний раз видел маму? - голос Василисы дрожит. - В ночь, перед твоим днем рождения. Когда напал Астрогор. Меня схватили как раз тогда, когда я вернулся из Чародола. - Нортон прикрывает глаза. - Что она сказала тебе?... *** - Когда будешь готов просто... скажи Василисе, что я люблю ее. И поздравь ее от меня с днем рождения. - Ты звала меня, чтобы сказать это? - его голос холоден. - Нет, я... - я вдыхаю воздух. Успокойся. - Уходи. Уйди, зря я разбудила тебя, зря позвала. Просто испугалась, ничего важного. Он смотрит на меня пристально. Еще около полминуты он не двигается, не говорит ничего, просто смотрит, не моргая. А потом он резко разворачивается и уходит. И я чувствую, как резко ломается моя решимость ничего не говорить ему. - Я видела свою смерть, - говорю я срывающимся голосом. Он останавливается. И я вдруг понимаю значение этих слов. Я уже несколько часов не сплю, в панике после своего видения. Но только сейчас я понимаю, почему мое сердце лихорадочно бьется несколько часов подряд, почему мое дыхание сбивается, а чувства спутаны. - Как давно ты увидела это? - от его тихого голоса у меня по телу пробегают мурашки. - Около трех часов назад. Во сне. Я сверлю взглядом его спину. Какая-то часть меня жалеет о том, что я заговорила о своем видении, но другая понимает, что иначе Нортон ушел бы. И это были бы, возможно, последние его слова для меня. Трясу головой, прогоняя эту мысль. Он оборачивается и смотрит на меня. - Я проверила адское количество вероятностей. Есть и те, в которых я жива. Я вижу, как всего на миг в его глазах появляется огонек надежды, но почти сразу исчезает за стеной безразличия. Мне очень не хочется говорить следующую фразу, но я пересиливаю себя: - Но во всех них мертва Василиса. Что-то обрывается внутри меня. Я буквально слышу треск, с которым рвется эта тонкая нить, держащая меня в этом мире. Чувствую, как обрывается жалкая ниточка, держащая мое сердце. И теперь оно летит вниз, с очень, очень большой скоростью. И в какой-то момент его падения я понимаю кое-что очень важное. То, что всегда жило во мне. - Я не дам нашей дочери умереть, - говорю я твердо. Нортон теряет свою обычную отстраненность. Медленно, словно сдирая обои со стены, эмоции сдирают с него маску безразличия. Минуту я наблюдаю за тем, как меняется его лицо. Минуту я чувствую, как плещется внутри меня океан эмоций. Я вижу, как он борется сам с собой. Делает шаг ко мне. Сомневается. Снова шагает. Снова сомнение. Я едва дышу. Я физически ощущаю его чувства, они словно волнами накрывают меня - ненависть, недоверие, отвращение ... и еще одно, самое сильное. Я боюсь даже думать об этом, но я чувствую это. Любовь. Он не хочет, чтобы я умирала. Он не хочет, чтобы умирала Василиса. Он любит нас обоих. Мне становится легче. Правда. - Почему я должен помогать тебе? - Я не просила тебя, - начинаю я уверенно, но сбиваюсь под пристальным взглядом серых глаз. Выдыхаю сквозь зубы. - Я не просила тебя помогать мне. Он делает ровно три четких шага и оказывается со мной на одной линии. Его левое плечо чуть касается моего левого плеча. Я не вижу его лица. Мне страшно. Сердце бьется как сумасшедшее. Оно пытается сломать мою грудную клетку. Он слегка поворачивает голову в мою сторону. - Это странно? То, - он нервно сглатывает. Неожиданно.- То, что я хочу помочь тебе? - Да, - отвечаю, не задумываясь. - Это крайне странно. Он поворачивается на сто восемьдесят градусов и делает несколько шагов. Я никогда не видела его таким... нервным? На его лбу пульсирует жилка, зубы крепко сжаты. Он борется с собой. Не очень успешно, к слову. Потому что в следующее мгновение он резко шагает ко мне и сжимает мои плечи. Я пугаюсь. Определенно. Он чувствует,как вздрагивает мое тело в его руках, потому что на миг в его глазах мелькает что-то вроде осознания ситуации. Всего на миг. Мое дыхание сбивается,сердце колотится со страшной силой, на лбу выступила испарина. И все же... я чувствую странное спокойствие только потому, что его руки лежат на моих плечах. Он проводит своей правой ладонью вниз по моей левой руке и сжимает запястье. Минуту ни один из нас не шевелится. У меня минута, целая минута длинной в вечность только для того, чтобы смотреть в его глаза, в которых бьется тревога, чтобы чувствовать прикосновения его холодных пальцев к моей горячей коже... Он чуть наклоняется вперед и шепчет: - У тебя учащенный пульс. Ты взволнована. Его губы касаются моего уха. Моя рука дергается. Меня накрывает ярость. Перепады настроения - побочный эффект страха, не так ли? - Я скоро умру, поэтому да, я определенно взволнована. Мне приснилась моя смерть и я провела три часа в тщетных попытках найти выход. Да, я взволнована, тебя это удивляет? Моя единственная возможность остаться в живых - позволить моей дочери умереть. Да, я взволнована, неужели это странно? Я позвала тебя,потому что боялась, что могу больше не увидеть тебя, а ты... ты просто... - я сбиваюсь и чувствую, как дрогнули мои колени. - Я боюсь, Нортон. Я напугана, ошарашена, взволнована, я в ужасе, Нортон, я в полном ужасе. - Ужас парализует человека, - резко говорит он. Видимо,перепады настроения свойственны не только мне, потому что всего минуту назад в его глазах пылало сумасшедшее пламя, а сейчас он выглядит спокойным. О его недавнем приступе эмоций свидетельствуют лишь слегка растрепанные волосы. - А ты же, напротив, вполне дееспособна. - Его голос смягчается. - Ты сильная, Лисса. Слышишь, дорогая? - Он хватает мою руку, потому что я пытаюсь уйти. - Мы справимся, хорошо? Посмотри на меня. - Заткнись. Я веду себя как ребенок, но мне не нужно утешений, не нужно банальных "мы справимся,дорогая", как в дешевых романах. Я не хочу слышать этого. - Хорошо. Прекрасно, я замолчу. Но тогда говори ты. Потому что если мы оба будем молчать, то остается только гадать кто из нас быстрее сойдет с ума. - Медленный вдох. - Мне очень нужно слышать твой голос, потому что я все еще ненавижу тебя. Это помогает мне оставаться в себе. Я качаю головой. - Я в панике, - мой голос тих. - Я тоже, - его голос еще тише. Он обнимает меня. Я давно не чувствовала того, что чувствую сейчас. Все мои чувства обострены до предела. Я слышу каждый шорох, чувствую каждый, даже самый тонкий запах. Я чувствую, как вращается планета под моими ногами. Одна его рука зарыта в моих волосах, другая лежит на талии. В мою кожу втыкаются миллионы иголочек. В моей душе маленький добрый человечек связывает порвавшиеся ниточки, настраивает расстроенные струны. Он здесь. - Ты сейчас скажешь, что все будет хорошо? - тихо спрашиваю я. - Нет,- шепчет он. - Сейчас все хорошо. Но потом... вряд ли дальше будет что-то хорошее, как считаешь? - Я не хочу думать об этом сей... Но Нортон перебивает меня. - Все будет хорошо. - Я знаю. - Хорошо. *** - Она просила передать, что любит тебя.