Moonlight sonata

Пальцы скользят по клавишам пианино, а в воздухе витают звуки мелодии, поначалу грустной и затем на губах играющего возникает улыбка. Луна заглядывает в это темное помещение, и лунный свет падает на игрока и пианино, чьи тени вытягиваются, тянутся своими концами к сумраку комнаты. Затем мелодия ненадолго смолкает, и пальцы начинают быстро бегать по клавишам, а пианист так увлечен игрой, что не замечает стенаний и мычания, доносящихся из угла. Улыбка блаженного, музыкант ничего не замечает, ему кажется, что вокруг него лишь тишина и луна, слушающая его и не спешащая покинуть комнату. Упоение, блаженство и наслаждение сейчас его главные слушатели, как и вечная гостья в ночном сумраке. В голове звучит эта мелодия отдаленным эхом, порой внезапно налетая как шторм, заставший в море корабль, затем внезапно отдаляется. Музыкант прикусил нижнюю губу, останавливаясь и оборачиваясь в сторону сумрака комнаты. - Мне нужны ваши таланты и способности, заключенный. - Скажем так: в чем заключается фишка? Глава Академии ФБР и отдела расследований серийных убийств поерзал на своем стуле. Два года назад при странных обстоятельствах исчез профайлер Майло Тэтч. Единственной зацепкой был звонок в двенадцать ночи, и в трубке дрожащий голос Тэтча просил о помощи Кобру. Дело так и не раскрыли, а сейчас он сидел напротив заключенного 2021, известного как Винченцо Санторини. Бывший агент спецслужб, химик, обладал неплохими физическими данными, но имелись психические отклонения. Первым признаком было нервное постукивание пальцев при долгом ожидании, словно он играл на невидимом пианино одну из своих любимых мелодий. Бабблс считал это последствием нанесенной травмы в области затылка. Заключенный хрустнул шеей, заставляя агента возвратиться к реальности. - Так в чем фишка, агент Бабблс? Его освободили от наручников лишь по прибытию на место преступления. В комнате Санторини остановил ненадолго свой взгляд на трупе, замечая аккуратно сделанный разрез в области печени. Наклонив голову набок, мужчина пронаблюдал за работой патологоанатома. Это был старый давний друг Винченцо, Джошуа Свит. Обменявшись рукопожатиями, Винс кивнул в сторону трупа: - Надрез в области печени. Ис.. - Да, отсутствуют некоторые органы. Предположительно. Экспертиза выдаст анализы в течение дня. Рад видеть в добром здравии, итальянец. Кобра замечает некоторую нервозность и нарастающую панику в докторе, когда тот уходит под пристальным взглядом бывшего агента. Свит останавливается немного позади, поправляя куртку и говоря: - Вы заключили сделку с дьяволом, Кобра. - Не вам решать, доктор. - Он расследовал точно такое же дело, в котором его подозревали. И так не вышел на преступника. Их отвлекла внезапно заигравшая мелодия. Мужчина сидел за пианино, играя Лунную Сонату Бетховена. Пальцы скользили по клавишам, а он словно забыл, что был на месте преступления. - Он не отличает реальность от мира фантазий и логики, Бабблс. У него даже права отобрали. Нет, его голос не для оперы, он мог бы стать джазовым певцом и кутить с дамами легкого поведения, петь с биг- бэндами и выступать на джаз- фестивалях. Он попадает и даже неплохо подпевает Паваротти, но мастер наверняка бы услышав его заявил бы, что Аве Мария в его исполнении - джаз чистой воды. Но мастер мертв, покоится под землей, а он всего лишь наслаждается готовкой, когда звонок в дверь заставляет остановить нож в полете. Бабблса напрягала окружающая обстановка, поэтому, когда дубовая входная дверь открылась, то он мог с облегчением вздохнуть. Его могут услышать сегодня, выслушать и теперь его не будет напрягать обстановка вокруг. - Пожалуйста, входите, mon ami. - Я ненадолго, доктор Фасилье. Мужчина, стоявший перед ним, вытер руки о фартук, слабо ухмыльнувшись. Фиолетовая рубашка, черный жилет и серые брюки - даже дома психиатр предпочитал не выходить за рамки дресс- кода. Зачесанные назад волосы цвета воронового крыла, фиолетовые глаза, словно видевшие тебя насквозь - Кобру передернуло от вида дока. Ну а сам Мишель Антуан Фасилье расхохотался. - Мне нужна ваша помощь. - Психологический портрет?- Фасилье поворачивается спиной и снимает фартук, начинает его аккуратно складывать, когда имя, слетевшее с губ посетителя, заставило скривить губы, а взгляд приобрел холодность: - Винченцо Санторини, доктор. Понимаю, вы... - Я давал психологический портрет данной личности во время расследования дела, к которому он был причастен, - фартук он аккуратно вешает на спинку стула, поворачиваясь на каблуках его ботинок к агенту,- Вы... - Поэтому я и обращаюсь к вам. Снова эта дверь. Массивная, дубовая, темная - она давила на его подсознание, а пальцы уже на автомате нажимали на невидимые клавиши музыкального инструмента. Наверное, доктор выдерживает паузу, думает Винс, когда дверь все - таки открывается. - Прошу входить. Он не снимает свой зеленый плащ - думает, что задержится ненадолго, а шарящий по комнате взгляд запоминает и вспоминает каждую деталь. Вот статуя древнего мифического существа под именем Минотавр, а под ним - девушка, закрывающаяся руками. Библиотека и картины, тяжелые гардины... Из тумана к нему подбирается голос позади него, словно шептавший в ухо: - Здравствуй, mon cher,- Винченцо чувствует тяжелое дыхание, и потом словно персона, стоявшая за ним, довольно ухмыляется. Разворот, удар в челюсть - и соперник лежит поверженным на столе, руки Санторини сжимаются на этой худой шее с немного выпирающим адамовым яблоком, а док посмеивается с презрением и снисхождением.- Убей меня. Давай, или снова убежишь в тюрьму, поджав хвост как старая побитая хромая собака. Кстати... Как там твоя голова? - Заткнись, - слетает с губ итальянца, - заткнись, заткнись, заткнись! Кулак правой руки, занесенной в воздухе, врезается в дубовый стол в пяти сантиметрах от головы Мишеля, а сам он с удивлением смотрит на своего старого знакомого. Из динамиков, подсоединенных к виниловому проигрывателю, слышится Бах с Aria Da Capo, а мужчина, склонившийся над доктором, тяжело дышит, и кажется, что его ярость разорвет или сломает здесь все, но... Этого не происходит. Неуверенно прикасаясь к губам Фасилье, последний чувствует как поначалу мужчина стесняется своего поступка, но потом правая рука властно дергает за фиолетовый галстук с брошью, и док рывком был посажен на стол. Власть, дикость, необузданность - Мишель прикрывает с удовольствием глаза, когда чувствует холодные губы на его шее, а затем властным движением руки Санторини снимает ремень с его брюк. Бах не нагнетал обстановку, нет, в комнате был слышен скрип стола, и Винс почувствовал во рту металлический привкус крови. Нет, не его собственной. Несмотря на оттенки кожи, кровь у людей всегда одного цвета. Красная, немного мутная, а бокале она могла показаться вином, но была намного густая. От тела Фасилье исходит тот поначалу малоощутимый аромат пороха и смерти, но потом движения становятся более резкими, властными. Антуан рассматривал спящего в кровати итальянца, и когда тот открыл глаза, то в них читалась абсолютная преданность и извинения за причиненные неудобства. Мишель лишь скромно улыбнулся, гладя по голове Винса, когда он спросил: - Она бы не оценила это. - Она любила нас, mon ami. - Но она умерла... - Санторини замолкает, когда к его губам подношен палец Фасилье: - Мы договорились не говорить, кто мы. Забыл? Итальянец неуверенно мотнул головой, мол, не забыл, а на тумбочке рядом с кроватью стоит старая черно - белая фотография с тремя людьми. Двое мужчин и одна девушка лет 28, блондинка в коктейльном платье и с клатч- сумочкой в руках. Она немного стесняется в этом обществе, но ей было приятно. А в правом нижнем углу фотографии находится подпись: “1924, Новый Орлеан".