Falling into a dream

Вы когда-нибудь думали сбежать от своей жизни? От трудовой рутины, преследующей вас каждый день? От скуки и каждодневного унылого безумия? Я думал. Думал, каждый раз, когда дышать пыльным воздухом уже не было сил, как будто легкие отказывались дышать им. Но единственным выходом для меня всегда было падение в глубины своего подсознания, в глубины своей мечты, где был мои мир и мои правила.

*****

Даже музыка не может до конца успокоить нервы, после напряженного дня…Тяжело переставляя ноги, я быстро двигаюсь в сторону привычного обшарпанного метро. Уже давно стемнело, и тяжелые свинцовые тучи заволокли небосвод. Дождь нещадно поливает, смывая тяжелую городскую пыль и духоту, что не может меня не порадовать. Свет от фонарей отражается в мокром асфальте, создавая причудливые узоры на воде.... Холод дождливой погоды уже проникает мне под куртку, я поежился, натянул темно-синий капюшон и засунул руки в карманы, в надежде согреться. Никогда в жизни больше не поверю чертовому прогнозу погоды. Думать ни о чем не хочется, хочется просто расслабиться, окунутся в мир воображения. Наконец-то я подхожу к этому довольно старому сооружению, заросшему жухлым плющом и прочими извилистыми сорняками. Освещение на входе тоже весьма скудное: несколько целых, но потресканных ламп, освещающих все тусклым желтым светом, и то, периодически меркнут. На входе стоят две девушки, блондинки, о чем-то оживленно беседуют, одна из них усердно что-то рассказывает, сопровождая свою речь всевозможными жестами, а другая, которая заметно ниже, только периодически кивает без особого интереса, смотря по сторонам. Обе на секунду прерываются, завидев меня, но тут же дальше принимаются за обсуждение сплетен и никчемных разговоров. Симпатичные, но не более. Я толкаю дверь спускаюсь вниз. Прохожу добрую дюжину кривых скользких лестниц, по которым мне приходится спускаться крайне аккуратно, потому что не хочется поскользнуться, да еще и сломать что-нибудь в придачу. Я оказываюсь около турникета. Ледяными несгибаемыми пальцами я еле отстегиваю пару пуговиц плаща, пытаясь нашарить во внутреннем кармане пластиковую проходную карту. Ничего, скоро согреюсь. Проклятье. Кажется, я благополучно забыл ее в другой куртке, а может и вовсе потерял или оставил где-нибудь. Карма, не иначе. Выбора не остается, и приходится возвращаться за жетоном. Просовываю руку с мелочью в маленькое окошко кассы. - Один, - произношу хриплым голосом. Кассирша нехотя отрывается от просмотра телевизора, и, буравя меня недобрым взглядом, просовывает мне жетон. Пройдя турникет, я наконец-то оказываюсь в "зале ожиданий", как я его называю, потому что ждать проклятую электричку приходится от десяти минут до часу. И это ужасно утомляет. Народа здесь по вечерам никогда практически не бывает, так что устало усевшись на холодную, исписанную баллончиками скамейку, я остаюсь почти один, если не обращать внимания на странную парочку неформалов, явно под наркотой; двух крупных мужчин, с интересом высматривавших что-то вокруг и еще пару человек. Но мне нет никакого дела до них, так что, лишь сделав музыку погромче, я прикрываю глаза. Через несколько минут музыка затихает. Что за черт? Открыв глаза, я достаю телефон из кармана, чтобы узнать причину затишья, но вижу только заставку выключения. Это выводит меня из себя. Не хватало еще севшей батарейки! И почему именно сейчас? От досады я замахиваюсь и швыряю телефон. Устройство с шумом влетает в стену, расколовшись на несколько частей, звонко рассыпается по плитке. Боже, зачем я это сделал? Так, ладно, спокойно. Не лучший момент корить себя за это. Теперь-таки я остаюсь наедине со своими мыслями. Да, пара минут, чтобы подумать, поразмышлять. Черт, как же я устал от своей повседневности, накатывающей с каждым днем все больше и больше. Устал от всего, что меня окружает, от лицемерных людей, которые настолько сильно погрязли в своей лжи, что уже нет пути обратно. Порой, мне кажется, что они прогнили, как старые червивые яблоки. Иногда я одергиваю себя и стараюсь не допускать подобных мыслей, убеждать себя в том, что не все потерянно. Но не сейчас. Все эти проблемы кажутся невыносимо тяжелыми, словно я атлант, которому взвалили на плечи небо и оставили во веки вечные стоять в одиночестве. Ладно, не стоит раскисать. Изменить я все равно ничего не смогу, так что остается лишь смириться. Хотя бы на время. Из рассуждений меня выводит яркий свет и шум подходящей электрички. Ну, наконец-то! Я мгновенно соскакиваю со скамьи, и, прихватив рюкзак, спешу к ней. Я уже подхожу, как - БАМ! Кто-то с силой сносит меня. Я почти теряю равновесие. Нет, все же могу устоять на ногах. Какого черта сейчас было? Это было так неожиданно, что все мысли спутались и смешались. Голова гудит. На секунду в глазах двоится. Неужели нельзя ходить аккуратнее? Тут же столько места! Мгновенно перебираю в голове самые едкие ругательства. Разворачиваюсь, чтобы выплеснуть их в лицо незнакомцу. И тогда моему взору предстает следующая картина: парень, примерно мой ровесник, изящно сложенный, с черными, как смоль, взъерошенными волосами, небрежно спадающими ему на лоб, с бледной, почти белой кожей и тонкими, слегка приоткрытыми розовато-лиловыми губами уставился на меня так, как будто это я его сшиб! На нем был темный распахнутый плащ, под которым виднелась черная рубашка, такого же цвета джинсы и темно-коричневые высокие кожаные ботинки на завязках. Но его глаза, обрамленные черными густыми ресницами, поразили меня больше всего. Они были невзрачного голубовато-серого цвета, постепенно светлея к широкому темному зрачку. Иначе говоря, этот взгляд точно запал мне в душу до конца моих дней. Парень кажется очень удивленным, даже немного испуганным, и тяжело дышит, явно от продолжительного бега. Он поднимает тонкие темные брови, потом хмурится, быстро оглядывается по сторонам, как будто за ним гонится стая гончих, и со всего размаху толкает меня в стену, за каменную колонну , прижав всем телом так, чтобы я не смог высвободится. Спина болезненно хрустит. Что происходит? Мне даже стало трудно дышать. Не знаю, от неожиданности ли, от того что он навалился на меня всем телом, или же от того, что он был в такой непосредственной близости, что между нашими лицами была какая-то пара сантиметров. Мне даже неловко. Интересно, от кого он так бежит? Или за кем? - Кто ты? Почему ты видишь меня?- требовательно спрашивает он. Его голос очень приятный, низкий. -Это мне стоило бы спросить, кто ты тако…- он не дает мне договорить, зажав мой рот своей прохладной ладонью. -Тш-ш... Тише. Ты один из них? - спрашивает он уже на пол тона тише, все еще оглядываясь по сторонам. - Из кого это – «них»? – я действительно ничего не понимаю. Меня это даже злит,- что, вообще, происходит?! -Ты не из «Шипа»? -Не знаю я никакого «Шипа»!…- Но и на этот раз не став дослушивать до конца парень взял мою руку, начав закатывать мой рукав. От его прикосновений по мне прошла дрожь, до того он холодный. Закатив рукав, он осматривает мое запястье, - так … Что ты делаешь?! - Ты и правда не из шипа... На тебе нет метки...- Задумчиво протягивает он, а затем замирает и смотрит мне в глаза, - послушай,- мягко начинает он,- я не знаю, кто ты, но прошу... Мне нужна твоя помощь.