Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

— Где ты? — поспешно спросил мужчина. Можно было смутно слышать хлопнувшую дверь. Выражение лица Чжоу Юнь Шэна было расслабленным, но его тон был смущенным и беспомощным. Он ответил: — Я в бизнес-клубе Ханьшань, комната 108. Ты… Другой конец резко повесил трубку, прежде чем он успел закончить. Чжоу Юнь Шэн убрал свой телефон и, скрестив ноги, сел на унитаз в ожидании. Примерно через минуту в дверь клуба ворвались двое телохранителей. Цао Мо Кун вбежал за ними, затаив дыхание. Его лицо исказилось, когда он увидел непристойную сцену в комнате. Он сопротивлялся гневу и панике, проверяя каждое тело одно за другим. Он удивился увидев, как открылась дверь ванной, и из нее осторожно выглянул бледный молодой человек со слезами на глазах. Некоторое время они смотрели друг на друга. Он подошел, снял пальто и плотно обернул его вокруг молодого человека. Они быстро покинули клуб, игнорируя постоянные извинения со стороны менеджера клуба. — Ты что-нибудь ел? — после того, как Цао Мо Кун сел в машину, он расстегнул пальто и посмотрел на молодого человека. Если бы не было водителя и телохранителей, он бы снял с Линь Чен Цзе одежду и проверил все внутри. — Я в порядке. Они давали мне вино и еду, но я не осмелился прикоснуться к ним. Я видел, как некоторые люди сходили с ума от наркотиков, это напугало меня, поэтому я спрятался в ванной, — Чжоу Юнь Шэн сжался в клубок и послушно прислонился к мужчине. В его надежных теплых руках он выглядел хрупким и испуганным. — Почему ты такой глупый? Джи Хан Ю ушел, почему ты не пошел с ним? Ты понимаешь, что там делали эти люди? Ты знаешь, что бы они с тобой сделали? Я скажу тебе, ты выглядишь как вкусное блюдо. Они бы съели тебя целиком! — отругал его Цао Мо Кун, и с силой обнял, стиснув зубы. — Эти ребята — друзья Джи Хан Ю. Он оттолкнул их из-за чувства собственного достоинства, но я не думаю, что это правильный выбор. Чем больше у него друзей, тем больше у него шансов. Что, если бы один из них мог помочь его бизнесу? Сейчас он начинает с нуля, ему нужны связи, — жалобно сказал Чжоу Юнь Шэн. Цао Мо Кун был так зол, что его чуть не стошнило кровью, но он не мог рассердиться на юношу. Мужчина усмехнулся: — Я его дядя, я его лучший шанс, самый могущественный из его окружения. Зачем тебе беспокоиться о нем? — Разве это не ты подавляешь его семью? К тому же твоя мама ненавидит его маму, как ты можешь ему помочь? — Что он сказал тебе? Он сказал тебе, что я не буду ему помогать, поэтому тебе нужно продать себя? — Цао Мо Кун сузил глаза, его грудь наполнилась враждебностью. Чжоу Юнь Шэн не ответил, но его молчание было расценено как согласие. Цао Мо Кун ухмыльнулся, его бушующему гневу некуда было дать выход. Он схватил сигарету, чтобы выкурить, но воздержался, когда вспомнил, что Чен Цзе ненавидит их запах. Он повернулся, чтобы взять телефон, и набрал номер, включив громкую связь. — Что делаешь? — Что я делаю? — голос Джи Хан Ю звучал хрипло, он тяжело дышал. — Ты занимаешься любовью с кем-то? — недоверчиво спросил Цао Мо Кун, бросив взгляд на внезапно окоченевшего молодого человека. — Нет, — Джи Хан Ю сразу заотрицал это, а затем умиротворяюще улыбнулся своему возлюбленному. Он не собирался отвечать на телефон, но когда увидел имя своего дяди как вызывающего абонента, он вылез из постели. — Не лги мне, я же слышу. Если ты действительно влюблен в Фанг Ю Рана, я не буду тебе мешать, — Цао Мо Кун кинул ему наживку. Джи Хан Ю помолчал секунду, а затем согласился: — Хм, дядя, я действительно с ним, и ваша поддержка очень важна для нас. Спасибо. — А Линь Чен Цзе? — продолжал спрашивать Цао Мо Кун. Поскольку Фанг Ю Ран был рядом с ним и слушал, Джи Хан Ю сдерживал свои злобные слова, он только с презрением сказал: — Кому какое дело? От начала и до конца он ничего для меня не значил. — Хорошо, я понимаю. Продолжай свое занятие, — Цао Мо Кун повесил трубку, затем схватил молодого человека за подбородок, заставив его посмотреть на него, и медленно сказал: — Послушай, этот парень, которого ты так любишь, никогда не заботился о тебе. Он даже трахает твоего лучшего друга! В этот момент Чжоу Юнь Шэн уже заставил слезы выступить на своем лице, и выражение его лица стало еще более несчастным и безнадежным. Он отлично сыграл роль травмированного любовью юноши. Когда Цао Мо Кун увидел этот взгляд, его постоянно холодное и горькое сердце задрожало. Острая боль распространилась от его груди по всему телу. — Почему ты плачешь? Это просто небольшая неудача, а ты так плачешь, будто потерял родителей, — его слова звучали ругающе, но в руке он держал салфетку, нежно вытирая слезы мальчика. Изначально Цао Мо Кун планировал устроить случайную встречу через несколько дней, чтобы Чен Цзе увидел, как Джи Хан Ю ухаживает за Фанг Ю Раном. Но он не ожидал, что Джи Хан Ю возьмет его на такую безнравственного вечеринку. Это было серьезным нарушением личной территории Цао Мо Куна. Хан Ю был ребенком незаконнорожденной дочери его отца. Он мог бы поддерживать его, если бы ему захотелось, но он без колебаний собьет его с ног, если он разозлит его. Чжоу Юнь Шэн отмахнулся от салфетки, небрежно вытер слёзы рукавом и пожаловался: — Мои родители мертвы! Ты специально посыпаешь мои раны солью? — Хорошо, я был неправ. Детка, не плачь. Джи Хан Ю — ничто, у тебя все еще есть я. Не плачь, — Цао Мо Кун никогда раньше никого не утешал. В конце концов он решил, что чем меньше он говорит, тем меньше вероятность того, что он усугубит ситуацию, и просто крепко обнимал его. Он слегка поцеловал юношу в макушку и лоб. — Кем ты меня считаешь? Не забудь, наша сделка скоро истекает, — сбросил бомбу Чжоу Юнь Шэн. Цао Мо Куня вздохнул, а затем вспомнил первоначальную сделку. Черт, это был неправильный шаг. Если бы он знал, что так сильно полюбит Линь Чен Цзе, он бы никогда не заставил этого человека заключить такую унизительную сделку. Чжоу Юнь Шэн не дал ему возможности объяснить, он продолжил: — Дайте мне сейчас триста тысяч наличными. — Что ты планируешь делать? Почему ты такой глупый? Джи Хан Ю сказал, что у него нет денег, и ты ему поверил, не задумываясь? Банкротство не означает бедность и нищету, а средство сохранить оставшееся имущество. Даже голодный верблюд больше лошади*. Семья Джи никогда не упадет до такой степени, что они не смогут получить даже 300 000. Он тебя обманывает, — Цао Мо Кун сразу же забыл о своих запутанных эмоциях и сказал суровую правду. Чжоу Юнь Шэн долго молчал. Наконец, он покачал головой: — Я не такой дешевый, как ты думаешь. Играл он со мной или нет, раз уж дело дошло до этого момента, я должен с этим закончить, — после того, как его слова упали в мрачную атмосферу, он осторожно взглянул на свой ИИ. Он установил дома несколько камер, чтобы найти идеальный шанс для максимального эмоционального воздействия на главного героя. Когда у них был первый секс, он должен был быть там, чтобы закатить сцену, но, к сожалению, в то время он также был в постели с Цао Мо Куном, поэтому ему пришлось упустить шанс. Теперь, когда они снова взялись за дело, он определенно не мог упустить эту возможность. Поскольку он пообещал заставить Джи Хан Ю испытать настоящую великую бескорыстную любовь, он обязательно сделает это. Цао Мо Кун увидел его решительное поведение и, наконец, остался доволен. Он немедленно послал одного из своих телохранителей в банк, чтобы снять триста тысяч наличными. Чжоу Юнь Шэн нес тяжелый чемодан с деньгами и вошел в свою парадную дверь. Дверь была хорошо смазана, двое не заметили его прихода. Чжоу Юнь Шэн вошел в дверь спальни Фанг Ю Рана, его лицо потемнело, когда он уставился на два вращающихся тела. Джи Хан Ю безумно толкался, а Фанг Ю Ран не мог с этим справиться и умолял: — Стой, медленнее. Мне больно, — затем он нечаянно взглянул вверх, его голос застрял у него в горле, он потерял дар речи. — Линь Чен Цзе, — спустя какое-то время он недоверчиво закричал, рефлекторно сталкивая с себя Джи Хан Ю. — Ты вернулся? — Джи Хан Ю ни капли не испугался. Он натянул одеяло на тело своего любовника и неторопливо натянул нижнее белье. — Я вернулся, чтобы увидеть, как ты трахаешь моего лучшего друга, — Чжоу Юнь Шэн подошел к прикроватному дивану и сел с невыразительным лицом. — Не пытайся представить это так, будто мы грязные. Ты и сам не такой уж чистый. Тебе понравился весь этот секс на той вечеринке? Как они это сделали? Эти богатые мальчики удовлетворили тебя? Их денег хватило, чтобы заполнить твою жаждущую дырочку? — презрительно усмехнулся Джи Хан Ю. Чжоу Юнь Шэн не рассердился, но Цао Мо Кун, который сидел в гостиной и курил, имел все более дикое выражение. Он понятия не имел, что его племянник так похож на его мать — у них обоих был талант разозлить кого-то до такой степени, что они хотели убить их. Чжоу Юнь Шэн терпел. Он похвалил себя за то, что не сразу все сказал Джи Хан Ю. Он открыл чемодан и одну за другой вытащил пачки банкнот. — Разве тебе не нужно было срочно триста тысяч? Ну вот, все мои страдания я отдаю тебе! Я снялся в нескольких рекламах для тебя. Я продал себя, чтобы быть домашним животным старика для тебя! Я даже подлизывался к этим твоим дерьмовым друзьям, просто на случай, если они помогут тебе. Я продал свое тело, свою самооценку и даже душу ради тебя! И вот как ты отплатил мне? Трахаешь моего лучшего друга? Меня отводят на чертову секс-вечеринку и бросают к группе одурманенных наркотиками животных? За что мне извиняться? Что я сделал, чтобы ты возненавидел меня так сильно, что попытался уничтожить меня? Чжоу Юнь Шэн сжал пачки банкнот и швырнул их в потрясенное лицо Джи Хан Ю. Почему он влюбился в Фанг Ю Рана? Конечно, это произошло потому, что он был единственным, кто смотрел на него сочувствующими глазами, когда он находился в наиболее отчаянном состоянии. В отличие от других, он не испытывал к нему презрения, сознательно не дистанцировался, не бросал его в трудную минуту. Хотя его собственное состояние было столь же плохим, он делал все, что мог, чтобы помочь. Его любовь была такой искренней, такой теплой и безоговорочной. Но разбросанные по земле банкноты ясно сказали ему — пока он не знал, кто-то заплатил за него все, от тела до самоуважения, и даже продал душу. И он пытался уничтожить этого человека по грязной схеме. Глядя на униженное и грустное, но все же потрясающе красивое лицо подростка, Джи Хан Ю почувствовал, как будто его десятки раз жестоко ударили по лицу, его щеки болезненно жгли. — Ты, — сказал он хриплым голосом, — разве ты не сказал своему другу, что тебе нужны только мои деньги? — Почему я должен говорить каждому случайному однокласснику, который меня допрашивает, что я отчаянно люблю тебя? Это мое личное дело. Я думал, что если я приложу достаточно усилий, ты сможешь увидеть мои сильные стороны и мою любовь, тогда мы сможем пройти через трудности вместе. Но, как я вижу, твоя любовь была слишком дешевой. Фанг Ю Рану просто нужно было накормить тебя несколько раз, утешить и передать немного денег, чтобы забрать твое сердце. Подросток внезапно выглядел очень уставшим, он медленно откинулся на спинку дивана и махнул рукой: — Забудь. Какой смысл теперь жаловаться? Просто потому, что я сказал ужасную шутку, ты создал такой ужасный план, чтобы уничтожить меня. Джи Хан Ю, твое сердце просто ужасно. Забери эти деньги и иди. Уходи подальше, меня тошнит от тебя. Как Джи Хан Ю мог взять деньги? Когда он думал о том, чем Линь Чен Цзе пожертвовал в обмен на них, его сердце безумно кровоточило. Какими бы глубокими ни были стены вокруг его сердца, он все еще был неопытным ребенком. В его сердце, естественно, были слабые места. Все, что Чжоу Юнь Шэн заплатил за него, было явно разоблачено, и он был неизбежно тронут. Линь Чен Цзе выходил каждый день и возвращался поздно ночью, не потому что он ходил развлекаться. Обещания, которые он дал, не были небрежными. Он не пытался угодить его друзьям, потому что ему нужен был новый покровитель. Все, что он делал, было для него. Почему он этого не увидел? Почему он так неправильно его понял из-за одной фразы и даже придумали такую ужасную схему? Если бы они могли сесть и хорошо поговорить, они бы никогда не дошли до этого. Теперь, глядя на уставшего Линь Чен Цзе с заплаканными глазами, Джи Хан Ю не чувствовал ни капли своего прежнего отвращения, только бесконечную вину и сожаление. Если бы он мог повернуть время вспять, он бы дорожил им, лелеял бы его чувства. Фанг Ю Ран, наконец, вылез из-под одеяла, он заплакал: — Линь Чен Цзэ, мне так жаль! — Если тебе действительно жаль меня, возьми эти грязные деньги и уходи. Уходи, я никогда не хочу тебя больше видеть! — Чжоу Юнь Шэн посмотрел на них холодными глазами. Фанг Ю Ран не был невиновен. Хотя оригинальный Линь Чен Цзе и ошибался, но правда также то, что он украл парня своего лучшего друга. Первоначальный Линь Чен Цзе оставлял его в своем доме в течение нескольких лет, эту доброту невозможно было компенсировать. Когда Линь Чен Цзе страдал из-за этих грязных фотографий, Фанг Ю Ран мог бы помочь ему. Даже простая пара утешительных фраз могла бы помочь, и жизнь Линь Чен Цзе не была бы так ужасна. В конце концов, Линь Чен Цзе тоже стал жертвой, но Фанг Ю Ран никогда не сочувствовал ему. Он даже относился к нему холодно. Где в этом была логика? Это была настоящая дружба? Джи Хан Ю не хотел уходить, он не хотел так расставаться. Он собирался умолять позволить ему остаться, когда увидел, как его дядя медленно входит с враждебными глазами. — Детка, ты закончил? Пойдем со мной домой, когда закончишь, — он схватил Линь Чен Цзе за руку. — Дядя, что ты здесь делаешь? Какие у вас отношения с Линь Цзе? — лицо Джи Хан Ю внезапно побледнело, когда он подумал о возможности. — Я тот старик, о котором он говорил. Детка, если бы ты этого не сказал, я бы и не догадался, что ты так обо мне думаешь, — Цао Мо Кун укусил маленькую круглую мочку уха мальчика, и увидел, как он сжал плечи и слегка задрожал. Линь Чен Цзе грустно улыбнулся. Он пробормотал: «уйди сейчас», — и быстро ушел, обняв себя руками. Джи Хан Ю потребовалось несколько минут, чтобы оправиться от шока. Глядя на ярко-красные банкноты, разбросанные по полу, он смущенно закрыл лицо — по нему текли слезы. Кажется, он потерял одно из самых ценных вещей в своей жизни. Фанг Ю Ран не мог избавиться от паники, когда он увидел выражение его сожалеющего лица. Он думал, что достаточно отдал Хан Ю. Он заплатил все, что мог дать. Это была главная причина, по которой Джи Хан Ю был так увлечен им. Но теперь, столкнувшись с жертвой Линь Чен Цзе, он стал настоящем шутом. Если Джи Хан Ю расстанется с ним, что ему делать дальше?