триада.

Юнджи и Чонгуку далеко не двенадцать, но каждый раз они цепляются, подобно маленьким детям. Исходя из личного опыта общения с ними, можешь с уверенностью сказать, что ребята не глупые, мозги на месте и пользоваться ими умеют, пока находятся на расстояние друг от друга. Их родители связали себя узами брака в начале года, считали будет проблемой ревность младших детей от прошлых браков, но проблема оказалась в старших, чья ругань не умолкала ни на минуту. Чонгук выпивает последнюю баночку с банановым молоком из холодильника, которую Юнджи припасла специально для себя любимой. В отместку девушка заказывает ароматную пиццу, пуская сырный поджаристый запах по всему особняку, возбуждая аппетит Чонгука, чья спортивная диета не позволяет сделать и лишнего глотка воды. Они ругаются из-за пустяков, что Чон сел на ее юбку, пока они ехали с учебы, а Юнджи пнула его мяч для футбола, чем разбудила бурю в его чувствительном сердце. Они портят вещи друг друга, пачкают одежду краской для ткани или разрисовывают в ночи друг другу лица водонепроницаемым маркером. Повторюсь же, Чонгуку почти девятнадцать, но он упрямо тянет и дуется, отказываясь называть двадцатилетнюю Юнджи нуной, ябедничая на каждый неверный шаг девушки. начиная от ошибки на уроке этикета, заканчивая прогулом в универе. Ни разговоры, ни уговоры не приносили желаемого результата, но больше раздражает то, что именно ты несешь ответственность за их проказы. Господин Чон и Госпожа Мин все же находятся в эйфории и состояние медового месяца, слепо веря, что их дети будут только рады новой родне. Работа личным ассистентом раньше была верхушкой нирваны для тебя, включала в себя только волокиту с расписанием и мелкой документацией, но теперь ты еще и личная няня для двух молодых людей. Их ужасное поведение и ненависть друг к другу умножается на сотню, когда ты отрабатываешь с Чонгуком правила этикета, составляешь ему график на всю неделю, тогда под боком все время трется Юнджи. Просит пойти с ней и посмотреть новый фильм на проекторе в ее комнате, а Чонгук с другой стороны канючит и приглашает на соревнования, где покажет себя во всей красе любимой ассистентке. ― Сегодня я буду смотреть фильм с любимой онни, ― Юнджи тянет тебя за руку, прыгая на кровать и утягивая на себя, что равновесие удается сохранить с большим трудом, не падая в объятья девушки. Новоиспеченные супруги, по совместительству родители Чонгука и Юнджи большую часть месяца проводят в разъездах или в одной из квартир, отправив младших детей за город на ферму к бабушкам и дедушкам, а взрослых студентов, которым о каникулах только мечтать, оставляют на попечительство тебе. Поэтому, подобные вечера все чащи стали нормой, когда за фильмом вы болтаете без умолку, больше увлеченные разговором, чем фильмом. Правда уютные вечера в комнате девушки с люминесцентной подсветкой ленты, ее излишними объятьями не длятся более полутора часа, ведь задержись ты у нее больше этого промежутка, как из комнаты Чонгука начинают доноситься звуки преисподней. Рок музыка, которую вы с Чонгуком слушаете по дороге с матчей его команды, подпевая исполнителям, режет слух Юнджи, заставляет ее глаз дергаться, а аккуратные кисти рук сжиматься в кулак и шлепать в пушистых тапочках в эпицентр звуковых пыток. Ты останавливаешь девушку за руку, строго глядя снизу, но она бережно перекладывает твою руку на кровать и улыбается. ― Онни, мы ведь уже взрослые, я просто попрошу мелкого сделать потише, ― все смотришь с недоверием, зная, особенности их отношений и последствия. ― Без ругани, вежливо попрошу и сразу вернусь. Надеешься на подопечных, на то, что ребята найдут выход из ситуации и придут к компромиссу, в это время увлекаясь телефоном. Ни криков, ни обидных прозвищ, как «Зубастый» или «Мелкая» не тревожат слух, как и громкий бит из колонок. ― Ты ведь его не убила? ― уточняешь у девушки, чья невинная ухмылка настораживает. ― Нет, просто попросила убавить звук и мы наладили конфликт, ― она подходит к своему гардеробу, принимаясь раздеваться без стеснения и примерять школьную форму, которая уже давно не требуется ей и университета. ― Что ты собираешься делать? Юнджи кусает губу, когда видит, что ты быстро отвернулась и разглядывать экран телефона, ожидая, когда девушка снова будет в одежде. ― У нас будет вечеринка в честь Хеллоуина и я хотела, чтобы ты оценила мой костюм. ― Соскучилась по школьным годам? ― интересуешься с усмешкой в голосе, зная, ненависть девушки в любым учебным заведениям. Она издает звуки рвотных позывов, продолжая завязывать бантик у воротника. ― Нет, в планах покромсать форму и полить кровью, отражая в испорченной одежде мою не подлежащую к восстановлению психику после ада под названием ― школа. ― Интересно, в твоем стиле и даже со смыслом. Девушка ждет, пока краснота спадет с щек, припудривает покрытое смущением лицо и после просит тебя развернуться, чтобы оценить ее наряд. Юнджи без сомнений красивая, умная и интересная, местами излишне прямолинейная и в битве с Чонгуком всегда стремится к победе. Сейчас же она очаровывает своими длинными ресницами, розовым от постоянных покусываний губы, с трудом смотрит в твои глаза и вертится, как волчонок, чтобы ты рассмотрела ее со всех сторон. На ней короткая юбка с ошметками грязи для образа, на рубашке не застегнуты верхние пуговицы, оголяющие небольшую грудь девушки, открытый вид на ложбинку между грудями едва прикрыт большим бантиком и сигарета между губ придает шарм потрепанной школьными буднями девушки, чего и добивала Юнджи. ― Я красивая? ― она спрашивает, когда ты стоишь и поправляешь бантик и рассматриваешь кровавые пятна на рубашке и пиджачке. ― Конечно, красивая и чудесная, раз у тебя вышел такой интересный образ. Долго возилась? Юнджи закатывает глаза и радуется, что ты за спиной и не сделаешь замечания по этому жесту. Снова ты хвалишь и говоришь какая она молодец, а Юнджи в эту секунду шагает впритык к тебе, что на этот раз равновесие подводит и ты валишься на постель. ― А так, я красивая, онни? Тусклое освещение вокруг, горящие глаза Юнджи и милая одежда с короткой юбочкой, что задирается, когда девушка оказывается в постели с тобой. Оперативно ставит свою ногу между твоих разведенный, поваливая на спину и гордо нависая сверху, как довольный хищник, загнавший свою добычу под себя. теперь будет наслаждаться ее стенаниями и дрожанием тела под собой. Юнджи долго готовилась к этому вечеру, подбирала наилучшее освещение, для соблазнения любимой онни, распыляла по комнате твои любимые духи, которые еще неделю пришлось искать по всему городу и интернет магазинам. Чего не удалось сделать девушке, так спровадить Чонгука из дома, но это не сильно мешает сейчас целовать тебя. Немного настырно, кусая губы и сжимая руки, пытающиеся отогнать возбужденную девушку с тебя, на мгновенье вся уверенность девушки пропадает и пугают мысли, что после подобного ты и говорить не пожелаешь с ней, а это страшнее твоего отказа. Уверенность возвращается к девушке, как и ответные действия от тебя, теплые губы и обжигающие руки на бедрах девушки, означающие, что ты не против продолжения. ― Блять, Юнджи. Мы ведь договаривались, что не будем первыми лезть к Т/И. Это нечестно! Чонгук готов топать ногой от досады, потому что входя в комнату сводной сестры, он ожидал снова увидеть вас в объятьях и задорным смехом над очередной комедией с Дуэйном Джонсоном. Однако, на деле Юнджи откровенно и в наглую нарушала их пакт, более того целовала тебя, пока за стенкой Чонгук думал над тем, куда тебя пригласить после матча. ― Гук, ты идиот. Юнджи валится на спину, когда понимает, что Чонгук в очередной раз сказал лишнего и сейчас вам прилетит от тебя. И она абсолютно права. ― Что вы договаривались не делать? Трешь опухшие губы, глядя на больше озлобленную, чем расстроенную Юнджи, чьи планы разрушил Чонгук и злосчастная сломанная щеколда в двери. *** Единственное, что говорит о том, что эти двое принадлежат к богатой семье, что они учились в частной бизнес-школе, так то, что договор оформлен по всем правилам, имеет оглавление, содержание и несколько глав с десятком подпунктов, так еще подпись двух сторон имеется в конце, с импровизированной печатью. В голове не укладывается, как этим двоим хватило наглости составить договор, с расписанием совместного времяпровождения с тобой, правилами и запретами по отношению к тебе, которые успешно нарушила Юнджи прошлым вечером. Если бы все закончилось на твоем свирепом оскале, на Юнджи, чье расслабленное положение в кровати говорило, что она еще попытает удачу и будет раздевать тебя на этой кровати, нежно вылизывая рот и целуя тело, на Чонгуке, который стоял и не понимал, что и как ему делать, виновато хлопая ресницами, получая нагоняй от тебя, совсем забыв, что Юнджи нарушила важную часть их договора. Не целовать тебя. Выражение на лице Чонгука так и показывает, что он обижен на весь мир, на Юнджи, которая утром сравнивала вслух мягкие нектарины и вкус твоих губ с персиковым бальзамом. На тебя, которая и словом не обмолвилась с утра, по привычке пробежавшись по вашему распиванию и гордо задрав нос, отправившаяся по делам, игнорируя Чонгука и злобно рыкая на Юнджи, которая тянулась с объятьями по утру. Так проходит напряженная неделя, двое просят прощения, которые ты откровенно игнорируешь, занимаясь исключительно своей работой, отказывая от фильмов с Юнджи и приглашения послушать с Чонгуком новую рок кавер группу, найденную в глубинах видео-сервиса. На этой почве, ссоры двоих обретают иную форму. В ход теперь идут тарелки и дорогая техника, с оглушительными криками Чона и Мин по всему особняку, пока ты с полными пакетами продуктов шлепала из двора на кухню в глуби дома. ― Ты могла потерпеть и не совать свой язык куда следует? ― Чонгук уворачивается от пластмассовой чаши, что бьется о стену, мелко задевая раковину его уха. ― Сумасшедшая! ― А ты мог бы не соваться в чужие комнаты без стука? Юнджи хрипит, размахивая бананом из фруктовой корзины, содержимое которой разбросано по поверхности кухни. ― Хочешь сказать, что я виноват в том, что Т\И злится на нас и всячески игнорирует? ― Да, не я обмолвилась о договоре, а именно ты! Больше, чем ассистент или простой работник семьи. Ты давно стала другом для этих двоих, поэтому ваша ссора бьет по двоим с нещадной силой, они потеряли друга и поддержку в твоем лице. Юнджи последние дни нервная и постоянно опаздывает на пары, путает расписание и аудитории, когда Чонгука на конец недели из-за плохих результат и рассеянности усадили на скамейку запасных, на которой в последний раз он бывал года три назад, только вступив в лигу. Неприятно, что тебя заклеймили и разделили время, дни и часы рядом, словно игрушку или личную собственность семейства. Юнджи и Чонгук определенно привлекательны, интересны тебе и признаться из-за загруженности на работе и отсутствия личной жизни, пару раз тебе снились эти двоя в откровенных позах и смущающих снах. ― Т/И. Юнджи пищит, опускаю руку со спелым гранатом, который должен был встретиться с лицом Чонгука, видит тебя первой, пока Чон, стоящий к тебе спиной, узнает о твоем присутствие чуть позже. ― Нуна, ― он задыхается произнеся слово и видя твою крепко сжатую челюсть от подступающей злобы. ― Мы все уберем, ― он спешит поднять мандарины у ног, бегая к углу с закатившимися туда яблоками. ― Ну и убирай, ― Юнджи не спешит помочь Чонгуку, чье лицо покрылось густой краской стыда, а сердце учащенно бьется, чувствия спиной твой нахмуренный взгляд с поджатыми губами. Чонгук все же очаровательный парень, не любит влезать в конфликты и часто становится жертвой шуток мелких членов семьи, которые пользуясь мягкотелостью парня, вертят им, как пожелают. Выпрашивают карточку и опустошают ее в два счета на интернет магазинах, гоняют на его спине, будто на лошадке или пони, доводя Чонгука до седьмого пота. Юнджи полная противоположность, вальяжно кладет одну ногу на вторую, не разрывая с тобой зрительного контакта и с высока оценивая запыхавшегося Чонгука от волнения, прижимающего к груди десяток яблок, прежде, чем вывалить их на стол. Она тот тип людей, что посылает к черту также часто, как дышит, ставит на место избалованных младших, втихую кладя карточку Чонгука на стол, до этого стремительно отобрав ее у младших. Только Чонгуку об этом знать не стоит, у них как-никак война за твое внимание. ― Не хочешь помочь Чонгуку, вы ведь оба натворили делов. Юнджи смотрит на бегающего из одного угла в другой Чонгука, чьи лапы поднимают мелкие виноградинки и кладут в чашку, все это с опущенным взглядом, не желая встретиться с твоим критичным прищуром. ― Если бы ты сразу ответила на наши ухаживания и выбрала одного, то всего этого не было бы. Как и наших вечных ссор с Чонгуком по пустякам и всего-всего вытекающего, ― кисти изящно очерчивают круг из «всего-всего вытекающего» между сводными братом и сестрой. ― Правда, нуна, ― Чонгук тянет подол своей майки, жуя нижнюю губу до опухания. Стоит рядом и только благодаря этому, можешь расслышать его бубнеж. ― Ты только скажи, с кем хочешь быть и мы успокоимся. Нельзя выбрать между тем, хочешь ты любить или быть любимым. Это выбор между тем, желаешь ты вдыхать воздух или выдыхать, тарабарщина, но достаточно яркое описание эмоций прямо сейчас. ― Ни-ни с кем, черт возьми, ― звучишь надломано, заикаясь незаметно для себя, но не без внимания двоих. Юнджи цокает, складывая руки на груди и слезая с высокого стульчика, незаметно для остальных в помещении всхлипывая под маскировочным звоном каблуков по ламинату. ― Тогда хоть счет сравняй. С Юнджи ты целовалась, а со мной обнимаешься только после побед команды и на праздниках. Чонгук на поле так решителен, идет напролом и бьет всех противников корпусом, поэтому собирая весь свой спортивный закал, делает уверенный и широкий шаг к тебе. Кладя руки на талию без ведома, что ты и среагировать не успеваешь, когда в следующее мгновение губы парня накрывают твои. Юнджи, хоть и настырная в поцелуе, но нежная и ласковая, когда Чонгук припечатывает твои бедра к своим, чавкая громко и смачно, что звуки поцелуев возбуждают и с виду походят на качественное порно со распаленными партнерами, готовыми не отрывать друг от друга всю съемку. С Чонгуком ты паришь, он жмется так близко и держит крепко, что ты отрываешься от твердой поверхности, безвольно впадая во власть крепких рук парня. Неопытность Чонгука проскальзывает в его нелепых попытках раскрыть твой рот и попробовать поцелуй с языком, абсолютно неуклюже возясь с розовым язычком во рту и сликшмо вязкой слюной. ― Я не целовалась с ней настолько долго, ― Юнджи буквально отрывает вас друг от друга, дергая Чонгука за плечо, что не позволив опомниться, припадает уже сама. ― Откуда я могу знать, что ты говоришь правду и вы не целовались весь вечер, вместо просмотра кино, ― бурчит Чонгук, устало похрустывая шеей и кусая губы от горячо целующихся девушек перед собой. У девушки больше поцелуев за спиной, чем у Чонгука, которому еще совершенствовать и оттачивать свои навыки, чтобы одним движением по телу, касанием губ вырывать стоны и тяжелые всхлипы, как выходит у Юнджи. ЧЬи руки бесцеремонно задирают твою юбку и хватают мягкие половинки задницы, под гулкий и тяжелый вздох Чонгука. Он хочет также и будет равнять счет, как только Юнджи оторвется от тебя. ― Уверена, что не желаешь быть с нами, онни? Все вокруг окрашивает новой палитрой красок, после поцелуя с двумя. Юнджи стоит довольная, точно кот Шуга, после активной прогулки и вкусного ужина, только не вибрирует брюшком, лениво вылизывая лапы. Девушка обводит языком губы, смачно чмокая с розоватыми щечками после долгого поцелуя, рядом ворчащий Чонгук, которого снова обвели вокруг пальца, позволив только обнимать тебя и жадно глядеть на манипуляции Юнджи с твоим телом. За худощавыми пальчиками и длинными ладонями, обводящие и прижимающие тебя сильнее к себе, путем поглаживаний совсем не подкачанной задницы, такой мягкой и чуть виснущей, как спелые вытянутые плоды грушевого дерева. Чонгук тоже так хочет, только тянется к губам, совсем неуклюже, но старательно гладя линию позвоночника, чтобы накрыть руками задницу под юбкой, как ты оказывается оглушен твоим ударом под его бок с огромной фиолетовой гематомой с прошлой тренировки. ― Вы наглые подростки, чьи рты не замолкают руганью друг на друга, а единственные совместные усилия направлены на мое соблазнение, ― причитаешь, так и не прекращая прикасаться к искусанным губам. ― Вы… ― Я давно не подросток, но этот, ― Юнджи как всегда невозмутима, длинным ногтем указывает на Чонгука, занятого попытками оттянуть толстовку и прикрыть свое возбуждение, ― этот еще не достиг совершеннолетия, поэтому будь точнее, онни. ― Сути не меняет и того, что я очень зла на вас, на то, что вы прописали какой-то договор, расписав время в моей компании, будто я ваша собственность, ― они следят за тем, как твои глаза накрывает прозрачной влажной пеленой, но сидят на месте, потому что ты делаешь шаг назад, как только они пытаются сократить расстояние между. ― Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому мы и просим прямо сейчас выбрать одного, чтобы Юнджи смогла смирилась с поражением, ― Чонгук получает в больной бок от сводной сестры, которая незаметно кивает на признание в любви младшего. Юнджи смотрит на тебя, но точно сквозь, крепко сжимая челюсть и готовясь проглотить слезы, если ты решишь быть с Чонгуком. Мелким, эмоциональным и излишне чувствительным мальчишкой, который определенно сделает тебя счастливой. Будет играть по вечерам на гитаре и вместе дурачиться в постели, редко высовывая нос в публичные места, где вы оба не любите бывать. Чонгук точно будет покупать тебе странные украшения и кольца, с гравировкой ваших любимыми динозаврами, попутно одаривая самодельными коллажами из общих фото. Он бы носил тебя на руках, в самом прямом смысле, забавно играя мускулами и бицепсами, но впадая в краску от твоих милых и сонных поцелуев по утрам, засыпая посвященными тебе стихами о вашей любви. ― Поставьте себя на мое место и подумайте какого это узнать, что два ваших близких человека, которых вы любите в равной степени, делят вас, как глупую игрушку, ― у Чонгука сердце стучит и внутри все стрекочет от желания обнять твой дрожащий голос. ― Мне и представлять не надо, но, что хуже в этой ситуации, так то, что я все равно не представляю свою жизнь без ваших наглых ухмылок. Чонгук хватается за сиденье стульчика под собой, когда вы, находясь в убивающей тишине целую вечность, а на деле лишь пару минут, сжимаетесь при шлепанье твоих удобных кроксов о пол кухни. Парень тихо наблюдает за тем, как ты делаешь выбор в пользу Юнджи, останавливаясь около нее, разводя шлейф солоноватого пота после тяжелых и долгих поцелуев, выгнавшие большую часть воздуха из вас. Юнджи хоть и холодная с виду, но заботливая и определенно будет лучшей девушкой для тебя, думает Чонгук. мин ни раз готовила твой любимый грибной суп, запирая кухню на замок, чтобы ни одна живая душа не мешала ей творить искусство и прекрасное. Каждый выходные девушка таскала бы тебя по различным ресторанам в городе, если не накормить, так продегустировать различные вина, спаивая тебя и запечатляя на пленку девушку с мутным взглядом и красным лицом от выброса алкоголя в крови. Юнджи бы никогда не переставал любить, сказала бы за всю жизни три красивых слова раз и два, но поступками и вниманием не позволяла бы усомниться в своей искренности никогда. Он встает с места и собирается уйти в комнату, когда ты зажимаешь двоих в щемящие объятья. ― Поставить меня перед выбором между вами двумя, было огромной ошибкой. Неудобно целовать двоих поочередно, голову кружит от различия в поцелуях, где проявляется характер Чонгука и Юнджи. Нежные и доводящие до дрожи поцелуи с Юнджи, сменяющиеся глубокими и мокрыми губами Чонгука, который еще пару секунд не открывает глаза после поцелуя, желая запомнить движение и пластику губ. *** Если бы этим двоим сказали, что они будут делить не только дом, друзей, а теперьб и девушку между собой где-то месяца два назад, то Юнджи задавила бы одним хмурым взглядом человека, а Чонгук с легкость переломал пару косточек, сдерживая рвотные позывы от той новости, что он когда-нибудь будет целоваться с Юнджи. ― Ты правда хочешь, чтобы я поцеловала эту лупоглазую шиншиллу? ― Юнджи морщится, слыша твою просьбу. ― Если хотите получить меня, то научитесь без кривляний прикасаться друг к другу, ― чеканишь, поправляю спавшую лямку комбинезона, с которой все это время играл Чонгук, специально оголяя плечо и ерзая на кровати, когда ты снова прикрывала оголенный участок кожи. ― Мне приходилось целоваться на спор с Хичолем, после того, как он сожрал чесночный хлеб с перцовой пастой. Юнджи хоть и покусать может, но после обжигающего поцелуя Хичоля, запах из её рта будет не так уж плох. Вы еще некоторое время обдумываете слова Чонгука и откровение с описанием его поцелуя с тренером, не желая уточнять, как он оказался в подобной ситуации. Они еще долго мнутся, задирая носы и нелепо прижимаясь губами друг к другу. Все выглядит, как постановочный поцелуй неумелых школьников, смешно и нелепо со стороны, что тебя пробивает на смех от того, как двое резко отстраняются друг от друга, вытирая руками губы. Рискованно начинать отношения с детьми своих работодателей, но вы уже переступили эту черту и с каждым днем, объятьем и новым поцелуем заходите дальше. Чонгук и Юнджи стали ссориться меньше, теперь они ругаются с кем ты будешь спать ночью, не доверяя друг другу и обещанию, что никто не начнет соблазнять тебя в ночи и первый поцелует дрожащие после оргазма губы. Однако, сейчас ты тянешь Чонгука за подбородок, прижимая к собственным губам и ухмыляясь, когда он мальчишкой тянет футболку вниз, прикрывая реакцию своего организма на такой безобидный поцелуй. Более легкий и чувственный, но все же с присущим Чонгуку напором. Отрываешься также быстро, складывая руки на бедрах Юнджи и готовая закатить глаза на ее ухмылку в поцелуе и игру для неуклюжего Чонгука, ловко соединяя с тобой языки и почти поваливая на постель. Половину минуты с Чонгуком и половину с Юнджи, снова Чонгук и обратно Юнджи, каждый раз сокращаешь интервал между поцелуями. С каждым разом интервалы между поцелуями уменьшаются, а двое тянутся к тебе сильнее, наклоняясь всем туловищем, почти падая, но в твои объятья и опухшие губы. Все доходит до того, что поцелуи становятся мимолетными, а терпение Юнджи и Чонгука на исходе, что ребята не желают и мыслить, просто ожидая своей очереди, чтобы насладиться твоими губами. Идешь на хитрость, утягивая Чонгука за ворот футболки, а Юнджи на свободную ткань свитера, соединяя их в поцелуе, что в первые секунды они даже не замечают подмены. Первой ощущает неладное Юнджи, в очередной раз распуская руки и вместо мягкого девичьего тела, натыкаясь на твердые и крупные мышцы. Она с силой отдирает от себя Чонгука, чьи глаза не раскрываются еще с секунду, тяжело дыша. ― Я хочу посмотреть на вас, ― если Юнджи с неохотой тянется снова к Чонгуку, то парень без былой брезгливости накрывает губы Юнджи. Странное чувство наблюдать за теми, кто с пары минут назад швырялись подушками, стараясь утянуть тебя в поцелуй и плотнее прижать к себе. Дышишь через раз, видя, как Чонгук старается доминировать, откровенно проигрывая напору Юнджи, в конечном счете, позволяя вести в поцелуе и даже в ответ накрывает ладонями ее тельце. Вздрагиваешь и всплеск мурашек бьет по телу, при мелькающем языке Чонгука между губами, как Юнджи приподнимаясь на коленках напирает на Гука, вылизывая его язык, сладкий рот после мятной, жевательной конфеты, что вкус оказывается во рту обоих при следующем поцелуе с тобой. Однако, идиллия длится недолго, заканчиваясь на болезненном вскрике девушки и писке Чонгука, когда Юнджи шлепает его по руке. ― Какого хрена ты кусаешься? ― возмущается девушка. ― Я так целовался. Чонгук пытается защищаться, но тут вступаешь ты, подтверждая то, что Гук частенько увлекается, тянет губы или кусает не нарочно, густо краснея, когда ему указывают на это. Он выглядит совсем невинным, с растрепанными волосами и красным лицом, как и Юнджи на чьей макушке творится легкое безумие из-за твоей привычки, лезть в волосы во время поцелуя. ― Эй, а как же я? Юнджи прикусывает губу и наблюдает, как ты лезешь на Чонгука, поваливая довольного, точно кота наедине с мятным деревом, мальчишку. Чьи руки впервые лезут тебе на задницу, круто мнут ее, слушая вибрацию стонов из твоих губ в его, таких тихих и невероятно длинных, проводящих ток возбуждения по его телу. Достаточно неудобно и практически невозможно ласкать двоих, когда они едва не шипят в присутствие друг друга, с Чонгуком ты возишься пару минут. Твоя коленка между его бедер, оказывается на пахе и медленно массажирует его промежность, стараясь делать все ритмично, набирая обороты и совладать со стонами, колющими приятными спазмами внизу живота. Глубокие поцелуи позволяют сохранять разум, а сомкнутые веки сохраняют от громких вскриков от вида такого томящегося Чонгука, с твердым бугром у промежности. Чьи размеры вызывают у тебя рефлекторную улыбку, как и тягостные всхлипы парня с просьбой продолжать, не уходить и дать ему больше, вот только наступает очередь Юнджи. В поцелуе с девушкой можно довериться и расслабленно идти, копировать ее движения, как за наставником, хоть девушка и старше тебя, с Чонгуком вы на равных, иногда ты ведешь его, смело кладя его руки себе на талию. Юнджи хоть и худощавого телосложения, но валит на постель, между поцелуями умудряясь стянуть с тебя лямки комбинезона и начать стягивать футболку, оставляя в одном спортивном лифчике. Она увлекается грудью со светлыми линиями растяжек, когда Чонгук отметая стыд и совесть в сторону приспускает спортивные штаны до нижней линии пояса, начиная надрачивать себе под твои стоны и шлепанье губ Юнджи на твоей обнаженной коже, которая через секунду после девушки становится красноватой, после приобретая цвет бардово-сиреневой молнии. Он хрипит и мажет руками по головке, измазанной предэякулятом, на ваше обозрение откидывая голову назад, что напряженный кадык коротко прыгает от сиплых стонов парня. На малый процент ему больно и стыдно, быстро и позорно спускать в кулак от пары махинаций и редких движений по всей длине органа, налитого персиковой кожей и возбуждением. Парень прикусывает себе губу до крови, но это не спасает его от высокого стона и ваших заинтересованных глаз, обращенный к нему. ― Ты уже кончил? ― спрашиваешь, выглядывая из-под Юнджи, светя перед парнем изрисованными предплечьями и усеянной родинками кожей плеча. ― Ох, милый. Юнджи на удивление Гука не закатывает глаза и не усмехается, называя его обидными словами, в оба глаза наблюдает за твоими действиями и приспущенными штанами парня, откуда чуть опавший член держит на себе ткань брюк, не позволяя им спасть и дать увидеть горячий член полностью. ― У меня давно не было с девушками и я… я не хотел, чтобы так вышло, ― пытается будто оправдаться Чон. ― Все в порядке, ты еще молод, но это не значит, что у тебя должен быть секс через день или ты должен не кончать часами. Все хорошо, милый, ― Чонгук искренне выдыхает и сердце успокаивается, когда ты целуешь парня, начиная спускать его брюки ниже. Юнджи прямо сейчас воплощение и сгусток абсолютно ревнивости, потому что разворачивает приживается обнаженной грудью к твоей спине, совершенно обнаженной и горячей, мягкой и чувствительной, что за прелюдиями Чонгука ты не сразу замечаешь, но четко ощущаешь твердые бусинки. Соски не могут обладать такой плотностью и настолько ярко чувствоваться, как это происходит в пирсингом в ее сосках. ― Когда ты успела? ― вопрос игнорируется, а Юнджи пользуясь моментом разворачивает тебя к себе, оставляя Чонгука вновь в качестве зрителя. Эстетичной, горячей и волнующей картины. Картины в которой на тебе остается только лифчик и нижнее белье из разных комплектов, но это не важно, как не важна небольшая растительность на твоей промежности и на удивление гладком члене Чонгука, которому ты желаешь уделить больше внимания в следующий раз. Это не боишься назвать эйфорией, прикосновения, ощущающиеся каждой клеточкой кожи, густоту воздуха и высокой концентрации возбуждения в нем, с ярком ощутимым запахом секса в нем же. Пальчиками оттягиваешь край шортиков девушки, оставляя ее без предмета одежды, без белья, что за долгое время чувствуется дрожь ее тела. Сложно вести двух, когда желанные двоими губы только одни. Ты воспроизводишь свои действия наобум, когда скидываешь черный, джинсовый комбинезон на пол и льнешь к Чонгуку. Опускаешься вниз и целуешь его торс, проходясь губами по каждому миллиметру, оголяя и поднимая вверх футболку, пока не достигаешь его подбородка, глядя в глазницы оттенка дубовой коры, еще некоторое время мучишь его бездействие, заставляя держать руки поднятыми, чтобы было легче лишиться лишней одежды. ― Сейчас твое удовольствие будет прямо зависеть от наслаждения и стонов Юнджи, поэтому постарайся ради себя. Чонгук продолжает бездумно кивать, наблюдая за тем, как две чудесные девушки ублажают друг друга. Длинные и наманикюренные пальчики Юнджи мелькают в твоей промежности, хлюпая влагой и естественной смазкой между тонкими пальчиками. С трудом удается не развести колени и безвольно упасть на постель, позволяя двоим баловаться с тобой. Силы на исходе. ― Хочешь сесть ему на лицо? Спрашиваешь и глаза Юнджи блестят неверием и страхом, но Чонгук уже ложится на спину, совсем неловко и ждет дальнейших действий. Девушка предпочитает думать, что в твоих поцелуях было что-то пьянящее, совсем сводящее с ума и лишающее возможности мыслить здраво. Она хоть и вела тебя за собой в поцелуе, но слушается и аккуратно перекидывает ноги через Чонгука, не решаешь совершить задуманное тобой. ― Он не обидит и я буду с тобой, милая. Не успеваешь договорить, как большие и смуглые ладони Чонгука охватывают мелкие бедра девушки, усаживая на своем лице. Она так шумно пищит и закатывает глаза все время, дрожа над Чонгуком и давая ему понять это, благодаря рукам на бледной заднице. ― Вы молодцы, продолжайте и каждый получит должное. Чонгук работает языком, старательно рисуя различные узоры внутри влажной дырочки Юнджи, обводит и бьется языком по клитору, несдержанно пуская вибрации беззвучным стоном, когда ты направляешь его член в себя, окутывая парня теплом. Второе дыхание открывается и задница шумно шлепает о подкачанные ляжки Чонгука. Он не видит тебя, прикрыл глаза и старается, считая, что прекрасно справляется со своим заданием. Ведь всхлипы Юнджи раззадоривают, а ты следуя обещанию выкладываешься и подкрепляешь свои старания стонами девушки. Чонгук держится до последнего, вылизывая сводную сестру, пока не чувствует обильное количество влаги на своем лице. Вязкой и липкой, солоноватой и имеющей своей специфический вкус. Парень расслабляется и кончает в тебя, что тело обмякает в ту секунду, когда член внутри пульсирует короткими импульсами, а горячая сперма бьет по стенкам. Все без сил, грязные и потные, совсем без желания думать об уборке и варианте привести себя в приемлемый вид. Обнаженный на большой постели, Юнджи мелко дрожит с Чонгуком, пока ты из последних сил накрываешь вас одеялом, оставляя груди открытыми, потому что дальше уже Чонгук тянет одеяло вверх на нагие груди. ― Это было так прекрасно, нуна. Это было очень хорошо и приятно, я даже не знаю, как описать свои чувства словами, потому что все кажется таким пустым и блеклым на фоне чувств, ― у Чонгука рот не затыкается и глаза блестят. ― Гук, на тебя обязательно нужно садиться, чтобы заткнуть? Юнджи прочищает горло, прежде, чем проворчать на Чонгука. Что-то остается неизменным, например, уже хроническая ругань и подколы Чонгука и Юнджи, которые затыкаются, если только ты начнешь их усмирять.