Пощечины от дьявола // 快穿之打脸狂魔

После смерти сестры Сюэ Цзы Сюань понял, что он монстр. В том году ему было всего одиннадцать, и он каждый день тренировался в фортепианной комнате, чтобы участвовать в международном конкурсе пианистов имени Шопена. Он вспомнил, как однажды его мать внезапно вбежала в комнату и сказала, с трудом переводя дыхание: — Цзы Сюань, твоя сестра скончалась, иди к ней. Он вышел из фортепианной комнаты и обнаружил, что его дом уже был превращен в похоронный зал, а его младшая сестра, которой было меньше года, лежала в маленьком гробу, завернутая в новые пеленки. Она родилась с миопатией и скончалась после нескольких месяцев лечения. Его мать лежала на столе, горько плакала, выкрикивая имя сестры с душераздирающими воплями. Его отец тихо плакал, его глаза были красными, а выражение его лица было таким же убитым горем. Сюэ Цзы Сюань прислушался к своему сердцу, но оно действительно было ужасно спокойным. Он не мог чувствовать их горя, он не мог почувствовать того же, что и его семья. Когда они бегали туда и сюда, чтобы вылечить болезнь его сестры, он даже не спросил о ее благополучии. — Посмотри на нее внимательно! Что у тебя на лице? Тебе не грустно? — его мать, очевидно, заметила его ненормальность, она подвела равнодушного сына к маленькому гробу, чтобы он мог смотреть в лицо своей мертвой сестры. Он смотрел на нее равнодушно, его глаза были сухими. Спустя долгое время мать отпустила его и посмотрела на него новым и странным взглядом. После похорон сестры мать отвела его к психиатру, с тех пор он лечился пять лет. Он постепенно осознавал тот факт, что он был монстром, который не может испытывать сочувствия, такие люди не могут понимать чувства других, не понимают, что значит испытывать свою печаль или радость. Он насмехался над этим, потому что знал, что музыка может расстроить его и даже сделать счастливым. В мире музыки он был нормальным. Но много лет спустя, когда появился этот обреченный мальчик, он понял, что значит чувствовать себя по-настоящему нормальным. До этого его мир был черно-белым, как клавиши пианино, но после прибытия мальчика в его монохромный мир были внесены самые прекрасные цвета, чрезвычайно красивые, которые он никогда раньше не ценил. Его мать страдала депрессией и даже имела склонность к суициду, поэтому чтобы облегчить ее состояние, его отец удочерил девочку. Но, к сожалению, когда девочке было три года, у нее обнаружили врожденный порок сердца. Поскольку в семье Сюэ уже была одна мертвая дочь, они не могли отказаться от другой, поэтому его родители не жалели усилий для ее лечения. Сюэ Цзы Сюань уже понимал, что он отличается от обычных людей, и научился это скрывать. Несмотря на то, что он ничего не чувствовал к этой сестре, он неохотно принял ее близость, но в конечном итоге это привело к привычке носить перчатки, которые были его последним слоем защиты. Когда ей было шесть лет, ее талант игры на фортепиано начал проявляться, и он увидел ее впервые, он даже подумал, что она появилась в семье Сюэ по воле Бога. Он был готов обучать каждого талантливого ребенка и с нетерпением ждал её роста. Стране нужно было больше людей, которые могли творить музыку, потому что это было единственное место, которое могло вызвать у него эмоции, это был его мост в реальный мир. Если бы не было музыки, казалось, что он живет в вакууме и в конце концов задохнется. Когда его сестре исполнилось шестнадцать, ее сердце постепенно стало неспособным поддерживать ее все более взрослое тело. Когда его отец попросил его тайно привести ее брата-близнеца обратно в дом Сюэ, он знал, что они собираются делать, но ничего не чувствовал. Его сестре нужно было здоровое сердце, и кто-то мог дать такое сердце, вот и все. Впервые он встретил мальчика в захудалом глиняном доме, правда, первое впечатление было не очень хорошее. Он никогда не предполагал, что стоящий перед ним мальчик с восковой кожей и желтыми пятнами грязи станет его самой прекрасной мечтой и его самой прискорбной катастрофой. На обратном пути в столицу он не сказал ему ни слова. А после того, как он отвел его обратно в дом Сюэ, он относился к нему с крайнем безразличием, и даже предупредил его: во-первых, не трогайте меня; во-вторых, не называй меня братом. После того, как все произошло, он часто вспоминал эту фразу, и ему всегда было больно. Мальчик посмотрел на него, его черные глаза были полны страха и замешательства, в его глазах блестели слабые слезы, как будто он может заплакать в любой момент. Каждую ночь, каждую ночь оставшейся жизни он мечтал о возможности вернуться в тот момент времени, крепко обнять мальчика и сказать ему нежнейшим тоном. — Ты можешь, можешь сделать со мной все, что угодно. Не бойся, я буду тебя защищать. Но на самом деле он ничего для него не сделал. Он бросил его к своей злой семье и ушел, пока, вернувшись домой после тура, он не нашел его сидящим перед пианино. Он не мог поверить, что это был первый раз, когда мальчик прикоснулся к пианино, его игра заставила его почувствовать запах свежей утренней росы и красоту рассвета, усталость от долгого путешествия сразу же рассеялась. Это был первый раз, когда он по-настоящему посмотрел мальчику в глаза, внезапно осознав, что это были чрезвычайно красивые глаза. Когда он посмотрел глубже в эти глаза, ему показалось, что он мог увидеть другой великолепный мир в его бездонных зрачках. Этот мир был настолько загадочным, что очаровал его. Он начал учить мальчика игре на фортепиано, и был навсегда захвачен. Мальчик был даже более выдающимся, чем он представлял, и когда он сидел перед пианино, весело танцевал пальцами, он просто не мог отвести от него взгляда. Он был подобен великолепному мосту, как приливная волна, пронизывающая его сердце с непреодолимой силой. Когда он увидел, как мальчик нежно лежит на коленях Сюэ Яня и радостно болтает с ним, он почувствовал ревность. Он ненавидел свое изначальное «я» за то, что был так безразличен к нему, оттолкнув сердце мальчика от него и позволяя отдать его другому. Если бы он позаботился о нем после того, как вернул его в дом Сюэ, и прислушался к его тревогам и колебаниям, возможно, он стал бы самым важным человеком в его жизни. Но этого если бы никогда не существовало с самого начала. Когда его сестра и родители эксплуатировали мальчика, он постепенно понимал, почему изначально вернул его. Мальчик стоял на сцене в Вене, потрясая мир своими великолепными способностями, но также разбивая ему сердце. Слезы и пот мальчика, брызнувшие на клавиши, также упали на его сердце, поливая семя, называемое любовью, позволяя ей быстро пустить корни и прорасти. Его бесплодное, похожее на пустыню сердце постепенно покрылось зелеными лозами и прекрасными цветами, и каждый цветок олицетворял его любовь к мальчику и его музыке. Он был прекрасной высокой нотой, самая красивая мелодия и самая трогательная песня о любви. Через него он осознал красоту и тепло реального мира. Он выбежал на сцену и крепко обнял его, объявив всему миру, что он его гордость. Если бы он мог, он хотел бы остановить время в момент их объятий. Мальчик заставил в его полой груди появиться сердцу, начавшее качать кровь, сделав его человеком из плоти и крови, способным чувствовать. Однако везде, где у жизни была красивая сторона, естественно, была и уродливая сторона. Когда он привел мальчика обратно в дом Сюэ, он снова внезапно осознал свою первоначальную цель его возвращения. Его сестра спросила его, хочет ли он, чтобы она жила, от этого предложения его кровь превратилась в лед. Он, естественно, хотел, чтобы она жила, но если он мог выбрать только одну, он знал, какую из них выберет. Он пытался защитить его, но было уже слишком поздно. Мальчик, казалось, заметил что-то, и сбежал из дома Сюэ. Он одновременно хотел вернуть его и также надеялся, что он больше никогда не вернется. Но пока он помнил сцену, когда мальчик лежал на коленях Сюэ Яна и ярко улыбался, он не мог сдержать своей ревности. В то время глаза мальчика были полны бесчисленных звезд, плававших одна за другой, образуя яркий световой поток. Его самым большим желанием было, чтобы этот поток однажды окутал и его. Он вытерпел три дня, почти сойдя с ума от того, что отчаянно скучал по мальчику. Когда его отец решил вернуть мальчика, он был в восторге и крайне нетерпелив. Но действительность нанесла ему тяжелейший удар. Мальчик неожиданно присоединился к Сюэ Яну, и пока он все еще беспокоился и колебался, они уже взяли на себя обязательство идти в счастливое будущее вместе. Он не знал, как убежать от семьи Сюэ, он каждый день просыпался от кошмаров. Сюэ Ян узнал об их заговоре, его отец был чрезвычайно напуган, но его беспокоило только то, узнал ли мальчик правду. Больше всего он жаждал любви и внимания мальчика, а больше всего боялся его ненависти. Однако он не только не получил любви, но и мог столкнуться с ненавистью прежде чем признался. Кто влюбится в того, кто пытается его убить? Это был его первородный грех, который он никогда не сможет смыть. Он спрятался в своей комнате, сжимая пульсирующее сердце, у него явно было здоровое тело, но он испытывал мучительную боль от сердечного приступа, словно его больная сестра. Когда мальчик вернулся в дом Сюэ, каждая клетка его тела кричала от тоски, но у него не хватило смелости даже посмотреть ему в лицо. Он боялся увидеть ненависть и сопротивление в его чистых водянистых глазах. Ненависть — это нож, она разрежет его разум и душу на куски. Однако под болью и страданиями он почувствовал облегчение: хорошо, что мальчик сбежал, теперь он не может пострадать. Но, в конце концов, он вновь недооценил решимость своей сестры, когда он получил предупреждение дворецкого, он чуть не уронил телефон. Он помчался домой так быстро, как мог, но было слишком поздно. Увидев кровавую рану на груди мальчика, он почувствовал себя так, словно его тело порезали. Когда полиция вытащила его, его повторяющийся кошмар стал реальностью. Мальчик прятался за Сюэ Янем и смотрел на него со страхом и ненавистью. В этот момент зеленые виноградные лозы и прекрасные цветы в его сердце увяли, снова став бесплодными. Кровавый ветер ударил его в лицо, почти задушив. В этот момент великолепный и разноцветный мир, в который он мог заглянуть, полностью исчез. Счастливое будущее, которое он представлял бесчисленное количество раз, превратилось в бесконечное отчаяние. Именно в этот момент он понял, что на самом деле означает потерять доверие мальчика. Это была мертвая тишина, более ужасная, чем смерть. Врач сказал ему, что его руки не могут быть вылечены до их прежнего состояния, но он ничего не чувствовал. Эти руки были уничтожены, чтобы спасти мальчика, эта мысль принесла ему небывалое удовлетворение, он даже взглянул на окровавленные бинты с благодарностью. До этого он никогда ничего для него не сделал, но теперь он был готов заплатить за него все. Он изо всех сил старался сотрудничать с полицией и признался в суде. Он смотрел на место истца, надеясь, что мальчик будет смотреть на него, даже если это будет с ненавистью. Но он все еще был разочарован, ненависть мальчика достигла такой степени, что даже взгляд на него вызывал тошноту. Он опустил голову и сказал себе, что это заслуженное возмездие. Семья Сюэ рухнула, и компания Сюэ Жуй была захвачена Сюэ Яном. Часть его имущества пошла на погашение долгов, часть — на компенсацию душевной травмы мальчика. Сюэ Цзы Сюань был бывшим ведущим пианистом мира, у него было довольно много сбережений. Он отказался от предложения агента продать особняк, мальчик прожил здесь как минимум год, если он переедет, то потеряет последнюю связь с ним. Теперь его жизнь можно рассматривать как полное разрушение. Из-за разрыва связок ему было трудно держать ручку, не говоря уже об игре на пианино. Если бы это было в прошлом, он, конечно, не смог бы столкнуться с таким отчаянием, но сейчас он был довольно спокойным, потому что расплачивался за свои преступления. Казалось, он потерял все, но только он знал, что жгучая любовь, наполнявшая его сердце, даже немного не уменьшилась, вместо этого, с течением времени, она становилась все более и более интенсивной, и этого было достаточно, чтобы сохранить ему жизнь. Он сидел перед телевизором и, не мигая, смотрел на игру мальчика на саммите. После покушения на убийство мальчик прославился трагическим гением, его удивительный талант и суровая жизнь заставили всех фанатично полюбить его. На самом деле он был достоин этой любви. Он так хорошо выступил, публика встала и аплодировала, а многие из приглашенных ветеранов войны даже расплакались. Спустя много времени, когда фигура мальчика исчезла с экрана, Сюэ Цзы Сюань вытер свои холодные слезы и подошел к своему столу. Затем он рисовал музыкальные ноты, используя пламенную любовь, которая переполняла его сердце. Он редактировал ее снова и снова, потратив целых пять лет на сочинение песни. Затем, с опасением и волнением, он отправил его по почте мальчику, который уже вырос в мастера по игре на фортепиано, нет, его следует называть молодым человеком. Он все еще был таким красивым, но его ясные и светлые глаза не изменились. Он вел себя все более сдержанно, часто не появляясь на публике год или два, если не было большого выступления. Сюэ Ян лечил свои ноги, и каждый раз, когда они пробирались сквозь толпу, он защищал его плечо и даже тянулся, чтобы удержать его за талию, его улыбка была особенно довольной. Об их отношениях было много спекуляций, но никто не осмеливался быть слишком чрезмерным. Сюэ Цзы Сюань собрал все фотографии этих двоих, вырезанные из СМИ, вырезав лицо Сюэ Ян, и сделал альбом. Вера, которая сохраняла ему жизнь, возможно, однажды этот мальчик лично сыграет его песню в память о его любви. Однако Сюэ Цзы Сюань ждал всю жизнь, в конце концов, он не мог больше ждать. Он лежал на больничной койке, игла пронзила его морщинистую руку и подключала его к аппарату искусственной вентиляции легких. Он отключил вентилятор и тяжело вздохнул. Его зрение начало расплываться, и он, казалось, вернулся к началу, когда был молодым человеком, шел по грязной тропе в полуразрушенный дом мальчика. Увидев грязное лицо мальчика, его яркие, наполненные звездами глаза, расширившиеся от удивления, когда он смотрел на него, он не мог не улыбнуться. Он подошел, не колеблясь притянул испачканного грязью мальчика в объятия и благочестиво поцеловал его в лоб, вздыхая: — Я здесь. На этот раз я защищу тебя. Можем ли мы начать сначала? Мальчик невежественно кивнул, его темные зрачки ярко отражали фигуру Сюэ Цзы Сюаня. Сюэ Цзы Сюань ушел из жизни в великолепном фантастическом мире, о котором он мечтал.

***

Чжоу Юнь Шэн подавился восстанавливающей жидкостью, когда проснулся. Кашляя, он выполз из медицинской кабины. На этот раз он был без сознания 27 часов, и медперсонал все время его охранял. — Есть прогресс, но мне нужно пройти еще несколько раз, — он быстро оделся, не обращая внимания на встревоженных маршала и генералов, и направился к палате Орра Ассая. — Что ты делаешь? — Джерам Ассай наклонился, возясь с медицинским аппаратом Орра. Похоже, его особенно интересовал аппарат искусственной вентиляции легких, поскольку он довольно долго смотрел на показания. Чжоу Юнь Шэн вошел с мрачным выражением лица, отодвинул стул у кровати и сел. — Кто ты? — спросил Джерам в ответ. — Тебе не нужно знать, — Чжоу Юнь Шэн толкнул дверь и крикнул проходившей медсестре, — пожалуйста, переместите мою кабину в эту палату. Начальство уже объяснило, что они должны выполнить все требования «мученика», поэтому медсестра не стала его расспрашивать. Они быстро проинформировали начальство и перенесли его медицинскую кабину. Затем они установили оборудование для наблюдения в каждом углу комнаты и поручили медицинскому персоналу присматривать за ним круглосуточно. Джерама застали врасплох этим неожиданным событием, он сделал вид, что небрежно болтает с солдатом, отвечающим за охрану, прежде чем уйти. Чжоу Юнь Шэн использовал перерыв на отдых как предлог, чтобы избавиться от толпы людей, затем он снял серьгу-гвоздик и воткнул ее в мочку уха Орра Ассая. Его движения были очень легкими, на мониторе казалось, что он касается виска генерала Орра, и хотя это действие было очень интимным, оно не было возмутительным. Электроэнцефалограмма издала живой звук, и пальцы Орра начали дрожать, что было верным признаком восстановления мозга. Чжоу Юнь Шэн забрал свою серьгу и помахал доктору: — Готово, я хочу снова войти в сеть. — Так быстро? Вы отдыхали всего час, — доктор нахмурился, глядя на свои наручные часы. — Все страдают, я не имею права отдыхать. Начнем. Преданность молодого человека человечеству тронула докторов, они смотрели на него покрасневшими глазами, когда он снова вошел в медицинскую кабину.