Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

Наконец-то открылась дверь в гостиную. Ю Мэй Лиан не могла дождаться, чтобы узнать о результатах кастинга. Ву Тао и Бао’эр тоже не ушли и ждали неподалеку. — Как оно прошло? — Хорошо. Через три дня мне нужно приехать снимать рекламу. Сестра Ю, помоги мне договориться о хорошей цене, мне срочно нужны деньги, — Чжоу Юнь Шэн сложил в кармане носовой платок, испачканный цветочным соком. — Не волнуйся, даже если ты новенький, у AYA много денег. Награда определенно будет хорошей, — заверила Ю Мэй Лиан. Чжоу Юнь Шэн похлопал ее по плечу: — Тогда я оставлю все детали сестре Ю. Сейчас мне нужно пойти в школу. Он прошел мимо Ву Тао и заплаканной Бао’эр, слегка кивнул им, а затем одарил их великолепной улыбкой. Вскоре прошло три дня, в один из которых позвонила Мэй Лиан и сказала, что плата за рекламу AYA составляет пятьсот тысяч. Для новичка это была астрономическая цена, поэтому она согласилась, не предупредив его. Новичку реклама может приносить доход десятки тысяч, а то и несколько сотен тысяч. Только настоящая первоклассная суперзвезда могла сделать рекламу, за которую заплатят десятки миллионов. Чжоу Юнь Шэн знал рынок и выразил искреннюю благодарность Ю Мэй Лиан за усилия. Было раннее утро, когда он открыл дверь в столовую, надевая рубашку. Кожа молодого человека была молочной, белой и гладкой. В оранжевом свете его кожа светилась легким сиянием. Его волосы были растрепаны, он только расчесал их пальцами — это было неаккуратно, но сексуально. Его пара персиковых глаз была покрыта туманом, потому что он только что проснулся. Его наивный вид был чистым и милым. Его тело выглядело очень худым, но его расстегнутая рубашка открывала кусочек гибкой и мощной талии с аккуратным расположением мышц живота. Верх рубашки обнажал красивую ключицу. Чжоу Юнь Шэн зевнул. Его персиковые глаза выдавили две капли слёз, но они не скатились по щекам, а повисли на его густых ресницах. Он сел за стол: его правая рука держалась за щеку, а в левой была ложка. Он рассеянно помешивал горячую кашу. Белый пар размыл черты его лица, но ленивое движение было очень трогательным. Громкий шум мешал ему отдыхать. Он посмотрел на стоящего напротив него мальчика и приподнял брови. Он увидел, как лицо Джи Хан Ю покраснело, пока он искал салфетки, чтобы вытереть пролитую на стол кашу. — Не двигайся, я уберу. Как такой взрослый парень смог уронить свою тарелку? Что-то не так? — Фанг Ю Ран с тряпкой выбежал из кухни. — Я... я просто скучаю по своей семье, — Джи Хан Ю заколебался, но в то же время быстро взглянул на Линь Чен Цзе, который был сосредоточен на своей каше. Пусть он и ненавидел Линь Чен Цзе, но он должен был признать, что внешность мальчика была идеальной. Прошло всего несколько дней, а черты его лица, казалось, немного раскрылись. В его жестах отсутствовал его былой легкомысленный разврат, на смену им пришла ленивая элегантность. Он был как отдыхающий персидский кот, лежащий на солнышке и греющийся в тепле. Это вызвало у Джи Хан Ю желание протянуть руку и погладить Чен Цзе. Фанг Ю Ран почувствовал себя неуютно, услышав это. Он тихонько поднял осколки фарфора и, вытирая пролитую кашу, мягко сказал: — Постарайся не думать о домашних проблемах. Ты на последнем году обучения, учёба сейчас важнее. Джи Хан Ю кивнул. Он посмотрел на Линь Чен Цзе, но не услышал от него утешительных слов. Его странная, навязчивая идея исчезла, превратившись в презрение и гнев. Линь Чен Цзе опустил взгляд, намеренно игнорируя неоднозначную атмосферу между двумя главными героями. Допивая кашу, он медленно сказал: — Пожалуйста, помогите мне взять несколько выходных в школе. Мне нужно кое-чем заняться. — Почему ты снова чем-то занят? Чем ты занят? Не забыл, что экзамены в университет состоятся в июне следующего года? — Джи Хан Ю увлеченно расспрашивал. — Я сказал, что мне нужно кое-чем заняться, значит, мне нужно кое-чем заняться. Не приставай так сильно, — Линь Чен Цзе отложил ложку и вытер рот. Увидев, что зазвонил телефон, он открыл дверь и вышел. Джи Хан Ю подошел к окну и посмотрел вниз. Он не мог не усмехнуться, когда увидел, что Чен Цзе садится в Audi Q7: шлюха всегда шлюха, и чем красивее она выглядит, тем дешевле себя ведет. Он оглянулся на Фанг Ю Рана, который старательно убирал тарелки с завтраком, и восстановил душевное равновесие. Этот извращенный момент влечения к Линь Чен Цзе был вытеснен из его головы. Чжоу Юнь Шэн и Ю Мэй Лиан пришли в филиал AYA. Сотрудники подготовили студию, расставили свет и камеры, ожидая начала съемки. — Мистер Орландо, вы забыли передать нам сценарий? — сестра Ю подскочила и попыталась привлечь внимание светловолосого иностранца. — О, моя маленькая фея наконец-то здесь. Иди и быстро переоденься, — Орландо автоматически проигнорировал Ю Мэй Лиан и солнечно улыбнулся молодому человеку. «Твоя сестра фея!*» — выругался в своем сердце Чжоу Юнь Шэн, но на его лице была великолепная улыбка. Он кивнул и последовал за стилистом. Ю Мэй Лиан потянула Орландо за рубашку и вежливо спросила: — Мистер Орландо, вы забыли сценарий. Как мы можем снимать без сценария? — Ах, я забыл вам сказать, у этой рекламы нет сценария. Когда маленькая фея вернется, мы сразу начнем, — он пригладил волосы на голове. В дверном проеме появилась высокая фигура. Когда Орландо заметил её, он быстро подошел, чтобы поздороваться. Ю Мэй Лиан тоже повернулась, чтобы посмотреть. Её и без того напряженное сердце чуть не разорвалось. Поразительно**, но высокой фигурой оказался Цао Мо Кун! Цао Мо Кун известен тем, что ест людей и не оставляет никаких костей. Белая акула Цао Мо Кун. Цао Мо Кун, который мог сокрушить первоклассную семью, просто махнув рукой! Что он здесь делает?! Да, этот мужчина был печально известным любителем красоты. Будь то мужчины или женщины, он забирал их всех. Пока они ему нравятся, люди не могут позволить себе отказать ему. Что, если ему понравится Линь Чен Цзе? Ю Мэй Лиан повернулась спиной, с несколько уродливым выражением лица. Большинство агентов в той или иной форме занимались сутенерством. Дело не в их желании, а в окружающих. Если вы хотите стать популярным в эти годы, вам придется заплатить немыслимую цену. Но Линь Чен Цзе был еще несовершеннолетним и сиротой, она действительно не хотела делать это. Ю Мэй Лиан даже не подумала, что Цао Мо Кун не заметит Линь Чен Цзе. Если кто-то видел Линь Чен Цзе, но не соблазнялся, они были слепы. Слепой Джи Хан Ю: «…» Чжоу Юнь Шэн не знал, что Ю Мэй Лиан попала в паутину моральных принципов. Он был слишком занят, пытаясь застегнуть молнию на джинсах. — Разве это не слишком туго? Я едва могу ходить, — он глубоко вздохнул и втянул живот. — Это не туго, это точно по размеру, — взгляд стилиста метался между мышцами живота молодого человека, линией русалки, прямыми бедрами и стройными ногами. Рот Чжоу Юнь Шэна дернулся, он спросил: — Моя футболка? — Без верха. Твоя верхняя часть тела будет голой. — А как насчет обуви? — Чжоу Юнь Шэн посмотрел на свои босые ноги. — Никакой обуви, — стилист с трудом отвернулся и вытолкнул его, — хорошо, время вышло. Мне нужно вывести тебя отсюда, иначе меня будет ругать Орландо. — Боже мой! Детка, ты как кусок только что испеченного хлеба, покрытый божественным сыром. Я действительно хочу тебя съесть! — крикнул Орландо с восторгом. Весь персонал смотрел жадными глазами, но был один особенно острый и жалящий взгляд. Глаза Чжоу Юнь Шэна вспыхнули, когда он заметил его. Рядом с режиссером стоял очень высокий мужчина, не меньше 190 см, с подтянутой фигурой, дорогой костюм обтягивал его крепкое тело. Его волосы были полностью зачесаны назад, обнажая красивое точеное лицо. Его узкие глаза прищурились, его красивые тонкие губы слегка приподнялись в улыбке, он выглядел очаровательно злым. Цао Мо Кун? Чжоу Юнь Шэн выяснил личность этого человека из памяти оригинала, а затем безразлично равнодушно отвел взгляд. — Как мне снять рекламу? Сестра Ю сказала, что вы не дали ей сценарий, — посмотрел на Орландо Чжоу Юнь Шэн. — Ах, сценарий не нужен. Мы снимем только тебя. Любой ракурс, любое действие, любое твое выражение. Затем мы выберем все самые красивые и самые сексуальные кадры, чтобы создать живую рекламу. Дорогой, тебе просто нужно свободно играть, — Орландо затолкал мальчика в студию, наполненную множеством лепестков. Чжоу Юнь Шэн ошеломленно посмотрел на толстый слой лепестков под своими ногами. Модельный бизнес — это просто карьера, чтобы продать свою внешность, да? Цао Мо Кун думал, что увидев его, молодой человек покажет ему смущенный вид. Он не ожидал, что Чен Цзе просто взглянет на него, а затем отвернется, как будто не узнал его. «Он хочет, чтобы за ним ухаживали?» — подумал Цао Мо Кун. Он вынул из кармана сигарету и закурил, сильно затягиваясь. Чжоу Юнь Шэн прошел несколько кругов по лепесткам, затем помахал Орландо: — Можно мне бутылку красного вина? Я хочу использовать его. — Красота, красное вино, цветы, духи. Это чудесное сочетание! — Орландо захлопал в ладоши, его лицо было опьянено, и его помощник поспешил с бутылкой красного вина. Чжоу Юнь Шэн сделал большой глоток, затем сделал еще несколько глотков. Ярко-красная жидкость соскользнула с его нежной челюсти на тонкую шею, затем на сексуальную ключицу и белую грудь… Он поставил бутылку, его щеки пылали румянцем, его персиковые глаза блестели. Его слегка пьяное состояние было чрезвычайно соблазнительно. В студии раздался звук глотания слюны. Орландо достал бутылку и помахал: — Вы почувствовали это? Если да, мы можем начать съемку, — он перевернул бутылку и выпил, косвенно поцеловав Линь Чен Цзе. Лицо Цао Мо Куня похолодело, когда он увидел эту сцену. Его помощник кашлянул и напомнил: — Босс, пожалуйста, присядьте, чтобы спокойно смотреть. Сейчас все обращают внимание на Линь Чен Цзе. В противном случае, когда все вернутся на свои места, вам может быть стыдно! Он не осмелился сказать последнее предложение, он только тупо уставился на приподнятую промежность своего босса. Цао Мо Кун нисколько не смутился. Он подошел к директору и сел в мягкий стул. Его острый взгляд был твердо прикован к телу молодого человека. Чжоу Юнь Шэн почувствовал себя немного пьяным. Он шатко улыбнулся в камеру, затем лег на лепестки и лениво зевнул. Вино было слишком хорошим, он немного захотел спать. Его тело было немного холодным, поэтому он разложил лепестки на груди и закрыл глаза, чтобы заснуть. Потом он вспомнил, что теперь должен сниматься, и неохотно открыл глаза. Он повернулся лицом к камере, прижался щекой к ладони и улыбнулся чистой улыбкой. Его туманные глаза опьяняли. — Ах, эта улыбка прекрасна. Мы должны сохранить её! — взволнованно крикнул Орландо.