***
— Мефилес! — доносится из-за стенки громкий вскрик хозяина дома, за которым следует глухой удар бутыли с шампунем о стену. — Пошёл нахер отсюда, извращенец! — продолжает возмущаться Соник, и следом летит уже гель для душа Шедоу. — Хватит уже верещать. Ухожу я, — обиженно фыркает повелитель двух стихий и уплывает в своё измерение, откуда спустя пару мгновений возвращается в дом, появляясь на кухне. — Что на этот раз? Пытался обнять? — заводит разговор Совершенный, наливая кофе и себе, и любимому. — Просто провёл рукой по спине, а… — Ложь! Руки он распускал! — тут же отзывается Сверхзвуковой. Шедоу переводит взгляд на демона, что, облокотившись о кухонную тумбу, прожигает гневным взором стену, за которой и приводит себя в порядок синий ёж. Громко фыркнув, Мефилес лениво переводит взгляд в сторону, пересекаясь с чужим и довольно ухмыляется появившимся кривым ртом. — Я поймал его за хвост, — хвастается порождение Хаоса, чуть склонив голову набок. — Ты же знаешь — он терпеть этого не может, — тяжко вздохнув, в который раз повторяет Совершенный. В ответ демон лишь недовольно фыркает, скрестив руки на груди и устремив взор на окно, всем своим видом требуя действий от собеседника. Отставив чашки, Шедоу всё же подходит к Мефилесу и обнимает его, положив голову на плечо. Тот продолжает демонстративно возмущаться, но Совершенный-то знает, что на самом деле повелитель двух стихий специально вступает в перепалки ради «пожалей и обними меня». От кого он только этому научился — до сих пор загадка. — Если ты хочешь объятий — скажи. Необязательно каждый раз ругаться с Соником. — Ты сегодня какой-то не такой, — внезапно произносит Мефилес, прижимая к себе тело тёплого смертного. — Я просто ещё не понял, что начался день, — с усмешкой успокаивает порождение Хаоса ёж и отстраняется, чтобы взять из холодильника яйца и поставить на стол кружки. Сковорода уже должна накалиться к этому моменту. — Соник, ты чего там так долго?! — резко меняется в лице Шедоу, глянув на часы: 7:29. — Да сейчас я! Никак не могу уложить эти иглы, — на кухню заходит и сам хозяин дома, что пытается привнести порядок в хаос, творящийся на голове, а именно уложить сотни мелких иголок в шесть больших. Сверхзвуковой вновь слюнявит пальцы, а после пытается впихнуть торчащие в бок тонкие прочные иглы. — Иди сюда, — подзывает Совершенный любимого, отворачиваясь от плиты. Тот повинуется и приближается вплотную, убрав руки от лица и повернувшись в профиль. Чёрные пальцы обхватывают пучок иголок и пытаются их вплести вместе с остальными, но внезапно ёж замирает, а спустя миг резко дёргает рукой, в которой и остаётся синий пучок. — Ай! Ты чего это?! — вскрикивает Соник и отпрыгивает назад, тут же сворачиваясь в колючий шар. — Они старые, потому и не ложились как надо, — спокойно отвечает Шедоу, выкидывая иголки в урну, а после вновь поворачивается к плите, продолжая готовку. — Мог бы хоть предупредить, — обиженно надувается ёж, бросая недовольные взгляды снизу, но стоит ему пересечься взором с Мефилесом, как он тут же выпрямляется и, гордо задрав нос, подходит к столу, где его уже дожидается кофе. — А что ты кстати делаешь? — Яич… — отвечает Совершенный, но резко осекается, когда на сковороде вспыхивает пламя, испугавшее всех присутствующих. Повар отскакивает назад, закрываясь рукой от бушующей стихии, в алых глазах плещется скорее непонимание и удивление нежели страх. Соник вскакивает со стула и убегает за огнетушителем, но, вернувшись назад с ним наготове, закатывает глаза, бросая недовольно: «Ах да, точно». Мефилес же, проведя рукой на огнём, сковывает его в лёд, тут же туша, а после, вопросительно подняв брови, устремляет взгляд на Совершенного, что под напором сдаётся, теряя самообладание. — Ой, а будто ты умеешь готовить? — чуть ли не рыча спрашивает чёрно-алый ёж, ткнув пальцем в грудь демона. Но не дожидаясь ответа, он берёт сковороду и бросает её в раковину, а испорченное блюдо, соскоблив с него крупные куски льда, выкидывает в мусорное ведро. Тяжко вздохнув, Шедоу подходит к холодильнику и достаёт наполовину съеденную банку абрикосового джема, что вскоре со стуком ставит на столешницу. Она лишь чудом не трескается от удара. — Хм, мне это ни к чему. Это вам, смертным, нужна пища подобного рода, — довольно скалясь, цедит порождение Хаоса, вальяжно откинувшись назад, и получает в ответ вместо слов выставленный средний палец. — Если ты мне его кое-куда засунешь, я буду не против, а только за, — бросает он, хитро прищурившись и облизав губы. — Лучше уползай в свою нору, пока я тебя не придушил, — озлобленно шипит Совершенный и остервенело намазывает тост джемом, вымещая на кусок хлеба скопившуюся злость. — Вот теперь я вижу привычного мне Шедоу, — бормочет под нос Мефилес и резко выпрямляется, почувствовав присутствие рядом сосуда. Соник, оставив красный баллон под столом, подходит к виновнику дурного настроения любимого, что недовольно кривится, встретившись взглядами, и закатывает глаза в ожидании предстоящих нравоучений. Ёж останавливается совсем рядом, даже слишком, приближая своё лицо к чужому и обдавая его своим горячим дыханием, от которого в глубине пробуждается желание. Во взгляде зелёных глаз плещется укор и осуждение, а рот приоткрывается и с языка слетают колкие слова: — Тебе обязательно надо было это делать? Он после полнолуния и так на взводе, так тут ты ещё, — корит демона Соник, наклонив голову и смотря исподлобья. — А ты сам догадайся, — шипит в синее ухо повелитель двух стихий, довольно скалясь. — Нам так-то обоим от этого хуже будет. — Ну, я бы так не сказал, — загадочно тянет Мефилес и внезапно проводит когтями по персиковому брюху, оставляя чуть заметные полосы на коже. — Соник, давай живо ешь, и будем выходить, если не хочешь попасть в пробки, — грубо роняет Совершенный, почти закончив завтракать. — Вот ведь скот, — рычит хозяин дома, заметив, как демон растекается тьмой, прячась в своём измерении. Из коридора вновь доносится грозный окрик чёрно-алого ежа. — Я мигом, Шед, — отвечает любимому Сверхзвуковой, подходя к столу и беря с тарелки тост. Когда ёж закончил с едой и вышел в коридор, Шедоу уже надевал вторую перчатку без пальцев, застёгивая сейчас манжетку, попутно заправляя её под золотой браслет. Гриндерсы уже давно были на нём, как и пояс с карманами. Заметив краем зрения подошедшего сородича, Совершенный чуть горбится, виновато прижав уши и поджав хвост. — Прости, — лепечет едва слышно он и опускает руки, отходя к входной двери. — Всё в порядке. Я знаю, что тебе всегда после полнолуния тяжело, — успокаивает любимого Соник, ловко надев перчатки и ботинки. Но тот вместо ответа утыкается лбом в дверь, ещё больше сгорбившись. — Эй, всё хорошо, честно. Я не расстроен… — Если бы я вовремя замечал, что Мефилесу нужно моё внимание — этого всего бы не случилось. Мы бы не поругались, он бы не ушёл к себе. У тебя даже сил-то нет, чтобы его призвать при необходимости, — резко развернувшись, на одном дыхании произносит ёж и тут же отводит взгляд, закусывая губу от безысходности. — Эй-эй-эй. Чего это ты так раскис? Так-то здесь есть доля и моей вины. Мне не стоило было столь остро реагировать на его прикосновения, — ласково успокаивает любимого Сверхзвуковой, обхватив чужое лицо ладонями. Он приближается вплотную, сокращая расстояние до столь желанных губ, обдавая их горячим дыханием. — Вы вроде как опаздывали… — доносится отовсюду насмешливый голос порождения Хаоса, что вновь вернулось в этот мир. — Оу, вижу вы решили начать без меня, — нарочито обиженно произносит он, появляясь в проёме, ведущем на кухню. — Он прав, надо идти, — отстранившись, говорит Совершенный, открывая дверь и выходя на улицу. — А за что ты мне теперь мстишь? — вопрошает Сверхзвуковой, повернувшись к уже приблизившемуся вплотную демону. — Я не мщу. Просто вы сами создаёте себе проблемы, а я этому препятствую, — подняв руки в примирительном жесте, отвечает Мефилес. Соник хочет было бросить что-то колкое в ответ, но сдерживается, вместо этого шумно выдыхая, и выходит на улицу, что встречает антропа привычным весенним утром. Линия горизонта уже успела расцвести яркими красками, а небо посветлеть. По дороге проезжает одинокий кабриолет жёлтой раскраски с завитками по бокам, водитель которого здоровается, махая рукой. На дереве звонко поют флики, что на миг замолкают, завидев ежей, но после вновь начинают свою трель куда звонче и радостней. Лёгкий ветерок треплет синюю шерсть и иглы, принося утреннюю прохладу и свежесть. — Соник, — окрикивает Совершенный любимого, что прикрыл глаза, наслаждаясь улицей. Как только ёж переводит взор зелёных глаз на сородича, сидящего на байке, тот интересуется: — Ты своим ходом или подвезти? — Конечно своим, — моментально отвечает Сверхзвуковой, подходя к транспорту и проведя рукой по сиденью, а после и по чёрной спине, слегка напрягшейся от прикосновений. — Я хоть вчера и пострадал, но силы для бега у меня всегда найдутся, — довольно скалясь и отстранившись, продолжает он, чтобы спустя миг протянуть руки, давая фору. — Если почувствуешь усталость — скажи, — бросает напоследок Шедоу и срывается с места, уезжая прочь. Соник ещё с пару секунд смотрит вслед удаляющемуся байку, что разогнался до небывалых скоростей, оставив чернеющий след на асфальте, и, усмехнувшись, срывается с места, настигая любимого чуть ли не в мгновение ока. Город встречает ежей оживлёнными улочками и бурным потоком автомобилей, водители которых спешат на работу, попутно пытаясь завезти детей в сады или школы. На перекрёстке как всегда разгорается пожар ссоры на тему кто кому должен уступить, подкрепляемый аргументами в духе «у меня работа!», «мне нужно дочь в школу завести!», «а мне сына в сад!». Но обращать на них внимание ни Соник, ни Шедоу не желали, вовремя меняя маршрут, только завидев пробку. К несчастью, капризная миледи Удача в один миг отвернулась, отчего ежам пришлось остановиться на перекрёстке, дожидаясь зелёного света. — Приветик, красавчик, — доносится сбоку мягкий женский голос, принадлежащий мыши, что сидит на пассажирском сиденье авто и строит глазки повернувшемуся к ней чёрно-алому ежу. Совершенный, бросив мимолётный взгляд на поздоровавшуюся, вновь отворачивается, а затем резко выпрямляется, грациозно прогибаясь в спине и блаженно выдыхая от приятного хруста костей. Антропка вместе с подругами заворожено смотрит на поистине совершенное тело ежа, что будто специально кривляется, выставляясь напоказ, хотя на самом деле у него просто затекла спина от неудобной позы. Соник же, заметив с каким восхищением окружающие осматривают его любимого, недовольно фыркает и скрещивает руки на груди, громко дыша. — В чём дело? — моментально спрашивает Шедоу, повернувшись к сородичу. Заслышав этот вопрос, девушки вмиг отворачиваются, всем своим видом показывая, что мужчина рядом им неинтересен. — Ничего, — рычит Сверхзвуковой и бросает пристальный взгляд на пассажиров другого автомобиля, которые также моментально либо отворачиваются, либо утыкаются в экраны телефонов. — Ты же знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен, — пытается успокоить любимого чёрно-алый ёж, но тот всё равно продолжает бросать гневные взгляды на окружающих. — Тогда прекрати так кривляться. И глазеть на тебя столь пристально никто не будет. И я буду спокойней, — с паузами отвечает Соник, отвернувшись в попытке отвлечься рассматриванием ярких вывесок магазинов. — В такие моменты я начинаю задумываться: кто из нас ещё лунный ёж? — шутя произносит Шедоу, расплываясь в доброй улыбке. Всё же когда этот игольчатый комок жизнерадостности и оптимизма начинает ревновать, на душе вмиг становится теплее. — Ещё скажи: что это заразно и передаётся через секс, — продолжает бурчать собеседник, проклиная светофор. Наконец на дисплее загорается зелёный, и магистраль оживает, вновь превращаясь в реку Смерти, а агенты продолжают свой путь, сворачивая на менее оживлённую улочку, где опять же останавливаются на перекрёстке, попавшись на красный свет. Сверхзвуковой шепчет под нос гневные проклятья, посматривая на «мерзопакостный светофор, посмевший переключиться на красный», но продолжает стоять на месте, с силой сжимая руку и топая ногой в нетерпении. Шедоу ласково улыбается и внезапно наклоняется к ежу, целуя его в щёку. Тот от неожиданности подпрыгивает на месте, переводя изумлённый взор на любимого, но вмиг успокаивается, злость и гнев отступают, а на их место приходят спокойствие с умиротворением. — Я сяду? — внезапно интересуется Соник, кладя руку на сиденье. — Конечно. Зачем спрашиваешь? — моментально отвечает водитель, блаженно прикрывая глаза, как только тело обхватывают чужие руки, а к спине прижимается тело любимого. Пальцы зарываются в густой мех на груди и накручивают на себя длинные волоски. Совершенный мельком замечает как тень, открыв свои белоснежные пустые глаза, разевает кривой уродливый рот, явно намереваясь что-то сказать, но её останавливают. Чёрная рука с алой полосой хлопает по топливному баку, приглашая. Мефилес тут же выплывает из своего измерения и сворачивается маленьким клубком тьмы на предложенном месте, довольно урча, когда чужие пальцы гладят его, чуть щекоча. Наконец загорается зелёный, хотя скорей всего он включается уже второй раз, и транспортное средство срывается с места, вновь оставляя после себя чёрные следы и шлейф дыма.***
Громкая трель, последовавшая за звонким ударом клюва по стеклу, прогоняет остатки сна, заставляя оленя вздрогнуть и испуганно заозираться по сторонам. Заметив-таки крохотного синего флики, сидящего на деревяшке за стеклом, охранник широко зевает и потягивается, высоко поднимая руки, а затем и вовсе выгибается, поведя плечами. Тело мерзко ноет от неудобной позы, но покинуть свой пост он, к несчастью, пока не в силах — сменщик до сих пор не приехал. «Рэти прибудет только через двадцать минут», — проносится в голове при взгляде на наручные часы, и олень вновь кладёт руки на стол, а на них уже подбородок, устремляя сонный взор в ясное небо. Аккуратное коричневое ухо дёргается, поворачиваясь на странный шум, и охранник вмиг поднимает голову, прищуриваясь, высматривая источник средь деревьев. Чёрный силуэт на краткий миг появляется меж толстых стволов ясеней, настораживая своей внезапностью. Сидящий моментально подскакивает со стула, навострив уши и вытянувшись в струнку, а после выскакивает на улицу из сторожки. Копыта звонко цокают вначале по деревянному полу, а после и асфальту, но внезапно антроп замирает на месте, скрестив руки на груди, выпятив грудь и недовольно фырча. Проходит меньше минуты, как его накрывает облако пыли, от которого тот громко чихает, тут же принявшись мотать головой и махать руками, отгоняя мерзкую завесу. — Привет, Брай. Как смена? — раздаётся радостный голос пассажира, что спрыгивает с байка и подходит к знакомому. Названный мнётся на месте, недовольно отвернувшись, но всё же наклоняется к «крохе-ежу», достающему ему до пояса, и легонько бодает того в лоб, здороваясь. Соник отступает назад на шаг и лучезарно улыбается. Олень выпрямляется, переводя взор на водителя, и бросает приветствие, на которое Шедоу лишь кивает. — Могло быть и лучше, в сон что-то клонит, не могу аж, сил просто нет. Поскорей бы Рэти приехал, — жалуется Брай, возвращаясь в сторожку, и нажимает на кнопки управления шлагбаумом. Тот с мерзким треском и гулом поднимается. — А разве он не должен был прибыть ещё пять минут назад? — спрашивает Совершенный. Чёрный крыс, являющийся сменщиком друга детства, был на редкость крайне пунктуальной личность, и то что он до сих пор не здесь — настораживало. — Он ещё вчера меня предупредил, что припозднится сегодня — так что не стоит переживать, — отмахивается охранник, усаживаясь на стул, и, пока ежи не ушли, всё же интересуется: — А что с тобой произошло на вчерашней миссии, Соник? Говорят из тебя барбекю сделали. — Ну, можно и так сказать. Мы прибыли на склад, где держали заложников, а это оказалась ловушка: взрывчатки было достаточно, чтобы всё взлетело на воздух. — Эм, — многозначительно протянул олень вместо вопроса, удивлённо подняв бровь. — Заложники так-то там тоже были, — отвечает Соник, опёршись о стенку сторожки. Заметив кивок в сторону Шедоу, рассказчик продолжил давать пояснения: — Плюс охрана. — А что на счёт этого, ну, Мефилеса? — шёпотом интересуется Брай, наклонившись к ежу, с опаской поглядывая на кристального демона, разлёгшегося на байке. Тот, положив на руль руки и подбородок, грациозно прогибается в спине, урча от наслаждения, которое доставляют умелые руки Совершенного, массирующие ледяные плечи и очерчивающие выпирающие углы лопаток. Длинный хвост с навершьем из ледяной капли обвивается вокруг тела ежа, чуть сжимая, не позволяя отстраниться. А массажист и не спешит уходить, опуская руки ниже — на поясницу. — Он сам просил его не беспокоить. А я держу свои обещания, — по-доброму улыбнувшись, отвечает Сверхзвуковой. Мефилес открывает глаза и переводит взор на сосуд, что наблюдает за происходящим чуть отстранённо. На лице появляется рот, который медленно расплывается в усмешке, а в глубине ядовито-зелёных глаз загорается коварный огонёк. Порождение Хаоса резко выпрямляется, оборачиваясь, и утягивает массажирующего ежа в чувственный поцелуй. Тот даже не противится, прикрыв глаза от наслаждения и обняв кристальное тело, а наоборот только углубляет его. — Я рад, что Шедоу нашёл с ним общий язык, — внезапно роняет Брай, став свидетелем привычной для синего ежа картины. — Они так мило смотрятся вместе. — Моя школа, — гордо объявляет Соник, вздёрнув подбородок. Всё же это и вправду была его идея: попросить Совершенного наладить контакт с демоном, вот только не таким образом. — Ты-то вот что-то с ним не в ладах в последнее время, — между делом произносит антроп и тут же добавляет, поймав вопросительный взгляд: — Брайтон рассказывал. Собеседник недовольно хмурится: известие, что его личную жизнь обсуждают за его же спиной, больно впивается когтями в сердце. Олень, заметив резкую смену настроения, прикусывает губу и нервно стучит копытом — иногда всё же стоит промолчать. К счастью, обстановку быстро разрежает чёрно-алый ёж, загнавший таки байк на стоянку и теперь обнимающий любимого со спины, положив голову на синее плечо. Соник вмиг успокаивается, прикрывая глаза, и тихо отвечает: — Есть такое. — Кроме нас ещё кто-нибудь прибыл? — внезапно интересуется Шедоу, переключая тему разговора. — Ага. Эспио. Да Прауэр с Роуз. — А Тейлзу чего тут надо в такую рань? — искренне удивляется Сверхзвуковой, попутно перебирая в памяти все недавние события, но зацепки средь них не находится. — Это всё Омега. — Хм, наскучило сидеть взаперти в мастерской Майлза? — усмехается Совершенный и отстраняется от любимого, пробегаясь взглядом по парковке. Почти в самом её конце, у серого здания стоит золотистый пикап с тонированными стёклами. — Походу, — в манер ему отвечает Брай. — Е-123 уже как с две недели никуда не посылают, я бы тоже на его месте начал бы ворчать. — Не думаю, что генерал Тауэр согласится его куда-то распределить без надобности, — произносит Шедоу, но резко спрашивает: — А что там делает Эспио? В углу парковки, на границе асфальта с травой, застыл бывший детектив «Хаотикс». Он словно бы общался с кротким одиноким кустом, ютящимся близ цивилизации. — Хэй, Эспио! — окрикивает друга Соник, радостно махая рукой и лучезарно улыбаясь. Заслышав своё имя, хамелеон медленно оборачивается, пока краем глаза не замечает наконец звавшего. По пурпурной шкуре пробегают чёрные полосы раздражения, а вместо ответа ниндзя вновь отворачивается к пустому месту. Шедоу прищуривается, тщательно вглядываясь в окружение, как внезапно воздух перед хамелеоном вздрагивает, но спустя секунду успокаивается, а сам антроп скрывается за стальной дверью, ведущей к лифту. — Кажется, это был кто-то из клана, — шепчет в синее ухо Совершенный и отстраняется от сородича. — Серьёзно? Как ты его вообще заметил? — изумляется Соник, повернувшись к собеседнику. — Ты просто не замечаешь мелких деталей, — роняет через плечо ёж, направляясь к базе, за ним же семенит и Сверхзвуковой. — Хорошего отдыха, Брай, — бросает на прощание Соник, а после уже продолжает беседу: — Ну знаешь ли, у тебя детали не настолько мелкие, чтобы я напрягался, — хитро щурится он в ответ на рычание Совершенного. — Решил пошлую шуточку отпустить? — цедит сквозь зубы Шедоу, огромным трудом сдерживая рвущуюся на волю злость. — Можем уединиться где-нибудь, нам вовсе необязательно присутствовать на этом сборище. Если вдруг что — нас тут же найдут, — мягко отвечает герой Мобиуса, повиснув на шее у любимого и заглядывая в пылающие яростью алые глаза. — Это ты так извиняешься за вчерашний неудавшийся вечер? — чуть спокойней интересуется чёрно-алый ёж, позволяя запечатлеть на своей щеке поцелуй. — Можно и так сказать, — отстранившись, отвечает Соник и в пару мгновений оказывается у двери, которую приветливо открывает, пропуская свою вторую половинку вперёд. — Извиняться стоит пред Мефилесом, — слова сквозят осуждением, а сам говорящий, оказавшись внутри небольшой комнатки с лифтовыми дверями и странным устройством в стене, протягивает руку к металлическому браслету. Аппаратура делает укол, забирая пару капель крови, и, произведя быстрый анализ, открывает путь к лифту. Совершенный заходит внутрь, потирая руку — крошечная ранка уже заросла, правда продолжала неприятно зудеть. Соник же, замерев у стены, прожигает долгим взглядом источник мимолётной проблемы сородича, а затем, громко фыркнув, заходит в лифт. — Слушай, Шедоу, а зачем ты каждый раз это делаешь? — внезапно вопрошает Сверхзвуковой, попутно напевая что-то под нос в ожидании прибытия на нужный этаж. — Мисс Квайли обязала, — коротко отвечает ёж, всем своим видом давая понять, что развивать тему он не намерен. Соник предпринимает попытку заглянуть в алые глаза, но та с треском проваливается, а сам герой Мобиуса, нелепо вытянув руки, опирается о металлическую стенку лифта, провожая недовольным взглядом удаляющуюся чёрную спину. Шумно выдохнув и бросив мимолётный взгляд на смеющуюся тень, синий ёж направляется в след за сородичем. По пути встречаются агенты из числа людей, что, широко зевая, неспешно шаркают по коридору, бросая короткое приветствие при встрече, работники других отделов, такие как: трудолюбивые медики, «счетоводы», как величал их сам Соник, да «Хаосные умники, кто давал вам разрешения менять тут провода? Они работали столетия и ещё столько же проработают и без вашего обслуживания!». О да, в такие моменты Наклз очень сильно походил на своего ворчливого отца и, о Хаос, дядю. Вскоре чёрно-алый ёж останавливается, и Сверхзвуковой едва не напарывается на острые иглы сородича, но вовремя замирает, бросив расстроенный взгляд на дверь с красноречивой надписью: «конференц-зал». Огромное помещение, в котором с лёгкостью может уместиться с несколько сотен живых существ, встречает агентов пугающей тишиной. И нет, пустым оно не было, просто присутствующие едва не спали на стульях, широко зевая и лениво переводя взгляд на открывшуюся дверь. Приход ежей чуть оживляет обстановку, и эхо вторит синхронному «привет». — Какая встреча. Наконец-то хоть кто-то внесёт разнообразия в эту унылую гробницу, — от слов, сказанных бездушным механическим голосом, по синей спине пробегает холодок. Массивный робот поднимается с пола и поворачивает корпус к пришедшим агентам, звучно скрепя шарнирами. — Привет, Омега, — Шедоу дружески хлопает по стальному предплечью, не дотягиваясь до самого плеча, и, кажется, пропускает мимо ушей сквозящие сарказмом слова. — И я безмерно рад тебя видеть, Игольчатое Совершенное Оружие, — в манер товарищу отвечает Е-123, ероша чёрно-алую шерсть на макушке. — Эм, Тейлз? — обращается Соник к сидящему на стуле рядом другу. — Прости, это лучшее, что я смог сделать с его модулем «живой собеседник», — отвлёкшись от экрана планшета, отвечает молодой лис. Два пышных рыжих хвоста со свистом рассекают воздух, когда Майлз меняет позу, недовольно шипя и поведя плечами. — По крайней мере он никого теперь не называет «мешками с костями», — отшучивается крупный серый волк, одетый в военную униформу с нашивками капитана на плечах. — Да, я удалил эту строчку кода из его базы. — Какая жалость, мне нравилось её использовать, — поникшим голосом произносит Омега, притушив оптику. — Если хочешь, я могу доработать твой модуль «юмора», — подбадривает друга Совершенный, не спеша пока занимать место. — Не стоит, Шедоу. Если быть откровенным, то твоё чувство юмора ещё дерьмовей чем у Дока, — вклинивается в разговор Хранитель, подняв голову со сложенных на спинке стула впереди рук. Чёрно-алый ёж никак не отвечает на колкость, хотя в глубине души так и хочется, но совсем уж подавленный и истощённый вид ехидны разом сбивает всю спесь. Вновь хлопнув по металлу манипулятора, агент проходит к свободному стулу рядом с сородичем, что тот стережёт для него, положа на сиденье руку. Но только он усаживается и откидывается назад, как щеки тут же касается что-то тёплое и мокрое, вынуждая ежа выпрямиться и перевести на героя Мобиуса недовольный взгляд. Тот хитро щурится в ответ, да только, вспомнив что-то, мигом отворачивается, ища взглядом гладкую пурпурную шкуру. — Хэй, Эспио, — окрикивает наконец искомого ёж, на что хамелеон, шумно выдохнув, отрывает взор от экрана телефона. — Ты чего это даже не поздоровался? — Был не в духе, — коротко бросает ниндзя, вновь отвернувшись, а собеседник же обиженно надувает губы и супится. — Ох, прости. Просто проблемы в семье, — спустя паузу наконец поясняет своё поведение хамелеон. — Знаешь, судя по фоткам, что тебе шлёт Вектор — у вас всё более чем прекрасно, — встревает в разговор Брайтон, заглядывая через спину бывшего детектива в экран сотового. — Эй! Это личное! — вскрикивает Эспио, прижав мобильник к груди. Вся его шкура белеет и покрывается ярко-розовыми пятнами вперемешку с зелёными линиями. — Извини, — волк поднимает руки в примирительном жесте и добродушно улыбается. — Хотя знаешь, ракурс очень хорош. Только вот как так… — договорить капитану не даёт обвившийся вокруг пасти гибкий хвост, что с силой сжимает челюсти и тянет морду вниз. Провинившийся невнятно мычит, моля о пощаде, которая наступает моментально. — Это личное, нечего нос свой совать куда не просят. Я же к твоей жене в комод с бельём не лезу, — грозно бросает через плечо бывший детектив и вновь утыкается в экран. — Это и в правду было очень невежливо с твоей стороны, Брайтон, — поправив длинную, точно волосы, шерсть на голове, осуждающе произносит Руж. — Кстати, Вектор вновь взял дело, да? — Ага, — тяжко выдыхает хамелеон, вновь возвращая своей шкуре привычный окрас, но внезапно кончик хвоста окрашивается в салатовый, а сам антроп как-то по-глупому улыбается. — А ты не подумывал вернуться в агентство? — продолжает допрос летучая мышь. — Нет, Эспио. Кто же тогда будет снабжать нас самыми свежими выпусками порно-журналов? — резко вклинивается в разговор начавший засыпать Сверхзвуковой. — Ты серьёзно, Соник? Тебе-то они зачем? У тебя вон — личная модель есть, — отшучивается Майлз, едва не выронив планшет, благо он успевает его передать Роуз, что вместо заливистого хохота лишь тихо прыскает в ладонь. — А как же Сильвер? Да и ты тоже, приятель. Я всё видел, — с хитрой ухмылкой произносит синий комок коварства. — Не обнадёживайся, я их листаю не ради твоей физиономии на развороте, — гордо вздёрнув подбородок, отвечает лис, всеми силами стараясь скрыть лёгкий румянец. — Да там как бы и не моя мордашка нужна, — слова сквозят насмешкой, от которой неприятно бросает в дрожь. — Кстати, а где Блэйз с Сильвером? Они же вроде должны были уже приехать, — резко поменяв тон, интересуется Соник. — Сильверу нездоровится. Они остались сегодня дома, — отвечает Эмили, внося попутно коррективы в формулу Тейлза. — Оу, надеюсь, с ним всё будет хорошо, — практически шепчет синий ёж, как внезапно настораживается. Дверь резко распахивается и в зал входит высокий пожилой мужчина, несущий в руках увесистые папки. Те с грохотом кладутся на стол, а сам генерал усаживается на кресло и, сцепив руки в замок, обводит присутствующих пристальным взором гетерохромных глаз. — Итак, господа, поступил звонок из Центра ПИАФ, к нам в скором времени должны будут доставить некий объект. Информация о нём не разглашалась, потому прошу вас быть осмотрительными, и мы закончим раньше, если вы вновь не начнёте травить свои «анекдоты», — голос Абрахама отдаёт сталью и сдержанностью, но сами слова совершенно не вяжутся с таким тембром. — Из самого Центра? — раздаётся шёпот с дальних рядов. — Что это за объект? — вторит другой голос. — Надеюсь, в этот раз всё обойдётся без вызова отряда Рассвет, — чуть слышно произносит капитан, и в словах проскакивает отчётливая мольба. — Нам и своих ежей хватает. — Да брось, Брайтон. Они очень милые, особенно морские. Правда же, Шедоу? — отшучивается Руж, бросив мимолётный взгляд на чёрно-алого ежа, фыркнувшего в ответ. — Точно, пока не забыл, — внезапно дёргается Соник и, тут же повернувшись к сидящей чуть позади крольчихи в белом халате, задаёт интересующий его вопрос: — Мисс Квайли, а зачем вы продолжаете тыкать Шедоу этими иголками? — Для анализа состояния его жизнедеятельности, — спокойно отвечает антропка, подняв взгляд на тихо рычащего ежа. — Он уже не подопытный зверёк, хватит его мучить, — огрызается герой Мобиуса, и синяя шёрстка медленно темнеет, не предвещая ничего хорошего. — Знаю, но таково решение Совета Двенадцати. Если не согласен — пиши письмо. — И напишу. Не сомневайтесь, — недовольный отворачивается и нахмуривается, бурча под нос проклятья. — Кстати, Хранитель, вы пьёте те лекарства, что я вам прописала? — Квайли обращается к ехидне, что лениво поднимает и поворачивает к собеседнице голову. — Не, они на вкус как моча носорога, — отмахивается Наклз и вновь утыкается лбом в сгиб локтя. Всё же рыжие и вправду перестарались со своими экспериментами. — Как что? — переспрашивает крольчиха. Она ведь точно не ослышалась? От сказанных ехидной слов, десятки взглядов тут же перевелись на красную шкуру, едва не испепеляя её от рвущегося наружу любопытства. В мыслях присутствующих вертелись лишь два вопроса: как? и зачем? — А откуда ты в курсе какова на вкус моча носорога? — первым выходит из ступора Майлз и поворачивается к другу, тут же встречаясь с его раздражённым взглядом. — То есть вам реально такая хрень интересна? — Ну знаешь ли, Наклз. Не каждый день узнаёшь что твой друг таким балуется, — даже Эспио отрывает взор от экрана телефона. — Когда я её пил — я не знал, что это такое. Ясно?! — чуть ли не кричит в ответ Хранитель, всплеснув руками. — А если серьёзно. То как это произошло? — продолжает расспрашивать Соник, полностью позабыв, на что же он до этого злился. — Ой, да пошли вы все, — отмахивается Наклз, скрещивая руки на груди и хмурясь. — Это не самая интересная история на самом-то деле, — в конце концов сдаётся он. Шедоу замечает, как Тауэр прикрывает глаза рукой и обречённо вздыхает. Он же просил без «анекдотов», но как и всегда его никто не послушался. Всё-таки иногда он терпеть не мог работать с антропами, но тем не менее эти шерстистые обитатели планеты привносили лучик света в угрюмую жизнь генерала. Совершенный усмехается, уже не слушая наиинтереснейшего рассказа Хранителя, и откидывается назад, прикрывая глаза и почти моментально проваливаясь в сон.