Glimpses of Love and Affection

Манипулировать (глагол) - контролировать или влиять (на человека или ситуацию) умно или недобросовестно.

Крюк цеплялся за крошечную ниточку сознания одной лишь кровожадной волей. Ему казалось, что он тонет. Чернота окружала его, затягивая все глубже и глубже в свои манящие объятия, пока он пытался дышать. Его тело слабело, с каждой секундой ему становилось все труднее сопротивляться соблазну, боль в легких усиливалась. Скривив лицо, он бесполезно вцепился в горло, отчаянно пытаясь найти хоть малейший клочок воздуха, который помог бы ему продержаться еще немного. Он услышал чей-то голос. Приглушенный, как будто он слушал его сквозь слои ваты, но все же легко узнаваемый. - На твоем месте я бы этого не делал, дорогуша. Румпельштильцхен. Еще один голос, на этот раз женский, несомненно, ведьма, но он не мог понять, что она сказала. Вокруг становилось слишком темно и тихо. Прекрасный покой, который манил его, в то время как его сердце продолжало замедляться, теперь уже почти не билось. Его рука упала на бок, последние остатки энергии улетучились. Длинные светлые волосы и застенчивая улыбка над горячим шоколадом заполнили его мысли. Сознание того, что он больше не увидит Эмму, было почти таким же болезненным, как и его смерть, но он утешался тем фактом, что Зелина проиграла именно эту битву. Эмма все еще владела своей магией, и в конце концов она победит проклятую ведьму, в этом он был уверен. Когда все начало исчезать, он почувствовал, как его тело неожиданно дернулось, а затем удушающая хватка на горле внезапно исчезла. Без предупреждения темнота вокруг него быстро сменилась почти ослепительным светом. Опустившись на колени, он упал лицом вниз с хриплым стоном, когда магия, поддерживавшая его, внезапно прекратилась. Открыв рот, он жадно хватал ртом воздух, затем быстро заморгал от яркого света, пытаясь открыть глаза. Сначала его зрение было расплывчатым, но постепенно все вокруг начало возвращаться в фокус. Легкие болезненно расширялись при каждом вдохе, потом мучительно сжимались при каждом выдохе, и лишь с величайшим усилием он приподнял голову и посмотрел на стоявших рядом Румпельштильцхена и Зелину. Их лица туманно плыли перед ним, пока он слушал, что они говорили. - Я так и думала, что тебе будет приятно увидеть его конец, - лукаво заметила ведьма, указывая на пирата у своих ног. - О, для меня не имеет значения, что ты делаешь, - бесчувственно отмахнулся темный, заставив Крюка в гневе стиснуть зубы. - Но было бы стыдно растрачивать его проклятие после всех усилий, которые ты приложила, чтобы наложить его… тебе не кажется? Зелина, казалось, обдумывала эту мысль, отчего гнев Крюка только усилился. - Думаю, я могла бы оставить его в живых, - согласилась она, хотя и неохотно, и улыбка внезапно расцвела на ее губах, прежде чем она добавила: - Как только Эмма узнает, что у меня есть ее пират, она попытается сделать то, что Спасительница делает лучше всего. - Верно, милочка, - почти радостно согласился Румпельштильцхен, - она импульсивна, так что тебе остается только сидеть и ждать. - Ах ты ублюдок! - хрипло спросил пират, его голос охрип от боли, все еще стоявшей в горле. Румпельштильцхен, нахмурившись, посмотрел на него, затем шагнул вперед и присел перед упавшим человеком, заслонив собой Зелину. - Я просто удостоверяюсь, что нахожусь на стороне победителя, - объяснил ему Темный с насмешкой в голосе. Совершенно неожиданно выражение его лица не соответствовало его тону, и он широко раскрыл глаза, затем скользнул взглядом в точку на полу справа от Крюка на мгновение, прежде чем снова посмотреть на мужчину. Он едва заметно кивнул пирату и резко добавил: - Мисс Свон забрала у меня Бея своим вмешательством. Она заплатит. Крюк моргнул, его рот сжался в попытке не высказывать свое мнение на прощальный выстрел Румпеля. Темный, возможно, пытался что-то сказать ему, но предупреждение, стоящее за его обвинением против Эммы, каким-то образом прозвучало правдиво. Румпельштильцхен встал и повернулся к Зелине, держа пирата за спиной. Крюк медленно повернул голову, но тут же почувствовал, как его сердце ударилось в грудь, когда он увидел ожерелье ведьмы, лежащее рядом с ним, вне досягаемости. Должно быть, он выронил его, когда Зелина поймала его и попыталась магически задушить. Он был так близок, так близок к успеху. Ведьма явно намеревалась прикончить его, и, возможно, именно поэтому она до сих пор не забрала свой драгоценный камень. Он оглянулся на двух злодеев и стиснул зубы, пока они спокойно обсуждали, как лучше заставить Эмму поцеловать его, чтобы привести в действие проклятие. Оглянувшись на драгоценность, он протянул к нему руку. Дюйм за дюймом он приближался, стараясь не шуметь, чтобы не привлечь внимания ведьмы, прежде чем он успеет схватить ожерелье. Румпель отлично справлялся с тем, чтобы занять ее, и, несмотря на свои опасения, этот человек, похоже, не стал предателем. Его пальцы внезапно соприкоснулись с золотой цепочкой, и после еще одного беглого взгляда вверх, он провел пальцами вдоль звеньев, чтобы потянуть кулон к себе. Это было медленно и тяжело, его дыхание перехватывало с каждым небольшим движением, вызывая боль в легких, которая продолжалась еще долго после того, как это действительно должно было произойти. Наконец, его пальцы коснулись богато украшенного кулона и еще одним рывком обхватили гладкий камень. На мгновение закрыв глаза в безмолвном торжестве, он внезапно поднялся на колени, затем вытянул руку вперед и по широкой дуге опустился на землю. Только когда его рука с силой ударилась об пол и ведьма начала издевательски смеяться, он понял, что его кулак пуст. - Неет! - закричал он в гневе и отчаянии, снова сев на пятки и уставившись на Зелину, ненависть ярко горела в его бушующих голубых глазах. - В самом деле, капитан, если бы не проклятие, я действительно удивляюсь, что ты кому-то нужен, - безжалостно заявила ведьма, поднимая ожерелье и размахивая им перед ним. Позади нее он увидел, как Румпель закрыл глаза и покачал головой, разочарованный тем, что пират потерпел неудачу, несмотря на его уловку. Крюк отчаянно рванулся к ожерелью, но тут же замер и схватился за горло, снова ощутив знакомое напряжение. Широко раскрыв глаза, он попытался заговорить, когда Зелина наклонилась, пока не оказалась прямо перед его искаженным лицом. Какое-то мгновение она изучала его с довольной улыбкой, затем он глубоко вздохнул, когда удавка внезапно отпустила его. У него едва хватило времени сделать пару столь необходимых вдохов, прежде чем сдавление повторилось, на этот раз чуть сильнее, чуть дольше. Крюк попытался посмотреть на нее с вызовом, его взгляд метнулся к Румпелю, который посмотрел на него с выражением, похожим на сочувствие. - Он ничем не может тебе помочь, - сказала она, качая головой и привлекая его пристальный взгляд к себе, - и я разберусь с его маленьким проступком в свое время. Крюк почувствовал, как у него скрутило живот, когда он понял, что она знает, чем Румпель занимался все это время. Он опустился еще ниже, когда ее рот скривился в злой усмешке, и она наклонилась вперед, заставляя дрожь страха пробежать по его спине, когда она прошептала ему на ухо: - А до тех пор, я могу делать это всю ночь, капитан.