Ноль градусов по Цельсию

Ноль градусов Цельсия - это температура, при которой вода начинает покрываться тонкой корочкой льда. Я помню, что тогда была осень. - Ватари, я хочу немного прогуляться сегодня. Уже тогда седой Ватари стоял ко мне спиной - почти собирался уйти, когда за пару секунд до открытия дверей я успел его окликнуть. Как сейчас помню это секундное колебание, которое отразилось в нависшей между нами тишине. - ..Вы уверены, господин Лоулайт? - в голосе Ватари сквозили нотки немой просьбы, что-то вроде: "пожалуйста, не ходите сегодня на улицу, там слишком мокро и вы можете мгновенно простудиться". Старый-добрый Ватари, от которого кроме беспокойства больше нечего и ожидать. Ну уж нет. Сегодня я точно сделаю то, что задумал. - Да. Я уверен. Выйду на пару часов, так что, пожалуйста, отыщи для меня какой-нибудь зонт, хорошо? - я осторожно спустился с кресла и задвинул тяжёлые алые занавески, отливающие бархатным блеском. Последний источник света погас в поглотившей комнату тьме. *** Со спокойной душой выбросив большой чёрный зонт, отданный мне Ватари, я отправился в сторону парка. Дождь обрушился на город со страшной силой - ледяная вода барабанила по крышам зданий, обстреливала деревья, людей, проезжающие машины... Город наслаждался влагой, подаренной ему небесами. Всё дышало свежестью и новой жизнью, несмотря на то, что сейчас был уже ноябрь. Не прошло и пяти минут, как я промок до нитки - вода приятно струилась по поднятому вверх лицу, прозрачными ниточками проникая под прилипшую к телу одежду, стекала с волос и рук и ударялась о сырой асфальт, разлетаясь на микроскопические брызги. Я осторожно примостился на самом краешке скамейки, в которой хлюпала, накопившаяся за время ливня, вода. Аккуратно поджав под себя ноги и опустив руки на колени, я уставился вперёд. Абсолютный ноль.. Двести семьдесят три градуса по Кельвину. Жизнь почти что мертва - осталось только заморозить её до конца, и затем она будет таиться в недрах заледенелой земли, под тоннами снега и вернётся назад лишь к началу весны. Многие считают, что в такую погоду одиночество ощущается сильнее, чем обычно. Я никогда не чувствовал себя одиноким, в той или иной степени. Наличие книг, доступ к различной информации и редкое общение с Ватари и парочкой знакомых сделали мою жизнь однообразной. Мне нравилось то, с какой предсказуемостью я мог проснуться на следующее утро и осознать, что в комнате изменилось только освещение - от яркого света ночной лампы оно плавно перешло к натуральному освещению, исходящему от окна. Я старался возвести вокруг себя невидимую стену, через которую можно было бы изредка выглядывать наружу, а затем возвращаться обратно - в свой уютно обустроенный мир, где нет места лишним эмоциям и тревогам. Пускай вокруг меня уже тогда крутилось слишком много людей, я не считал, что будет неправильным явиться на торжественный приём в своей домашней одежде. Мне было удобно в ней, поэтому я не заострял внимание на рассуждениях окружающих - какая разница? Из-за моего интеллекта многие чувствовали себя неловко рядом со мной. Я казался им чем-то недостижимым и диким, вроде профессоров, сидящих по ту сторону экрана телевизора. Именно поэтому я сводил всяческое общение к нулю, стараясь как можно больше времени проводить за книгами и компьютером. Очень скоро библиотека стала моим любимым местом в доме. Я не преувеличивал свои способности, я лишь старался судить объективно. Однако сегодня, впервые за долгие месяцы затворничества, я решил немного подышать свежим воздухом. Впрочем, его можно назвать свежим лишь из-за дождя - в остальном он едва ли может быть полезным. Тихое, но ритмичное постукивание дождевых капель затуманивает мысли. Опустив голову на колени, я почти что готов задремать. Обрывки чужих фраз, ничего не значащие слова, соединённые между собой чьей-то рукой, воспоминания и силуэты людей из прошлого - всё сливается воедино, образуя бесконечную вереницу событий. Это усыпляет меня. Я не спал несколько ночей, поэтому теперь меня может ввести в состояние транса даже монотонный гул мегаполиса. - Извините, здесь свободно? - резкий голос перекрывает шум дождя. Я с усилием приподнимаю голову и разглядываю незнакомца. Светло-русые волосы, карие глаза, на вид - лет шестнадцать, собственно, как и мне; одет в обыкновенную школьную униформу, поверх неё наброшена чёрная куртка. В одной руке - портфель, а в другой - раскрытый зонт, с которого падают капли воды. Типичный прогульщик, которому сегодня некуда идти. Странно, что в такую погоду он предпочёл улицу сухому помещению. - Да, конечно, - я не двигаюсь с места. Критически осмотрев мокрую скамейку, он вытаскивает из тяжёлого на вид кожаного портфеля аккуратно сложенную вчетверо газету, и расстелив её на самом краю, осторожно присаживается на нейтральном расстоянии - достаточно близко, чтобы услышать мои слова, но не вплотную. Закрыв зонт, он кладёт его на портфель и достаёт небольшую книгу, на обложке которой написано "Идиот". Любитель зарубежной литературы? Несколько минут проходят в полной тишине. Сон куда-то пропал, и на его место пришёл скрытый интерес. Я почти хочу заговорить с этим человеком, но из-за старой привычки решаю выждать парочку минут, чтобы последить за его действиями. Пока что он просто изучает меня краем глаза, делая вид, что книга очень интересна. Прошло минут пять, если не больше. Ливень почти закончился, и машины на полной скорости рассекают дорожные ямы, наполненные холодной дождевой водой. Наконец, он всё-таки решается начать разговор: - Поганая сегодня погодка, не правда ли? - Возможно, - немного помолчав, я опускаю взгляд на книгу. - Любите зарубежную литературу? - А, это.. Да, почитываю, время от времени. Мне очень нравится Достоевский, - он смущённо потирает шею и захлопывает книгу, предварительно заложив страницу. - Как вам "Преступление и наказание"? Читали когда-нибудь? - О да! - в его глазах на долю секунды загорается фанатичный огонёк. - Обожаю. Мне кажется, что идея этого романа гениальна. Особенно - идеология Раскольникова. Юношеский максимализм. С этим можно свернуть горы, если направить всю энергию в нужное русло. Мне внезапно хочется узнать этого человека поближе. Странное желание, не возникавшее уже много лет подряд. Возможно, я просто слишком одичал от постоянного сидения в четырёх стенах... - Как вас зовут? - Лайт.. Ягами Лайт, - он поворачивается ко мне с улыбкой. - А вас? Немного поколебавшись, я всё же не решаюсь назвать ему своё настоящее имя. Быть может он обычный школьник, но никогда нельзя знать заранее, что ожидает тебя за закрытой дверью. Особенно, если это касается других людей и их странных, подчас непонятных мне миров. - Рюдзаки. - Очень приятно, - в глазах Лайта виден неподдельный интерес. Несмотря на желание понравится мне, от него веет холодом и одиночеством. Чувствуется, что этот человек давно не разговаривал с кем-то по душам - иначе из-за чего бы он присел сюда, заговорив с первым попавшемся ему незнакомцем? Впрочем, по его манерам и не скажешь, что он особенно страдает из-за своего положения. В какой-то степени мы с ним похожи. Он неглуп, и это видно сразу - быть может, "Идиота" он вытащил и для показухи, но несмотря на это, к нему нельзя относится с пренебрежением. В нём есть что-то, чего я ещё не могу рассмотреть. Возможно, это откроется чуть позже?.. - Мне тоже.