Удиви меня

— Итачи, ты ведь понимаешь, чем обернулась полноправная власть твоего клана? Никакой демократии, другие кланы остаются в нейтралитете при любых конфликтах. Совет джонинов превращается в совет Учиха. Воля огня превращается в тоталитаризм. Этого ли хотели твои друзья, жертвуя собой ради деревни? — напоминание о потере — запрещённый приём, который всегда действует безотказно. Преданность. Итачи предан деревне, предан своему клану. Но больше всех он был предан Шисуи. Каждое его слово было для него законом, каждое слово Итачи — клятва. Шисуи всегда был против правления клана. Вплоть до самой смерти. Вечные споры с отцом привели к тому, что на миссию он отправился один. Кагами Учиха отказался от него в пользу власти: никто из Учих не пошёл за ним. Он знал, что сын живым оттуда не вернётся. Итачи искал труп брата три недели. Итачи научился ненавидеть. Итачи научился отделять своё от чужого. И увы, он давно перестал быть членом клана. А Саске — нет. Младший брат кичится своим статусом, принадлежностью к великим. С пелёнок диктует везде свои правила. Истинный Учиха. Итачи тошно. Он не хочет признавать, но он любит Наруто больше, чем собственного младшего брата. Грудь сдавливает тисками при мыслях о его солнце. Недавние события не выходят из головы. Итачи понимает, что простит ему что угодно. Я схожу с ума. Болезненная любовь к Шисуи, перенаправленная на хилого сына Хокаге, каждый день вызывает желание перерезать себе горло. Всё слишком неправильно. Всё слишком давит. Всё слишком. Приказ Хокаге кажется ему самым верным решением. — Я отправлю с тобой отряд АНБУ. Через пять лет ты сможешь вернуться. Они оба понимают: он не вернётся. По крайней мере, живым. Его солнце скрылось за тучами в тот момент, когда знак Листа навсегда перечеркнулся на хитай-ате. Кагами жесток. Он идёт по головам. Он может пожертвовать собственным сыном ради интересов клана. Он готов убить лучшего друга и соратника при намёке на предательство. Кагами не прощает и не жалеет. Сговор с Орочимару оборачивается для Данзо смертью от недостатка кислорода в собственном кабинете. Кагами по несчастливой случайности погибает с лучшим другом в один день. Все тайны об угрозе деревне они уносят с собой в могилу. За маской траура люди прячут вздохи облегчения. Когда Наруто проснулся от очередного кошмара, он не удивился. Солнце пробивается сквозь занавески, раздражает глаза. Прошло — чёрт знает, сколько — времени после истребления клана. Всё это время проходит за выполнением простых миссий с Сакурой, во время которых он делает всё на автомате, больше времени уделяя изматывающим тренировкам после. На теле новые раны появляются на месте старых. Усталость отвлекает от внутренних ощущений. По пути к резиденции Наруто старается не набрасываться на раздражающих прохожих. Саске выписывают из больницы — Какаши решил собрать их всех. Наруто смутно припоминает, что должно случиться. Хочется просто свернуть шею ублюдка, чтобы тошнотворное чувство дежавю прекратило его душить. Это всё невыносимо давит на нервы. А ещё звон. Как растревоженный пчелиный улей. Наруто прикусывает язык и сплёвывает кровь. Физическая боль вытесняет калейдоскоп чужих-своих эмоций. В воздухе всё ещё отголоски слухов о резне. Он чувствует, как внутри жжётся непонятное чувство. Хочется, чтобы все замолчали. Перестали говорить о нём. — заткнитесьзаткнитесьзаткнитесь! Образ Итачи всплывает перед глазами. Везде этот чёртов Учиха. Не оставляет в покое. Преследует по пятам. И постоянно — кровавые следы на щеках и осуждение в глазах. Преданность. Наруто пробует на вкус давно позабытое чувство. Когда-то он был предан друзьям, которые сейчас мертвы, и деревне, которая пытала его в течение года, а затем оставила гнить в одиночестве. Нет, это не мои чувства. Отвали от меня! Он хватается за голову, пытаясь вытравить звон вместе с выдернутыми волосами. Люди шарахаются и обходят его стороной. — Наруто, я здесь, ды-ши. Давай, вдох-выдох. Молодец, вставай. — Лис как спасательный круг. Вдох-выдох. Наруто встаёт и идёт дальше. Морщится от жужжащего голоса в голове. Непонятно чьего голоса. Сакура с Саске уже возле резиденции. У Саске мешки под глазами и ссутулившаяся спина. При виде Наруто у него руки собираются в кулаки, щека прикушена до крови. Наруто не смотрит на него. Встаёт рядом в ожидании Какаши. Нервно хрустит пальцами — почти ломая их — пытаясь отвлечься. Первым не выдерживает Саске. — Теперь ты доволен? Ты сдохнешь вместе с моим тупым братом. Я лично похороню вас заживо, чтобы вы сгнили вместе! — он выплёвывает это со всей злостью и горечью. Преданность. Новое чувство звоном отзывается в подсознании, заставляя разозлиться на оскорбление. Выродок не имеет права говорить так о нём. Наруто рычит и набрасывается на ублюдка. Тот отпрыгивает в сторону: Наруто значительно слабее сейчас. Чёртово тело. Но рефлексы восстанавливаются, а противник после госпиталя слаб так же, как и он. Наруто прыгает ещё раз, валит его на землю, целится кулаком в скулу. В сантиметре от лица рука застывает. «Больно ему — больно тебе». Секунды сомнения для Саске хватает, чтобы перекатиться и сесть сверху, прижав руки над головой к земле. Наруто плюёт ему в лицо и смеётся. — Думаешь, сможешь убить его? Сначала убей меня, ублюдок. Ты же уже вы-дох-ся. — пинок в правый бок. Саске падает от неожиданно сильного удара. Наруто чувствует то же, но терпит. Появляется Какаши и разнимает парней. Сакура снова плачет, вызывая своими всхлипами приступы тошноты и чувство омерзения. Он ни о чём не спрашивает: никому нет дела до чужих разборок. Какаши похоронил лояльность к кому-либо когда-то вместе с телами Обито и Рин. Только в кабинете Хокаге они перестают брыкаться. Ярость застилает глаза Наруто. Его бесит всё, что происходит. И непонятные эмоции, и Саске, и тупая преданность к его брату, заставляющая кровь кипеть. Это не мои чувства. — А точно ли? — взволнованный голос Лиса раздаётся в голове. Наруто не отвечает. Дежавю встаёт костью поперёк горла: старик из Страны Волн. Он думал, что память давно сожгла почти все незначительные воспоминания о событиях прошлой жизни. — Мы не пойдём. — он не хочет повторять историю. Ему, чёрт возьми, насрать на какого-то мостостроителя. У него нет времени возиться с этим. У него нет желания вспоминать. Наруто готов сам распотрошить ему брюхо, лишь бы воспоминания не накатывали зудящей болью в затылке. Рука тянется к подсумку. Старик отшатывается от него, видя покрасневшие зрачки и удушающую атмосферу вокруг мальчика. Сразу же трезвеет. — Это приказ, Наруто. Не пойдёшь — останешься без хитай-ате навсегда. Понял? — громкий хлопок по столу. Все дёргаются от резкого звука, кроме адресата угрозы. Наруто давно не чувствовал себя настолько зависимым от кого-то. Здесь он слабый генин, который находится под опекой отца-Хокаге. Карт-бланш ему тут не предоставлен. Он ухмыляется и смотрит на отца исподлобья. В красках представляет, как швыряет в него расен-сюрикеном, оставляя от его тела только куски плоти. Смеётся над лужей крови, растёкшейся по земле. — Папу нужно слушаться, он же Хокаге, герой. Нельзя его злить. Звон в голове топчется по мозгам. К затылку будто приложили раскалённые прутья. Курама, как обычно, помогает ему справиться с этим. Он прогоняет свой-чужой шёпот из головы. Наруто открывает глаза. Все ждут его ответа. — Хорошо, мы идём. — процеживает сквозь зубы, силясь разобрать, чей ещё голос он слышал в подсознании. — Отлично, выступаете с рассветом. Шиноби расходятся, оставляя Хокаге обсудить подробности миссии с мостостроителем. Наруто сразу исчезает в направлении к дому. Горячий душ — кипяток — отрезвляет рассудок. В комнате — кромешная тьма. В голове — тихий звон. Он не уходит никуда, только меняет громкость время от времени. Наруто сбивает кулаки в кровь, пытаясь пробить стену. Он понял, чей голос ему слышится всё время. Итачи. Своё-чужое чувство преданности диктует ему настойчиво: Извинись перед ним, это ты виноват, извинись, извинись, ты, ты виноват. Только ты виноват. Острые шипы протыкают сердце и желудок. Заставляют согнуться в невыносимой боли и очередном приступе тошноты. За окном каркают вороны.