Маленькая Лилия

Комната без окон и с единственным источником света в углу — старой настольной лампой была до мурашек холодной и одинокой. Сюзанна потеряла счет времени, а внутренние часы давно сбились. Она не знала какой день коротала в мерзком помещении. Бетонные стены, пол и потолок с каждой секундой сдвигались, желая расплющить молодую девчушку. До боли закусив нижнюю губу, МакКоркл сильно зажмурила глаза до появления белых мушек. Она про себя медленно считала, чтобы успокоить нарастающую панику и остаться в адекватном состоянии. Открыв веки, девушка огляделась и выдохнула, почувствовав облегчение — стены были далеко от нее и больше не приближались. Она медленно теряет рассудок. Пустота, темнота и тишина были единственными спутниками в одиноком существовании. Сью презрительно покосилась на старую скрипучую, но довольно мягкую и теплую кровать. Но она продолжила лежать на холодном бетоне, лишь сильнее вдавливая свою истерзанную тушку в пол. Только мерзлота помогала оставаться в трезвом состоянии. Ощущая стресс, тело кричало и давало шатенке сигналы, что оно еще живо. Переведя взор в другую часть комнаты, Сюзанна осмотрела кровавые бинты и грязную футболку, которую уже навряд ли можно было спасти. До появления медицинских тканей она была единственным спасением, чтобы прикрыть рваную рану. У МакКоркл осталось мало времени — она была в этом уверена. Глубокое ранение не удалось полностью, а главное вовремя, обеззаразить. Она лишь спустя пару дней получила крошечную аптечку с минимальным наполнением. Приходилось глотать обезболивающее, чтобы хоть немного сбить повышенную температуру. А антисептические таблетки приходилось аккуратно раскалывать зубами и крошками засыпать порез, чтобы продезинфицировать. Благодаря этому защитная корочка образовалась быстрее, но кожа вокруг припухла и болела сильнее прежнего. Оставалось надеяться, что под ней не стал скапливаться гной — в таком случае ситуация становилась еще хуже. После появления лекарств, раз в пару дней приносили поллитровую бутылку воды без газа и пресную кашу. Кто это делал шатенка не знала, ведь происходило подобное тогда, когда девушка была без сознания или уже начинала бредить. Только в первый раз, когда появилась медицинская коробочка, она смогла разглядеть крупную, но мутную фигуру. В начале Сюзанна сильно экономила жидкость, чаще лишь слегка смачивая сухие губы, ведь не знала получит ли еще. Но, в дни когда оставались запасы, ей ничего не приносили. Это огорчало и приободряло одновременно. Справляться с минимумом было сложно, ведь большое количество уходило на промывание раны. Но периодичность появлений радовала — похититель не хотел ее смерти. МакКоркл еще сильнее вдавила голову в бетон и приложила ледяную ладонь ко лбу. Прохлада помогала справиться с жаром, бушевавшем внутри. Но спасала она лишь на пару минут, которые проходили слишком быстро. То ли от гнетущей обстановки и отсутствие всего живого шатенка теряла рассудок, то ли от повышенной температуры, которая сопутствовала ей на протяжении нескольких недель. Чаще стали появляться галлюцинации, желающие убить бедную девчушку. Но в темной комнате черные тени пугали еще больше. Они редко что-то предпринимали и в основном обитали в углах, наблюдая за жертвой и сводя ее с ума. Только четкая уверенность в том, что происходящее не реально, заставляла Сюзанну держаться. В такие моменты она концентрировала все внимание на лампе, которая с каждым днем становилась лишь тусклее. Бедняжка до сухости и боли в глазах наблюдала за светом, видя в нем свое спасение. Как и лампочка, она теряла свои силы и медленно умирала. Казалось, что как только та перегорит, шатенка тут же распрощается с жизнью. МакКоркл закричала. Пронзительно и громко. Своими действиями она только раздражала слизистую горла и приносила себе лишнюю боль. Но это помогало практически так же хорошо, как и свет. Хриплый и истощенный голос еще на какое-то время оставался в стенах комнаты, будто оседая на них и создавая видимость наполненности. Находясь в заточении, девушка то и дело выплескивала свои эмоции в холодный и бесчувственный бетон. Она истощенно била шероховатую поверхность, калеча свои кости. Ярость, обида и страх постоянно сменяли друг друга, борясь за первенство. Сюзанна злилась и ненавидела своего похитителя, но боязнь всегда преобладала. Мерзкое чувство тревоги сжимало внутренности и перекрывало доступ к кислороду. Паника с головой завладевала слабой жертвой, навязывая самые ужасные мысли. Шатенка боялась. Она не хотела повторить участь своих неприятелей. Бок полностью онемел и больше не беспокоил болью. Новые ощущения не радовали, наоборот, наталкивали на скорую кончину. Гипестезия* быстро распространялась, подбираясь ближе к ногам. Тело девушки нуждалось в немедленной помощи, но, находясь в заключении четырех стен, МакКоркл могла надеяться только на сочувствие психа, тихо наблюдавшего за ней через камеру видеонаблюдения. Впервые испытав собственную беспомощность, Сью медленно теряла надежду. Мысли о подмоге покидали ее, а частые попытки навести шум казались бесполезными. В самом начале они еще вселяли веру, что какой-нибудь случайный прохожий заметит отчаяние и зовущий вой. Но каждый раз становилось лишь хуже — силы тратились, а желаемого исхода и не видать. Откинув голову, Сюзанна несколько раз несильно приложилась затылком об твердый пол. В попытках остаться в сознании, она чаще терзала себя легкими ударами, которые с каждым разом нарастали и приносили резкую боль. Взгляд шатенки вновь задержался на тусклой лампе. Пару раз моргнув, МакКоркл, как завороженная, уставилась на свет. — Точно… — Тихий, практически неслышный, шепот эхом отразился об толстые стены. Услышав свой слабый и, до жути, хриплый голос, девушка невольно вздрогнула, словно вернулась в реальность после долгого небытия. Она нервно и шумно проглотила скопившуюся во рту от внезапного волнения жидкость. По привычке, обдумывая мгновенное озарение, Сюззи облизала сухие губы, кончиком языка проваливаясь в многочисленные ранки, которые образовались из-за потрескавшейся кожи. Она задышала медленнее, делая короткие вдохи, в страхе потерять неожиданную нить идеи. В попытке спрятать долгожданную улыбку, шатенка закусила нижнюю губу. Ее взгляд метался по всей комнате, запоминая преимущества и недостатки той. Права на ошибку нет. Ведь на этот шанс поставлена жизнь самой Сюзанны МакКоркл. Девушка аккуратно привстала, чтобы не потревожить рану, и, все еще находясь на коленках, направилась к источнику света. Безумная улыбка медленно тянулась вверх, не чувствуя границ, из-за чего бледные щеки жертвы приятно заболели и покрылись румянцем. Глаза были широко раскрыты, предвещая желанную свободу. Сью, словно умалишенная, стремилась к понравившейся вещице, не замечая ничего вокруг. Она двигалась заторможенно, будто и не верила в предоставленную возможность. Затаив дыхание, шатенка подняла сильно трясущуюся ладонь и крепко схватила ржавую лампу, ближе рассматривая огонек. Глаза защипало от яркого света, но МакКоркл не обращала на такую мелочь внимание. Она быстрым и резким движением ударила предмет об пол, уничтожая единственный источник, который дарил хоть какую-то ясность в кромешной тьме. Проведя рукой по полу, девушка откинула в сторону пару маленьких осколков, подрагивающими пальцами хватая самый большой и острый. Нахмурившись, она медлила с минуту. План был крайне рисковый, но находиться в заточение больше не было сил. Просто представляя, как она будет молить Уотана Миллера о помощи, ползая в ногах, Сюзанна теряла всякий контроль — она была готова покончить жизнь самоубийством, лишь бы не видеть самодовольную рожу мерзавца. Глубоко вздохнув и вновь проглотив скопившееся волнение, шатенка тут же вонзила стекло себе в запястье. Она действовала стремительно, зная, что лишние рассуждения приведут к отказу от идеи. Пленница быстро протянула осколок вдоль руки, доведя его до локтя, чтобы не мучать себя лишней болью, и мучительно выдохнула. МакКоркл исподлобья посмотрела вверх в сторону, где располагалась камера. Сейчас, без света, два огонька были еще ярче — красный, свидетельствующий, что прибор включен, и зеленый, отвечающий за наблюдение в темноте. Истерзанные губы опять потрескались из-за натянутой жутко безумной улыбки, окрашивая ровные зубы кровью. Сью удовлетворенно хмыкнула, поднимая руку выше, которая также была залита липкой жидкостью. Она, довольная собой, показывала средний палец в камеру, мужественно держась. Про себя девушка медленно считала и внимательно прислушивалась к звукам за дверью. С каждой секундой ее уверенность теряла обороты, но внешне она оставалась все так же непреклонна. Рана кровоточила меньше положенного — она была не такой глубокой, как могло показаться на первый взгляд, на самом деле, она представляла собой лишь длинную царапину. Сюзанна надеялась, что надзиратель, как минимум, присутствовал и наблюдала за ней, а так же был не достаточно внимателен и смог поверить в маленький спектакль, разыгранный жертвой. Она сильнее сжимала в ладони стекло, которое впивалось в огрубевшую кожу. Шатенка напряглась еще больше, стоило ей услышать оглушающие звуки шагов, которые быстро приближались к комнате, а после звон ключей и отворяющегося замка. Она, склонив голову, сидела спиной к двери и не могла рассмотреть своего оппонента и его габариты. МакКоркл тихо выдохнула, положившись полностью на свой слух — сейчас в комнате, помимо нее, находился еще один человек, с которым она надеялась справиться, используя эффект неожиданности. Но какое количество врагов за стенами было неизвестно. Нужно было действовать быстро, чтобы успеть добраться до цивилизации и призвать на помощь встретившихся людей. Посторонняя рука сильно впилась пальцами в хрупкое плечо подростка, резко разворачивая слабое тело в свою сторону. Сюзанна покачнулась, поддавшись напору, но тут же сменила роль жертвы. Она напористо напала на крупного мужчину, занося свое оружие вверх, мгновенно втыкая осколок в незащищенную одеждой шею. Кровь хлынула прямо на лицо бедной девчушки, которая лишь сильнее яростно вдавливала острие стекла, лишая своего противника жизни. Она не видела человека напротив, только его очертания, которые освещались яркостью из открытой двери, но четко ощущала недолгое прерывистое дыхание, опаляющее кожу. МакКоркл успела удержать обессиленное тело, которое уже тянулось упасть вниз. Она облегченно выдохнула, осознав, что мужчина не издал и звука. Это было ей на руку — лишний шум точно бы привлек внимание его сторонников. То ли Уотан нанял безмозглую охрану, то ли враг был слишком обескуражен выходкой самой Сюзанны — было не известно. И навряд ли когда-нибудь девушка узнает истинную причину ее маленькой победы. Но это и не должно ее волновать. Причины, последствия и жертвы не важны, если на кону стоит собственная жизнь.

***

Неожиданное бренчание дверного звонка застало врасплох хозяйку дома, вынуждая ту отвлечься от своего дела. — Лиззи, кого там привело? — через чур резко и громко поинтересовалась раздраженная девушка. Искусственный интеллект тут же вывел изображение с камер, находящихся снаружи, на монитор, закрывая до этого открытые вкладки, из-за чего шатенка нервно выдохнула. Память часто подводила Сюзанну, потому она про себя несколько раз повторила на каком месте остановилась, чтобы позже вернуться и не начинать с самого начала. Откинувшись на спинку кресла, МакКоркл нахмурилась. Мужчина, что покорно дожидался около входной двери, системой безопасности был распознан как угроза. — Мисс, мне вызвать полицию? Прикусив нижнюю губу, девушка задумчиво уставилась на экран. Взглядом она буравила неприятного человека, будто своими действиями могла заставить его уйти. Но пришедший был непреклонен — даже спустя время не покинул место ожидания. — Не стоит, но будь наготове, — встав с места, Сюзанна дала последнее распоряжение своему машинному помощнику перед тем, как покинуть тайную комнату. Поднимаясь в лифте, шатенка пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, как бы настраивая себя на скорую встречу. Она несильно тряхнула головой, откидывая беспокойство подальше. МакКоркл плотно закрыла дверь в свое маленькое убежище, спрятав ту за деревянной перегородкой и одеждой. Она шла через чур медленно, будто надеялась, что нежеланный гость уйдет, так и не дождавшись хозяйку дома. Девушка в последний раз поправила растянутый свитер, чтобы убедиться, что пистолет, который она предусмотрительно спрятала за поясом штанов, незаметен за тканью. Взять оружие было вынужденной мерой — с ним есть возможность дать отпор или напугать, если мужчина вдруг нападет. Да и вообще огнестрельное, хоть и доставляло неудобство, но приятно холодило поясницу, вселяя уверенность. Открыв дверь, Сюзанна цокнула и презрительно осмотрела человека напротив. Она вальяжно прислонилась к косяку и сложила руки на груди, всем своим видом показывая неуважение и пренебрежение к гостью. — Не думала, что ты еще жив, — не смотря на жестокость сказанных слов, голос говорящей не выражал ничего кроме скуки и брезгливости. Подобная резкость никак не оскорбила коротко стриженного шатена, он оставался все так же беспристрастным, чем еще больше выводил девушку на негативные эмоции. Льюис Элмерз был приближенным к Уотану Миллеру — его правой рукой и тем, кто выполнял всю грязную работу, а так же вторым в списке ненавистных людей Сюзанны МакКоркл. Одно лишь имя вызывало омерзение, подсознательно ассоциируясь у шатенки с чем-то крысиным и скверным. — Я здесь только для того, чтобы передать послание, — за семь лет голос парня огрубел еще сильнее, соответствуя его отталкивающей внешности. — Не надоело быть на побегушках? — Язвительная улыбка сопровождала вопрос, на который ответ и не требовался. Заметив, как яростно сжалась рука мужчины и то, как потемнел его взгляд, Сью невольно фыркнула — такая реакция ее повеселила. Но продолжать она не стала. В отличие от своего хозяина, Льюис не отличался сдержанностью и часто терял контроль. Жестокость и отсутствие моральных принципов были отличительными качествами молодого человека. Чего уж таить, Уотан воспитал отличного подчиненного и убийцу. Элмерз был убежден, что Сюзанна МакКоркл помеха, которая каким-то образом смогла заинтересовать босса. Своим существованием она только оттягивала общие планы и идеалы. Самым быстрым и лучшим решением была бы смерть несносной девчонки, но Миллер продолжал оберегать ее. Он игрался, забавлялся, забывая про свои дела, а виной всему была слишком самоуверенная шатенка. Бесконечное количество раз приходилось подавлять порывы свернуть ненавистную шею и тем самым избавиться от преграды. Грубо впихивая в руки девушки букет лилий и небольшой яркий пакет, мужчина не жалел сил, своими действиями заставляя ту пошатнуться и невольно скривиться от внезапной боли в груди. Сью так же сильно сдерживала порыв накинуться на врага и выплеснуть всю скопившуюся ярость. Она была бы и рада откинуть в сторону «подарки» и направить огнестрельное оружие прямо в голову гостю, одним лишь нажатием лишая того жизни. Но проходящие чуть дальше соседи навряд-ли оценили бы такое представление, а избежать тюремного заключения в таком случае не удастся. МакКоркл практически ничего не знала про своего неприятеля, в том числе и его слабые места, которых, казалось, и не существовало. Единственное что их объединяло — взаимная ненависть друг к другу. Льюис Элмерз был всего на пару лет старше девушки, но многочисленное количество шрамов и огрубевшие черты лица делали его более зловещим и прибавляли минимум десяток к истинному возрасту. Он рос в отвратительных условиях, выживая на попечении у отчима-тирана. Но был «спасен» от верной смерти молодым незнакомцем, который подкинул отличную идею избавиться от всех проблем разом — убийством. Восьмилетний ребенок зверски терзал собственного опекуна, с каждым взмахом ножа все больше чувствуя наслаждение, которое сопровождалось болезненными криками и довольной улыбкой своего благодетеля. Уотан Миллер был умен — он знал кого выбирать и знал как и когда это лучше всего делать. Юные травмирование дети будут по гроб жизни обязаны своему спасителю, предать которого даже и не задумаются. Нужно лишь немного проявить сострадание и внимание и у тебя уже целая армия, которую оставалось воспитать под себя и свои идеалы. Сюзанна раздраженно фыркнула, осознав, что сама когда-то попалась под влияние и уловки мужчины. Она делала это осознано и прекрасно понимала, что заводит себя в ловушку. Но Миллер не раз создавал ситуации, когда требовалось его помощь. Он наслаждался унижением и мольбами, которые из уст возлюбленной звучали еще слаще. «Бесит» Прождав пока незваный гость уйдет, МакКоркл захлопнула дверь, но для собственного спокойствия пару раз все же прокрутила ключ в замочной скважине. Она простояла еще пару минут, смотря в глазок и наблюдая за двориком на улице. Сейчас девушка чувствовала себя крайне незащищенной. Еще больше напрягал неожиданный подарок, который преподнес Уотан, а если быть точнее, то его значение. Шатенка откинула подальше букет, перед этим проверив его на отсутствие записки. Приторный запах быстро заполнил пространство вокруг, заставляя получателя скривиться. Когда-то эти цветы не вызвали отталкивающих эмоций, да и, чего скрывать, были приятны. Но лишь до знакомства с Миллером, которому казалось забавным дарить лилии Сюзанне, чье имя как раз и означало белый вид этих цветов. Раскрыв пакет, девушка увидела в нем лишь небольшую бархатную коробочку — в таких обычно дарили ювелирные изделия. Такой презент сильно удивил МакКоркл. Раньше Уотан не скупился на подобном роде покупках, пытался порадовать и ублажить возлюбленную. Но сейчас сюрприз был, как минимум, неуместен и лишь настораживал. Вытянутый футляр открылся не с первого раза, что говорило о новизне вещицы — скрепляющие петли были еще слишком тугие — коробочку практически не трогали. Сама форма подразумевала что-то продолговатое, что-то вроде цепочки или тонкого ожерелья. В своих домыслах шатенка была практически уверена, ведь Миллер любил украшать нежную шею возлюбленной и ее утонченные ключицы дорогими побрякушками. Он привил Сюзанне чувство изысканности и чего-то высшего. Строил под свои идеалы и желания, словно игрался с куклой в переодевания. Но ожидания увидеть красивое колье было жестко разрушено, выбивая почву из-под ног. В бархатном наполнении лежал до боли знакомый и уже потрепанный временем браслет, сильно выделяясь на фоне идеального чехла. Серебро в некоторых местах почернело, но не сильно портило украшение — хозяйка заботливо ухаживала за ним. МакКоркл никогда раньше не дарила подарки и свой первый выбирать долго не пришлось — Катрин Денэв частенько поглядывала на ювелирные изделия, но всегда останавливалась на дешевой бижутерии, либо перекупала в ломбарде за бесценок, ведь не могла позволить себе чего-то большего. Она каждый месяц, в день зарплаты, приходила в магазин и слезно просила отложить побрякушку еще на некоторое время. Черноволосая никак не могла решиться на покупку — покрыть коммунальные счета и оставить минимум на продукты было важнее. Но на самом деле, она просто боялась украшать себя чем-то женственным, ведь давно перестала считать себя таковой. Кожа погрубела, ногти постоянно ломались и давно не покрывались лаком, а некогда узкие запястья стали намного шире. До безумия хрупкий браслет, представляющий собой несколько сплетенных воедино тончайших цепочек, смотрелся бы на ней, как на корове седло — нелепо и смешно. Сейчас Катрин переборола самобичевание и все чаще покупала аккуратную ювелирную продукцию, но левое запястье оставляла нетронутым — там красовался подарок. Он был не таким дорогим, да и сейчас считался безвкусицей в высшем обществе. Но многое значил для самой женщины. Сюзанна это украшение может узнать из тысячи подобных. Она частенько ворчала, что пора бы почерневшему серебру уйти на покой, а не множество раз носить его к мастеру на починку застежки и очистку. Но подруга лишь кратко улыбалась и все время тихо приговаривала: «Ты не понимаешь». Паника и страх сковали тело шатенки. Она то бросала взгляд на футляр, то на цветы. С каждой секундой ее дыхание становилось тяжелее, а тревога полностью перекрыла обзор и способность здраво мыслить. Девушка окаменела, боясь шелохнуться и принять собственные догадки. МакКоркл пошатнулась назад — из-за редких вздохов голова закружилась и помутнела больше прежнего. Ударяясь копчиком об угол комода, Сью со стоном выдохнула, будто ощутила удар под дых. Оружие, которое все еще было спрятано за поясом, больно впилось в кожу из-за столкновения с мебелью. Резкость заставила спохватиться и привести мысли в более менее последовательный порядок. Шатенка было дело бросилась к ближайшему телефону, чтобы попробовать дозвониться до подруги — быть может Уотан вновь решил устроить психологическую атаку, чтобы заставить Сюзанну понервничать, как это было с семейством Хилл. Но быстро вспомнила про своего машинного помощника, давая указания той. Долгие гудки заставляли нервничать еще больше, тяжестью отдаваясь внизу живота. Сердце, казалось, замерло, чтобы не мешать своим глухим стуком, подпрыгивая и отзываясь практически в горле. Похоже Миллер сменил тактику — семь лет назад он не поступал так низко и воздействовал только на саму МакКоркл, заставляя ту страдать. Хотя в то время она не была достаточно близка с приятелями, а уж тем более не имела такую слабость, как семья. Катрин Денэв заменила родительское тепло и подарила любовь и заботу страдающему подростку. Стала смыслом жить правильно и не сдаваться — не идти на поводу у гребанного ублюдка Уотана Миллера — и четкую убежденность, что ее ждут. Сюзанна МакКоркл не могла позволить себе потерять свою подругу и причину для жизни.