Чужой мир

      Хоуп обедала, когда через открытое окно в комнату залетела Рэйнбоу. Хотя рама была достаточно широкой, единорожка всё равно каждый раз с небольшой опаской следила за пегаской. В их непростом положении повреждение крыла могло дорогого стоить. Однако радужногривая, как и всегда, с лёгкостью вписалась в проход и приземлилась возле кровати.       — Как же задолбала эта погода, — буркнула Рэйнбоу, снимая сумку. — Вот какого Дискорда они не могут разогнать тучи?       — Попала под дождь?       — Да так, уже высохла... Но всё равно, не люблю такую погоду. Особенно ветер.       Рэйнбоу уже не в первый раз жаловалась на «беспомощность» здешних существ перед природой. Единорожку такие разговоры начали доставать, но пока пегаска занималась важным делом, она решила лишний раз не спорить.       — Как успехи?       Рэйнбоу достала из сумки несколько исписанных листов и положила их на стол рядом с тарелкой с яблоками. Хоуп сразу закрыла дверь на задвижку, стараясь не шуметь, и принялась изучать записи.       Сегодня по заданию пегаска должна была составить приблизительный план северной части города, где располагались одни из двух главных ворот. По-хорошему, она могла снять всё на фотоаппарат, но если проявляющих снимки пони нашли бы, то сразу бы возникли вопросы. А поводом к внезапной проверке запросто бы послужили свидетельства горожан или стражников, увидевших, как пони летает над домами с каким-то странным предметом в копытах. А так пегаска запоминала расположение улиц и зданий, после чего находила тихое местечко и делала заметки. Вначале Хоуп относилась к затее с опаской даже после заявлений Рэйнбоу, что та научилась составлять карты на каком-то там конвенте, однако на деле всё вышло неплохо. Конечно, до хорошего плана, выполненного профессионалом, было ещё далеко, но в целом единорожка могла расшифровать записи.       Пока одна пони пыталась составить из отдельных заметок целостную картину на чистых листах, другая принялась обедать. С едой особых проблем не возникало. Конечно, отварной овёс готовили, мягко говоря, ужасно, но зато яблоки и груши были отменными.       — Тебя никто не видел? — побеспокоилась Хоуп, не отрываясь от дела. — Я имею в виду, кто-то в теории мог что-то заподозрить?       — Ты... — Рэйнбоу проглотила яблоко. — Ты задаёшь этот вопрос каждый раз.       — Потому что это важно.       — А сама как думаешь?       — То есть нет?       Пегаска закатила глаза.       — В следующий раз можешь просто сразу сказать «нет», — ответила Хоуп, тяжело вздохнув. — Пойми же ты наконец, я ведь не пытаюсь действовать тебе на нервы. Просто беспокоюсь.       — Да-да, конспирация, скрытность, безопасность... слышали — знаем... Ты мне лучше насчёт нашего «друга» скажи.       — Ты что-то заподозрила?       — Ничего нового, — хмыкнула Рэйнбоу. — Я просто всё никак не могу понять, ты ему доверяешь или нет?       Хоуп оторвалась от составления карты. Такой, казалось бы, простой вопрос звучал от пегаски уже не в первый раз, но единорожка не находила однозначного ответа. С одной стороны, Хлюп дал достаточно поводов вычеркнуть его из списка друзей, начиная от странного поведения и заканчивая подозрительно хорошими отношениями с местными важным магом. Но с другой — он логично оправдывал свои действия и обещал помочь им вернуться домой.       — Пока что считаем его другом, — наконец ответила Хоуп. — Но всё равно лучше держать ухо востро... Не нравится мне этот Лотрик, ох как не нравится!       — Да мне тут вообще никто не нравится.       Хоуп решила промолчать.       Пегаска забралась на кровать и вернулась к обеду. Единорожка тем временем закончила обрабатывать заметки пегаски и достала из комода новую тетрадь, которую ей выдали взамен старой. С одной стороны она вела обыкновенные записи об устройстве жизни в новом мире, записывала кое-какие мысли и прочие вещи, которые можно изучить после возвращения домой. А вот с другой — они с Рэйнбоу составляли карту местности: единорожка занималась башней и её окрестностями, а пегаска взяла на себя город. Чтобы никто ничего не заподозрил, Хоуп скрывала все новые записи с помощью магии.       Закончив переносить уже подготовленную карту на чистовик, единорожка наложила заклинание. Когда новая часть плана исчезла, она сделала маленькую пометку на краю листа — такая едва ли бросится в глаза, но зато это защитит от казусов.       — Может быть, прогуляемся? — предложила Хоуп. — Сейчас Хлюп и остальные как раз должны заниматься порталом.       — Иди одна, потом подлечу. Хочу немного полежать, — отмахнулась Рэйнбоу, принимаясь за груши.       — Как знаешь.       Спрятав книгу обратно в полку, единорожка взяла с собой яблоко и вышла в коридор. Хотя они жили в башне уже больше недели, местные стражники до сих пор странно смотрели на говорящих пони. Впрочем, гости из другого мира тоже относились к местным с подозрением, хотя и старались вести себя непринуждённо.       Хоуп составила план основной части башни, поэтому без особо труда ориентировалась внутри. Конечно, ещё оставались неразведанные коридоры и комнаты, но проникнуть туда тайно было сложно, а постоянно «случайно» забредать не туда пони не могла. К тому же надеяться на спасение извне уже не приходилось, поэтому Хоуп не видела смысла куда-то торопиться и рисковать без крайней необходимости.       Спустившись по лестнице на первый этаж, единорожка вышла на улицу. Погода сегодня и правда была нелетной, однако пони по опыту знала, что маги будут работать даже под проливным дождём.       Проходя мимо стойла, Хоуп заглянула туда. Первое время она с интересом бродила мимо своих рослых «сородичей», больше напоминающих лошадей из Седельной Аравии. В её голове всё никак не укладывалось, что существа, так похожие на пони, в этом мире не умнее обыкновенной собаки. Постепенно надежда отыскать у них хотя бы зачатки разума сменялась печалью, вязкой патокой обволакивающей душу.       Сегодня в конюшне стояла такая вонь, словно у половины лошадей случилось несварение желудка, хотя первые дни Хоуп вообще не обращала внимания на запах. Ограничившись беглым обходом — единорожка заметила, что местных больше обычного, — пони вернулась на улицу.       Чтобы попасть на задний двор, нужно было обогнуть всю башню и пройти через охраняемые ворота. Формально гостям из другого мира не запрещали ходить в какие-нибудь места, однако некоторые двери в башне оставались запертыми, а прогуливаться по грязным улицам города не хотелось. На задний двор единорожку пускали через раз. Сам Хлюп потом объяснял, что Лотрик приказывал закрывать проход всем, когда они пробовали нечто принципиально новое.       Вот и сегодня два стражника преградили единорожке дорогу, когда та подошла к воротам. Первый выглядел суровым и уверенным, как и подобает настоящему солдату, а вот второй откровенно пялился на цветную пони с рогом.       — Опять что-то пробуют, — вполголоса проговорила Хоуп, не боясь, что её могут понять.       Поднявшийся сырой ветер с противной моросью быстро отбил у единорожки всякое желание ждать у моря погоды. Решив для себя, что нужно обязательно поговорить вечером с Хлюпом, пони направилась обратно в башню.