Злейший враг человечества

— Посмотри на них. Эти люди так горюют. Как думаешь, может, с нами что-то не то? — сказал Шерлок, рассматривая плачущих за стеклом людей с мягкой заинтересованностью. Словно это были не люди. Просто зверушки, ведущие свою обычную, повседневную жизнь. — Все жизни кончаются, все сердца разбиваются. Неравнодушие — это не преимущество, Шерлок, — скорее всего, его брат и сам это знал, но лишнее напоминание не помешает. Шерлок выпустил дым, скорчив лицо в отвращении. — Это легкая сигарета, — возмущенно сказал он и отвернулся к замерзшему стеклу. — Ну… Ты же ее почти не знал. Братец только слегка насмешливо фыркнул и зашагал по коридору морга, звук стука каблуков его ботинок отдавался эхом по пустующему зданию. — Веселого рождества, Майкрофт. — И счастливого нового года. Дверь хлопнула, когда Шерлок вышел. Майкрофт достал из кармана телефон и быстро набрал номер Джона Ватсона. Их разговор не продлился долго. Просто быстрый обмен данными. Где-то в глубине души, в самом отдаленном ее углу, ему было немного стыдно за наглое вторжение в планы Джона. Однако безопасность Шерлока этой ночью была гораздо важнее глупого свидания, которое даже ни к чему не приведет, не так ли? Майкрофт немного поежился от пробирающего до костей холодка. Где-то вдалеке стучали каблучки еще не ушедшей сотрудницы. За окном была всепоглощающая темень, и только луна чуть пробивалась из-за облаков. Ее слабые белые лучи делали красивые акценты на замысловатых узорах на окне. Довольно удручающая обстановка наверное. Все обычные одиночки ощущают себя еще более жалкими и покинутыми в канун нового года, сидя рядом с камином и попивая шампанское. Так же в одиночку, как они проводят всю свою жизнь. Майкрофта Холмса не волновала вся эта людская суета. Он не нуждается в людях. Он слишком умен для них. — Терроризируете лучшего друга своего младшего брата, мистер Холмс? Майкрофт обернулся. В другом конце коридора виднелась смутно знакомая фигура. Должно быть, этот человек был из тех, кого он сам называл «ближайший круг лиц для обеспечения социального взаимодействия», раз он знал о взаимоотношениях его братца и Джона Ватсона. Плотное телосложение, длинное, незастегнутое пальто, явно не уложенные волосы, небрежная поза и запах кофе, слышащийся даже с расстояния в целую комнату. Немного логики, применение элементарных умственных способностей, и Майкрофт делает вывод о личности силуэта. — Инспектор Лестрейд, — он снова отворачивается к окну. — Что вы делаете в морге в канун нового года? — То же, что и вы, полагаю, — слышатся шаги, сигнализирующее о приближении собеседника. — Опознаю тело. — Как полицейский или как родственник и друг? Хотя, нет, постойте. Работа. В противном случае, вы были бы не здесь, а в похоронном бюро, — Майкрофт усмехнулся самому себе. — Не думал, что вы работаете в такое время. — Полиция никогда не спит, — ответил Лестрейд. — Если ваше руководство занимается эксплуатацией своих сотрудников, я мог бы… — Нет-нет, — поспешно возразил инспектор. — Это очень щедрое предложение, мистер Холмс, но нет. — Как скажете, — хмыкнул Майкрофт, прослеживая траекторию очередной машины за стеклом. Послышалось шуршание, и через мгновение чужое плечо коснулось его собственного. — С чего такая щедрость? — С чего такая настороженность? Повисла небольшая пауза, словно Лестрейд подбирал ответ. — Не обижайтесь, но вы, как и ваш брат, не известны своим милосердием и склонностью к благотворительности. Майкрофт фыркнул и закатил глаза. — Грегори, если вы собираетесь сказать что-то потенциально обидное, то просто говорите это, и не нужно добавлять в начале: «Не обижайтесь, но…» — последние слова он старался сказать с явной пародией на голос инспектора. Тот только немного усмехнулся. — Что смешного? — Вы… иногда вы и ваш брат ведете себя так по-детски. — Вам напомнить, что вы говорите с главой британского правительства? — приподнял бровь Майкрофт, хотя его взгляд по-прежнему был устремлен на пустынные улицы. — Не стоит, мистер Холмс. Если бы вы хотели мне навредить, вы бы уже это сделали. Но вместо этого вы просто так предлагаете мне помощь с моим начальством, — краем глаза Майкрофт увидел, как Лестрейд потер затылок ладонью, придавая своей прическе еще более непрезентабельный вид. Он воздержался от закатывания глаз. — Вы на что-то намекаете, инспектор? — он медленно повернул голову, наконец встретившись глазами со своим собеседником. Грегори слегка улыбнулся. — Возможно, вы считаете меня глупым, но я разбираюсь в людях, куда лучше вас. В конце концов, это моя работа, — он выдержал небольшую паузу. — И вот, что я вам скажу. Вы считаете, что я вхожу в тот небольшой круг лиц, которые близки к вашему брату. Так как вы не любите напрямую проявлять братскую любовь, то делаете это косвенно, приглядывая не только за самим Холмсом-младшим, но и за теми, кто, по вашему мнению, ему дорог, — Майкрофт молча сверлил Лестрейда взглядом, плотно поджав губы. Он не любил, когда кто-то пытался прорваться, сквозь его броню. Это раздражающе. Инспектор прочистил горло. — Спешу вас огорчить. Я ни коим образом не близок Шерлоку Холмсу. Он использует меня в качестве бесплатного поставщика дел. На этом моменте пришла очередь Майкрофта улыбаться. Он покачал головой, снова отворачиваясь к окну. — Вы глубоко ошибаетесь, инспектор. Мой брат дорожит не многими, но вами дорожит точно. Просто по-своему. — Не думаю, — возразил Грегори. — Ваше дело, — пожал плечами Майкрофт, скрещивая руки за спиной в замок. В коридоре воцарилась тишина. По стеклу забарабанили капли дождя. Луна скрылась. — Послушайте, Майкрофт. Я знаю, вы заботитесь о нем. Возможно, больше, чем о ком или о чем-либо. И поверьте, Шерлок… он ценит это. Ценит вас. Вообще-то, он считает вас очень умным и взрослым. Думаю, его уважение к вам бесконечно. Я понимаю, в семье Холмсов это не принято, но порой заботу не обязательно проявлять так, как это делаете вы. Не нужно заставлять его лучшего друга присматривать за ним, в ущерб свиданию. Шерлоку бы это не понравилось, он слишком ценит Джона Ватсона. Не нужно шпионить за ним, устраивать обыски в квартире. Просто дайте понять своему брату, что вы рядом, когда это нужно. Знаете, простая человеческая речь и объятия? — небольшой смешок. — Да-да, понимаю, звучит, словно что-то невероятное для Холмса, но все же. — Я не просил вашего совета, — резко ответил Майкрофт. Он ненавидел, когда кто-то говорил об их взаимоотношениях с братом. Видит бог, его младший брат — это единственное, в чем он уверен. Единственное, чем он дорожит. Единственное ради чего он готов на все. Никто не будет говорить о том, что Майкрофт Холмс неправильно заботится о Шерлоке. Его Шерлоке. Его маленьком братишке в глупом свитере и с повязкой пирата на правом глазу. — Да, пожалуй. Но вы потеряете его однажды. Никто не любит, когда в его жизнь влезают, Майкрофт. — Мои взаимоотношения с мои братом вас не касаются, — Майкрофт сжимал один кулак. Тот, что был вне поля зрения инспектора. — Не касаются, — задумчиво согласился Лестрейд. — И все же, не пытайтесь давить на Джона Ватсона. В ином случае, Шерлок надавит на вас. Ваш брат очень одинок и несчастен внутри, и он не расстанется просто так с единственным настоящим близким человеком в его жизни. Майкрофт сглотнул комок в горле и прошипел: — Убирайтесь. Лестрейд покорно зашагал прочь, хлопая входной дверью и покидая морг. Майкрофт Холмс обожал своего брата. Он любил его всем сердцем и сделал бы для него, что угодно. Майкрофт Холмс и так делал для него все, что угодно. Каждый чертов день. Каждый чертов раз. Каждый чертов день, когда Шерлок снова оказывался под дулом пистолета и снова возвращался живым, ледяное сердце Майкрофта екало. Каждый чертов раз, когда Майкрофт находил своего братца без сознания в очередном грязном притоне, он тихо молился, чтобы идиот не ввел себе смертельную дозу. Так он проявляет свою заботу. Да, он не Джон Ватсон, и он не может сказать Шерлоку элементарного: «Я о тебе волнуюсь». Вместо этого выйдет очередное язвительное: «Не впутывайся ни во что, братец». Да, он грубый, черствый придурок с каменным сердцем, лицом и душой. Но что он должен сделать с этим? Майкрофт Холмс проводит каждое рождество один с тех самых пор, как переехал от родителей. Он сидит один у камина, напротив пустого кресла, пьет дорогое вино, читает книгу и слушает звенящую тишину своей роскошной квартиры. Ему никто не звонит. Ему никто никогда не шлет глупые сообщения. Он не слышит ни одного поздравления. Коллеги боятся нарушить спокойствие своего холодного босса, родители давно смирились с постоянными резкими ответами на их попытки поздравить и перестали звонить, друзья… у него нет друзей. А Шерлок… Шерлок не звонит, потому что у них это не принято. — Я понимаю, в семье Холмсов это не принято… Не принято… Не принято… Не принято… Майкрофт почти взвыл. Он сильно ударил кулаком по стене. Кровь сочилась из костяшек. Дыхание сбилось. Слезы грозили вырваться наружу. Сил хватило лишь на беспомощное падение на пол, спиной к стенке. Дорогое пальто, идеальная стрижка, дизайнерские туфли, — вся броня потеряла любой смысл. Одиночество. Злейший враг человека. Пробивает ребра, сжимает легкие и шею, лишая воздуха, больно бьет по коленям, сбивая с ног, наносит по лицу один удар за другим, оставляя красные вмятины. Одинокий человек кричит. Кричит, разрывая горло. Но никто не слышит. Никто и никогда его не услышит. Одинокий человек носит маски, меняя их ежедневно. Но никто этого не замечает. Никто и никогда не заметит гнусной фальшивки. Он утыкается носом в свои жутко дорогие брюки и обхватывает ноги предплечьями. Стоп. Пожалуйста, просто остановите. Канун нового года. Все счастливы со своими друзьями и семьями. Майкрофт почти видит, как Шерлок стоит у окна, играя на скрипке, а Джон Ватсон сидит в своем кресле с книгой, все еще немного расстроенный сорвавшимся свиданием, но все равно тихий и спокойный, готовый в любой момент убить любого, кто посмеет ворваться в квартиру 221В и наставить на Шерлока Холмса пушку. Миссис Хадсон хлопочет на кухне, напевая любимую песню. Родители сидят в обнимку у огня в своей гостиной. А Майкрофт Холмс… Майкрофт Холмс поднимается на ноги и отряхивает свои «доспехи». Майкрофт Холмс снова закрывает рот внутреннему, рвущемуся к спасению и кричащему во все горло, слабому мальчишке. Майкрофт Холмс снова надевает маску холодного безразличия. Майкрофт Холмс снова идет пить дорогое вино, читать книгу и в очередной раз зализывать раны, оставленные злейшим врагом человечества, таким тривиальным и незаметным существом — чертовым одиночеством.